Ему потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, и он стал мысленно перебирать возможные причины столь неожиданного визита.
- Макс, ты не против, если мы обсудим остальные детали на следующей неделе? Кое-что произошло.
- Без проблем, - ответил мужчина, стараясь не показывать своего любопытства.
Когда мужчина встал, Рафаэль прошел через комнату и открыл дверь запасного выхода.
- Будем на связи.
К счастью, второй мужчина повел себя так, словно его каждый день просят уйти таким образом.
Рафаэль одобрительно кивнул. Он всегда считал, что важнее было знать не когда задать вопрос, а когда его задавать не следует.
Вопрос же, который Рафаэль задавал сам себе, был "почему". Почему Либби Маршант была здесь?
Только сейчас он понял, почему он платил Гретхен невероятно высокую зарплату - она ее действительно заслуживала. На ее дежурстве эта сцена никогда бы не произошла.
Оставаясь незамеченным, он наблюдал за тем, как розовощекая взволнованная замена Гретхен смотрит на молодую женщину, сидящую на полу посреди комнаты.
- Простите, мисс Маршант, но вы приехали напрасно, как я уже объяснила…
- Мне не нужны ваши извинения и ваши объяснения.
- А что вам нужно?
На звук его голоса обе женщины повернулись.
Рафаэль внимательно смотрел на лицо, обернувшееся к нему, на глаза насыщенного голубого цвета, которые уставились на него, отражая свирепое презрение и злость. Она моргнула раз и еще раз.
Она узнала его и через несколько мгновений в ужасе вскрикнула.
- Вы… - Либби с трудом пробиралась сквозь вату в голове. - Я не понимаю…
Она поймет, и за этим последует очень интересный и шумный фейерверк. Рафаэль смирился с его неизбежностью.
- Что вам нужно? - повторил он свой вопрос.
Она не ответила, и он задумался о том, что было нужно ему.
Ему было нужно многое.
Ему было нужно все.
На мгновение он замер, оглушенный приливом животной похоти, настолько примитивным и сильным, что ему потребовалось время, чтобы прийти в себя.
Он провел рукой по темным волосам, объясняя силу своей реакции красотой этой женщины.
Жизнь не вернется в свое нормальное русло, пока он что-то не сделает с этой ситуацией, решил он, размышляя о возможности короткого бурного романа. Конечно, ситуация осложнялась тем, что она была из семьи Маршант, но проблема не была непреодолимой.
Краем глаза он заметил, что замена, чье имя совершенно вылетело из его головы, трудно думать об именах, когда ты только что думал о жарком женском теле в твоих объятиях, подошла к нему.
Она совершенно не обратила внимания на то, что сейчас ее присутствие не требовалось, - может, он даст Гретхен прибавку - и осуждающе посмотрела на Либби Маршант.
- Эта женщина… - Она показала пальцем на Либби. - Я попросила ее уйти, я сказала…
- Вы сказали, что его нет в здании.
Чувствуя себя словно в кошмарном сне, Либби снова повернулась к мужчине и помотала головой.
- Вы тоже пришли увидеть Рафаэля Александро?
Маловероятно, но не совсем невероятно и определенно предпочтительнее другого объяснения, которое она никак не могла заставить себя принять.
Он отрицательно мотнул головой, и с ее губ сорвался стон.
- Я пришла, чтобы поговорить с Рафаэлем Александро. Вы Рафаэль Александро?
Он кивнул:
- Да.
Либби подняла руку ко рту и закрыла глаза, вспоминая прошлую ночь, когда она сидела и смотрела на дорогих ей людей, поглощенных несчастьем и болью, а она не могла сделать ничего, кроме как приносить кофе из автомата, который никто не пил, и приносить новый, когда этот остывал.
Иногда можно сбежать в свой собственный мир фантазий, и если мысли о мужчине, его теле и губах заполняли ее голову, помогая ненадолго отвлечься от происходящего кошмара, помогали ей оставаться сильной ради семьи, то их можно было оправдать.
Оправдать…
Ей стало невероятно стыдно и противно. Мужчина, о котором она фантазировала, был причиной того, что крохотная малышка Мэг и Эда сейчас был в инкубаторе и не мог самостоятельно дышать.
Она открыла глаза и призналась себе: этот мужчина, это лицо. Она ненавидела себя.
Она ненавидела его.
Рафаэль наблюдал за тем, как меняется выражение ее лица, пока, наконец, оно не остановилось на презрении и злости.
- Вы знали вчера, кто я?
- Конечно, знал.
Либби сглотнула комок в горле.
- Вы презренный человек.
- Слишком резко.
- Слишком резко? - повторила она. - Вы разорили моего отца.
- Я не разорял вашего отца. Ваш отец… - Он замолчал и покачал головой. - Это не важно. Это бизнес.
- Бизнес? - Она недоверчиво посмотрела на него. - Для меня это очень личное.
Замена повернулась к Рафаэлю:
- Я попросила ее уйти, но она стала оскорблять меня.
Брови Либби поднялись от негодования.
- Если вы это называете оскорблениями, то вы вообще ничего в своей жизни не видели!
- Я вызвала охрану, сэр. Я сказала ей, а она просто села. Я думаю, она немного… - Подозрительно косясь на Либби, женщина постучала себя по голове. - Не совсем нормальная.
Рафаэль не отвел глаз от лица Либби:
- Отмените вызов.
Женщина открыла рот:
- Но…
Рафаэль посмотрел на нее, женщина смутилась и стала кивать, но Рафаэль уже шел к Либби.
- Нет необходимости устраивать сидячую забастовку, - сказал он, протягивая ей руку.
Либби посмотрела на его руку, презрительно фыркнула и встала сама. Поставив руки на бедра, она подняла голову и посмотрела ему в глаза. Тишина затянулась, когда ее взгляд упал на аккуратно приклеенный к ране на лбу пластырь.
- Да, он болит, если вам станет от этого легче.
- Станет, - призналась она, думая о том, что он не знал, что такое настоящая боль.
Боль - это то, что она видела в глазах своего брата, когда он сидел без сна у кроватки своей новорожденной дочери.
- Вы знаете, откуда я приехала?
- Почему бы вам не рассказать мне, если вы так хотите?
- Из больницы.
По крайней мере, это стерло ухмылку с его лица.
- Потому что у моей невестки начались преждевременные роды. Если что-то случится с ней или с малышкой, вы будете виноваты! И если что-то случится, - пообещала она, - клянусь, вы пожалеете, что родились на свет.
Рафаэль принял информацию к сведению, но не отреагировал на угрозу, вместо этого он изучал ее.
Вчерашняя модная, перепачканная грязью одежда сменилась на джинсы, обтягивающие ее стройные бедра, и кашемировый свитер на один оттенок бледнее ее потрясающих глаз.
Без макияжа она выглядела так, будто только что вышла из душа, и ее еще влажные волосы свободно спадали по чистому бледному лицу. Она была так молода, что он неожиданно почувствовал себя старым и потрепанным.
Она также выглядела смертельно уставшей. Не слишком довольный беспокойством, нарастающим у него в груди, он рявкнул:
- О чем думала ваша семья, когда отпустила вас сюда в таком состоянии?
Подобное проявление заботы еще сильнее разозлило ее.
- Моя семья… моя семья разбита. Мой отец разорен. Представьте себе, как он себя чувствует сейчас!
Рафаэль попытался и не смог. Он никогда не рассчитывал на поддержку семьи, только на самого себя. Интересно, каково это - быть членом семьи, готовой сражаться на твоей стороне.
Он посмотрел на ее злое лицо.
Рафаэль понятия не имел, но он подозревал, что многие могли позавидовать Филипу Маршанту.
Себя он в это число не включал.
- Вы знаете, что только в прошлом году он пережил сердечный приступ? Вы знаете, что у него тройное шунтирование? - спрашивала она, вспоминая, как зашла в кабинет и увидела отца на полу, прижимающего руку к груди.
Она никогда не забудет тот ужас и совершенную беспомощность, которые она ощущала, когда держала его холодную трясущуюся руку и ждала приезда скорой помощи. Минуты казались тогда часами. Эта сцена постоянно снилась ей в кошмарных снах.
- Нет, я этого не знал.
- Да это бы ничего не изменило, да? - презрительно заявила она. - Вам плевать, кому вы делаете больно. Мой брат все еще в больнице.
- Ребенок родился намного раньше срока?
- Я не собираюсь обсуждать с вами свои семейные дела! - отрезала она.
- Я думал, что вы как раз это и делаете, - заметил он, а потом повернулся к замене, которая внимательно слушала каждое их слово. - Когда Гретхен вернется, попросите ее отменить все мои встречи на сегодня. - Пойдемте. - Он нетерпеливо посмотрел на Либби. - Вам нужно сесть.
Он указал на дверь своего офиса. Она покачала головой:
- Я сидела. Вы заставили меня встать.
- Позвольте я перефразирую. Вы можете пойти самостоятельно, или я вас понесу.
Она в ужасе уставилась на него:
- Вы не посмеете.
- Неверный ответ, - сказал он, легко поднимая ее на руки.
Она стала отчаянно пинаться и махать руками.
- Вы напоминаете мне одного поросенка, которого я когда-то знал. - Он поставил ее на ноги посреди своего офиса. - Я бы сказал, присаживайтесь, но, боюсь, вы снова станете возражать. Знаете, если вам хочется полностью использовать сложившиеся обстоятельства, то следовало позвонить в прессу.
Либби тяжело дышала.
- Как вы смеете так со мной обращаться? И вообще, откуда вы знаете, что я этого не сделала?
- А вы сделали?
- Я позвонила в местные новости, - соврала она и посмотрела на часы. - Мне кажется, они уже как раз должны приехать. Им понравится, как ваши здоровые парни будут выкидывать плачущую женщину.
- Никогда не играйте в покер, проиграете.
Рафаэль вглядывался в ее лицо. Голубые глаза были абсолютно сухие.
- Вы не плачете, - мягко заметил он.
- Я заплачу, - хмуро пообещала она и исполнила свой коронный трюк.
Позволив глазам наполниться слезами, она моргнула, и слезинка скатилась по щеке. Она смахнула ее тыльной стороной ладони и с вызовом посмотрела на высокого мужчину, который случайно разорил ее семью.
Сколько семей он вот так разрушил? Ему было все равно, такие, как он, шли к цели, не замечая жертв, которых им приходилось приносить по пути.
Она села на стул, который он пододвинул для нее, и бросила вежливое "спасибо" - от хороших манер было так же трудно избавиться, как от плохих привычек, и они зачастую приносили гораздо больше неудобств.
Хотя не настолько, как ее физическая реакция на этого человека. Дело не просто в том, что он был самым красивым мужчиной, которого Либби когда-либо встречала или могла себе представить. Она не могла бы отреагировать сильнее, если бы повернула голову и увидела посреди офиса дикого хищника.
Но тут Либби вспомнила своего брата, и из ее глаз потекли настоящие слезы, вместе с которыми исчезло все желание бороться. Зачем она приехала? Чего она хотела добиться?
- Бесполезно. Не надо было приходить. Мне нужно возвращаться… они будут волноваться…
Ее голос сорвался. Она вообще сказала кому-то, куда пошла?
Она стукнула костяшками руки по голове и сосредоточилась, пытаясь вспомнить, какая последовательность событий привела ее сюда.
Она помнила, как по дороге из больницы домой за сменной одеждой для Эда ей в голову пришла идея встретиться с человеком, виновным во всем этом кошмаре, судя по всему, одежда до сих пор лежала у нее в машине. Следующее четкое воспоминание - это как она парковалась возле здания. Все остальное было покрыто мраком.
- Вы хромали?
Либби без интереса посмотрела на больную ногу.
- Это ерунда.
- Позвольте мне судить.
- Потому что я так ценю ваше мнение? - Она мрачно рассмеялась и добавила: - Я подвернула лодыжку, и все.
Казалось, это произошло так давно.
- Позвольте взглянуть.
Она посмотрела на темные волосы мужчины, который стоял перед ней на коленях, и задумалась, как он там оказался. Она закрыла глаза, но комната все равно продолжала крутиться.
- Ваша нога.
Либби вытянула ногу. Она не смогла не сморщиться от боли, когда он снял туфлю с распухшей ноги.
- Выглядит болезненно.
- Все не так плохо.
Не обращая внимания на ее протесты, он продолжал крутить лодыжку из стороны в сторону, изучая степень повреждения. Его прикосновения были умелыми и очень осторожными. Через несколько минут он поставил диагноз:
- Думаю, перелома нет.
- Я вам сказала об этом.
Он поднял на нее глаза:
- Но думаю, что вам будет удобнее с эластичным бинтом. Подождите здесь.
Рафаэль с радостью обнаружил, что Гретхен вернулась на свой пост. Она вопросительно подняла бровь. Кто знает, какую историю рассказала ей замена? Но она не стала тратить время на вопросы, когда он передал ей свои поручения.
Вернувшись в офис, он обнаружил, что Либби еще больше побледнела. Она повернулась в его сторону, но взгляд остался пугающе пустым.
- Мне кажется, здесь вам будет удобнее, - предложил он, кивнув в сторону дивана, одного из двух, стоящих у стены в его офисе.
Он много раз ночевал здесь, когда возвращался с поздней встречи и было бессмысленно ехать домой на пару часов. Он укладывал ее на диван, когда вошла Гретхен.
- Девушки снова падают из-за вас в обморок?
Он улыбнулся:
- Принеси, пожалуйста, чай. Лучше сладкий.
- Сейчас сделаю, и пару таблеток аспирина? - спросила Гретхен, глядя на Либби. - Снова здравствуйте.
Либби пришлось несколько раз моргнуть, чтобы лицо женщины перестало плыть перед глазами, и она удивилась, почему оно казалось ей знакомым.
- Я просто приложу лед, он снимет отек.
Либби вздрогнула, когда лед коснулся кожи. Оставив компресс на месте, он выбрал подходящий бандаж из аптечки, которую принесла Гретхен.
Сама Гретхен вернулась через несколько секунд с подносом.
- Чай… опоздал. - Она кивнула в сторону спящей девушки. - Отключилась. Ваша подруга?
- Скорее знакомая, - коротко ответил Рафаэль.
- Есть идеи, что с ней случилось?
Рафаэль посмотрел на ее бледное лицо, отказываясь признаваться в том, что эмоции, которые зарождались в нем, были очень похожи на нежность.
- Парочка…
Гретхен вытащила небольшой клочок бумаги из ее кармана:
- Думаю, это многое объясняет.
Это был посадочный талон на трансатлантический рейс. Рафаэль посмотрел на время и дату:
- Значит, она прилетела из Нью-Йорка в…
Глаза Рафаэля расширились. Его мысленные подсчеты означали, что мстительная рыжеволосая девушка уже очень давно была на ногах. И удивляло не то, что она отключилась, а то, что она не сделала этого раньше. Рафаэль резко отвернулся.
Он раз и навсегда решил никогда не ставить себя в такое положение, когда придется взять на себя ответственность за другого человека. И до сих пор он прекрасно избегал эмоциональных привязанностей.
Возможно, этой женщине нужен защитник, но это точно не он.
Глава 6
Либби очнулась от глубокого сна и потянулась, пытаясь понять, где она находится и как она тут очутилась. Рафаэль заметил момент, когда память вернулась.
- О боже! - прошептала она, резко садясь.
- Привет.
- Что вы со мной сделали?
- Помимо того, что накачал вас таблетками и воспользовался ситуацией?
Рафаэль, который сидел в кожаном кресле за столом, захлопнул крышку ноутбука и встал.
Либби густо покраснела; сказать, что она чувствовала себя не в своей тарелке, это еще ничего не сказать. Она наблюдала за тем, как он одернул пиджак и направился к дивану, светясь энергией. Она чувствовала себя совершенно измотанной, и ей было тяжело даже просто смотреть на него.
Он наблюдал за ней? От этой мысли Либби ощущала себя очень уязвимой. Она прикрыла рот рукой, не в силах сдержать зевок.
- Что произошло?
Ужасно было не помнить.
- Ничего страшного. Вы заснули.
Либби покачала головой:
- Почему я вдруг заснула?
Он приподнял бровь:
- Сложный вопрос, но давайте подумаем. Возможно, смена часовых поясов, отсутствие еды и сна. Или все вместе. - Он заметил, как она покраснела, и добавил: - Плюс огромный эмоциональный стресс.
- О!
- Вспоминаете, да?
Либби сдержанно кивнула и бросила на него убийственный взгляд.
- Мне очень жаль, что я доставила вам неприятности… - начала она, ставя ноги на пол, и замолчала, когда заметила бандаж на лодыжке.
- Предвосхищая ваш вопрос, это я его наложил. По-моему, я справился очень хорошо, но вам все равно следует сходить к своему врачу.
- Вы!
Он улыбнулся:
- Это был мой хороший поступок на сегодня.
Либби мысленно напомнила себе, что под этой улыбкой, из-за которой он сразу выглядел на несколько лет моложе, скрывался все тот же безжалостный хладнокровный хищник.
- Я должна вас поблагодарить? - спросила она безучастно.
- Я бы предпочел, чтобы вы глубоко вдохнули! И спокойно, без истерики, рассказали мне, зачем вы сюда пришли.
- Я уже сказала вам, хотя с тем же успехом я могла говорить со стеной. - Она кивнула в сторону белой стены, на которой висели черно-белые постеры. - Вы можете не слушать, но я уверена, что другие люди меня выслушают.
Она была настолько уверена в этом, потому что знала, что люди обожают читать про успехи и скандалы. Она не собиралась выставлять историю своей семьи на публику, но не видела причин, почему бы не заставить его поволноваться.
Взгляд, обращенный на нее, мог бы растопить лед.
- Один совет.
Либби резко вскочила на ноги и поставила руки на бедра.
- Вы знаете, куда можете засунуть свой совет, да?
Никто из ее близких не узнал бы в этой грубиянке Либби, она сама с трудом узнавала себя.
- Догадываюсь. Я просто хотел сказать, что, если вы собираетесь клеветать на кого-то, убедитесь, что рядом нет свидетелей, иначе на вас могут подать в суд.
- Вы пытаетесь меня запугать? - Либби со смехом подняла голову и посмотрела ему в глаза. - Это может произойти только в том случае, если я буду лгать. Я уверена, что пресса будет в восторге от моего рассказа.
На секунду их взгляды встретились, и неожиданно воздух между ними заискрился от напряжения. Сердце Либби забилось быстрее, и за мгновение до того, как он резко отвернулся, она увидела его шокированный взгляд. Он тоже это почувствовал.
Она все еще пыталась отдышаться, когда он неторопливо прошел к кожаному креслу возле стола. Она могла справиться с его угрозами, но сексуальность, которую он излучал, - это совсем другое дело.
Либби почти ничего не почувствовала, когда ее перламутровые ногти впились в ладони. Она прижала побледневшие кулаки к глазам. Ей казалось настоящим предательством позволять себе замечать, что он двигался с элегантностью дикого зверя.
Но у Либби выбора не было. Это ее и пугало - она никак не могла контролировать свою реакцию. И то, как ее тело реагировало на него, наполняло ее чувством страха и стыда.
Ее челюсти сжались. Она ненавидела эту ситуацию, и она ненавидела Рафаэля Александро. И дело было не в мужчине, а в сильном физическом магнетизме, который тот излучал.