Она его обманывает! Просто пытается добиться большего! Он ранил ее гордость тем, что не очень тактично повел себя сегодня утром, и теперь она хотела, чтобы он перед ней унижался.
Так вот! Он не станет унижаться, но он извинится. В конце концов, она этого заслуживала...
-Sophie mou.
Костас протянул к ней руку и был потрясен, когда она отошла в сторону.
Он нахмурился. К чему играть в недотрогу? В конце концов, они разумные люди.
-Извини, что я покинул тебя сегодня утром. Мне следовало хотя бы разбудить тебя или позвонить днем, пораньше. Я...
Софи покачала головой.
-Нет надобности извиняться, - перебила она. - Прошлая ночь была замечательной, но теперь она закончилась. Как ты сказал, нам обоим было нужно высвобождение. И теперь мы можем расстаться без сожалений.
Выражение ее лица, многообещающая поза и вздернутый подбородок. Именно так выглядела Фотини, когда он высказывал ей свои претензии. Относительно того, что она веселилась поздно вечером вместе с сомнительными новыми друзьями, относительно того, что ее травяные "тонизирующие средства" в таблетках не так уж безопасны... Она вела себя дерзко, весело и... равнодушно.
Костас провел рукой по лицу, пытаясь отогнать эти воспоминания и сомнение, которое они у него вызвали. Две девушки из одной и той же семьи. Две женщины из дома Лиакосов.
Неужели независимая натура, которой он так восхищался в Софи, была обманом, скрывавшим что-то менее приятное?
Нет! Он этому не верил. Это была Софи, милая и заботливая. Не Фотини.
-Все кончено, - повторила она. - И теперь пора идти дальше.
И с этими словами Софи отвернулась от него, словно собираясь уйти.
Он схватил ее за плечо раньше, чем она успела сделать шаг. Его пальцы касались ее гладкой кожи, мягкой, как шелк. Но не такой мягкой, как ее живот или неописуемо нежная кожа, внутренней стороны бедер...
-Нет! - Он остановился, стараясь обрести контроль над своим голосом. - Не все кончено, Софи.
Она подняла голову. На мгновение выражение ее лица стало живым, веселым, как летнее солнце. А потом как будто закрылся ставень, пряча ее мысли.
Костас подыскивал слова. Но все, что он мог придумать, - это то, что она сделала невозможное: отвергла его, решила, что от него ей нужен только секс на одну ночь.
-Что, если ты беременна?
Софи застыла. Сверкнули ее глаза золотистого оттенка, а потом она отвернулась.
-А что это изменило бы? - приглушенным голосом, спросила Софи.
-Это изменило бы все. Ребенок...
Он сделал глубокий вдох.
Ребенок. Его и Софи. Его сердце сжала невидимая рука. Каким бы это было подарком!
-Ты знаешь, что я серьезно отношусь к моим семейным обязанностям.
Даже глядя на нее, Костас ухитрился произнести эту фразу довольно спокойно.
-Тогда не стоит жалеть о том, что у нас не может быть ребенка.
-Конечно, может. Мы не предохранялись, когда занимались сексом прошлой ночью...
Он погладил нежную кожу плеча. Как всегда, она задрожала от его прикосновения. А потом он отпустил ее.
Софи отошла к окну.
-Я, наверняка, не беременна, - холодно сказала она.
В ярких лучах солнца, очертания ее фигуры расплылись, и ему на мгновение показалось, будто там стоит другая девушка.
Снова воспоминания. На этот раз - сильнее.
Он женился на Фотини, потому что решил, что ему нужна жена. Костас ожидал, что со временем в их браке появятся спокойствие, доверие и дружеское общение, но ничего подобного так и не произошло.
А теперь он не обратил внимания на здравый смысл, отбросил осторожность и поддался искушению, которое у него вызвала эта женщина, двоюродная сестра Фотини. Она зажигала его кровь, уничтожала его логику и самообладание.
Настолько разные две девушки... Но вдруг между ними было и сходство?
От этой возможности его затошнило.
-Что, если ты ошибаешься, Софи? - Он заставил себя произнести эти слова, чувствуя себя плохо оттого, что ему приходится спросить об этом. - Что, если ты и вправду беременна? Ты ожидаешь, что я заплачу за аборт?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Час назад Софи думала, что может выдержать правду. Она и выдержала. Только это было пыткой. Слушать мужчину, которого она любит... Слушать, как мужчина, которого она любит, ранит ей сердце своим очевидным презрением...
Что еще ему от нее было нужно?
Он овладел ее телом. Он внушил ей доверие, любовь, надежды и грезы, а потом растоптал все. О, это произошло не по его вине. Костас предупредил ее, был с ней абсолютно честен. Он ясно дал ей понять, что не желает, чтобы у них возникли глубокие отношения...
Увы... Она полюбила его сердцем и душой, а не только телом. И она надеялась... Что ж, она заблуждалась. Он просто не любил ее.
Софи решила, что не покажет ему, как ей больно. Она уедет, и поскорее, сохранив чувство собственного достоинства, если это еще возможно. Она расстанется с Костасом, надеясь, что время сможет исцелить ее разбитое сердце.
Увидев его снова, она постаралась скрыть свои чувства. Но теперь он превратился в мстительного незнакомца, и она думала, что не сможет долго притворяться равнодушной.
-Ответь мне, Софи! Ты пришла бы ко мне и попросила заплатить за аборт?
-Этот вопрос не заслуживает ответа.
Она упрямо глядела в окно.
Большая рука схватила ее за локоть. Костас так резко заставил Софи повернуться, что она чуть не упала. Но он поддержал ее другой рукой. От его прикосновений Софи охватила дрожь, напоминая о тех недавних нескольких часах, когда он нежно ласкал ее.
И она возненавидела собственную слабость, которую проявила из-за этих воспоминаний. Его глаза горели гневом.
-Ответь мне!
Гнев этого мужчины поддерживал ее храбрость. Как он смеет так с ней разговаривать?!
-А какая часть этого сценария беспокоила бы вас больше всего, Kyrie Palamidis? Сам аборт или то, что я попросила бы вас заплатить по счету?
Он встряхнул ее.
-Ты не избавишься от моего ребенка, как от очередной жизненной помехи! - прошипел он.
-А ты перестанешь делать оскорбительные предположения в мой адрес! - тонким голосом крикнула Софи.
Она не сделала ничего плохого. Она не заслуживала его презрения!
-Я не беременна твоим драгоценным ребенком. И даже если бы была беременна, я бы не стала делать аборт. И самое главное - ты последний человек, от кого я приняла бы деньги!
Она попыталась вырваться.
-Хватит! Тебе станет плохо, если ты не успокоишься.
Он схватил ее за запястья.
-Пусти меня...
Она замолчала, когда он прижался губами к ее губам.
Он так грубо впился в ее рот, что Софи чуть не задохнулась. В его поцелуе не чувствовалось никакой нежности. На этот раз он заставлял ее подчиниться. После надежд и нежных грез, которые возникли у нее прошлой ночью, Софи чувствовала себя оскверненной. Вызванная разочарованием боль была такой острой, словно ее сердце обливалось кровью.
- Софи... Ты выводишь меня из себя. Я не могу поверить...
Он принялся покрывать страстными поцелуями ее подбородок и шею. К ужасу Софи, она почувствовала знакомое волнение. Она дрожала, но не только от возмущения.
Костас снова поцеловал ее в губы, но уже ласково, так нежно, как будто она была каким-то хрупким сокровищем. Он сжал рукой ее грудь, вызвав у Софи страстную реакцию. А затем ласки стали медленнее, эротичнее...
Она застонала и почувствовала, как он погладил ее по спине, притягивая к себе.
Внезапно ее охватило страстное желание.
-Рядом с тобой мой мозг отключается, Софи. Я хочу тебя. Сию же минуту.
Если бы Костас не заговорил, возможно, он бы даже получил то, что хотел. Но именно его слова подействовали на нее отрезвляюще.
После всего, что он сказал и сделал!
Софи почувствовала стыд из-за того, что она проявила ужасную слабость, что ее тело восторженно отвечало на его ласки. Она изо всех сил оттолкнула его. Софи тут же потеряла равновесие и упала бы, если бы ее не поддержали его руки.
-Не трогай меня! - Она высвободилась и, спотыкаясь, отступила на несколько шагов. - Не приближайся ко мне, - задыхаясь, сказала она.
Сердце колотилось где-то в горле.
-Софи...
Костас шагнул к ней, и она вздрогнула.
-Держись от меня подальше!
-Ты говоришь не всерьез, - убеждал он ее.
-Я говорю серьезно. Мне не нужно, чтобы какой-то высокомерный мужчина говорил мне, чего я хочу.
-Софи, я знаю, что ты расстроена. Но это вовсе не обязательно... Ты знаешь, как нам приятно друг с другом.
Она покачала головой. Он относился к ней как к любовнице. Намереваясь, так или иначе, коротать ночи, он предпочитал ее таблетке снотворного.
-Я не хочу, чтобы ты прикасался ко мне! Когда бы то ни было.
Костас скрестил руки на груди. Он улыбнулся одним уголком рта.
-Я знаю, как сильно ты меня хочешь, Софи. - Он шагнул ближе. - У меня никогда не было такой страстной любовницы...
Она заскрежетала зубами.
-Как мне заставить тебя понять? Одной ночи было достаточно, а теперь все кончено! Если только ты не собираешься применить силу.
-О чем ты говоришь? - Костас нахмурился. - Ты должна знать, что я никогда не применил бы силу к женщине.
-Тогда как ты называешь вот это?
Она вытянула перед собой руки, служившие доказательством мощи, с которой он старался ее удержать. Ее запястья были покрыты красными пятнами. Она не чувствовала боли. Сейчас не чувствовала. Но вскоре появятся синяки.
Его лицо застыло, а золотистая кожа побледнела. Она увидела, как он судорожно проглотил слюну, когда понял, что именно сделал.
-Я должен попросить прощения, - произнес Костас сдавленным голосом. - Меня не извинит, если я скажу, будто не понимал, как крепко я держу тебя. Но не сомневайся в том, что тебе нечего бояться. Это больше не повторится.
Софи опустила руки. Она чувствовала себя усталой.
-Пусть это закончится, - попросила она. - Это было... мило, пока продолжалось. Но мне нужны дальнейшие взаимоотношения не больше, чем тебе. Не сейчас. Это было бы слишком неприятно. - Она отвернулась, надеясь, что он позволит себя обмануть. Ее глаза наполнились слезами. - Нам обоим пришлось тяжело, а прошлая ночь... просто случилась. - Она шептала, чтобы скрыть дрожь в голосе. - Но теперь мне нужно продолжать мою жизнь.
Софи крепко обхватила себя руками, как будто, таким образом, могла избавиться от боли.
Если бы только она смогла продержаться до тех пор, пока он не оставит ее одну!
- Конечно, ты права. - Он говорил внятно, незнакомым ей голосом. - Поскольку мы хотим друг от друга только физического высвобождения, нам лучше забыть о прошлой ночи.
Она оказалась права. Как глупо с ее стороны цепляться за последнюю, упорную надежду, что Костас станет возражать! Что он поклянется, что между ними - не просто вожделение, а нечто большее. Что он чувствует к ней нежность, даже любовь...
Софи зажмурилась и прикусила губу, молясь, чтобы у нее хватило силы довести до конца этот эпизод и не выдать себя. Она не осмеливалась повернуться, зная, что у нее слишком несчастный вид.
А потом она его услышала... тот звук, о котором молилась. И которого боялась. Звук его мерной поступи. Он пересекал комнату. Раздался тихий щелчок двери, которую он закрыл за собой.
Костас Паламидис сделал то, о чем она просила, - ушел из ее жизни.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Уехать на следующий день оказалось труднее, чем ожидала Софи.
Ей не пришлось снова встречаться лицом к лицу с Костасом. По взаимному согласию, они избегали друг друга вчера вечером. Дом был достаточно большим, чтобы они могли не видеться. И она не стала его искать сегодня после того, как уложила чемодан.
Она спросила себя, не попытается ли он помешать ей уехать, убедить ее остаться. Когда она думала об этой возможности, у нее учащенно бился пульс. Хватит ли у нее силы помешать Костасу убедить ее, даже если он постарается? Но он улетел в Афины рано утром, чтобы лично заняться каким-то неотложным делом. Экономка была взволнована - женщину встревожил отъезд Софи в отсутствие хозяина.
Зато Софи испытала огромное облегчение. Ей больше не нужно с ним встречаться. Так будет легче. Никаких неловких прощаний, никаких сожалений.
Жаль, что, на самом деле, она так не думала...
Когда она покинула виллу, то почувствовала себя так, будто оставила какую-то часть самой себя. Ту часть, которую отобрал у нее Костас.
А потом ей обязательно нужно заехать в больницу, чтобы попрощаться. Ее дедушка уже знал, что Софи приехала на Крит ненадолго. Он ничего не сказал, когда она объяснила, что собирается улететь сегодня. Но она увидела в его глазах разочарование, и ей стало еще хуже. Она сжала его руку и пообещала, что снова приедет в гости, когда приведет в порядок дела своей матери.
Она обязательно вернется. Но на этот раз без посторонней помощи. И постарается держаться подальше от Костаса Паламидиса. Возможно, даже примет предложение своего дедушки погостить у него, когда его выпишут из больницы.
Прощаться с Элени было не легче. Софи не понимала, как они сблизились, до тех пор, пока ей не пришлось расставаться с девочкой. Но что она могла сделать? Оставаться в доме Костаса? Это невозможно. Она все равно вскоре собиралась уезжать.
Софи спросила себя, сможет ли она снова видеться с Элени, когда вернется сюда, и при этом избегать Костаса?
Черт возьми!
Тем не менее, у нее не было сомнений относительно того, что она делала. Ради своего душевного равновесия она должна была уехать. Сию же минуту. Мучить себя, находясь так близко к мужчине, которого любила и которого не могла заполучить, Софи больше была не в силах.
Она поступила правильно, оттолкнув его. Конечно, все было правильно! Она не смогла бы довольствоваться любовной интрижкой. Ей нужно было будущее. Возможность длительного счастья с кем-то, кто любит ее так же, как и она - его.
Еще одна ночь в особняке Паламидиса могла - уничтожить последние остатки ее чувства собственного достоинства. Даже сейчас Софи не могла рисковать и подвергаться искушению оказаться наедине с Костасом. Когда речь заходила о нем, она оказывалась такой слабовольной...
- Thespinis? У вас все в порядке?
Услышав слова Йоргоса, Софи заморгала, пытаясь удержаться от слез. Она принялась искать в чемодане солнцезащитные очки.
-У меня все хорошо, спасибо. Солнце очень яркое, не так ли? - Она повернула голову и принялась рассматривать окрестности Гераклиона. Вскоре она приедет в аэропорт, но не успокоится до тех пор, пока не покинет этот остров. У нее было достаточно денег, чтобы доехать до Афин. Потом она поедет в посольство. Узнает, как сможет заплатить за билет на рейс в Сидней. Наверняка, они одолжат ей денег... А она сможет их вернуть, когда окажется у себя дома.
У себя дома.
Тот пустой дом больше не казался ей родным. Чем скорее она его продаст и найдет маленькую квартиру, тем лучше. Затем она еще раз приедет сюда, чтобы повидать дедушку, а потом начнет искать постоянную работу.
Машина остановилась у входа в аэропорт. К тому времени, как Софи расстегнула ремень безопасности, Йоргос уже взял ее чемодан и открыл дверцу со стороны ее сиденья.
-Вы уверены, thespinis, что у вас все в порядке?
Он нахмурился, его красивое лицо выражало беспокойство,
-У меня все превосходно. Спасибо.
Она растянула губы в улыбке и протянула руку за чемоданом.
-Нет, нет!
Он ужаснулся. Прижал к себе чемодан, а потом жестом попросил ее идти перед ним.
Йоргос оставался с ней во время регистрации на рейс и - она в этом не сомневалась - остался бы дольше, если бы ему не позвонили на сотовый телефон. Судя по тому, как он внимательно слушал, ему позвонил хозяин. У Софи екнуло сердце, когда она поняла, что никогда больше не окажется ближе, чем сейчас, к мужчине, которого любит.
Она расправила плечи и зашагала прочь, чтобы найти кресло, в котором проведет время ожидания своего рейса. Усевшись, Софи принялась ждать, но слишком нервничала, чтобы неподвижно сидеть. Она начала ходить взад и вперед. Рейс неожиданно отложили.
-Мисс Пэтерсон? - У нее за спиной послышался осторожный кашель, и она повернулась. Там стояли двое мужчин. Один - в форме, а другой - в сером костюме, который обтягивал его полную фигуру.
-Да? Я - Софи Пэтерсон.
-Отлично, - сказал мужчина в костюме. - Пожалуйста, пойдемте с нами.
-Что случилось? Мой рейс должен...
-Ничего не случилось, - заверил он ее, жестом попросив сопровождать их. - Рейс отложили, но ненадолго. Между тем, - он повел ее к какой-то двери, - для вас есть сообщение.
-Для меня? - Она повернулась. Кто мог оставить для нее сообщение? - Вы уверены, что никакой проблемы не возникло?
-Нет, нет. - Полный невысокий мужчина рядом с ней открыл дверь и жестом попросил ее идти перед ним. - Как я сказал, просто сообщение.
Он ввел ее в комнату, которая явно предназначалась для допросов. Из мебели там были только стол и несколько стульев. Софи еще раз машинально спросила себя, что случилось.
Когда за ней закрылась дверь, она повернулась. Охранник так и не вошел.
Незнакомец улыбнулся, широко разводя руками.
-Пожалуйста, садитесь.
-Я предпочла бы постоять, спасибо.
Он наклонил голову набок.
-Как хотите. Я вернусь через минуту.
И он вышел.
Дверь опять открылась, Софи повернулась и... ее сердце подпрыгнуло к горлу. Пошатнувшись, она схватилась за спинку стула.
В дверях стоял Костас.
-Софи!
Он двинулся к ней.
-Что ты здесь делаешь?
-Ты нужна мне.
-Нет.
Она покачала головой.
-Да. Ты нужна нам, Софи.
-Нам?
-Элени...
-Ей стало хуже?
Софи встревожилась. Костас принял мрачный вид.
-Ты нужна ей. Сию же минуту. Ты бы ей не отказала, не так ли?
-Но я не могу. У меня рейс!
-Я могу взять тебе билет на другой рейс. Если хочешь.
-Но почему я?..
-Ей нужна именно ты. Нам пора ехать.
Он подошел поближе.
-Я должна отдать распоряжения насчет моего багажа...
-О нем уже позаботились. Это все под контролем.
-Под контролем? - Она уже направлялась к двери, но теперь остановилась, повернулась и пристально посмотрела на него. - Ты это сделал, даже не спросив у меня?!
-Софи! Это было необходимо. Поверь мне. Это срочно.
Что-то в его взгляде сказало ей, что это действительно имеет значение. Он испытывал боль. И неуверенность. Это было до того удивительно, что убедило ее так, как не смогло бы убедить ничто другое. Ей не хотелось, чтобы Костас страдал.
Он обнял ее одной рукой за плечи и подтолкнул к двери. Выйдя за дверь, они увидели в коридоре невысокого мужчину в сером костюме. Он их ждал.
-Все в порядке, Kyrie Palamidis?
-Да. - Костас пожал ему руку, продолжая обнимать Софи левой рукой. - Спасибо за помощь. Я сожалею о том, что причинил вам неудобство.
-Я с удовольствием помог вам в таких обстоятельствах.
-И я вам очень признателен.