Благоразумие и самоуважение позволяют… Кто знал, что она вообще способна на такие чувства? Кто знал, что она может смотреть на мужчину, которого презирает, и мечтать о прикосновении его рук, его поцелуях… Либби покачала головой, не намереваясь продолжать мысль.
Это унизительно, но ей придется терпеть, пока не пройдет приступ временного помешательства или пока он не исчезнет из ее жизни. И Либби не сомневалась, что и то и другое произойдет, и не важно, в какой последовательности.
Она опустила ресницы, когда он расстегнул пуговицу красивого серого пиджака. Под ним была белая рубашка в мелкую серебряную полоску. Узкий шелковый галстук был того же серебряного оттенка.
Мужчина был настоящим подлецом, но он, без сомнения, имел стиль и не имел никаких моральных устоев, напомнила она себе.
Либби задумалась, о чем он так сосредоточенно размышлял - о том, кто следующим сломается под каблуком его кожаных, сделанных вручную туфель.
Но, к своему огорчению, она так и не смогла распознать выражение его лица. Все, что она видела в его глазах, - ее собственное отражение.
Либби вздохнула. Неужели она и правда ожидала увидеть угрызение совести в этом бессердечном ублюдке, красивом ублюдке, молча поправила она себя, когда он грациозно опустился в кресло.
Напряжение стало еще сильнее, когда Рафаэль Александро, который совершенно не замечал раздражающей тишины, вытянул длинные ноги и откинулся в кресле, положив голову на спинку кресла и подперев ее руками.
Первой реакцией Рафаэля на ее обвинения была ярость, она оскорбляла его как только могла, но вскоре ярость сменилась желанием стереть надменное, презрительное выражение с ее лица.
Рафаэль хотел, чтобы ее глаза блестели не от ненависти, а от страсти, он хотел, чтобы ее губы не осуждающе сжимались, а раскрывались в предвкушении поцелуя. Рафаэль не сомневался, что он может это сделать, но зачем? Должен ли он? Она была как раз из тех девушек, которых он всегда избегал, потому что быть с ними стоило слишком дорого.
В мире полно женщин, которые были благодарны ему за внимание, которое он им оказывал, женщин, которые готовы были постоянно повторять ему, насколько он великолепен.
Рафаэль внезапно почувствовал острую необходимость, чтобы эта рыжеволосая сказала ему, как он великолепен. Эта необходимость была почти так же сильна, как и его желание ощущать ее мягкое тело под собой и слышать ее тихие стоны.
Либби заметила, как он осмотрел ее с ног до головы, и ей показалось, что его взгляд прожигал ее насквозь. Ей с огромным трудом удалось остаться на месте и выдержать его молчаливое одобрение.
- Вы пытаетесь оценить меня по десятибалльной шкале?
Как только это сказала, Либби поняла, что сама спровоцировала ответное оскорбление, и напряглась. Секунды шли, но оскорбления так и не последовало, он лишь смотрел на нее сквозь черные ресницы.
- Напрашиваетесь?
Либби моргнула.
- На комплимент от вас?
Она презрительно фыркнула и скривила рот. Он немного наклонил голову и внимательно посмотрел на ее покрасневшее от злости лицо.
- Над колкостью можно поработать, а самоуверенная речь прекрасна. - Он покачал головой в знак насмешливого восхищения. - Я впечатлен, а меня непросто впечатлить.
- Теперь я умру счастливой.
"И если сердце не перестанет так колотиться, - подумала Либби, прижимая руку к груди, - то эта может скоро произойти".
- Мне особенно нравится то, как вы игнорируете такие неудобные для вас вещи, как факты.
- Один факт! - резко бросила она.
- Да, я знаю, дорогуша, я дьявольское отродье. - И он улыбнулся так, что стал невероятно похож на того, чью роль себе приписывал. - А еще я виноват во всем, от глобального потепления до ситуации с государственным долгом.
- Виноваты, - мрачно поправила она, - в уничтожении моей семьи.
- Вы не кажетесь мне уничтоженной. - Он смотрел на ее губы. - Просто вы не слишком твердо стоите на ногах.
Складка между бровями стала глубже, когда Рафаэль отметил почти прозрачную бледность ее кожи, из-за чего еще сильнее выделялись фиолетовые синяки под глазами.
За ее самоуверенной позой ясно проглядывала уязвимость. Единственное, что заставляло эту женщину держаться на ногах, - это ненависть и гордость, понял Рафаэль и почувствовал странное желание обнять ее.
Рафаэль научился подавлять свои инстинкты, правда, не слишком быстро, из-за чего он пару раз оставался в прямом смысле без пенни в кармане. Тинейджер, который был вынужден сам обеспечивать себя, не мог позволить себе вестись на плаксивую историю и грустное личико, даже симпатичное.
Вместо того чтобы обнять ее, Рафаэль выдвинул стул. Это было гораздо безопаснее, и он уже давно не был мальчиком, склонным к рыцарскому поведению.
Несмотря на то что ее колени дрожали, Либби с презрительным фырканьем отказалась от молчаливого приглашения.
- Хотите что-нибудь выпить? Чай? Кофе?
Либби проглотила комок в горле и сжала губы, поклявшись себе, что не доставит ему радости увидеть ее слезы.
- Я пришла сюда не за чашкой чая.
- А зачем вы пришли?
Хороший вопрос.
- Мы уже говорили об этом, и очень печально, что вы до сих пор ничего не поняли. - Она медленно покачала головой. - Вас когда-нибудь интересовало что-то помимо вас самого? Вам не хватает смелости признать, что вы не правы, - с отвращением сказала она, - вы совершенно… - Она замолчала. К чему все это?
Он приподнял бровь:
- Совершенно что?
- Забудьте.
- Уже поздно беспокоиться о моих чувствах. Говорите, что думаете, не сдерживайте себя, дорогуша, - протянул он.
Его насмешка снова вызвала волну адреналина в ее теле.
- Я не беспокоюсь о ваших чувствах! - Для нее стало новостью, что они у него вообще были. - Хорошо!
Он хотел знать, и она ему скажет.
- Я думаю, что вы сделаете все, даже продадите родную бабушку, чтобы заработать, вам все равно, кто страдает, когда вы получаете что хотите, вы ни перед чем не останавливаетесь и… и… - Она вдруг почувствовала себя изможденной. - А я не такая.
Он медленно встал. Либби невольно сделала шаг назад и вдохнула. Взгляд Рафаэля упал на пульсирующую венку у основания ее шеи. И он мысленно провел по ней языком, пробуя на вкус… Он моргнул, чтобы прогнать отвлекающую мысль. Никогда прежде он не был так поглощен страстью к женщине.
Он отказывался анализировать свои желания. Не было никакой загадки, просто секс. А секс для него никогда не был проблемой. Рафаэль бежал от отношений прежде всего потому, что они требовали времени и энергии, которые были нужны ему для достижения успеха, а позже, когда он уверенно стоял на ногах, он понял, что жизнь без эмоциональных привязанностей и драм вполне ему подходит.
Он жил на чемоданах, редко задерживаясь на одном месте больше нескольких месяцев, никогда достаточно долго для того, чтобы пустить корни или завести близких друзей, а семейный уют всегда казался ему малопривлекательным.
Он всегда был честен с женщинами и не притворялся, что ему нужно больше чем физические отношения. Рафаэль стал настоящим экспертом в знаках, понимая, когда женщине начинало казаться, что она та самая.
Ее реакция позабавила его.
- Я не кусаюсь, детка. - Его чувственные губы растянулись в ленивой улыбке. - Если, конечно, меня не попросят.
Либби поежилась даже несмотря на то, что последнее замечание подняло температуру ее тела на несколько градусов. Она хотела послушаться голоса в своей голове, который подсказывал ей убежать, но гордость не позволяла этого сделать.
Либби сощурила глаза и сделала шаг вперед, возвращая свою позицию, которую она потеряла в обоих смыслах этого слова. Она намерена была показать ему, что он ее не запугал.
Он довольно улыбнулся и пробормотал:
- Хорошая девочка.
Может, она и испорченная богатая девочка, но если у Маршанта было столько же мозгов и лояльности, как у его дочери, то вся ситуация может измениться.
- Я заслужила ваше одобрение, больше мне ничего от жизни не надо, - саркастично сказала она.
Глава 7
- Это зашло слишком далеко, но я считаю, что у вас есть… потенциал. И вам не стоит искать виноватого, потому что тогда придется упомянуть о том, что ваш отец не знает даже самых основных правил ведения бизнеса.
- Мой отец в сто раз лучше, чем вы когда-либо сможете стать!
- Возможно, - согласился он.
- И папа не виноват, сейчас многие бизнесмены страдают, экономический спад, ему нужно было время…
- Для чего? Чтобы сыграть еще одну партию в гольф?
Либби зло отреагировала на его оскорбление:
- Мой отец винит себя в том, что произошло. Он чувствует ответственность за людей, которые потеряют работу.
- Он прав, что винит себя, - резко возразил Рафаэль, который изучал все данные.
Она покраснела при виде его презрительного лица.
- Вы этого не поймете, - парировала она. - Ваш дедушка был честным человеком. Жаль, что вы этого не унаследовали от него.
С каменным выражением лица он повернулся и пошел к большому антикварному столу. Либби устало наблюдала за ним, озадаченная его действиями. Она еще больше удивилась, когда он достал из кармана ключ и вставил его в ящик стола. Он достал стопку бумаг и внимательно прочитал первую страницу.
Он повернулся и подошел к ней, держа бумаги в руке. Он пренебрежительно поморщился и отдал ей документы.
- Вот честность моего дедушки, - протянул он. - Ну же, взгляните. Думаю, вам будет интересно.
Либби уставилась на бумаги:
- Я не понимаю. Что это?
- Это контракт между моим дедушкой и девелоперской компанией.
Она удивленно пожала плечами:
- И какое отношение это имеет ко мне?
Рафаэль наклонился, перевернул страницу и указал пальцем на важное слово.
- Это знакомо? - спросил он.
Убирая непослушные локоны с лица, Либби посмотрела на указанный им абзац.
- Вам обязательно надо устраивает таинственное шоу? - Она помахала перед ним бумагами. - Почему вы просто не можете рассказать, что такого?..
Слово на промелькнувшей странице привлекло ее внимание, и она внезапно замолчала, изучая написанное.
- Как… как такое возможно? Этот дом… Что… - спросила она дрожащим голосом, - это такое?
Она посмотрела ему в глаза и снова уставилась в бумаги.
- Это договор между моим отцом и девелоперской компанией, со всеми печатями, не хватает только подписей. К сожалению для Алдо, он умер до того, как потребовал от вашего отца вернуть долг, что он постоянно собирался сделать.
Бледная как полотно, Либби отрицательно помотала головой. Трясущимися пальцами она перевернула страницу и громко вздохнула, увидев цифру.
- Но он не стоит так дорого, - запротестовала она.
Рафаэль посмотрел ей в глаза и легко объяснил невероятную сумму на странице:
- Если учитывать, какую прибыль предполагается получать от загородного торгового комплекса, то он стоит так дорого… Даже больше. Мой дедушка был слишком высокого мнения о своих способностях, но любой уважающий себя бизнесмен назвал бы еще более высокую цену.
Либби, побледневшая и дрожащая под впечатлением от новых открытий, с трудом пыталась переварить информацию. Дом, который она так любила, превратится в торговый центр?
- Они хотели снести наш дом?
Если это правда, то собирался ли Рафаэль следовать этому дьявольскому плану?
- Но это неправильно. Ваш дедушка помогал моему отцу, он был его другом.
- Мой дедушка никогда не ставил дружбу выше прибыли. Когда он предложил вашему отцу заем, он знал, что тот никогда не сможет его выплатить, а ваш отец не стал внимательно изучать мотивы Алдо, потому что искал легкое решение своих проблем, а не то, которое потребовало бы какой-то жертвы или работы с его стороны. Он обычный лентяй, который унаследовал процветающий бизнес и разрушил его. Ему нравилось видеть свое имя на фирменных бланках, и на этом его энтузиазм заканчивался.
- Отец ставил семью выше работы. В отличие от многих друзей отца, он всегда был со своей семьей, никогда не задерживался на работе.
- Ваш отец ставил все выше работы.
Либби покачала головой и опустила глаза.
- Вы знаете, что я говорю правду.
Либби сжала губы и неожиданно почувствовала себя виноватой, потому что он был прав, она понимала, что в его обвинениях был здравый смысл.
- По крайней мере, мой отец никогда не был жуликом! И он не такой бессердечный ублюдок, как вы.
- Мой дедушка никогда не делал ничего незаконного.
Зная, что второе обвинение было адресовано уже ему, Рафаэль не стал отрицать его.
- И вы думаете, что тогда все в порядке. Я представляю, как ваш дедушка гордился бы вами. Настоящий верный последователь.
Но она никак не была готова к его реакции, когда в глазах промелькнула ярость, а из горла раздался животный рык.
- Я ничего для него не значил, и он был мне никем.
Поняв, что она нечаянно задела его за живое, Либби знала, что надо отступить, но вместо этого она продолжила:
- Мне кажется, что вы без проблем заняли его место.
- Я ничего не унаследовал от деда.
Либби, которая не могла не ответить на вызов, фыркнула и обвела рукой комнату:
- Ничего, кроме всего этого. - Она презрительно посмотрела на него. - Вы такой лицемер. Хронический лицемер!
На его лице отразилась крайняя степень удивления, и в другой ситуации Либби бы рассмеялась.
- Матерь Божья…
- Что случилось? - протянула она. - Можете показывать, но не можете признать?
Его глаза сузились.
- Давайте попробуем.
- Вы смотрите сверху вниз на моего отца за то, что он унаследовал свои деньги, в то время как по сравнению с серебряной ложкой, с которой родились вы…
- Я не родился с серебряной ложкой во рту.
Либби засмеялась:
- Нет, она скорее была из чистого золота.
- Это кажется. Мой дед не признавал моего существования до позапрошлого года.
Либби удивленно раскрыла глаза:
- Почему… Что вы такого сделали?
- Я родился, - грустно усмехнулся он. - Не такой ужасный грех, как вы, наверное, себе представляли.
Либби пожала плечами и неожиданно почувствовала себя очень неловко, когда он добавил:
- Но для моего деда этот грех был непростителен.
Она с трудом выбросила из головы образ одинокого отвергнутого мальчика. Она ни в коем случае не хотела сочувствовать этому мужчине.
- Значит, вы были…
Когда она замолчала, покраснев, Рафаэль продолжил за нее:
- Да, ублюдком. Результат связи моей матери с женатым мужчиной, когда ей было семнадцать.
Рафаэлю никогда не хотелось найти человека, который отказался от него. Он даже не знал его имени до тех пор, пока после смерти матери не нашел в ее старых документах свое свидетельство о рождении.
- И мой дед выставил ее на улицу, избавился от нее. Когда он связался со мной два года назад, то даже не знал, что она умерла, вот как он ею интересовался.
Вся эта информации ужаснула Либби.
- Ей было всего семнадцать, его родной дочери, как он мог такое сделать? - Она была искренне поражена.
Рафаэль покачал головой:
- У вас очень романтизированное представление о семье.
- Думаю, мне повезло, - призналась она.
Мягкость ее голоса отражалась в голубых глазах, смотрящих на него.
- Оказывается, полагаться на удачу пагубно для всей семьи.
Легко стерев едким комментарием с ее лица сочувствие, он чуть не кивнул в знак одобрения. Рафаэль не мог принять жалость от кого-то, а тем более от красивой женщины. Либби приподняла подбородок.
- Думаю, что корни и семейная поддержка важны, но я не жду, что вы это поймете, - сказала она с пренебрежением.
- То есть вы считаете, что раз я нежеланный ребенок, то не могу ценить такие вещи?
Либби не отвела взгляд:
- Не говорите за меня. Дело вовсе не в обстоятельствах вашего рождения.
- К вашему сведению, я мало что унаследовал. Когда дед умер, я уже владел контрольным пакетом акций его компании и собирался занять его должность. - Его широкие плечи приподнялись, а сексуальные губы растянулись в улыбке. - Его смерть просто избавила меня от лишних дел.
Либби посмотрела в его холодные неприветливые глаза и поежилась:
- Вы специально разорили своего деда.
- Вряд ли он бедствовал.
- Просто был унижен?
Ничуть не смутившись от ее предположения, Рафаэль провел рукой по гладко выбритому подбородку.
- Скажем так, в этом случае финансовая выгода была не единственным моим мотивом.
Она вдруг с ужасом поняла, что мужчина, который был так беспощаден к своей собственной семье, вряд ли проявит хоть каплю жалости к ее.
- Он извинялся?
- Это было бы сложно, учитывая, что он меня никогда не видел.
- Вы никогда не встречались?
- Нет.
- Но вы сказали, что он пытался связаться с вами два года назад…
Рафаэль раздраженно цокнул языком:
- Это так, но не потому, что хотел как-то компенсировать годы пренебрежения. Он предложил финансовое слияние.
Предложение было смешным и даже не заслуживало ответа. Тем не менее он ответил - через посредника.
- Не представляю, как кто-то мог так поступить.
- Спать с женатым мужчиной, принцесса?
- Нет, - раздраженно ответила она. - Отказаться от собственного ребенка. Она с вашим отцом когда-нибудь… - Либби замолчала, смутившись.
- Вы хотите знать, был ли счастливый конец и поженились ли мои родители в итоге? - Он помотал головой. - За пределами книг счастливый конец случается очень редко. У них не было счастливого конца. Этот мужчина не захотел знать…
- Вы имеете в виду, ваш отец.
- Отцом не становятся, только оплодотворив женщину, - тихо возразил он. - Моя мама уехала из Европы в Северную Америку с любовником.
- С вашим отчимом?
- Хотя я и понимаю, что моя семья - это очень интересная тема для беседы, мы здесь не для этого.
- Рафаэль. - Либби замолчала. Она впервые назвала его по имени. Это было так… странно, хотя ей хотелось повторить его еще раз. - Дайте моему отцу время, чтобы…
- Я не ставлю сантименты выше бизнеса. И не бросаю деньги на ветер.
Твердость его голоса заставила Либби сжать губы от отчаяния. Она выпрямила плечи и попробовала иначе:
- Я не прошу от вас благотворительности, я прошу… Нет, я требую, чтобы вы дали нам время.
Его глаза заблестели с восхищением.
- Кто-то бы стал умолять, а вы требуете. Обычно срабатывает? - И, не дав ей времени на ответ, он продолжил: - Времени на что?
- Все исправить.
- Кому - нам?
- Моему брату, мне… У меня есть…
- Вы совершенно не интересуетесь бизнесом. Хотите начистоту? Ваш отец унаследовал успешную компанию и развалил ее, потому что не мог или не хотел приспосабливаться. Когда начались неприятности, он не стал искать совета и не захотел менять свой образ жизни или образ жизни остальных членов своей семьи. Не было никаких расчетов. Просто он брал в долг, потом еще брал в долг.
- Все не могут быть финансовыми гениями.