* * *
Рауль усадил Филиппа на заднее сиденье и пристегнул ремнем безопасности, но продолжал поглядывать за ним в боковое зеркало. Филипп тоже смотрел на него, и оба улыбались.
- С нашей последней встречи ты вырос на целый фут, - произнес Рауль по-французски.
Племянник засмеялся и ответил на том же языке:
- У меня был день рождения. Машинка, которую ты мне прислал, моя самая любимая!
- Я рад, что тебе понравилось.
- В следующем году мне будет семь!
Озадаченный ответом, Рауль спросил:
- А почему ты так торопишься повзрослеть?
- Потому что тогда мамочка отвезет меня к тебе.
Ошеломленный таким откровенным заявлением, Рауль произнес:
- Знаешь, как сильно я по тебе скучал?
Мальчик кивнул:
- Я тоже скучал. Когда мы с тобой разговаривали по телефону, ты все время обещал, что приедешь. Ну почему же ты так долго не приезжал?
Рауль крепче сжал руль. У него были на то причины. Ему было неприятно признавать - ему нравилась жена брата. Лучше бы им было не видеться! Долгое время Рауль боролся со своими чувствами, но Филипп ничего об этом не знал, и на его вопрос был лишь один верный ответ:
- Я был очень занят. Твой дедушка несколько отошел от дел, поэтому пришлось часть его работы взять на себя.
- Теперь, когда ты здесь, можешь остаться у нас ночевать. У меня в комнате есть свободная кровать. Иногда, когда я плачу, мамочка спит на ней.
Рауль закашлялся:
- Ты часто плачешь?
- Да, а ты?
- Иногда. Мне тоже не хватает твоего папы.
- Как бы я хотел, чтобы папа был жив! Тогда бы нам не пришлось тут жить.
От дрожи в голосе племянника к горлу подкатил нервный ком.
- Я и сам бы этого хотел, Филипп, тысячу раз!
Тысячу раз.
Рауль откровенно злился на Кристал за то, что та перебралась в Колорадо. Но шли месяцы… Успокоившись, он понял, что просто скучал по ней.
Они столько пережили вместе! Когда Кристал навсегда уехала из Шамони, он почувствовал, словно внутри него образовался вакуум. И это не было связано с утратой брата. Безумие, но Рауля мучила совесть - вовсе не брат был в его мыслях, а только она…
- Я злюсь на маму.
"Не ты один, Филипп", - усмехнулся про себя Рауль.
Еще при жизни Эрика Кристал сильно изменилась. Рауль ощущал, как эмоционально она отдаляется и от семьи, и от него. Из чувства самосохранения и он держался подальше - до этого момента. На пути сюда он все еще противился неизбежной встрече и в то же время с нетерпением ее ждал…
С самолета Рауль сошел в абсолютно противоречивых чувствах, и их встреча внесла еще большую неразбериху.
Кристал уже не выглядела той милой соседской девчонкой. Она была как с обложки спортивного журнала. Конечно, его брат попался в ее сети. Долгое время об их романе писали все газеты. А когда смерть забрала Эрика у жены и ребенка, это стало ударом для всех…
Вспомнив о Филиппе на заднем сиденье, Рауль сказал:
- Почему ты сердишься на маму?
- Мы здесь из-за нее! А я хочу домой! - В голосе мальчика слышалась некая обреченность.
- Но разве тут, в Брекенридже, ты не чувствуешь себя как дома?
- Нет, - последовал тихий ответ. - Мой дом в Шамони.
Это было именно так. Филипп рос не по годам смышленым мальчиком.
- Дядя Рауль, можно мне вернуться с тобой домой?
Этот вопрос сбил Рауля с толку. Все же были вещи, которые он не мог обсуждать со своим племянником без ведома Кристал. Поэтому он сделал вид, что не так понял:
- Я снял номер в "Отель дез Альпс". Это чуть дальше магазина твоего дедушки. Если мама разрешит, ты можешь сегодня переночевать у меня.
- Здорово! Всегда хотел там побывать. У них есть настоящие колокольчики. Иногда мама мне разрешает сходить туда в них позвонить.
Рауль улыбнулся:
- Тебе нравятся колокольчики?
- Да. Они такие же, как в дедушкином магазине. Помнишь, как ты брал нас с Албертом кататься на санках?
Рауля поразило, как много всего помнил Филипп. Год миновал с тех пор, как он с мамой уехал из Франции, но все же это отложилось в детской памяти. Интересно, Кристал задумывается о том, что чувствует ее сын? Или же боль от утраты Эрика еще слишком сильна?
Рауль долго оплакивал Сьюзан, но все же смог оправиться. Если бы у них был ребенок, то было бы сложнее… Тяжело каждый раз глядеть на малыша и видеть напоминание о близком человеке, ушедшем от тебя.
- Расскажи мне про школу. Как зовут твою учительницу?
- Мисс Крабтри.
- Она хорошая?
- Да, но она не говорит по-французски. Тут никто не знает французского.
- Твоя мама говорит по-французски. - Когда ответа не прозвучало, Рауль спросил: - У тебя уже появился лучший друг?
- Нет. Алберт - мой лучший друг.
- А почему здесь у тебя нет друга?
- Просто нету, и все. - Филипп вздохнул.
Это был не ответ. С Филиппом явно творилось что-то не так.
- У тебя есть я.
- Но ты живешь в Шамони, а мама меня не отвозит домой. - Малыш еле сдерживал слезы.
- А ты ее просил?
- Да, но она все время плачет, когда я прошу об этом. Бабушка говорит, мы поедем, когда я подрасту, но я хочу сейчас. Вот бы мне жить с тобой!
У Рауля потемнело в глазах. По дороге сюда из Денвера он представлял, что встретит американизированного мальчика, который забыл и его, и французский.
- Тогда твоя мама сильно огорчится.
- Мне все равно.
- Это неправда, - мягко сказал Рауль.
- Она злая!
- Не может такого быть!
- Очень даже может. Когда я спрашиваю у нее разрешения позвонить тебе, она говорит: надо подождать, пока ты сам позвонишь, потому что ты очень занят.
Рауль с силой надавил на сцепление:
- Я с ней поговорю.
Это была его вина. Стараясь держать дистанцию с Кристал, он зашел слишком далеко. Но причина заключалась в его далеко не дружеских чувствах к ней, с которыми он безуспешно боролся.
- Предупреждаю, она разозлится.
- Она все время так реагирует?
Помолчав, Филипп сказал:
- Нет, но она не улыбается.
Когда-то чудесная улыбка Кристал была ее визитной карточкой…
- Мы ведь хотим, чтобы наши мамы улыбались, правда? - И не важно, сколько грусти при этом на душе…
В зеркале Рауль увидел, как Филипп кивнул.
Когда Рауль смотрел, как ее самолет улетает в Колорадо, он чувствовал, будто над ним сгущается темнота. И он сам уже не верил, что когда-нибудь сможет улыбаться.
- С кем ты в школе играешь?
- Ни с кем!
- А сам как думаешь, в чем дело?
- Я слышал разговор ребят на перемене. Они говорили про меня: он чокнутый, с дурацким именем.
В эту минуту Филипп опять напомнил ему брата. Когда Эрик обижался, то становился упрямым и воспринимал все в штыки.
- Могу поспорить, твоя учительница оценила, что ты знаешь два языка. А те ребята тебе просто завидуют.
- Что значит завидуют?
- Они хотят быть такими же умными, как и ты. Но раз они не знают французского языка, то злятся и говорят гадости.
- Ох…
* * *
Когда они добрались до домика в горах, выстроенного из дерева и стекла, Рауль окончательно понял - у его племянника глубокая душевная рана. И к сожалению, новости, которые он приехал сообщить, тоже были неутешительными.
Он вышел из машины, чтобы открыть Филиппу заднюю дверцу. Уже сильно мело.
- Давай-ка занесем тебя в дом.
Рауль подхватил мальчика и еще раз крепко обнял, перед тем как подняться на крыльцо. По пути он увидел, как в окне мерцают рождественские гирлянды.
Дверь открыла Кристал. До него донесся аромат хвои. Ее мать, Лиз, радушно встретила его крепкими объятиями. Он уже был знаком с этой милой дамой, так как родители Кристал часто навещали их в Шамони.
Она пригласила его в гостиную, заставленную семейными фотографиями. На многих из них была Кристал, румяная и сияющая после победы на соревнованиях. Было несколько фото, где она запечатлена в обнимку с Эриком…
Это был первый визит Рауля в Брекенридж и семейный дом Кристал. И хотя Шамони и Брекенридж разделял океан, он увидел, как близки по духу их семьи.
Комната была украшена к Рождеству. Елка с множеством гирлянд стояла у большого венецианского окна, прямо как в доме его родителей, только наряжена была по-другому.
Несколько дней назад Рауль и его зять Бернард, который возглавлял инжиниринговую компанию в нефтяном бизнесе, поставили рождественскую елку в гостиной у матери. Они украсили ее традиционными белыми гирляндами. Вивидж и дети повесили остальную мишуру. Когда наступало Рождество и все возвращались из церкви с мессы, на елке зажигали восковые свечи в подсвечниках.
Так должно было быть и в это Рождество, если его не омрачит еще какое-нибудь страшное событие…
Рауль снял куртку.
- У вас красивый дом, Лиз, - наконец сказал он, придвигаясь к пылающему камину.
- Спасибо. Присаживайся и будь как дома.
Сняв с Филиппа его новую куртку, Лиз попросила дочь принести с кухни закуски и напитки.
- Когда Кристал позвонила мне и сообщила о твоем приезде, я сразу же перезвонила Тоду. Он очень обрадовался и сказал, что привезет нам пиццу.
- Здорово! Мою любимую. - Филипп взглянул на Рауля: - Хочешь посмотреть мою новую компьютерную игру? Она наверху, в моей комнате.
- Bien sur? - Бросив взгляд на Кристал, Рауль ждал ее позволения. В свете от камина в ее искрящихся голубых глазах читалось беспокойство. - Можно?
- Конечно. - Она сбросила куртку и присела на край дивана, одетая в джинсы и вишневый свитер с вырезом-лодочкой. Изгибы ее фигуры были все те же. Но с момента их последней встречи Кристал сменила прическу. Некогда спадавшие на спину волосы теперь были подстрижены до плеч.
Изменилось и еще кое-что. Поднимаясь наверх вслед за Филиппом, он вдруг понял, что исчез румянец с ее лица.
Глава 2
После обеда Рауль и Филипп снова поднялись наверх. Кристал осталась в гостиной с родителями, чтобы не мешать сыну и дяде пообщаться наедине. Ни у кого не оставалось сомнений - он привез дурные вести.
- С тобой все в порядке, милая? - спросил отец.
- Не совсем. - Ей не хотелось это с кем-то обсуждать. Она посмотрела на часы. - Филиппу пора спать.
Кристал поцеловала отца и с колотящимся сердцем пошла наверх. Поднимаясь, она услышала громкий смех сына. Филипп был замкнутым так долго! Войдя в его комнату, она увидела - они с Раулем сидят на кровати и играют в шашки.
- Ужасно не хочется вас прерывать, но тебе пора спать, дорогой.
К ее удивлению, сын встал с кровати безо всяких уговоров:
- Дядя Рауль разрешил мне переночевать у него.
Вот это неожиданная новость!
Она покачала головой:
- За окном вьюга. Тебе не следует сейчас выходить на улицу.
Рауль молча сидел на кровати. Она чувствовала на себе его тревожный пристальный взгляд.
Филипп указал на свободную кровать:
- Тогда пусть он ляжет спать со мной.
Ее сын уже все просчитал. Если сегодня он не добьется своего, будет война, в которой она проиграет.
Вздохнув, Кристал сказала:
- Вот что я тебе скажу: хватай пижаму и иди умываться. А мы пока с твоим дядей переговорим, хорошо?
- Хорошо. Никуда не уходи, дядя Рауль.
- Не уйду.
Филипп вытащил из комода свою зеленую пижаму с динозаврами. Сверху в рамке стояла последняя золотая медаль Эрика за победу в скоростном спуске среди мужчин. Ее бронзовая медаль за победу в скоростном спуске среди женщин в рамке стояла рядом. Остальные медали мужа Кристал вернула в Шамони, его родителям. Они очень гордились своим сыном.
Однажды, когда Филипп вырастет, он захочет хранить их у себя.
Кристал присела на свободную двуспальную кровать:
- Это наша первая возможность поговорить наедине. Мы с родителями знаем, что ты здесь по чрезвычайному делу. - Она не могла побороть дрожь в голосе. - Скажи мне сейчас, пока Филипп не влетел в комнату.
Рауль сложил шашки в коробку и встал. Его крепкая мускулистая фигура выделялась в небольшой детской комнате.
- Две недели назад папа простудился и слег с гриппом. Болезнь прогрессировала и перешла в пневмонию. Его госпитализировали с астмой, приступов которой у него не было уже много лет. Врач говорит, если в скором времени он не пойдет на поправку, то к Рождеству его не станет.
В комнате раздался громкий вскрик Кристал:
- Он не может умереть, Рауль! Просто не может!
Она вскочила.
Осталось всего девять дней?! Она любила своего свекра, да и всю семью Бруссард. Как и Филипп.
- Мама убеждена - если отец увидит внука, то почувствует себя лучше. Мне тоже кажется, это будет лучшим лекарством. Я сказал ей, что поеду в Штаты и переговорю с тобой лично.
Кристал отвела глаза, не в силах сдержать мучительный стон.
- Я знаю, - продолжил Рауль, - здесь ты пытаешься начать новую жизнь. И возвращение во Францию вместе с Филиппом будет болезненным, но ради всех нас я прошу тебя сделать это! После похорон Эрика папа с головой ушел в работу, в надежде заглушить этим свое горе, но теперь, когда он болен, у него появилось слишком много времени на раздумья и воспоминания.
Кристал очень хорошо это себе представляла, ведь теперь она только и делала, что думала и вспоминала. Жюль, отец Рауля, тоже все еще оплакивал Сьюзан. Они все любили ее. Две смерти в одной семье - это было уже слишком.
- Я сочувствую по поводу Жюля. Это так мучительно для всех, особенно так скоро после смерти Эрика… - Рауль промолчал, и она снова взглянула на него: - Боюсь, тебе сейчас тяжелее всех. Отец в больнице, и весь семейный бизнес на тебе.
- Иногда много работы только во благо. - Он бросил на нее испытующий взгляд: - Ты согласна со мной?
- Да, - прошептала она с виноватым видом.
Когда Филипп находился в школе, Кристал старалась задерживаться на работе и проводить время на складе магазина, лишь бы в голову не лезли всякие мысли. Если бы из-за равнодушия Эрика ей не пришлось забросить карьеру, сейчас она была бы совсем в другом месте.
- Ваши паспорта все еще действительны? Или же я могу запросить срочную визу.
Он уже принимал ее капитуляцию как свершившийся факт.
Ей нужно было соглашаться и ехать. Она хотела этого, несмотря на все свои опасения.
- В этом нет необходимости. Паспорта действительны еще два года.
- Bon. Тогда завтра мы вылетаем.
Она была в замешательстве. Это означало находиться с ним рядом, общаться во время долгого перелета.
Очевидно, пословица "С глаз долой - из сердца вон" в ее случае не работала.
Уж слишком ее взволновало его появление, и она должна была это признать.
- Я взял на себя смелость забронировать на вас два билета, на случай… если вы согласитесь лететь…
"Рауль неординарный человек, он всегда мог все предусмотреть", - горько заметила про себя Кристал.
- Я бы не переживал по поводу того, что Филипп пропустит школу, - добавил он в ответ на ее молчание. - После того что Филипп мне поведал, пока мы ехали в машине, думаю, поездка домой в Шамони для него как раз то, что нужно.
"Домой в Шамони". Эти слова потрясли Кристал до глубины души.
- Ч-что он тебе рассказал? - запинаясь, спросила она.
Гримаса исказила его лицо.
- Имеешь в виду, что он мне не рассказал? Но он уже бежит по коридору, а это значит, я не успею все перечислить.
И действительно - не успел он договорить, как Филипп с шумом ворвался в комнату. Должно быть, у Рауля слух был острее, чем у нее, потому что она не слышала ничего, кроме громкого стука своего сердца.
Филипп уставился на них обоих:
- Можно, Рауль сегодня останется у нас?
Было невозможно выдержать жалобный взгляд этих голубых глаз. Но как же обидно! Филипп с удовольствием рассказывал Раулю то, что Кристал так и не смогла вытянуть из сына.
Она нервно облизнула губы, чувствуя на себе проницательный взгляд Рауля.
- У меня есть идея получше, дорогой. Багаж твоего дяди остался в отеле. После долгого перелета ему надо выспаться на просторной кровати. - И прежде чем ее сын успел опомниться, она добавила: - А нам нужно время, чтобы собрать чемоданы.
В его глазах застыли слезы.
- Куда мы едем?
- Пусть твой дядя тебе скажет.
Помимо всего прочего, она надеялась - Рауль подберет правильные слова.
Тот присел на корточки перед Филиппом:
- Твой grand-pare неважно себя чувствует и очень скучает по своему внучонку. Поэтому я ему сказал, что полечу в Колорадо за тобой и мамой. Мы все надеемся - когда он тебя увидит, то очень скоро пойдет на поправку. Что ты на это скажешь?