- Неважно, почему ты так поступила. Однако без этой, как ты говоришь, ошибки наша встреча не состоялась бы. Надеюсь, хоть это ты понимаешь?!
- И все-таки я останусь.
- Что-то ты темнишь, Шанталь, - озадаченно заметил грек и присел рядом. - Скажи честно, что на самом деле заставляет тебя отказываться ехать со мной?
- Там будут люди твоего окружения, женщины, с которыми, возможно, тебя многое связывает. И говорить вы будете на непонятном мне языке. Я не впишусь в твое окружение.
- Что за глупости? Говорить будем на понятном тебе языке, а насчет женщин даже и не думай. Что было, то было… Ты мне милее всех их, вместе взятых.
- Это ты говоришь так, чтоб убедить меня. Я тебе не верю, Ангелос. Даже не пытайся меня уговорить. Все равно никуда не поеду.
- Брось сомневаться в себе! Ты умница и красавица. И мне все будут завидовать, лишь только мы появимся вместе.
- Это не сделает меня счастливой, - грустно произнесла женщина.
- Зато сделает счастливым меня. Прошу тебя, Шанталь, поедем…
- Да мне и надеть-то нечего, - помялась она.
- Тогда тем более надо спешить. Окажемся в Афинах раньше, успеем подобрать платье к вечеру… Ну, наконец, ты заговорила, как настоящая женщина. Я просто счастлив буду сопроводить тебя по лучшим магазинам столицы! - воодушевленно воскликнул он.
- Оставь эту затею, Ангелос. Не проще ли будет тебе поехать, а мне остаться?
- Собирайся, милая, собирайся. Оставь эту никчемную дискуссию. Ведь знаешь же, что я все равно тебя уговорю, так зачем же тратить время на бессмысленные препирательства?.. Со своей стороны обещаю сделать все, чтобы ты чувствовала себя комфортно.
- Я и не знала, что на острове есть взлетно-посадочная полоса, - покачала головой молодая женщина.
- А мы редко ее используем. Только при острой необходимости, - пояснил Ангелос Зувелекис. - Обычно, оказываясь на острове, я даю себе команду отключиться от всех проблем и расслабиться. И в этот раз, благодаря тебе, мне это удалось как никогда.
Одетый в костюм стального цвета Ангелос выглядел совершенно неотразимо!
Шанталь еще даже не села в небольшой спортивный самолет, а время, проведенное на вилле Костаса Зувелекиса, уже казалось ей далеким прошлым, счастьем, которому не суждено больше повториться.
- Как я уже сказал, мне нужно будет поработать пару часов в офисе, но прежде мы выберем тебе платье на вечер, - объявил он.
- Только не нужно на меня излишне тратиться, - тут же попросила Шанталь.
- Не говори ерунду, дорогая! Мне подобные траты только в радость. Ты сделаешь мне огромное одолжение, если позволишь себя порадовать. Мне никогда еще не доводилось так отчаянно желать сделать подарок своей женщине. Обычно это происходило как нечто само собой разумеющееся. В случае с тобой приходится преодолевать весьма значительное сопротивление. Возможно, поэтому у меня такое острое желание забросать тебя подарками… А может быть, ты поступаешь так нарочно, Шанталь? - хитро спросил он.
- Считаешь, что своими отказами я лишь набиваю себе цену? - возмущенно нахмурившись, воскликнула женщина.
- Нет? Тогда прости, - отозвался он. - Просто пришла в голову гипотеза…
- Не знаю, какая именно гипотеза пришла тебе в голову, но я отнюдь не спекулирую твоим желанием сделать мне приятное. Просто большие траты представляются мне неуместными, - смущенно проговорила Шанталь.
- Еще раз прошу меня простить…
После жарких, запруженных машинами афинских улиц просторный и светлый бутик с прохладой кондиционеров показался обоим настоящим раем.
К ним тотчас подошла услужливая сотрудница магазина, в котором продавцов было больше, чем посетителей и в котором все переговаривались между собой благоговейным шепотом, будто находясь в храме или в музее.
- Выбирай, - тихо произнес Ангелос и легонько подтолкнул ее по направлению к стойкам с одеждой.
Выбрать что-нибудь из такого изобилия - задача не из легких.
Шанталь растерялась не на шутку. На вопрос консультанта, чего бы она хотела, Шанталь так и не смогла ничего членораздельно ответить, глаза просто разбегались, поэтому она ответила, что хотела бы вначале присмотреться. Продавщица предоставила ее самой себе, и Шанталь некоторое время бродила по магазину, дрожащими пальцами трогая струящиеся атласы и упругие крепы, загадочные муары, причудливый жаккард, хамелеоны тафты, органзы и газа.
От разнообразия узоров и фасонов захватывало дыхание. Тем более что Шанталь, знающая толк в шитье, не могла остаться к равнодушной такому великолепию. Сердце молодой женщины сжалось от восторга, к глазам подступили слезы умиления. Шанталь с мольбой о помощи посмотрела на своего спутника, но тот лишь ободряюще улыбнулся ей, и она со вздохом приступила к ответственному поиску того самого единственного платья, которое могло бы сделать ее кавалера счастливым сегодня вечером.
Шанталь неспешно, обошла весь магазин. И многое из увиденного понравилось ей, но свой выбор она остановила все же на платье, надетом на манекене в витрине, что заприметила еще с улицы.
Простое, лишенное всякой крикливой вычурности, оно радовало глаз гармонией пропорций и чистотой линий. Наверняка оно подчеркнет ее формы и внешность. Шанталь нисколько не сомневалась, что это платье идеально ей подойдет. И она решительно указала на него. Ангелос тотчас одобрительно кивнул.
- Сорок тысяч евро?! За кусок полотна?! - в ужасе воскликнула она, когда Ангелос невозмутимо отправился расплачиваться за покупку. - Нет, нет и нет… Я отказываюсь наотрез. Ни за что его не надену. Просто не смогу носить такую дорогущую вещь. Это исключено, совершенно исключено…
- Прекрати, - холодным тоном пресек ее крики возмущения Ангелос. - Ты наденешь его как миленькая и будешь сегодня самой красивой и желанной. Я так хочу. К тому же ты сама его выбрала. Я тебе его не навязывал.
- Нет, это безобразие! Идем отсюда! - прошипела Шанталь, хватая Ангелоса за руку, и потащила его к выходу. - Если бы я знала, сколько тут стоят платья, ни за что бы сюда не пошла. А ведь я еще выбрала одно из самых скромных. Нет, такие платья не для меня, - продолжала она ворчать, враждебно оглядываясь на продавцов. - Это грабеж, брать столько за самый обычный кусок материи!
- Какой же это грабеж, если благодаря этому обычному куску материи взбалмошная официантка превратилась бы в королеву.
- Что за цены? У меня в голове не укладывается! Сорок тысяч евро!
- Я думал, ты равнодушна к моим деньгам, - съязвил Ангелос.
- Мне просто их жалко, - сказала она, выйдя на людный тротуар, так и не позволив Ангелосу сделать опрометчивую покупку. - Тратить такую сумму на сущий пустяк!
- Я потратил бы их не на пустяк, а на тебя, дорогая. А для тебя мне ничего не жалко.
- Ангелос, нам во что бы то ни стало нужно поговорить, - поспешно произнесла она, открыв дверцу его машины.
- На сегодня болтовни хватит, - заявил он, усаживаясь за руль. - Отложим все споры на потом, хорошо? - попросил он. - Сейчас нам необходимо купить платье.
- Нет, мне необходимо вначале обсудить с тобой кое-что… Конечно, я знала, что такие платья дороги, но, честно говоря, не представляла насколько. Это же просто немыслимо. Сорок тысяч евро! На эти деньги можно жить целый год.
- Мне хотелось сделать тебе подарок, - сказал Ангелос.
- Подарок в сорок тысяч евро?! - возмутилась Шанталь. - Это блажь, а не подарок. Вот, что я обо всем этом думаю.
- Забудь про его стоимость, дорогая. Его стоимость не имела никакого значения. Ты достойна того, чтобы носить платья и на порядок дороже этого. Так что прекрати сейчас же все эти разговоры и лучше скажи, где мне остановиться, чтобы зайти в другой магазин.
- Даже подарок в две тысячи был бы неоправданно щедрым! Я не могу на такое согласиться. Неужели ты не понимаешь, что мне никогда и не снились подобные суммы? Это беспардонное расточительство! - сокрушалась молодая женщина, глядя на профиль Ангелоса Зувелекиса.
- Если не успокоишься сейчас же, вернусь в магазин и весь его скуплю… для тебя! - шутливо пригрозил он, не выдержав.
- Я всегда шила сама по журналам мод или делала собственные выкройки. Мне бы и в голову не пришло, что платья могут быть столь дороги. Мой мозг отказывается это понимать… - продолжала удрученно бормотать она, глядя на оживленную улицу за окном автомобиля. - Я просто шла в магазин тканей, покупала отрез, нитки, фурнитуру… Но даже это частенько оказывалось для меня слишком дорого.
- Мне очень жаль, что тебя это так расстроило. Вот уж не думал, что ты все так болезненно воспримешь, - проговорил Ангелос, остановившись на красный свет. - Но тебе по-прежнему нечего надеть.
- Нет, все нормально. Наоборот, я счастлива, что ты не купил это безумного дорогую тряпицу, - печально пролепетала Шанталь.
- Не заметно…
- Нет, правда, Ангелос. Я очень-очень счастлива. Думаю, излишне говорить, что мне еще никто никогда не пытался сделать столь щедрого подарка.
- В любом случае мне приятно в очередной раз это услышать, - с обезоруживающей улыбкой пошутил он. - Однако, преподнеся тебе такой подарок, я бы сделал его все равно что самому себе. Ты, моя спутница, моя любовница, будешь блистать сегодня вечером в числе сливок афинского общества. И, уверен, сразишь всех своей красотой. Я поэтому был так благодарен тебе за то, что ты выбрала именно это платье. Оно, как ни одно другое, подчеркнуло бы не только великолепие твоего облика, но и твою чистоту, что, согласись, ценно.
- Не тревожься, высади меня возле любого магазина тканей. Если у меня есть два-три часа, я сошью платье не хуже этого. Но буду себя чувствовать в нем намного лучше.
Ангелос доставил Шанталь с покупками домой и отправился в офис, договорившись, что заедет за ней часа через три. Женщина покивала и тотчас приступила к работе. У нее было главное - прекрасная материя, от которой как от глыбы камня следовало лишь отсечь лишнее, чтобы превратить в шедевр. Шанталь намеренно избегала сложностей. Она решила воплотить в жизнь классический греческий эталон красоты - ничего, кроме совершенства линий. Это был своего рода вызов себе, Ангелосу, пресловутым сливкам общества и миру высокой моды с ее немыслимыми ценниками… Была ткань и три часа времени. Все получилось как нельзя лучше; более того, из остатков материи она еще успела сшить себе сумочку, соорудив ручку, украшенную собранными на берегу морскими ракушками, которые прежде служили ей браслетом.
Она уложила волосы, подкрасила ресницы и губы и, услышав звонок в дверь, вышла из комнаты.
Увидев ее, Ангелос замер на пороге.
- Ну же, скажи что-нибудь! - попросила она. Мужчина подошел к ней и пылко обнял за талию.
- Осторожнее, ты смажешь мне весь макияж, - проговорила она, вывернувшись из его объятий.
- Ты великолепна… Восхитительна… Теперь я нисколько не жалею, что мы не купили то платье.
- Ты, правда, так думаешь? Я очень боялась расстроить тебя.
- Милая, да ты что! Я в полном восторге. Ты словно древнегреческая нимфа, такая же волнующая и загадочная.
- Значит, доволен?
- Говорю, я в восторге, милая. В восторге! Ты можешь гордиться собой, Шанталь.
- Раз тебе нравится, я горжусь, - заверила его женщина.
- И ты тратила свою жизнь, убирая в отелях, обслуживая людей в ресторанах, когда у тебя такой талант! Ты расточаешь его понапрасну, милая. Ты должна всерьез заняться дизайном одежды. Это твое призвание! - назидательно произнес Ангелос Зувелекис, взяв ее за руку. - Идем же! Мне не терпится оказаться там, где ты затмишь всех прелестниц своей красотой.
- Почему они так на меня смотрят? - нервно спросила спутника Шанталь, озираясь.
- А ты не понимаешь? Одни любуются тобой, милая. Другие завидуют. И я отлично их понимаю. Сам не свожу с тебя глаз, - прошептал ей в ответ Ангелос.
- …и шепчутся…
- Догадываюсь, о чем, - улыбнулся он.
- Мне неловко. Я чувствую себя голой, - посетовала молодая женщина.
- Это потому, что я постоянно раздеваю тебя взглядом.
Ангелос поцеловал ее в уголок губ.
- Мечтаю о том мгновении, когда мы сможем, наконец, с тобой уединиться, - признался мужчина.
- А мне нужно обязательно с тобой поговорить.
- Говори, - предложил Ангелос.
- Дома…
- Ты же знаешь, дома мы не будем разговаривать. Поэтому говори здесь и сейчас, пока я вынужден держать в узде свое желание.
- Мне кажется, пора сказать твоему отцу правду, - робко проговорила она.
- А какую правду ты намерена ему сказать? - спросил Ангелос.
- Правда может быть лишь одна… Жаль, не хотелось бы его расстраивать, но думаю, что так будет правильно…
- Хорошо, скажем ему все завтра же, - отозвался мужчина.
- Так ты не против?! - обрадовалась Шанталь.
- Никогда не возражал против правды, - хитро ответил он.
- Он будет в гневе…
- Не думаю, - покачал головой грек.
- Но он поверил в наш спектакль.
- И не он один, - рассеянно заметил Ангелос.
- Ну, мнение остальных людей мне не интересно, - протянула Шанталь.
- Мне тоже. Дело вовсе не в них.
- Что ты хочешь этим сказать, Ангелос?
- Шанталь, пора понять, что мы пара, мы вместе вне зависимости от того, как это начиналось. Теперь мы любовники, которых связывает не только секс.
- А что еще нас связывает? - зачарованно глядя на него, спросила Шанталь.
- Нас связывает наш остров, на который мы завтра же и вернемся, - пылко прошептал он ей на ухо.
- Я думала, ты в Афинах по делам.
- Я не в состоянии работать.
- Ангелос… - шепнула она.
- Да, милая. Сбежим отсюда, - потянул он ее к выходу.
- Ты разве не хочешь попрощаться со своими знакомыми? - спросила Шанталь.
- Промедление смерти подобно.
Они летели по опустевшим ночным улицам к квартире Ангелоса. Он хранил напряженное молчание, Шанталь украдкой наблюдала за ним.
- Полагаю, многие афинянки были сегодня разочарованы тем, что ты прибыл не один.
- Наплевать, я не думаю сейчас ни об одной из них.
- А я вот думаю, - отозвалась Шанталь.
- И абсолютно напрасно, - заметил мужчина.
- Но они, в отличие от меня, тебе ровня, - слабо проговорила она срывающимся голосом.
- Шанталь, милая, в наше время все эти глупые социальные условности не берутся в расчет.
- Возможно… - раздумчиво проговорила она. - И все-таки я тебе не пара.
- Шанталь, - хотел что-то возразить ей Ангелос, но она перебила его обескураживающим признанием.
- Моя мать была проституткой.
Ангелос внимательно посмотрел на нее и убедился, что она не шутит.
- Теперь тебе понятно, кто я. Я дочь проститутки.
- Шанталь…
- Я недостойна тебя, Ангелос.
- Шанталь, послушай меня…
- Ты должен найти себе девушку из порядочной семьи.
- Шанталь, ты - не твоя мать. И никогда такой не будешь. О какой непорядочности может идти речь?
- Мне необходимо было сказать тебе правду. Я знаю, чем старательнее хранишь секрет, тем больнее разоблачение. Я не могла больше обманывать тебя. Представляю, как это ранит твоего отца!
- Шанталь, прошу тебя, успокойся, не доводи себя до очередного расстройства. Погоди с разговорами, пока не доберемся до дома, - попросил Ангелос, но ее уже было не унять.
- Ни мое происхождение, ни мое образование, ни мой образ жизни не делает мне чести.
- Не наговаривай на себя.
- Я меняла школы каждую четверть, мы постоянно мотались по стране. Я не успевала привыкать к новым учителям и одноклассникам. У большинства из них были нормальные полные семьи. Мы собирали вещи, когда всем становилось известно, как зарабатывает на жизнь моя мать, а весть об этом, поверь, распространялась очень быстро. Но прежде, чем мы успевали убраться, дети и взрослые не отказывали себе в удовольствии посмеяться надо мной. Сама же мать не уставала повторять, что мое рождение очень осложнило ее жизнь. И, несмотря на все наши невзгоды, не собиралась завязывать со своим постыдным ремеслом… Я ушла, когда мне исполнилось шестнадцать. С тех пор мы не виделись…
- Шанталь…
- Прости меня, Ангелос. Я должна была рассказать тебе это с самого начала. Тогда бы ты не совершил этой ошибки, - пробормотала она и безутешно разрыдалась.
Ангелос отчаялся ее успокоить. Он молча довез ее до своей квартиры, молча сопроводил наверх. Впервые за долгое время они спали врозь. Шанталь отказалась принимать ласки Ангелоса, не веря в их искренность.
Глава десятая
Шли последние полчаса ее смены. Шанталь поставила аперитив перед вновь прибывшими клиентами, привычным жестом откинула страничку блокнота и приготовилась записывать:
- Вы готовы сделать заказ?
- Еще пять минут, милочка, - сказал один из группы американских туристов, которые шумно знакомились с меню, споря меж собой по поводу объяснения французских названий блюд.
Шанталь натянуто улыбнулась и быстро оглядела кафе.
Ангелоса видно не было, да и откуда ему здесь взяться? И почему она, дуреха, решила, что греческий магнат сорвется за ней вдогонку, бросив все свои дела, забыв про гордость и убеждения, и все ради нее - дочери падшей женщины?
Шанталь вернулась в Париж. Она устала от переездов. Экзотические страны, еще недавно манившие ее, потеряли в привлекательности. Сколько можно бегать от себя самой и своего прошлого? А в Париже все же оставалась память о нем и об их удивительной встрече. Это делало огромный город родным и уютным.
Она потеряла охоту фантазировать и мечтать, одеваясь перед началом смены в ненавистную униформу официантки. Она смирилась со своей участью и ничего больше не ждала, ничего не желала. Лишь ночами вспоминался ей райский остров и ставшие такими родными ее сердцу жильцы белоснежной виллы и бессонные ночи на большой постели. Недавняя реальность заменила ей все фантазии. И она успокоилась. В ее тусклой жизни была подлинная сказка, есть что вспомнить, есть о чем грезить, есть о чем грустить… Желать большего она считала неслыханной дерзостью.
Американцы сделали заказ, смена стремительно близилась к концу.
Выписав последний чек, она отправилась переодеваться, затем привычно и неторопливо отправилась к ветхому и неуютному дому, где снимала дешевую комнату. Она шла понурившись, не глядя по сторонам, рассеянно думая о чем-то неясном или вовсе ни о чем не думая, ловя лишь приглушенные отзвуки кипения окружающей жизни, доносящиеся до ее сознания.
Интересно, где он находится? В Нью-Йорке ли заключает контракты, в Латинской ли Америке гуляет по пляжам с роскошной мулаткой или на Дальнем Востоке смотрит на Тихий океан с другой его стороны?
Она неустанно думала о нем, чего не случалось даже в период ее проживания на греческом острове, когда она знала, что их связь скоро прервется, каждую минуту ожидая наступления конца и тревожась о своей дальнейшей судьбе… Теперь же былые тревоги полностью отступили. Она поняла, что могла бы полнее и беззаботнее жить в ту теперь уже далекую счастливую пору.
Из-за выступивших на глаза слез она долго не могла попасть ключом в замочную скважину на темной лестничной площадке. Неожиданно чья-то сильная рука легла на ее дрожащие пальцы и знакомый голос произнес:
- Позволь мне…