Саул прижимал жену к себе. Он чувствовал, что только сейчас начинает понимать, с чем ей пришлось жить долгие годы. Ее мужество и самоотверженность его поражали. Отказ от того, чего она так сильно хотела, во имя спасения других жизней, должно быть, самый отважный поступок, о котором он когда-либо слышал.
- Тебе стоило рассказать мне об этом раньше, - повторил Саул. - Вместе мы бы с этим справились.
- Это не твоя проблема и не твоя ответственность.
- Именно моя. Ты - моя любимая женщина. Неужели ты считаешь, что я позволил бы тебе пройти через это одной? Тогда я не имел бы права называться мужчиной, Жизель. Я думал, ты меня знаешь.
- Я знаю тебя. И я знаю, что ты не хочешь детей, а я не имею права их рожать. Я записалась на прием в одной из клиник через несколько дней, здесь, в Лондоне.
Саул обнял жену еще крепче. Он воспринял ее горе и отчаяние настолько близко к сердцу, что, казалось, сам ощущал их.
- В этом нет необходимости, - твердо сказал он. - Да, я не забыл, о чем мы договаривались. Но это было раньше… Я не стану притворяться и уверять, что рад твоей беременности, но ты носишь ребенка. Это непреложный факт. Почему бы нам не поискать специалиста по послеродовой депрессии?
- Нет смысла. Неужели тебе не понятно, Саул? - Жизель чувствовала, что еле сдерживает приступ паники. Ей казалось, она уже не в состоянии мыслить логически, а их ребенок даже еще не родился.
Их ребенок… Боль пронзила ее сердце.
- Ладно, давай не будем все решать сгоряча, - попытался успокоить ее Саул.
- Что ты делаешь? - спросила Жизель, когда он отпустил ее и отошел.
- Я позвоню Мойре и предупрежу, что не вернусь сегодня в офис. Я приготовлю нам по чашечке кофе, и тогда мы спокойно поговорим.
- Больше говорить не о чем. Ты теперь все знаешь. - Молодая женщина закрыла глаза и с отчаянием произнесла: - Как бы я хотела, чтобы ничего этого не было.
Не меньше, чем он сам. Но не ради себя - ради нее.
Саул решил, что Жизель стоит развеяться, поэтому он повез ее в парк. Его сердце радостно забилось, как только он заметил легкую улыбку на лице жены, когда она догадалась, куда они направляются. Жизель всегда любила этот парк, и они часто ездили туда, чтобы неспешно прогуляться.
Однако Саул упустил из виду, что школы закрыты на каникулы, и расстроился, когда Жизель передернуло от звонких детских голосов. Следовало бы найти другое место.
Когда он посмотрел на жену, ее глаза были наполнены слезами.
Дети… Она мечтала держать на руках своего ребенка. Ее сердце разрывалось, страх переполнял душу. Саул, конечно, мог проконсультироваться со специалистами, но они не сказали бы ничего нового. Жизель собственными глазами видела, к чему может привести послеродовая депрессия. Она испытала на себе весь ужас этого недуга.
Саул притянул жену к себе. Его рука легла на ее талию. Как же он любил Жизель! Он чувствовал себя виноватым, поскольку не заметил, что она что-то таит от него. Тайна ее мучила и преследовала.
Жизель, погрузившись в свои мысли, не заметила камень на дороге и споткнулась. Прежде чем Саул подхватил ее, она инстинктивно прижала руку к животу, защищая жизнь, которая зарождалась внутри ее. Слезы с новой силой хлынули у нее из глаз.
Чуть позже Саул настоял, чтобы они пообедали в небольшом ресторане с видом на реку, несмотря на то что Жизель не была голодна.
"До отъезда в Ареццио надо отменить все встречи и быть рядом с Жизель", - решил он, наблюдая, как жена неохотно ест. Ее унылое лицо было бледным. Саул безумно боялся за нее. Он понимал, в каком состоянии находится Жизель, но не посмел сказать ей об этом, чтобы не расстраивать еще больше.
Он не сомневался, что следует найти хорошего врача, который поможет им справиться с проблемой.
Было довольно поздно, когда они наконец вернулись домой.
- Ты выглядишь усталой. Почему бы тебе не пойти спать? Я не потревожу тебя. Мне надо поработать.
"Он так говорит из-за того, что произошло вчера ночью", - догадалась Жизель. Но сейчас муж был нужен ей как никогда.
- Нет, - сказала она. - Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Я хочу тебя, Саул. Ты мне нужен.
Умоляющие нотки в ее голосе разрывали сердце Саула. Жизель, его Жизель нуждалась в нем.
Они вместе приняли душ, и прикосновения Саула были нежными и осторожными. Когда она заметила, как его взгляд опустился на ее плоский живот, то помотала головой:
- Не на что смотреть. Честно говоря, я только потеряла в весе.
"Потому что волновалась", - сообразил Саул. Однако Жизель ошибалась. Смотреть было на что. Ее груди на ощупь стали другими, они заполняли его ладони, когда он обхватывал их. Саул закрыл глаза от острого ощущения горя, которое нахлынуло неожиданно и, словно цунами, накрыло его огромной волной.
Когда он поцеловал Жизель, она прижалась к нему с каким-то отчаянием, спрятав лицо у него на груди.
- Если ты предпочитаешь не… - начал Саул.
Но Жизель покачала головой и прильнула к нему всем телом:
- Я хочу, Саул. Ты мне нужен.
Ей было необходимо хотя бы на несколько минут забыть обо всем, ощутить их близость, которую она боялась потерять навсегда. Ей надо было восстановить отношения с мужем, спрятаться от боли, которая, несомненно, ждала ее впереди. Жизель был нужен Саул и его любовь.
Он был нежен с ней. Но сейчас Жизель нуждалась не в заботе. Она не хотела, чтобы он подчеркивал ее уязвимость и хрупкость. Она не желала, чтобы за ней ухаживали и заботились. Так относился отец к ее матери, нуждавшейся в лечении, - слабому партнеру в их браке. А Жизель не была такой. Пока нет…
Она ждала, что Саул поведет себя с ней как всегда - как с женщиной, чьи страсть и чувственность равны его страсти и чувственности. Она хотела, чтобы они снова стали идеальными половинками одного целого, так подходящими друг другу, что невозможно сказать, где кончается одна и начинается другая.
Нежные поцелуи Саула и его легкие прикосновения не удовлетворяли Жизель. Она неистово прижималась к мужу, приподнимая его голову и показывая, каких ласк она жаждет. Ее язык надавил на губы Саула, вынуждая их раскрыться, и принялся с жаром и страстью ласкать его рот. Быстрые движения, затем более медленные. Наконец она почувствовала, что сердце Саула начинает биться быстрее и совпадает с ее собственным пульсом.
Жизель взяла его руку и положила ее на свою грудь, шепча:
- Потрогай меня, Саул. Желай меня, покажи мне, как сильна твоя страсть. - Но когда она заметила сомнение в его глазах, то добавила: - Мне не нужна твоя жалость. Я жду страсти. Хочу, чтобы огонь сжег все и оставил нас вдвоем. Мы окажемся так близко друг к другу, что ничто и никто не сможет встать между нами.
Ее голос переполняли эмоции, глаза горели от нетерпения. То, как она откровенно объяснила ему, чего хочет, обезоружило Саула. Он чувствовал боль Жизель каждой клеточкой своего тела, словно с него сняли кожу.
Он поднял руку и раздвинул пальцы. Жизель просунула сквозь них свои - палец к пальцу, ладонь к ладони. Саул закрыл глаза. Его переполняла любовь.
- Я люблю тебя больше жизни, - хрипло произнес он.
- Ты - моя жизнь, вся моя жизнь, - прошептала она в ответ.
Когда Жизель вновь прильнула к нему, он поцеловал ее столь страстно, что поцелуй немедленно вышел из-под контроля, заставляя их тела переплестись в танце страсти. У них было одно желание на двоих. Неистовая сила смыкала их тела и растворяла их друг в друге.
Лаская Саула, Жизель воспринимала его реакцию как свою собственную. Когда Саул захватывал ртом ее твердый сосок и нежно сосал его, он ощущал, как волны невыносимого удовольствия захлестывают и электризуют тело Жизель, передаваясь и ему.
Не было необходимости спрашивать женщину, готова ли она. Собственное тело подсказало Саулу, что она больше не хочет ждать. Он приподнял Жизель и прижал ее к стене душа, а она обвила его ногами.
Саул вошел в нее медленно, раздразнивая, затем наполовину вышел и вернулся во влажное тепло.
Жизель застонала, чуть ослабив хватку, и спустя доли секунды Саул тоже издал пронзительный стон, отпуская жену.
Позже, лежа в постели, Саул крепко прижал спящую Жизель к себе. То, что она рассказала ему, только усилило его любовь. Единственное, чего он желал, - защитить ее от всех страданий на свете. Когда минует темная полоса, их отношения только окрепнут. И он намерен приложить к этому все усилия.
Во сне Жизель снова слышала крик ребенка - безнадежный, беспомощный, пронзительный крик новорожденного. На этот раз она видела его, такого маленького и беззащитного. Жизель протянула к нему руки, но он опять исчез. Где бы она ни искала - ребенка нигде не было, только крик разрывал ее душу. Женщина проснулась. Лицо было мокрым от слез, а тело болело от безысходности. Ее ребенок. Она так его хотела! Хотела дать ему любовь и все то, что должен получить человек.
Глава 9
Саул посмотрел на часы. Оставался еще час до его встречи с Гансом де Кипером. Узнав о беременности Жизель и о ее страхах, он отменил все встречи, кроме одной - с представителем датской компании, на счету которой был не один успешный проект по выращиванию овощей в парниках. Это было необходимо для Ареццио. Такую встречу перенести невозможно.
Саул попытался убедить Жизель пойти с ним, напоминая, что это ее идея, но она только покачала головой. Саул беспокоился, оставляя жену. Казалось, она все больше худеет. Вес таял от отчаяния и печали.
Скоро ей предстоит отправиться в клинику. Несмотря на то что Жизель собиралась сделать это одна, Саул был намерен сопровождать ее. Он нервно чиркал в блокноте, вспоминая прошлую ночь, когда он проснулся и заметил, что жена плачет во сне. Саул разбудил ее, и тогда она сказала ему, что слышала голос ребенка.
Он закрыл глаза и снова открыл их. Жизель говорила, что если бы не боязнь наследственного недуга, она была бы счастлива родить ребенка… Его ребенка. Саул посмотрел на каракули, которые выводил на бумаге, и замер. В блокноте, предназначенном для деловых записей, появились легко угадываемые очертания аиста, несущего ребенка.
Он в полном недоумении уставился на рисунок, затем оттолкнул стул и встал, чтобы крикнуть Мойре, сидевшей в соседнем помещении:
- Мне надо уйти!
- А как же мистер де Кипер? - запротестовала Мойра.
- Я вернусь вовремя. Если нет, задержи его. Мне обязательно надо поговорить с ним.
Прежде чем секретарь успела сказать что-либо еще, Саул открыл дверь и, натягивая по дороге пиджак, поспешил из офиса.
На улице он вынул телефон из кармана, не желая, чтобы кто-нибудь - даже Мойра, сама конфиденциальность, - слышал его разговор.
Набрав номер клиники, Саул попросил соединить его с главным врачом, а тот в свою очередь переключил телефон на доктора Смитерс. Та решила, что Саул хочет остановить Жизель, и предупредила, что только сама пациентка может отменить прием.
- Мне кажется, вам стоит позвонить своей жене, а не мне, - грубо ответила врач.
Саул вздохнул и отключил телефон. Он уговаривал Жизель по крайней мере найти хорошего специалиста по послеродовой депрессии, но каждый раз, как только об этом заходила речь, молодая женщина нервничала и начинала паниковать. Саулу приходилось менять тему. Жизель не сомневалась, что ей грозит участь матери, но Саул не мог себе это представить.
Саул вернулся в офис. Он, может, и не хотел, чтобы у них был ребенок, и, уж точно, попытался бы переубедить жену, если бы она предложила ему пересмотреть их решение. Но ситуация, в которую они попали, выходила за рамки договоренностей. Жизель уже беременна. Это случайность, насмешка судьбы. Но именно судьба свела их вместе. Может ли он принять один подарок судьбы и отказаться от другого?
Жизель боится, что потеряет рассудок после родов. Но, слушая ночью ее плач и вспоминая страшный рассказ о детстве, Саул задумался: не окажутся ли последствия прерывания беременности в разы хуже?
Он посмотрел на часы. Осталось не так много времени до встречи.
Зайдя в кабинет, Саул включил ноутбук и спустя полчаса нашел имя профессора, который жил в Лондоне и являлся одним из лучших специалистов по послеродовой депрессии.
Жизель измотана. Это бросается в глаза сразу. Ее горе и отчаяние говорят красноречивее любых слов. Поскольку Саул любил жену до потери памяти и не мог выносить ее страданий, то был намерен горы свернуть, лишь бы убедиться, что он сделал все, стараясь помочь ей.
Профессор Грин сейчас находился в Америке с лекционным туром, но собирался вернуться в Лондон в ближайшие двадцать четыре часа. Если необходимо, Саул был готов нанять частный самолет, чтобы Жизель полетела в Америку и пообщалась с врачом. Не было ничего, что он бы не сделал для нее. Ничего. Включая его будущее отцовство.
Отцовство… Как только Саул осознал это, странное ощущение зародилось в нем. Несмотря на то что он всегда утверждал, что не хочет детей, теперь ему было необходимо защищать уязвимую новую жизнь, зарождающуюся в теле Жизель.
Глава 10
Ганс де Кипер был отличным бизнесменом, с которым при любых других обстоятельствах Саул был бы рад скрестить мечи, торгуясь по поводу условий сделки. Но не сегодня. Их встреча продолжалась уже три часа, и пора было заканчивать ее. Но прежде, чем Саул успел что-либо сказать, датчанин сам предложил продолжить переговоры через два дня.
- Почему ты настаиваешь, чтобы я пообщалась с этим профессором? - хмуро поинтересовалась Жизель. - Я уже приняла решение.
- Правда? - мягко улыбнулся Саул. - Скажи честно, ты приняла то решение, которое тебя устраивает? Или то, которое, по твоему мнению, ты обязана принять?
- Я знаю, что он скажет, Саул. Профессор согласится, что это верное решение.
Саул помотал головой:
- Нет. Ты ничего не можешь знать, не поговорив с ним. Ты просто предполагаешь. Я хочу, чтобы мы пошли вместе и выслушали его вердикт.
Саулу было неприятно давить на жену. Ей и так приходилось нелегко. Слезы снова катились по ее щекам. Жизель металась по гостиной. Она исхудала, ее глаза казались огромными. Они сверкали от слез и эмоций, когда она в очередной раз помотала головой, отказываясь встретиться с профессором. Но Саул не собирался сдаваться.
- Послушай, - умолял он, - тебе было шесть лет, когда умерла твоя мать. Это произошло почти двадцать лет назад. Подумай о том, что медицина не стоит на месте, за это время многое могло в корне измениться.
- Медицина, говоришь? Но это сложнее, чем просто медицина. Нет такой формулы, которую можно применить, чтобы все встало на свои места. Это психическая проблема… форма сумасшествия.
- Жизель, прошу, поговори с ним ради меня, если не хочешь это делать ради себя.
Саул видел, как ее глаза округлились, тень легла на лицо.
- Ты действительно готов на все? Готов использовать эмоциональное давление? - требовательно поинтересовалась она.
- Я хочу помочь тебе.
- Помочь?! А что будет, если профессор подтвердит, что я стану такой же, как моя мать? Ты на самом деле считаешь, что это мне поможет?
- Я не думаю, что он так скажет. Потому что я не думаю, что такое может произойти.
- Это неизвестно, Саул. Возможно, ты даже надеешься, что он диагностирует сумасшествие. Ты же не хочешь детей, в конце концов.
- Не смей так говорить! Поверь мне, Жизель, пожалуйста. Я люблю тебя и пытаюсь помочь. Просто поговори с ним. Это все, о чем я прошу. Запишись к нему на прием.
- Хорошо, - нехотя согласилась Жизель.
Сердце Жизель гулко билось, эмоции переполняли ее. С каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой ребенок, которого она носила, становился ей все дороже. Она думала и думала, пока голова не начинала раскалываться. Насколько все было просто, когда она приняла решение не заводить детей. Но теперь ребенок рос в ее животе, и никакая логика не могла соревноваться с силой материнского инстинкта. Она хотела ребенка. Хотела его больше всего на свете, и это желание было слишком сильным, чтобы сопротивляться ему.
- Хочешь, я запишу тебя? - предложил Саул, заглядывая ей в глаза.
- Нет, я сама.
- Вот телефон, - сказал он, передавая ей сложенный лист с распечатанной информацией. - Почему бы тебе прямо сейчас не сделать это, а я пойду и поработаю?
Жизель кивнула, соглашаясь.
Оставшись одна, она развернула бумагу, которую Саул дал ей. Жизель стало нехорошо при мысли о том, что ей придется откровенничать с незнакомым человеком. Что, если он подтвердит, что до сих пор нет лекарства от этого недуга? Редкая форма психоза все еще грозила женщине. Ей стало нехорошо от паники и страха, охвативших ее.
Жизель достала телефон и набрала номер, но тут же сбросила его. Это неправильно. Она не может это сделать. Она не вынесет, если профессор повторит холодным голосом то, что ей и так уже известно. Смяв бумагу, она выбросила ее в корзину.
- Ты договорилась о встрече с профессором? - спросил ее Саул спустя два часа.
Они сидели в кухне, и он готовил чай для Жизель. Теперь она не выносила запаха кофе.
- Нет. Пока нет. Уже поздно. Сделаю это завтра.
Однако она даже не попыталась связаться с профессором, потому что боялась того, что принесет эта встреча.
Через двадцать четыре часа прием все еще не был назначен. Жизель избегала давать Саулу прямой ответ, когда он интересовался, и мужчина забеспокоился. Все, что он хотел, - это помочь ей. Но она была полна решимости не принимать эту помощь. Казалось, Жизель уже все решила и убедила себя в том, что никто и ничто не могут ей помочь. Но Саул отказывался в это верить. Он не сомневался, что она станет замечательной мамой. Иначе и быть не может, ведь его жена - прекрасный человек. Возможно, профессор сможет разубедить Жизель и успокоить ее. Но как заставить жену пойти к нему?
Было уже за полночь, и Жизель лежала в постели. Десять минут назад Саул заходил к ней и в свете луны заметил дорожки слез на ее милом лице.
Он любит ее так сильно!
А ребенка, которого она носит? Как же его ребенок?
Чувство, которое он никак не ожидал испытать и к которому не был готов, сжало его сердце мертвой хваткой.
Им надо посетить профессора, чтобы он дал совет. Ситуация была слишком серьезной, чтобы они сами приняли решение, не прибегнув к помощи специалиста.
Каким-то образом надо убедить Жизель записаться на прием. Ради них обоих. Нет. Ради них троих. Других вариантов не было. Он сам все сделает и найдет способ убедить Жизель, что это правильно.
Пришла пора взять ситуацию под контроль.