Его безукоризненная внешность заставила Алисию еще больше смутиться. На его бриджах из оленьей кожи не было видно ни пылинки, а начищенные сапоги сверкали. Элегантный, иностранного покроя сюртук облегал широкие плечи. Маркиз не побрился, но даже небритые щеки не портили его красивой внешности. Алисия почувствовала, что краснеет, и отвернулась.
- Доброе утро. - От проницательного взгляда Маллино не укрылись ни темные круги под глазами Алисии, ни складки на усталом лице. - Надеюсь, вы хорошо выспались и чувствуете себя лучше?
- Благодарю вас, я чувствую себя хорошо, - холодно отрезала она. Он бросил на нее недоверчивый взгляд, однако воздержался от замечаний. Алисия пожалела о своем резком ответе. Тут, к счастью, появилась хозяйка и метнула на стол перед Алисией тарелку с яичницей и гренками. Кофе в кофейнике оказался на удивление горячим и вкусным.
Маллино был не склонен к беседе и рассеянно смотрел в окно. Алисия нарушила затянувшееся молчание:
- Вы, кажется, собирались сегодня отправиться в путь, лорд Маллино?
- Да. - Он бросил на нее недовольный взгляд. - Нед сообщил мне, что лошади отдохнули. - Неожиданно он улыбнулся, и у Алисии заныло под сердцем.
- Как далеко вы едете? - вежливо поинтересовалась Алисия, стараясь показать, что способна поддерживать светскую беседу.
Маллино протянул руку к кофейнику и налил себе еще чашку. Эта интимная обстановка навела Алисию на мысль, что, несомненно, их совместное, пусть и вынужденное, пребывание в трактире породит немало сплетен. У нее мгновенно заболела голова.
- Я собираюсь провести несколько дней в "Приюте монаха", - небрежно ответил Маллино. - У меня там небольшое поместье, которое я сдавал в аренду последнее время. Хочу лишь убедиться, что дела у арендаторов идут хорошо. Не думаю, что стану там жить.
Алисия склонилась над тарелкой. Она отлично поняла его намек. Маллино знал, что его земли в "Приюте монаха" граничат с ее землями в Чартли, поскольку не кто иной, как отец маркиза, продал эту часть поместья Джорджу Карберри двадцать лет назад. Семейство Маллино никогда не любило этот дом, предпочитая жить в Лондоне и Оксфордшире. Неудивительно, что Джеймс Маллино не желает селиться так близко от нее!
Маллино поставил на стол пустую чашку, поднялся и подошел к окну.
- Леди Карберри, я должен кое-что сказать вам.
Он стоял вполоборота к ней с нахмуренным видом. Ей ничего не оставалось, как сидеть на месте, хотя очень хотелось извиниться и уйти.
- В сложившихся обстоятельствах, миледи, я обязан просить вас оказать мне честь и стать моей женой.
Алисия решила, что-либо ослышалась, либо не так истолковала его слова. А Маллино молча ждал ответа. Он мог бы, по крайней мере, повременить с объяснениями, пока она не поест, с негодованием подумала Алисия. Она отодвинула тарелку и посмотрела на него.
- Милорд, это нелепо - предлагать брак той, кого вы ненавидите! - с присущей ей прямотой воскликнула Алисия. - Не могу поверить, что вы готовы совершить столь необдуманный поступок! Но, может быть, я ослышалась? Вы так вяло это произнесли, что я, наверное, неправильно вас поняла.
Она с удовлетворением заметила, что он покраснел от злости. У Маллино был такой вид, словно он вот-вот ее задушит.
- Вы не ослышались, леди Карберри, и все правильно поняли! - сквозь зубы процедил он. - Меня вынудила к этому ситуация, в которой мы оказались… - Он замолк на мгновение, но затем продолжил, стараясь говорить вежливо: - Я пытаюсь смягчить ущерб от этой компрометирующей вас истории. Надеюсь, вы сознаете, что такое приличия, и примете мое предложение!
Алисия вспыхнула. Обычно ей удавалось держать себя в руках, и, хотя ей не терпелось сказать ему что-то вроде: "Плевала я на приличия, сэр!", она прикусила язык.
- Полагаю, что даме следует быть польщенной оттого, что ей делают такое предложение, - тщательно подбирая слова, проговорила она. - Однако я не чувствую благодарности. Вам, я вижу, трудно было сделать это предложение, а мне так же трудно его принять. Поэтому благодарю вас за рыцарский поступок, милорд, но боюсь, что вынуждена ответить отказом.
Алисия слишком поздно подумала о том, что ей следовало говорить без иронии, так как Маллино ее слова явно не понравились. Он приблизился к ней и оперся руками о стол. Губы его гневно сжались, и он весь напрягся. Алисия невольно вздрогнула.
- У вас нет выбора, - произнес он. - Вы не можете не сознавать, что скомпрометировали себя!
- У меня есть выбор. - Алисия выдержала его взгляд. - Я согласна с тем, что скомпрометирована, однако это еще не причина, чтобы выходить за вас замуж. Если я приму ваше столь нелюбезно высказанное предложение, то это, несомненно, вызовет еще больше сплетен. Лучше вести себя так, будто ничего не произошло.
Маллино продолжал сверлить ее взглядом. Наконец он заговорил:
- Прекрасно, миледи! Вы можете с презрением отвергнуть мое предложение, но отдаете ли вы себе отчет в случившемся? И представляете ли, какие слухи распустят о нас с вами? Подумайте еще раз, прежде чем ввергнете нас обоих в еще один постыдный скандал!
От подобной наглости Алисия лишилась дара речи. Да как он смеет оскорблять ее, настаивая на своем, как ему кажется, благородном поступке! Ведь он ненавидит ее и лишь вчера вечером заявил, что ей с ее погубленной репутацией не о чем беспокоиться! Что ж, легче вынести скандал, чем связать свою жизнь с человеком, который питает к ней далеко не добрые чувства.
- Вы преувеличиваете, сэр, - холодно ответила Алисия. - Конечно, случившееся неприятно…
- Неприятно? Да это просто убийственно! - Маллино отошел к окну. - Вчера вечером вы заявили, что вольны поступать, как того пожелаете. А как же ваше доброе имя? Оно ведь пострадает, когда всем станет известно о том, что вы провели ночь в деревенском трактире наедине с человеком, которого когда-то хорошо знали! Будут говорить не о том, что нас загнал в эту дыру несчастный случай и плохая погода, скажут, что я вернулся из-за границы и встретился с вами в условленном месте. Да еще добавят, что вы специально отослали компаньонку, чтобы провести со мной ночь. Как романтично! И какой скандал! Вашей светлости это нравится?
Алисии это, разумеется, не нравилось. Она знала свет и понимала, что о них начнут зло судачить и рассказывать небылицы, не имеющие ничего общего с действительностью. Но все равно, упрямо думала она, для нее невозможно согласиться на брак с человеком, презирающим ее. Насмешка судьбы: она отвергает единственного мужчину, за которого ей действительно хотелось бы выйти замуж!
Алисия подняла голову и встретилась глазами с яростным взглядом черных глаз.
- Я понимаю ваши соображения, милорд, - стараясь держаться спокойно, сказала она. - Даже приношу вам извинения за то, что нечаянно стала причиной случившегося. Однако столь внезапное обручение вызовет еще большие пересуды. Нет, я не выйду за вас, даже если сплетен будет вдвое больше!
Знакомым Алисии жестом Маллино запустил руку в волосы.
- Похоже, вам доставляет странное удовольствие осложнять себе жизнь! - воскликнул он. - Разумеется, будут строить догадки по поводу нашей помолвки, но это ничто по сравнению со сплетнями о том, что мы с вами любовники!
У Алисии лопнуло терпение. Он, видно, насмехается над ней, так упорно настаивая на своем, когда - это совершенно ясно! - она ему противна. Подобное оскорбление невозможно вынести!
- Любовники! Полагаю, все сразу поймут, что это ложь: мы ведь не выносим друг друга! - вспылила она. - Что касается меня, то не понимаю, каким образом помолвка с вами облегчит мне жизнь. Может быть, вы хотите расторгнуть помолвку спустя какое-то время? Или считаете, что нам следует продолжить обман и на самом деле пожениться? Простите, милорд, но я нахожу это ужасно глупым!
- Благодарю вас, миледи! Вы высказались достаточно откровенно, - раздраженно проговорил Маллино. Их разгневанные взгляды скрестились. Почему ей постоянно удается разбудить в нем все самое худшее? - подумал Маллино.
Он вовсе не собирался делать ей предложение, но когда увидел ее утром, такую хрупкую и усталую, то решил, что она нуждается в защите. Как обманчива бывает внешность! Да ей нужна защита не больше, чем тигрице!
Он понимал, что его репутация пострадает от сплетен меньше, чем ее, но то, что она отвергла предложение, его оскорбило. Джеймс был разочарован, хотя не хотел себе в этом признаться.
- Я считал, что вас обрадует возможность украсить свое богатство более высоким титулом, - сказал он и тут же устыдился своих слов. Он видел, как она залилась краской, однако решил, что она всего лишь изображает оскорбленную невинность.
Предложение Маллино ранило Алисию в самое сердце. И этот человек когда-то сжимал ее в объятиях и шептал слова любви! Тогда его голос звучал по-иному. Казалось, что все это происходило в другом мире. Два совсем разных человека…
Она собралась с силами и сказала: - Вы можете считать меня авантюристкой, лорд Маллино, но не кажется ли вам, что именно вас назовут охотником за приданым, так как я очень богата? - Она встала, собираясь уйти.
Да она просто нарывается на грубость. В девятнадцать лет Алисия Броузли отличалась решительным, но незлобивым характером. Теперь же она прямолинейна и резка.
- Что ж, в таком случае я рад тому, что избежал брака со сварливой женщиной! - заявил он, и они снова враждебно уставились друг на друга.
Позже днем Алисия отправилась пешком по размытой дороге в поместье Оттери. Тучи рассеялись, высоко в голубом небе вился канюк, издалека доносился жалобный крик кроншнепа. Свежий ветер немного разрумянил щеки Алисии, однако у нее не было желания остановиться и полюбоваться окрестностями.
Она холодно попрощалась с маркизом Маллино. Он пошел на конюшню, узнать, готов ли его экипаж, - ему не терпелось поскорее уехать. Алисия расспросила Джека о поломках в карете, и тот сказал, что за день все можно починить. Малоприятно провести целый день в поместье Оттери вместе с любопытными гостями миссис Хенли, но еще хуже оставаться в трактире.
Алисия отправилась в путь. Через некоторое время она подошла к каменным воротам низкого бесформенного господского дома.
Если миссис Хенли и оказалась захваченной врасплох появлением новой гостьи, ей удалось это скрыть. Она затворила дверь в столовую, где сидела миссис Эддингтон-Бак с дочерью, и, окинув Алисию проницательным взором, сказала:
- Смею заметить, что вы выглядите немного встревоженной, леди Карберри. Я так сожалею о том, что нам не удалось вернуться за вами, но дорога на несколько футов оказалась под водой. Мы просто не знали, как быть, и мисс Френшем ужасно разволновалась! - Она не стала распространяться о том, как мисс Френшем, забыв о сдержанности, так громко причитала, что гости миссис Хенли сразу догадались: дело пахнет скандалом.
Глаза миссис Хенли светились добротой, и Алисии захотелось излить ей душу.
- Не извиняйтесь, дорогая! Мне не следовало отпускать мисс Френшем, но не представляю, как она смогла бы ночевать в этом кошмарном трактире! Хотя в результате она все равно простудилась, а я погубила свою репутацию!
Внучка похожа на старую леди Стэнсфилд своей откровенностью, подумала миссис Хенли.
- Боюсь, мисс Френшем чувствует себя неважно, моя дорогая, - сказала она, решив не комментировать слова Алисии о загубленной репутации. - Она отказалась от завтрака и лежит в постели. Надеюсь, ваша компаньонка взбодрится, узнав, что вы здесь. Что касается ваших дел… - она посмотрела на Алисию и рискнула продолжить, - то все достаточно… сложно, не так ли?
Алисия с трудом улыбнулась на это сдержанное высказывание. Несмотря на подавленное настроение и усталость, она, сама того не сознавая, выглядит на удивление привлекательно, подумала миссис Хенли и порадовалась тому, что ее девятнадцатилетнего сына нет дома, так как по своей юношеской впечатлительности он вполне мог влюбиться в красавицу Алисию.
- Мы будем рады принять вас у себя, - продолжала миссис Хенли, - но боюсь, что для вас это сопряжено с некоторыми неудобствами. Видите ли, у миссис Эддингтон-Бак злой язык, а что касается миссис Эвелин, то… - миссис Хенли не стала продолжать, так как большей болтушки, чем эта дама, нельзя было вообразить. - Они вполне способны выдумать Бог знает что; конечно, вы в состоянии осадить этих сплетниц, леди Карберри, но…
- …но с моей стороны было бы неблагодарностью причинять вам подобные неприятности, - закончила Алисия. - Я не останусь у вас. Прошу лишь, если возможно, дать мне карету, и я продолжу свой путь. Мисс Френшем, вероятно, сказала вам, что мы ехали в поместье моего отца.
- В самом деле, дорогая? - удивилась миссис Хенли, так как знала, что Алисия не встречалась с отцом целых семь лет. - Конечно, для вас будет подана карета. Думаю, вы правы, лучше не подливать масла в огонь. Я со своей стороны сделаю все возможное, чтобы замять скандал. А что, маркиз Маллино собирается тоже сегодня уехать?
- Полагаю, да, но не уверена. Поверьте, маркиз был настолько раздражен моим легкомыслием, что почти со мной не разговаривал. - Алисия уныло уставилась на солнечное пятно на ковре. - Я его не виню. К тому же он сделал мне предложение, чтобы защитить мою честь, но я ему отказала.
Миссис Хенли не верила своим ушам.
- Мне ничего не оставалось, как отказаться, - тихо продолжала Алисия, словно говорила сама с собой. - Не могла же я согласиться, зная, как я ему неприятна?
Их глаза встретились, и миссис Хенли поняла, в чем беда леди Карберри: та, к несчастью, все еще любила маркиза Маллино.
Глава третья
Большую часть пути из Оттери в отцовский дом, расположенный к северу от Тонтона, Алисия спала и проснулась, лишь когда карета свернула к черным железным воротам Грейрига. Благодаря умелым рукам горничной миссис Хенли Алисия была красиво причесана, а ее одежда почищена, но чувствовала она себя неважно: глаза щипало, словно в них насыпали песку, а голова болела.
Она понимала, что первая за семь лет встреча с отцом будет трудной, но отступать уже некуда.
Каштановая аллея вела к дому. Грейриг раньше принадлежал обедневшему виконту, а двадцать восемь лет назад был куплен отцом Алисии, Бертрамом Броузли, который к тому времени сказочно разбогател, сколотив состояние на торговле с Индией и Африкой. Виконт, считавший его выскочкой и вором, тем не менее ухватился за возможность продать за наличные деньги худшую часть своего поместья.
Стоило взглянуть на дом, чтобы понять, почему виконт его не любил: серое здание уродливым пятном выделялось на фоне парка, и даже подснежники, ковром расстелившиеся под деревьями, не скрашивали вид.
Казалось, что мрачный неухоженный дом отражал характер его владельца.
Карета подъехала к внушительному крыльцу. Дверь отворилась, и появился дворецкий в ливрее. Кучер спрыгнул на землю и открыл дверцу кареты. Алисия запрокинула голову, посмотрела на массивное здание и не смогла унять дрожь. Глубоко вздохнув, чтобы собраться с силами, она повернулась к идущему навстречу с елейной улыбкой дворецкому.
- Добро пожаловать в Грейриг, миледи. - Подобострастие явно не вязалось с боксерским обликом Касла. Его черные глазки-пуговки хищно смотрели на Алисию. Она хорошо помнила их последнюю встречу, но теперь все было по-другому. Она вскинула голову и холодно произнесла:
- Благодарю тебя, Касл.
Алисия поднялась по ступеням и вошла в темную прихожую. Горничная миссис Хенли семенила следом за ней.
Алисия покинула Грейриг в девятнадцать лет, отправляясь на свой первый лондонский сезон. Теперь дом показался ей намного меньше, и такого запустения раньше не было. Пыль давно не вытиралась, мраморный пол не мыли, похоже, целую вечность. С грязной люстры свисала паутина, и в прихожей явно не хватало мебели - вероятно, наиболее ценную продали. Воздух был спертый, и Алисия с отвращением сморщила нос. Наверное, дела у отца плохи, подумала она.
Входная дверь захлопнулась, и ей показалось, что она в ловушке. Но Алисия тут же отбросила эту мысль. Вполне естественно, что она чувствует себя здесь неуютно, так как именно отец устроил ее несчастный брак, а недавняя встреча с Джеймсом Маллино напомнила ей об этом.
Алисия не собиралась надолго задерживаться в Грейриге - она приехала лишь по настоянию отца, попросившего ее взять с собой в Лондон сестру, чтобы вывести девушку в свет. Доводы отца показались Алисии вполне убедительными, хотя молодую женщину не покидало чувство, что он хочет использовать ее в своих целях. Три года назад, когда Аннабелле было пятнадцать, Алисия попыталась увидеться с сестрой, но отец ей грубо отказал в этом. А недавно она неожиданно получила от него письмо.
Несмотря на разрыв в их отношениях и на то, что все ее письма к Аннабелле возвращались нераспечатанными, Алисия все же согласилась на отцовскую просьбу. Ей хотелось уберечь сестру от пагубного влияния этого человека.
Неожиданно дверь отцовского кабинета распахнулась, и ей навстречу с распростертыми объятиями вышел Бертрам Броузли. У него был такой вид, словно он встречал блудную дочь.
- Моя дорогая Алисия! Какой счастливый день! Ты снова под крышей родного дома! - Насмешливый взгляд дочери его нисколько не смутил. - Мы ждали тебя вчера и забеспокоились, когда ты не приехала. Надеюсь, с тобой ничего не случилось в пути?
- У меня сломалась карета, не доезжая до Оттери, - ответила Алисия, не распространяясь о происшедшем. Она рассчитывала, что Аннабелла будет готова к отъезду, однако не увидела в прихожей сундуков и сразу заподозрила неладное.
- Это все из-за плохих дорог, - сказал Броузли. Его проницательные серые глаза оценивающе скользнули по фигуре дочери - он прикидывал, сколько стоит ее наряд и украшения. То, что он увидел, его явно удовлетворило. - Главное, ты здесь и выглядишь очень… - он хотел было сказать "богато", но вовремя одумался и произнес "хорошо". - Надеюсь, ты побудешь у нас хотя бы недолго.
Ничто не могло доставить Алисии меньшее удовольствие. Она попыталась найти слова для вежливого отказа, но не успела: по лестнице застучали шаги, и появилась Аннабелла.
- Сестра, неужели это ты?
То же самое хотела сказать Алисия. Пышная красавица, стоявшая на нижней ступеньке лестницы, мало походила на худенькую одиннадцатилетнюю девочку, какой помнила сестру Алисия. В облегающей алой амазонке Аннабелла выглядела великолепно. В отличие от Алисии, унаследовавшей от бабушки по материнской линии волосы медного оттенка, она была блондинкой, а цвет глаз был не столь пронзительно зеленым, как у Алисии. Она смело выставляла напоказ свою красоту.
Бледно-зеленые, похожие на крыжовник глаза Аннабеллы оценивающе глядели на Алисию. Она завидовала сестре, хотя ни за что бы в этом не призналась. Алисия не только была богата, но считалась признанной светской красавицей. Для Аннабеллы мнение света было непререкаемым. Ей казалось несправедливым, что вдова в двадцать шесть лет может вести весьма завидный образ жизни.
У обеих сестер были лица сердечком, но высокие скулы и решительный подбородок придавали лицу Алисии пикантность, а лицо Аннабеллы делали слишком полным. Губы у нее были всегда недовольно поджаты, а низкий голос звучал нарочито громко.