- Но не теперь, - сказал он и неожиданно почувствовал печаль: похоже, праздник не продлится долго. Радостный праздник, который сделал его счастливым. И когда он скажет "до свидания" Рэйчел и Карли, рана в его душе будет невыносимой.
Нет, он не прав! Ему было дано провести эти дни с двумя невероятно прекрасными людьми, и это останется с ним навсегда.
- Идешь завтракать?
Рэйчел состроила гримаску.
- Где у нас ближайший "Макдоналдс"?
Он улыбнулся.
- В Тортонбурге.
- Кусать, - сказала Карли.
Рэйчел засмеялась.
- Значит, решено, идем завтракать.
- Да, моя любовь. - Слова выскочили без подготовки, и они оба замерли.
Рэйчел встала с кровати.
- Что мне надеть?
- Что хочешь. Лично я надену джинсы.
Джинсы она все же не надела. Ей надо было сгладить впечатление, произведенное сегодня утром взлохмаченными волосами, горящими щеками и шортами с зайчиком! Один Бог знает, что подумала его мать.
Рэйчел надела серый льняной брючный костюм, стянула волосы на затылке и закрепила их элегантной заколкой. Ее отражение в зеркале выглядело очень строгим. Но неужели в ее глазах была печаль?
Сегодня утром, захваченная игрой, она почти забыла, как Дэймон оставил ее вчера вечером. Но сейчас боль вернулась.
Она заметила коробки возле детской кроватки и открыла верхнюю. В ней лежало красивое маленькое платьице с передничком для Карли.
- Откуда это? - спросила она Дэймона, пройдя через ванную в его спальню.
Он уже был в джинсах и светло-коричневой замшевой рубашке, которая делала его глаза более золотистыми, чем зелеными.
Он взглянул на нее, затем быстро посмотрел в сторону, но она успела заметить пламя желания в его глазах.
Но если пламя сжигало его, почему он сказал ей "нет" вчера вечером?
Он лежал, опираясь о спинку кровати, длинные ноги свешивались с матраса. Карли сидела рядом, повелительно тыкая пальчиком в картинки в газете.
- Это - космический корабль многоразового действия, - сказал терпеливо Дэймон.
- Дествия, - послушно повторила Карли.
- Я купил ей кое-какую одежду.
- Когда ты успел?
Он вдруг очень заинтересовался газетой.
- А вот жеребец выиграл приз, - сообщил он Карли.
Карли хлопнула его по руке.
- Лосадка, - поправила она его.
- Лошадка, - согласился Дэймон. - Филип ходил по магазинам. Думаю, он получил огромное удовольствие.
Рэйчел ничего не понимала. Он явно собирался быть заботливым папашей, но не хотел, чтобы его так называли.
Когда он отказался быть папой, ей стало ужасно больно.
Что еще могла она подарить человеку, у которого было все?
- Я хочу одеть Карли в купленное тобой платье, - сказала она, не двигаясь с места.
Он неохотно отдал ей девочку, и та протестующе захныкала.
- Тлавка, - сообщила она маме, тыкая в газету.
- Я думала, ты хочешь кушать, - напомнила ей Рэйчел.
- Да. - Бросив последний взгляд на газету и своего нового приятеля, Карли дала унести себя и одеть в платье, которое ей так понравилось, что она долго вертелась перед зеркалом.
Когда они были готовы, Дэймон привел их в необъятную столовую с огромным обеденным столом посередине и гигантской люстрой, висящей над полированной поверхностью. На большом и тяжелом буфете стояли блюда с беконом, колбасами, яйцами, тостами, вафлями и свежими фруктами.
Вошли родители Дэймона.
- Насколько я понимаю, у меня теперь есть невестка, - сказал Чарлз Монтегю. Если он и был удивлен или огорчен, на широкоскулом лице не дрогнул ни один мускул. Увидев Карли, он улыбнулся с нескрываемым восторгом, совсем как Дэймон. - Похоже на рождественскую сказку, - заявил он жене, которая недоверчиво посмотрела на него. - Вчера вечером я лег спать папой, а утром проснулся дедушкой.
Дэймон представил Рэйчел родителям, назвав мать принцессой Норой из Роксбери. Она пожала руку Рэйчел, и в ее ледяном взгляде явственно отразилось осуждение.
Однако после слов отца Дэймона Рэйчел вздохнула спокойнее. Подошла служанка в форменной серой юбке с белым фартуком и спросила, что принести Карли на завтрак. Рэйчел не могла отделаться от чувства, что жизнь, вероятно, предназначала ей быть скорее служанкой, чем принцессой. Взглянув еще раз в величественное лицо свекрови, она поняла, что должна научиться жить с ней в согласии.
- Рэйчел, вы должны рассказать нам о себе, - попросила принцесса Нора, когда все закончили накладывать еду на тарелки.
Карли бросала свою еду на пол и с удовольствием смотрела, как девушка-служанка пыталась ей воспрепятствовать. Отец Дэймона смеялся, прикрыв рот салфеткой.
Рэйчел рассказала о себе все.
В конце был задан неизбежный вопрос:
- Как же вы встретились с Дэймоном?
Дэймону пришлось вмешаться.
- Бог привел нас друг к другу, - сказал он уверенно.
Его мать посмотрела на него, потом на Рэйчел и вздохнула.
- Мне придется сделать официальное объявление. И, разумеется, будет прием в честь новобрачных. Рэйчел, я полагаю, у вас нет большого опыта в общении с прессой, не правда ли?
- Нет, я…
- Тогда мы пригласим консультанта. Ты помнишь его, Дэймон, того, что…
- Мама, по ряду причин мы решили пока не объявлять о нашем браке. А когда объявим, Рэйчел прекрасно справится сама.
Простые слова, но именно те, которые она так хотела услышать. Она снова почувствовала себя прежней Рэйчел - сильной, не боящейся будущего.
- Должна сказать, Дэймон, - заметила его мать, - что вы не можете жить вместе, ничего не объясняя. О вашем совместном пребывании здесь обязательно станет известно.
- Не думаю. Наш персонал всегда был нам очень верен. И такое положение будет не всегда, мама, только некоторое время.
- Но почему?
- Я могу только сказать, что от этого зависит жизнь или смерть. И это все.
Мать перевела на Рэйчел взволнованный взгляд, будто та оказалась виновницей небывалого скандала на их тихом острове, где скандалов избегали любой ценой. Рэйчел выдержала ее взгляд с тихим достоинством, не принимая осуждения.
- Дэймон…
Чарлз Монтегю поднял руку.
- Дорогая Нора, - сказал он, - Дэймон уже взрослый. Он никогда не боялся ответственности и сейчас просит поверить ему. Я ему верю.
Нора посмотрела на мужа, и что-то смягчилось в ее лице.
- Ты прав, конечно, - тихо проговорила она.
- Теперь, если завтрак закончен, мне нужно буквально на несколько минут отвлечь Дэймона от медового месяца. Мы должны уладить некоторые детали, касающиеся морских перевозок. Вы не возражаете? - спросил он Рэйчел.
Ей было приятно, что ее спросили. Теперь понятно, от кого Дэймон перенял свою несколько старомодную манеру поведения. Однако перспектива остаться наедине с его матерью пугала ее.
Но выхода не было, и Рэйчел прямо взглянула на принцессу Нору.
- Мы должны были сообщить вам вчера вечером, но у нас возникло срочное дело в Тортонбурге, и мы возвратились очень поздно.
Судя по выражению лица принцессы Норы, та вообще не одобряла срочных дел.
- Я очень сожалею, что мы огорчили вас сегодня утром, - добавила Рэйчел.
Нора молча посмотрела на нее. Затем, к удивлению Рэйчел, взяла салфетку, умело вытерла личико Карли и извлекла ее из высокого креслица.
- Славная девочка, - произнесла принцесса. - Чарлз прав - для нас она как дар Божий.
- Благодарю вас, - сказала Рэйчел, увидев первый намек на потепление отношений.
- Вы знаете о жене Дэймона и ребенке?
- Да, он сказал мне. Такая трагедия.
Принцесса Нора покачивала Карли на колене.
- Иногда мне становилось страшно, что я больше никогда не услышу, как он смеется. - Она подняла взгляд на Рэйчел. - Сегодня утром, через дверь, я услышала его смех.
Рэйчел замерла.
- Быть родителями в королевских семьях очень сложно. Приходится балансировать между любовью и ответственностью - за подданных, за себя, за семью.
Как понимать ее слова? Она говорит "Добро пожаловать" или предупреждает?
Нора вновь пристально посмотрела на Рэйчел.
- Но в своем сердце каждая мать всегда больше всего хочет, чтобы ее дети были счастливы. - Она вздохнула. - Кажется, вы дали Дэймону счастье, и я благодарю вас. Но вы должны знать, что быть членом королевской семьи в жизни - совсем не то, что в сказке.
- Я вступила в брак с Дэймоном не потому, что он член королевской семьи, - уверенно произнесла Рэйчел. - Я вышла бы за него замуж, даже если бы он был землекопом.
Мать Дэймона удивленно подняла брови.
- Почему же вы в таком случае вышли за него? Откровенно говоря, мне показалось, что вы едва знаете друг друга.
- Я тоже так думала, - ответила Рэйчел, - но мое сердце сказало, что знало его всегда. - Она сделала паузу, обдумывая свои слова, и поняла, что они близки к истине. Ее истине.
Дэймон буквально влетел в комнату.
- Рэйчел, - сказал он, - нам срочно нужно поговорить. Я получил сообщение от Лэнса Грейсона.
Рэйчел вскочила, извинилась перед принцессой Норой, взяла Карли на руки и вместе с Дэймоном вышла из комнаты.
- Что случилось? - спросила она.
Он повернулся к ней и обнял ее за плечи.
- Только что Тортоны получили второе письмо от похитителя Виктории.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Чего он теперь требует? - спросила Рэйчел.
Он удивился ее выдержке.
- Миллион. Но есть и хорошая новость. В письме фотография Виктории, держащей в руках сегодняшнюю утреннюю газету.
- Слава богу, значит, она жива.
- Да. И по словам Грейсона, выглядит невредимой. Нет никаких признаков, что с ней плохо обращались. Он даже сказал, что она не сдалась.
- Да, она такая.
- Грейсону требуется твоя помощь. Письмо было написано от руки, и он немедленно пошлет его нам со специальным посыльным, чтобы ты попыталась узнать почерк.
- Если писал мой отец, я точно узнаю. Но надеюсь, что не он. Боюсь, принцессе Норе не понравится, если жена ее сына окажется дочерью похитителя.
- Ты тут ни при чем!
- Будем надеяться.
- Хорошо. Фотографию Грейсон тоже пришлет. Он хочет, чтобы ты посмотрела на детали фона - может, узнаешь место.
- Он хорошо знает свое дело, - отметила Рэйчел.
- Досконально, - согласился Дэймон. - Он поразил меня как человек, который никогда не терпит поражения. Еще он сообщил, что названо место для передачи денег, и спрашивает, не может ли оно что-нибудь для тебя значить.
- Какое место?
- Шелковичный парк в Тортонбурге. Туда ведет несколько дорог, и там густые заросли. Есть также теннисные корты, пруд с утками и детская площадка.
- Знаю - старый, заросший парк. Мой отец всегда был немного снобом и считал Шелковичный парк не тем местом, куда нас можно водить. Впрочем, он вообще мало гулял с нами.
Она говорила без осуждения или жалости к себе, но Дэймон почувствовал растущую антипатию к тестю.
И еще он подумал, что похититель вполне способен выбрать для передачи денег место, о котором известно, что сам он там бывать не любит.
Дэймон заметил знакомую тревожную складочку между бровей Рэйчел и решил, что должен развеселить ее. Настроение у него при этом значительно улучшилось, поскольку, принося ей в дар свои время и силы, он делал подарок и себе.
Он снова вспомнил брата Раймонда или, точнее, один из его афоризмов, которые Дэймон находил бесконечно раздражающими. Пока не начинал обдумывать их.
Брат Раймонд всегда говорил ему, что надо жить, не беспокоясь о будущем. Надо уметь находить умиротворение в совершенстве единственного листика на дереве, в птичьем пении, в постоянно меняющемся цвете неба.
- Чудеса, - говорил жизнерадостный монах, - случаются вокруг нас все время, надо только не бояться видеть их.
И когда Дэймон встретил Рэйчел, то она оказалась именно таким чудом. Чудом очарования и душевной силы. Он хотел быть с ней рядом, пока у него оставался хоть малейший шанс.
- Вчера Карли провела день без нас, - сказал он, - почему бы сегодня не взять ее с собой? Мы можем пойти на море. Вода, конечно, еще холодная, но можно будет поплескаться у самого берега. И я умею строить отличные замки из песка.
- Замки из песка? - переспросила она недоверчиво.
Он увидел, как морщинка между ее бровей немного разгладилась.
- Вспомни, как я жонглировал, - проговорил он и был вознагражден заразительным смехом.
- Я бы не прочь, но, может быть, мне стоит остаться здесь. Просто на случай, если…
- Я захвачу сотовый телефон и распоряжусь направить на берег посыльного от Грейсона, как только тот прибудет.
- Тогда я согласна.
Он вспомнил о вчерашнем вечере, о ее манящих губах. Не нарочно ли произнесла она слова, заключавшие двойной смысл?
Он не позволил себе загадывать так далеко, как ему хотелось бы.
Дэймон шел по краю берега в подвернутых до колен джинсах. Карли сидела у него на плечах, и он шлепал по воде босыми ногами.
Рэйчел наслаждалась теплыми лучами солнца и смехом Карли и Дэймона. Она чувствовала, как уходят отчаяние и ощущение беспомощности.
Ей все время казалось, будто она должна что-то делать для освобождения сестры. Расклеивать объявления на фонарных столбах, стучаться в двери и показывать ее фотографию, спрашивать людей, не видел ли кто ее. И только действия Лэнса внушали ей доверие. Он лучше всех знал, что надо делать.
На Рэйчел был ее новый купальный костюм. Наверно, она самый легкомысленный человек в мире, если способна интересоваться собственной наружностью, в то время как ее сестра в плену.
Дэймон снял Карли с плеч и опустил на песок рядом с Рэйчел. Он быстро взглянул на нее и сразу отвернулся, но она успела заметить, как заблестели у него глаза.
По дорожке от дворца к пляжу Дэймон привез тележку с пластмассовыми строительными инструментами. Дорожка была очень живописна, местами даже становилась такой крутой, что превращалась в лестницу, вырубленную прямо в скале. Пляж тоже был великолепен - полумесяц золотого песка у подножия величественных скал.
Дэймон пошарил в тележке и достал синие пластмассовые ведерки и лопатки. Вместе с Карли он начал наполнять ведерко песком, влажным от набегающих волн. Карли усердно хлопала по песку своей лопаткой. Когда же он быстро перевернул ведерко и поднял его, глаза у Карли округлились от удивления. Она вырвала ведерко у него из рук и с удовольствием начала заполнять его снова.
Дэймон улыбнулся ей, затем Рэйчел.
- Тебе не кажется, что дети ниспосланы нам, чтобы напоминать о чудесах, скрытых в самых простых вещах?
Она смотрела на него и думала, как легко было бы его любить. Но, может быть, половина ее проблем и происходит от того, что ей слишком легко любить людей. Классический пример - Брайен.
Дэймон протянул ей другое ведерко.
- На нашей строительной площадке должны работать все, - очень серьезно проговорил он. - Здесь нельзя бездельничать.
Он явно пытался отвлечь ее от жутких мыслей, и Рэйчел почувствовала благодарность к нему. И взяла ведро.
- Куличики надо делать там, где я нарисовал крестики.
Рэйчел согласилась, чувствуя, как удивительное ощущение благополучия прогоняет беспокойство.
- Я думаю, твой проект излишне грандиозен, - запыхавшись, сообщила она через несколько минут, когда поняла, что делает куличики медленнее, чем он ставит крестики.
- Грандиозен? - переспросил он с таким потрясенным видом, что она не удержалась от смеха. - А кто здесь принц?
- Вы, Ваше Королевское Высочество, - сказала она, но не смогла сохранить смиренный вид и засмеялась.
- Специалист по замкам здесь я, - напомнил он строгим голосом. - Карли!
Рэйчел увидела, что Карли следует за нею, прилежно разбивая каждую из тщательно установленных песчаных башен. Она опять рассмеялась, и Карли тоже.
Дэймон притворился, что сердится на них. Он начал читать Карли суровую лекцию. Внимательно слушая его, она так быстро набила себе рот золотистым песком, что он не успел ей помешать.
- Послушай, Карли, помоги маме наполнять ведерко. Больше не ломай куличики, а то Дэймон бросит тебя в море, - серьезно и твердо проговорил он.
Карли беззаботно засмеялась, но ломать куличики перестала.
Глядя на то, как замок обретает форму, Рэйчел вспомнила о матери. О том, как любила Марибель бывать на берегу моря: здесь она всегда выглядела спокойной и красивой, а не печальной и разбитой. О том, как с ней и Викторией они строили замки из песка, как мама смеялась и как ее смех восхищал девочек.
Ее вдруг поразила мысль, что Малколм и Марибель никогда не смеялись, их отношения были лишены не только радости, но и просто доброжелательности.
Правда, теперь, узнав столько нового о Виктории, она уже этому не удивлялась.
- Леди, вы замечтались, - сказал Дэймон ей в ухо, - а крестики, которые я поставил, требуют вашего сосредоточенного внимания.
- Да, да, сэр, - откликнулась она. Карли теперь была занята серьезным делом - копала яму, и Рэйчел стало грустно, что ее мать так и не смогла провести с внучкой на берегу такой день.
Но кто знает, что происходит и что может произойти в мире? Может быть, ее мать незримо присутствует здесь. Может быть, ее измученная душа наконец обрела покой.
- О чем вы задумались? - опять прервал ход ее мыслей Дэймон.
- Я думаю, как моя мать наслаждалась бы сегодняшним днем. Мне даже кажется, она некоторым образом здесь, с нами. Я уверена, что рай в ее представлении должен быть здесь, на берегу.
Дэймон коснулся ее волос, заправил выбившиеся пряди за ухо.
- Конечно, она здесь, - сказал он. - Я думаю, что все лучшее, что было в ней, продолжилось в тебе и в Карли.
Что было лучшим в ее матери? Ее красота, мягкость, которая стараниями Малколма превратилась в слабость.
Почему ее родители соединились? Неужели они не видели, как не подходят друг другу? Ее отец - невзрачный человек, намного старше, а мать - настоящая красавица. Она - тихая мечтательница, а он - прагматичный, черствый. Его прагматизм в конечном счете и сделал его сухим и бесчувственным.
Когда ее родители соединились? Рэйчел пришло в голову, что в фотоальбомах, которые она взяла из коттеджа, все-таки мог находиться ключ к разгадке.
- Теперь нужно выкопать крепостной ров, - велел ей Дэймон, передавая лопатку.
Она оторвалась от воспоминаний и увидела, что Карли уже перестала копать яму и теперь пытается набрать воду в ведерко. Она сидела у самых волн, громко приказывая воде наполнить ведерко, лежащее на боку. Вода не слушалась. Карли попробовала зачерпывать ее лопатой. Наконец ей удалось захватить несколько капель, и с видом победителя она повернулась к маме, но тут же упала и уронила ведерко.
- Я вижу, она тоже не признает поражений, - отметил Дэймон, наблюдая, как Карли снова направляется к воде.