- Тебе придется снять рубашку. Ты потерял слишком много крови.
- Откуда ты знаешь?
- Даже у меня есть кое-какой здравый смысл. - Она сделала насмешливую гримасу и добавила, понизив голос: - Если я не особенно часто пускаю его в ход, это еще не означает, что он вообще отсутствует.
- Это интересно.
- Ничего особенного.
Софи сделала глубокий вдох. Лон принялся расстегивать рубаху. Наконец работа была закончена, и перед Софи предстали мускулистая грудь, смуглый живот, где под золотистой кожей ходуном ходили мышцы. У Лона потрясающая фигура. Завораживающая фигура. Фигура, которую женщине хочется…
- Снимай совсем, - строго велела она, стараясь не отвлекаться.
- Она прилипла, - сказал он.
Так оно и было. Плечи открылись, но засохшая кровь на верхней части рукава не позволяла оторвать ткань.
Преодолевая позывы к рвоте, Софи осторожно отделила ткань от раны. В конце концов ей удалось освободить Лона от рубахи. Но кровь уже хлынула с новой силой.
- Как остановить кровотечение? - спросила Софи, стараясь придать голосу деловитый тон, хотя внутри она вся дрожала.
- Туго перевязать, - сказал Лон и кивнул на рюкзак. - Сложи вместе две или три марлевые повязки.
Софи достала портативную аптечку.
- Сначала надо протереть спиртом. - Руки Софи дрожали, когда она принялась открывать одну из упаковок с тампонами. - Давай сюда руку. Рану нужно промыть, насколько это возможно.
Софи открыла вторую упаковку и тщательно обработала рану. Она знала, что Лону больно. Он сильно напрягся, но ни разу не вздрогнул, пока она возилась с раной.
- Хуже, чем я предполагала.
- Теперь прижми бинт там, где течет кровь, - распорядился Лон. - Прижми крепко. Если мы остановим кровотечение минут за тридцать, все будет в порядке.
- А если нет?
- Попробуем сделать жгут. - Лон слабо улыбнулся. - Да не волнуйся. Если повязка получится тугой, все будет хорошо.
Она туго обмотала рану; на это ушло немало времени. Бицепс был большой и твердый как камень.
- А пуля?
- По-моему, она прошла навылет. А если нет, значит, застряла в жилете.
Он получил пулю. Ради нее. Софи прикрыла глаза.
- Прости меня, - шепнула она.
Следовало сосредоточиться на перевязке. Софи потянула за кончики бинта, чтобы марля как следует прилипла к руке. В эти минуты, стоя рядом с Лоном, перевязывая его, она осознала, что десять лет убегала от него. Убегала от того, кто не был в ее власти.
- Я очень виновата, - сказала она так же шепотом, понимая, что извиняется за многое, за все накопленные за долгие годы обиды. - Прости, что я не сказала тебе, зачем встречаюсь с Федерико. Прости, что обманула тебя и вылетела сразу после праздника. Прости, что впутала тебя в эту беду.
Лон ничего не говорил, и Софи судорожно перевела дыхание. Она чувствовала, что все меняется. Что бы ни существовало между ней и Лоном, оно сделалось сильнее. Мощнее. Опаснее.
- Федерико назвал тебя Алонсо Гальваном, - с трудом выговорила она. - Что это значит?
- Это старая родовая фамилия.
- Я сказала ему, что ты Хантсмен.
- Благодарю.
Софи заметила, что Лон избегает уточнений.
- Откуда Федерико тебя знает?
- Мы с Клайвом много времени проводили вместе.
Софи всмотрелась в глаза Лона, в два голубых ириса с серебряными крапинками.
- Откуда они знали Клайва?
- У Клайва были… дела… в Южной Америке.
- От Банка Англии?
- Личные.
Софи прилетела сюда, чтобы выяснить об этих делах все, что можно. Лон знал, в каких делах участвовал Клайв. Лон знал, но ничего не говорил Софи. Но она не успела задать следующий вопрос: Лон указал на серебристые упаковки.
- Тебе нужно поесть. И попей. Очень важно, чтобы у тебя не иссякла энергия. Мы все еще в лесу.
Он косвенно дает ей понять, что больше не намерен отвечать ни на какие вопросы. Что бы он ни знал о деятельности Клайва, делиться этой информацией он не станет.
С этим Софи не может согласиться.
- Я хочу знать. Это мой муж…
- И мой лучший друг, - коротко бросил Лон. - И многого я тебе не скажу, пока мы не вырвемся отсюда.
- Почему?
- Потому что все это сложно, запутанно. К тому же, честно говоря, у меня не хватит духу возвращаться к тому, что произошло два года назад, когда для нас пахнет жареным.
Да. Разумно. Софи слегка кивнула.
- Может быть, сейчас и не время, но, когда мы вернемся в цивилизованный мир, ты должен будешь открыть мне правду.
Долго Лон смотрел на нее молча, без улыбки.
- Ешь.
Через некоторое время Лон принялся разбирать содержимое рюкзака, а Софи подошла к краю поляны, где свет пробивался сквозь пышную листву. Рев водопада стал настолько громче, что его можно было назвать почти оглушающим.
Софи кожей чувствовала висящие в воздухе водяные брызги. Она сделала глубокий вдох. Эта влага охлаждала тело, но мысли жгли по-прежнему. У Клайва были дела в Бразилии. Лон был в курсе этих дел. Он тоже в них участвовал? И какого рода эти дела? Ей вспомнились вчерашние допросы. Там говорилось о наркотиках…
Контрабанда наркотиков… Кокаин.
Софи окаменела. Не могли Клайв и Лон заниматься такими вещами. Ни один, ни другой никогда не имели отношения к наркотикам. С чего бы им связываться с такими опасными аферами? Лон не нуждался в деньгах… А вот Клайв…
Нет. Клайв не стал бы заниматься нелегальным ввозом наркотиков. Ни за что. Никоим образом.
Но были таинственные поездки за рубеж…
- Ближе к воде стоять приятнее, - произнес за спиной Софи голос Лона.
Софи вздрогнула. Она не слышала, как он подошел. Шум водопада поглощал все остальные звуки.
Она повернулась к Алонсо. Ей не хотелось смотреть в его ледяные голубые глаза, на его резко очерченные скулы, на черные волосы, падающие на воротник рубахи. Ей хотелось увидеть мужчину за этой оболочкой, но видела она только подростка.
Разозленный бунтарь. Тот, который в свои семнадцать исполнен решимости не идти на компромиссы.
- На чем ты заработал деньги? - спросила Софи; она вдруг подумала о том, что раньше Лон не был богатым, у семьи Маккенна - Хантсмен ничего не было за душой. - Нужно состояние, чтобы приобрести изумрудные копи.
Глаза Лона чуть заметно сузились.
- Я получил кое-какое наследство от моего биологического отца, а когда мой отчим пострадал на копях, он получил ощутимую компенсацию. Мама, отчим и я выкупили долю одного из партнеров.
- И в итоге месторождение полностью перешло к вам?
- Да.
- Значит, семья дала тебе стартовую площадку?
- У меня были и свои сбережения. Я служил в военной авиации. Сделал карьеру. И тщательно выбирал, куда вкладывать средства. - Он вгляделся в лицо Софи. - А что?
- Не знаю. Просто стараюсь сложить все обстоятельства воедино. Найти объяснение.
- Объяснение чему, Софи?
- Тебе. Этому всему. - Она сделала широкий жест рукой. Деревья, небо, шум водопада. - Я не вижу смысла. Я не знаю тебя. Я не знаю, зачем ты понадобился Федерико. Не знаю, как тебе удалось так быстро найти меня, если только ты не…
Лон надел рюкзак на плечи, чуть поморщившись, когда лямка вошла в соприкосновение с раной.
- Мне казалось, мы договорились оставить все вопросы до той поры, когда окажемся в безопасном месте.
- Я только хочу понять, как ты сумел так быстро найти меня…
- В моем распоряжении есть команда наблюдателей, - будничным тоном ответил Лон. - А у ребят есть современное оборудование.
- Что это за оборудование?
Вот, значит, как Лон обнаружил Клайва в Центральной Америке три года назад, когда приключилась история с захватом заложников.
- Инфракрасная съемка, глобальная поисковая система, приборы эхолокационного слежения.
Слова "приборы эхолокационного слежения" царапнули нервы Софи.
- И когда эта так называемая команда наблюдателей…
- Друзей.
Судя по всему, эти друзья должны дорого обходиться. Но ни один из них во время спасательной операции не произнес ни слова. Их слаженные действия доказывали, что спасение Софи не стояло для них на первом месте. Перед Софи забрезжила догадка.
- Клайв когда-нибудь входил в твою команду?
- Нет.
Конечно же, нет. Надежда рухнула. Люди, проникшие в лагерь этой ночью, - профессионалы. И Лон - профессионал.
- Ты так же вывозил Клайва из Центральной Америки?
- Более или менее так.
Нет, она не позволит ему так легко сорваться с крючка.
- А эти твои… коммандос… Это не хобби, нет?
Лон смерил Софи долгим взглядом.
- Нет, Софи. Я всего лишь любитель. Кто-то играет в кегли. Кто-то - в теннис. Лично мне нравятся армейские операции, где я разыгрываю героя-спасателя, размахивая полуавтоматическим пистолетом.
- У тебя есть такой?
- Ладно, Софи, дай мне передохнуть. Я сделал то, что сделал, потому что ты оказалась в беде. Такие занятия не по мне. Я не чувствую себя сильнее, когда в руках у меня оружие. Сложись все по-моему, я сейчас жарился бы на солнышке в Рио, пил бы холодное пиво и не проводил бы ночь у реки, кишащей удавами и аллигаторами.
- Ох…
- Ох, - с горечью повторил Лон. - Так ты, получается, действительно не знаешь меня. Ты думаешь, я не такой, как ты. Ты считаешь меня холодным, жестоким, лишенным эмоций…
- Я не…
- Я не охотник рыскать по свету, таскать все свое имущество в чемодане и трудиться круглые сутки. - Он не давал Софи времени для возражений. - Мне тридцать два года. Я хотел бы жить устроенной жизнью, иметь двоих детей, водить их в зоопарк, гулять по бульварам, качать их на качелях, как любой нормальный отец. - Он резко умолк, скрипнул зубами и тряхнул головой. - Но по какой-то причине ты не видишь во мне обыкновенного человека. Я - машина в твоих глазах. Радиоуправляемый механизм…
- Нет, я вижу тебя совсем не таким. Если уж на то пошло, я вижу все твои эмоции, чувствую их и смертельно их боюсь, настолько они сильны. Ты - холодная машина? Вот уж нет. Машины ровные, деловые, предсказуемые. Машины действуют автоматически. Ты не машина. Ты самый горячий человек из всех, кого я в жизни знала!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
- Значит, ты заметила, - буркнул Лон.
Подбородок его выдвинулся вперед, глаза засверкали. В эту минуту он был, несомненно, безумен.
- Да, заметила. Я давно заметила, что получить чуть-чуть чего бы то ни было тебе недостаточно. Тебе всегда нужно больше. Ты хочешь иметь все.
- Что же плохого в том, чтобы иметь все?
- Ну, скажем, это нереалистично. Невозможно получить в этой жизни все. Ты получаешь что-то…
- Ерунда. Просто ты давным-давно себя ограничила. Ты боялась хотеть слишком многого, боялась разочароваться. Поэтому свела свой выбор к одному варианту - Клайву и таким образом разочаровала себя еще до того, как это сделала бы сама жизнь. И ты уверила себя в том, что сюрпризов не будет.
- Никогда еще я не слышала таких наглых, напыщенных, тщеславных, эгоистичных заявлений.
- Но оно верно. И позволь сказать тебе еще одну вещь. Ты исполнила излюбленный трюк Софи: сыграла в страуса и спрятала голову в песок. Вот уже десять лет ты живешь задрав задницу и не понимаешь, отчего ты одинока, опустошена и несчастна.
- Я вовсе не несчастна.
- Ладно, любовь моя, можешь говорить то, что тебе нравится, но не жалуйся, что жизнь оставила тебя на обочине.
- Не буду. Этого не было.
Лон рассмеялся.
- Жизнь давно оставила тебя на обочине, Софи Джонсон. Если бы это было не так, ты не попала бы в Бразилию через два года после смерти мужа и не старалась бы выяснить, что за чертовщина с ним случилась.
- Дело в том, что мне важно…
- Чушь. Дело в том, что ты в потемках. Ты никогда его не любила. Он тебя - да. И ты вышла за него замуж, чтобы и дальше разыгрывать страуса, прятаться от настоящей жизни, которая ждала тебя со мной. Поднимайся. Я высказался.
Софи двинулась за Алонсо, раздвигая ветки деревьев и кусты. Вдруг она обнаружила у себя в волосах - какой ужас! - большую жирную гусеницу, поспешно развязала ленточку на голове, расчесала волосы пятерней и стянула их в более свободный хвостик.
Почти час они зигзагами спускались с холма, продираясь сквозь чащу, неимоверно густую, и все это время мысли Софи мчались галопом. Пусть Лон называет ее трусихой. Но ведь он тоже бежит от своих проблем. Взять хотя бы его семью. В ранней юности он, вне всяких сомнений, зависел от матери и при этом отказывался иметь с ней дело после того, как Бойд Маккенна стал ее мужем. Лон никогда не пытался наладить контакт с отчимом, не желал даже по-человечески поговорить с ним. Мистер Маккенна добросовестно исполнял обязанности отца в Лэнгли, а показал ли ему Лон, что его ждут? Никогда Лон не сворачивал со своего пути ради того, чтобы дать отчиму понять, что ценит его усилия.
Нет.
Софи внезапно споткнулась о выступающий из земли корень и рухнула в заросли. Лон остановился, подошел к ней и помог ей подняться на ноги.
- Опять задумала спрятать голову в песок, родная?
Софи была не в силах найти уничтожающий ответ. Она молча отряхнула палые листья и грязь с ладоней и посмотрела на Лона, вложив в свой взгляд все оставшиеся силы. Хоть бы один из невзначай - и так некстати - упомянутых удавов выполз из-под покрова леса и немножко придавил его!
- Ничего не получится, - сказал Лон весело.
- Что?
Он извлек последнюю веточку из волос Софи.
- Твое пожелание всяческих несчастий на мою голову не исполнится. - Он отбросил листик, и его губы искривились в дерзкой улыбке. - Это уже случилось. Только ты пока об этом не знаешь.
- Значит, ты упадешь замертво как-нибудь потом, когда меня не окажется рядом, чтобы я не смогла отпраздновать событие?
Глаза Лона блеснули.
- Я не собираюсь умирать.
- Черт возьми. А я-то надеялась, что ты назначишь меня своей наследницей.
- Ну конечно. Становись моей женой, и я оставлю тебе наследство.
- Твоей женой? Никогда. Лучше я останусь в джунглях.
Брови Лона изогнулись.
- Неплохо придумано. Очень даже неплохо.
Он повернулся и двинулся дальше. Софи поспешила за ним, чуть задыхаясь в жарком и влажном воздухе. Когда она поравнялась с ним, с его рюкзака вспорхнула красивая синяя бабочка.
- Не запугивай меня, Алонсо. Я знаю тебя. Ты не оставишь меня одну. Ты этого не сделаешь, как бы ты на меня ни разозлился. Ты грубый. Но не жестокий.
С кривой усмешкой он взглянул на нее. Скорее скалясь, чем улыбаясь.
- Кто же говорил о том, что я оставлю тебя? Разумеется, я останусь с тобой. Только ты и я, carida . Мы могли бы поиграть в Тарзана.
- Ха-ха.
- Мы будем мужем и женой.
Это уже не смешно. Софи остановилась.
- Мы не будем мужем и женой! - заорала она в эту широкую упрямую спину.
- Я рад, что тебе нравятся джунгли, - ответил Лон, не сбавляя шага.
Начинало вечереть, когда они добрались до реки. На мили вокруг простиралась ровная долина. На берегах росли пальмы и другие деревья. Лон принялся действовать.
Он собирал дрова. Строгал их. Пилил ножом. Щурясь, выдвинув челюсть вперед, он действовал с осязаемым рвением.
Его активность нервировала Софи. Он работал так, словно закладывал фундамент их первого общего дома.
Она наблюдала за тем, как Лон строгает длинную ветку, несет ее в сторону и укрепляет на уровне талии между двумя молодыми деревьями. Вдруг ее осенило: он строит убежище.
- Это необходимо? - спросила она и тут же пожалела о том, что не прикусила язык.
- Необходимо, если ты не хочешь достаться кому-нибудь на обед.
Лон связал лианами две палки приблизительно одинаковой длины и ранее сделанный стержень, создав нечто вроде каркаса, который покрыл сухими пальмовыми листьями. Софи не могла не признать, что действовал он ловко и умело; но ему нужно было помочь, и она принялась собирать пальмовые листья и подносить их Лону.
- Вот. - Она бросила охапку к его ногам. - А у тебя хорошо получается, - робко добавила она.
Лон достал из рюкзака гамак и укрепил его под импровизированным навесом.
- Долго мы здесь пробудем?
Софи чувствовала, как к ней возвращается беспокойство. Она наедине с Лоном. И они должны полностью полагаться друг на друга. Почему-то это казалось едва ли менее опасным, чем пребывание в заложниках у Федерико и его людей.
- Пару дней, - ответил Лон.
- А потом?
- Будем надеяться, потом за нами придут мои друзья.
- Это те, что нам помогали ночью?
- Те самые.
Он присел на корточки у реки и сполоснул в воде руки. Когда он поднял голову, то увидел, что Софи стоит рядом, уперев руки в колени, и смотрит вдаль, на горизонт.
Она чертовски хороша, подумал он, подавляя улыбку. Софи всегда держалась как… леди… Но ему она нравилась в майке армейского образца, темно-оливковых брюках и черных солдатских ботинках. Ее шелковистые волосы забраны на затылке в хвостик, бледные щеки обожжены солнцем. Она похожа на куклу Барби, которая пошла на военную службу. Боже, как он хочет ее. Жаждет ее. Не может без нее жить.
Софи слегка тронула его за плечо.
- Мне кажется, это самое прекрасное место на земле, - тихо произнесла она, нарушая долгое молчание. - Я всегда любила Южную Америку, но это… Здесь, наверное, рай.
Лон слышал в ее голосе глубокую тоску. Ей хотелось вернуть в свою жизнь красоту, прекрасные чувства. И ее в этом нельзя винить. Для каждого из них миновало десять долгих лет.
- Клайв когда-нибудь бывал в Игуасу? - спросила она, глядя на Лона сверху.
- Не думаю.
- Ему бы здесь было хорошо, правда?
Лон кивнул. Софи стояла тихо и прислушивалась к плеску воды в реке, к отдаленному шуму водопада, а также к охватившим ее странным чувствам. Волна за волной - жажда, горечь, нетерпение, сожаление. Когда все они встретились впервые, перед ними открывалось столько возможностей… столько надежд…
- Наш брак не удался, - проговорила она, поборов застрявший в горле комок. - Впрочем, ты, конечно, знаешь. Клайв наверняка говорил…
- Никогда.
Софи закусила щеку изнутри, осмысливая услышанное.
- Мы… - Она перевела дыхание. Оказалось, что слова даются ей труднее, чем она могла предположить. - Мы не подходили друг другу так, как нужно. Наверное, мы с Клайвом ладили потому, что рядом был ты. Но когда мы поженились, ты исчез, и мы с Клайвом не могли даже поддерживать разговор. Лон, он казался очень несчастным. Таким… потерянным.
Я тоже была потерянной.
Лон молчал. Софи казалось, что вся тяжесть мироздания легла на ее голову, гнула ее и грозила раздавить.