Лора проследила за ним, глазами: его невозмутимость бесила ее, как быка красная тряпка. После того как дверь захлопнулась, она еще долго сидела, вздрагивая от раздражения, и смотрела в одну точку, ощущая только боль в ноге, страшную усталость и отвращение ко всему окружающему. Наконец, обретя некоторое душевное равновесие, она еще раз посмотрела на входную дверь и вслух спросила:
- Интересно, зачем я так с ним разговаривала? Ведь на самом деле он не виноват даже в том, что я боюсь собак. - Она машинально взглянула на себя в большое зеркало, висевшее на стене напротив, и брови ее приподнялись. - Ну, здравствуй, пугало огородное, - сказала она и истерически расхохоталась.
Выглядела она действительно не лучшим образом: мокрые спутанные волосы, топорщащиеся от остатков лака, на лице царапины и подтеки грязи и косметики, а на джинсы и куртку просто страшно смотреть. Нужно срочно умыться и переодеться, пока не пришла мать. Кроме того, ее начало знобить: одежда была мокрой, хоть выжимай, а на улице прохладно. Лора задрала штанину и озабоченно осмотрела ногу. Щиколотка уже распухла, и ее действительно необходимо перевязать. Она вздохнула, сняла кроссовки, потом с трудом встала и, держась за стену, медленно запрыгала на одной ноге в сторону лестницы, ведущей наверх в ее комнату.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось залезть в горячую воду и расслабиться.
После ванны, в которой она просидела почти час, Лоре стало несколько лучше. Она вытерлась, облачилась в уютный махровый халат, туго перевязала ногу эластичным бинтом, обнаружившимся в аптечке; высушила голову и вышла.
- Интересно, а где мама? - спросила она в пространство.
Поскольку на этот вопрос ответить было некому, Лора спустилась вниз и проковыляла на кухню, где по идее должна была быть какая-нибудь еда: в расчете на плотный ужин в компании коллег Алана она как-то уж очень легко пообедала. На холодильнике она обнаружила записку.
"Лора, Дебора пригласила меня в театр, так что вернусь не раньше одиннадцати.
Мама".
Это обстоятельство Лору немного порадовало. Теперь объяснять матери, почему она не поехала на злополучную вечеринку и почему хромает, ей не придется до завтрашнего утра. А к тому времени она хотя бы успеет постирать измазанную одежду. Она облегченно вздохнула, решив, что сначала разделается со стиркой, а потом выпьет чаю, посмотрит телевизор и ляжет спать, не дожидаясь прихода матери.
Лора положила джинсы и куртку в стиральную машину и включила ее, когда в дверь неожиданно позвонили. Она удивленно оглянулась в сторону коридора.
- Кого это, интересно, еще несет? - проворчала она себе под нос. В дверь снова позвонили, поэтому Лора, морщась, медленно заковыляла в прихожую. - Кто там? - спросила она.
- Вам цветы, - раздался незнакомый голос.
- Цветы? - переспросила она в недоумении.
Кто же мог послать ей цветы? На Алана это совершенно не похоже. Да нет, это явно не Алан, за ним такого не водится. Но кто, же еще это может быть? Какой-нибудь поклонник, о котором она и думать забыла?
- А вы не ошиблись? - спросила Лора, заглядывая в дверной глазок. За дверью она не увидела ничего, кроме очертаний большого букета. - На чье имя цветы?
- Извините, мисс, но здесь нет имени, только номер дома. Ведь это дом номер 19?.
- Ну да, - еще более озадаченно отозвалась Лора, все же отпирая дверь.
За порогом в уже сгустившихся сумерках стоял незнакомый мужчина с великолепным букетом чайных роз. Темный плащ, шляпа, немного сдвинутая на лоб, зонтик-трость - просто воплощение респектабельности. Тут человек, подняв голову, широко улыбнулся, и Лора мгновенно узнала его.
- Господи, это вы?! - воскликнула она изумленно.
- Польщен, что вы меня еще не забыли, - уже своим собственным голосом отозвался ирландец, имени которого она так и не удосужилась спросить.
Лора еще некоторое время молча стояла и разглядывала посетителя, гадая, почему он заявился с цветами. Но перемену в его внешнем виде она оценила сразу. Если бы она увидела его таким с самого начала, она бы не усомнилась в том, что он врач, а если и не врач, то, во всяком случае, человек уважаемый. Гость, видя ее замешательство, протянул ей букет и немного нервно спросил:
- Надеюсь, вы любите розы?
- Конечно - тупо ответила Лора, принимая дар, - но… простите, а зачем?
Незнакомец пожал плечами и сказал, не глядя на нее:
- Я не знаю, вы выглядели такой расстроенной… - Он снова пожал плечами. - А ведь я в какой-то степени виноват в том, что вы поссорились с этим… с Аланом. В общем, я решил, что цветы немного поднимут вам настроение. И еще меня беспокоила ваша нога, но, вижу, вы и без меня справились. Что, мама вернулась?
- Да нет, сама завязала, - ответила Лора, рассматривая повязку на своей ноге. Она все еще не понимала, как ей себя с ним вести и что говорить.
- Ммм… а голова не кружится? - продолжил он. Судя по его тону, он уже начал жалеть, что нанес визит, поскольку разговор не клеился.
- Да нет, не особо.
- И тошноты нет?
- Похоже, нет, - подумав, ответила Лора, нюхая цветы. Ее снова стало мучить чувство неловкости, а букет позволял немного отгородиться от человека, эту неловкость вызывающего.
- Вы, видимо, действительно легко отделались. Ведь вы были без сознания, когда я к вам подошел, так что без сотрясения мозга не обошлось, но, значит, оно было не сильным. Но все равно, постарайтесь не перегружать голову в ближайшие несколько дней и спите побольше. Если будет хуже, примите болеутоляющее. Ночью может разболеться нога, так что держите рядом с кроватью какой-нибудь анальгетик и воду.
- Хорошо, - механически кивнула Лора и поежилась.
- Извините, я вас совсем заморозил, - воскликнул незнакомец. - Все, не смею больше вас задерживать, отдыхайте, выздоравливайте. - Он церемонно наклонил голову и прибавил: - Спокойной ночи! - И поспешно повернулся, собираясь уйти.
- Погодите, - сказала Лора, выходя, наконец, из оцепенения, - а как там Ричард?
Мужчина с готовностью обернулся.
- Да ничего, в порядке, - голос незнакомца вдруг обрел живость.
- Но ему же так долго пришлось просидеть там одному на привязи…
- Зато после этого он стал как шелковый и так обрадовался при моем появлении, что чуть не сожрал от счастья. Кстати, когда я за ним вернулся, вокруг уже собралась небольшая толпа из сочувствующих партии "зеленых". Они решали, что с ним делать: он всю округу переполошил своим жалобным воем. И мне еще досталось от какой-то дамы за жестокое обращение с животным. Она так грозно обвиняла меня, что я обижаю бедного песика, и так убедительно обещала подать на меня иск на лишение права держать собаку, что даже бандюга Ричард хвост поджал. Видимо, испугался перспективы попасть к ней под опеку.
Лора прыснула, сразу ощутив, как разрядилась обстановка. Вот чего всегда не хватает Алану, так это чувства юмора, подумала она и с улыбкой произнесла:
- Может, зайдете? А то тут, правда, холодно стоять.
- Конечно, зайду, - моментально отозвался гость, решительно перешагивая через порог и по-хозяйски закрывая за собой дверь, - я ведь за этим и пришел.
- Да? - опешила Лора, инстинктивно отпрянув к стене, и пожалела, что впустила его.
- Угу, - довольным голосом произнес он. - И в доказательство своей беспардонности могу продемонстрировать вот это. - Он запустил руку за отворот плаща и извлек оттуда большую коробку шоколадных конфет. - Ужасно банально, правда?
- Ужасно, - согласилась Лора, издали рассматривая коробку. - Но, вы знаете, стыдно признаться, но я страшно люблю шоколад.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
- Снимайте ботинки, - сказала она, снова приближаясь к нему и отбирая у него конфеты, - Да, поищите вон там тапочки, - она показала на ящик с обувью, - Там были одни достаточно большие. - О том, что мама преподнесла их Алану, чтобы тому было во что переобуться у них дома, она, конечно, не сказала.
Глядя, как гость, присев на корточки, копается в ящике, Лора вспомнила, что они еще не представились друг другу.
- Простите за еще одну банальность, - проговорила она деланно серьезным тоном, - но не могу я узнать, как вас зовут?
Он обернулся на нее с удивлением.
- Законный вопрос. Неужели я еще не представился? - Он встал и, сделав два шага, церемонно наклонил голову и протянул руку, - Реймонд Донован. Страшно рад знакомству.
Она посмотрела на протянутую ладонь, потом неловко прижала конфеты и цветы к груди левой рукой и, вытянув правую, ответила:
- Лора Корнби. Мне тоже очень приятно. Его рукопожатие было спокойным и крепким. Как у врача, подумала она.
- Лора, - повторил он. - Здорово.
- Почему?
- Мою бабушку звали Лорой. Но вот большие тапочки я что-то не могу найти. Можно, я похожу босиком?
- Валяйте, - согласилась она. - У нас не грязно.
Он снял с себя шляпу и плащ, демонстрируя отличный зеленовато-серый костюм с галстуком. Глядя на него, Лора приподняла брови, а потом не удержалась и спросила:
- Вы всегда в таком виде гуляете с собакой.
- Разумеется, нет, - он пожал плечами, - Вы же видели, что я был одет по-другому. Это я надел только что специально для вас. Мне показалось, что я произвел на вас ужасное впечатление, поэтому решил исправить его таким вот способом.
- Вам это удалось, - призналась Лора, стараясь снова не рассмеяться. - Но неужели вы за это время успели еще и постричься?
- Да нет, просто причесался. - Он покосился на зеркало, поправляя и без того идеальную прическу.
Лора машинально взглянула туда же и спохватилась.
- Господи, я и забыла, что я в халате, - сказала она поспешно, - Извините, я только что из ванной. Проходите в гостиную, я сейчас приду, только переоденусь. - Она положила цветы и конфеты на столик рядом с телефоном и заковыляла к лестнице, ведущей на второй этаж.
- Да не стоит, вам же ходить тяжело, - услышала она его голос за спиной.
Пожалуй, решила Лора, она поступает в высшей степени неосторожно, оставляя совершенно незнакомого человека одного в гостиной. Но у этого Реймонда Донована, видимо, талант вызывать к себе доверие, поэтому она отбросила мысль о своей неосторожности. Добравшись до комнаты, она наскоро облачилась в свой любимый длинный мягкий свитер и брюки. Оглядев себя в зеркале, Лора осталась вполне довольна: лицо было бледным и исцарапанным, но свитер цвета морской волны оттенял синие глаза, делая их ярче, а черные брюки прекрасно на ней сидели, заодно скрывая и бинт на ноге. При этом наряд был непритязательным и абсолютно не вызывающим. Он располагал к спокойной дружественной беседе, а не к флирту. Она причесалась, покосилась на помаду, лежавшую на туалетном столике, но решила ею не пользоваться, только припудрилась, чтобы царапины были не так видны.
Еще раз оглядев себя, она, наконец, дала себе отчет в своих действиях. Ведь это же обыкновенное кокетство! Она не хочет выглядеть вызывающе, но при этом все же стремится привлечь этого… Реймонда Донована. Она даже почти забыла о том, что у нее болит нога, что она пережила нервный шок, упала с дерева и поссорилась с Аланом. Чудеса! И это принимая во внимание, что он рыжий, а Лора всегда была уверена, что уж рыжий-то мужчина ей понравиться не может. Да и не нравится он ей, только что-то в нем интригует. И глаза у него удивительные.
Выходя из комнаты, Лора мельком взглянула на часы, стоящие на столике около кровати. Начало десятого, значит, мамы не будет еще часа полтора. Это хорошо. Как раз хватит времени для дружеского чаепития, а потом будет повод вежливо выпроводить незваного гостя. Прикрыв за собой дверь, она стала медленно спускаться по ступенькам, крепко держась за перила.
Реймонд Донован стоял посреди гостиной спиной к входу и что-то пристально рассматривал. Его напряженная поза - руки в карманах, грудь выпячена, а плечи отведены назад - была настолько откровенно вызывающей, что она невольно замедлила шаг и остановилась в дверях. Оглядев комнату, Лора отметила, что розы уже поставлены в воду и ваза стоит на столике рядом с принесенной коробкой конфет: мистер Донован явно чувствует себя здесь как дома. Она тихо прислонилась к косяку и принялась наблюдать за гостем, пытаясь определить, что он так напряженно рассматривает. Реймонд стоял напротив двух висящих на стене фотографий, но, на какую именно он смотрел, Лоре сзади было не видно.
- Извините за нескромность… - вдруг начал он не оборачиваясь.
Лора едва не подпрыгнула на месте. Она была абсолютно уверена, что он ее не заметил.
- Да? - отозвал ась она севшим от неожиданности голосом.
Он повернулся, посмотрел на нее внимательно и спросил:
- Простите, но… вы вдова?
Лора уставилась на него в полнейшем недоумении.
- А почему вы задали этот вопрос? - выдавила она через полминуты.
- Ну, эта фотография… Ведь если бы этот человек был жив, даже если это ваш в прошлом очень любимый муж, с которым вы в разводе или просто отец вашего ребенка, то вы вряд ли стали бы оставлять ее на самом видном месте в гостиной при наличии, как вы выразились жениха. Так что другого варианта не остается. Хотя, честно вам скажу как мужчина ревность к прошлой любви, даже если ее объекта уже нет в живых, бывает болезненнее, чем ревность к живому сопернику. Думаю, вашему Алану очень не нравится эта фотография, и, возможно, именно из-за этого у вас не складываются отношения. Ведь невооруженным глазом видно, что людей, на ней изображенных, связывают пылкие чувства, - произнося этот монолог, он смотрел куда-то мимо нее, но, замолчав, снова испытующе уставился ей прямо в лицо.
Лора пребывала в полнейшем смятении, не зная, куда деваться от его пронзительного взгляда. Господи, если бы он знал, о чем говорит! Но этот Донован, неизвестно откуда свалившийся на ее голову, ждет ответа и отступать не собирается, а Лора не чувствует в себе сил, чтобы поставить его на место или переменить тему… В его тоне, манере держаться, во всем облике чувствуется такая непреклонная воля, что она почти испугалась.
- Нет, - сказала она безжизненным тоном, - я не вдова.
- Тогда я ничего не понимаю. - Голос его несколько смягчился, но разноцветные глаза продолжали все так же буравить ее испытующим взглядом. - Простите, но это же никак не может быть… ваш Алан.
Лора медленно покачала головой. В какой-то момент она находилась на грани истерики, но потом неожиданно почувствовала себя в роли сфинкса, задающего загадки. Пусть напряжет извилины, если ему так хочется.
- Объясните, пожалуйста, - попросил он уже мягко, хотя все еще настойчиво. - У меня, видимо, не хватает мозгов.
- Все очень просто, - собравшись с мыслями, нехотя произнесла она, - это не моя фотография.
- Что это значит? - опешил он.
- То и значит. Это не я.
- Как это не вы? По-вашему, у меня нет глаз? Конечно, тут вы лет на пять моложе, цвет волос немного другой, но ЭТО точно вы.
- На восемь, - механически уточнила Лора. Реймонд снова уставился на нее, потом на фотографию, потом опять на нее.
- Так что тогда значат ваши слова.
- Я же сказала, это не я. Это моя сестра и ее муж.
- Ах вот оно в чем дело! - воскликнул он, хлопнув себя по лбу. - Мне и в голову не пришло. Вы с ней близнецы?
Лора молча кивнула.
- И кто из вас старше? - моментально спросил он уже каким-то шаловливым голосом.
Но Лоре было не до шуток.
- Я. На семь с половиной лет.
- Что это значит? - опять спросил Донован, на этот раз с некоторым испугом, хотя, видимо, среагировав больше на ее тон, чем на слова.
- То и значит - у Лоры пропало всякое желание разговаривать, на какую бы то ни было тему. Она почувствовала, как на нее опять стала наваливаться смертельная тоска.
- Но как вы можете быть старше своей сестры-близнеца на семь с половиной лет? - уже чуть ли не с ужасом сказал он.
- Обыкновенно. Семь с лишним лет назад она умерла.
Повисла тяжелая пауза.
- Лора, простите меня ради Бога, - проговорил он, наконец, упавшим голосом. - Я совсем не хотел расстроить вас еще больше.
Она отклеилась от косяка и проковыляла к креслу. Сев в него, бессмысленно уставилась в угол. Теперь вечер испорчен безнадежно. Дело не столько в том, что ей пришлось ему соврать, хотя от этого ей как-то неожиданно стало очень тоскливо. Да нет, человек, стоящий сейчас перед ней, ей безразличен, да и вряд ли она еще когда-нибудь его увидит. Плохо другое: это вранье вошло у нее в привычку, и она уже чувствовала, что врет не другим, а самой себе и выхода из этого замкнутого круга нет. Но странно то, что вопросы именно этого человека вызвали у нее такую реакцию, ведь все знакомые рано или поздно спрашивали ее про эту фотографию, и она всегда отвечала им примерно одно и то же. Лоре отчаянно захотелось остаться одной, чтобы собраться с мыслями, но, с другой стороны, оставшись сейчас в одиночестве, она просто сойдет с ума. Наконец, почувствовав, что паузу тянуть больше нельзя, Лора разлепила пересохшие губы и чужим голосом сказала:
- Не хотите чаю?
- Да, я сейчас приготовлю, если вы не против, - отозвался он наигранно оживленным тоном. - Где у вас кухня, я уже знаю.
Конечно, невежливо заставлять гостя самого заваривать чай, но вставать у Лоры не было ни сил, ни желания, поэтому она только кивнула. - Заварка в шкафчике у плиты. Чайник сами увидите.
Когда он ушел, Лора вяло посмотрела на фотографию. Надо все-таки придумать повод, чтобы ее снять, это уже просто какое-то ребячество пополам с мазохизмом. Кстати, а ведь Алана действительно раздражает этот снимок, хотя мы вполне понятно объяснили ему, что это не я, а Дотти, которой уже давным-давно нет в живых.
3
Следующие полчаса они пили чай с конфетами и вели светскую беседу, временами вызывающую у Лоры безотчетное желание громко закричать и вдребезги разбить чашку. Она не поднимала глаз на собеседника, хотя чувствовала, что он уже изнемогает, выдумывая нейтральные темы для разговора. Семейных отношений и прошлого они больше не касались. Но в какой-то момент все расхожие темы были, наконец, исчерпаны. Реймонд поерзал в кресле, потом кашлянул и, встав, произнес:
- Спасибо вам за гостеприимство, Лора, но мне, наверное, пора идти.
Она с облегчением вздохнула.
- Очень рад был с вами познакомиться, хотя жаль, что при подобных обстоятельствах. Выздоравливайте.
Она кивнула, потом сказала невпопад:
- Взаимно.
- Не провожайте меня, берегите ногу. И советую принять на ночь болеутоляющее и снотворное.
Какая же ты зануда, подумала Лора, глядя на него с дежурной улыбкой. Просто челюсти сводит.
- Да нет, разумеется, я вас провожу, - сказала она вслух, с трудом поднимаясь из кресла. - Спасибо, что зашли. Мне было очень приятно.
Захлопнув за ним дверь, она прислонилась лбом к косяку и тихо заплакала. Почему она плачет, Лора не смогла бы толком объяснить, просто на нее накатила такая тоска, что терпеть ее было невозможно.
Стыд какой, говорила она самой себе всхлипывая. Сто лет уже не ревела, откуда опять эти слезы? Но слезы продолжали литься вне зависимости от ее желания.
Вдруг на крыльце раздались шаги и в дверь позвонили. Лора поспешно вытерла глаза. Маме необязательно знать, что дочь плакала.