– Перестань лицемерить. Последние полчаса ты только и делаешь, что осуждаешь меня за то, что я не верила в наш брак, тогда как сам ты никому не рассказал о нас. Ты не ощущаешь себя моим мужем точно так же, как я не ощущаю себя твоей женой. Тебя расстраивает тот факт, что я не считала наш брак настоящим. – Закусив губу, она убрала за ухо прядь волос. – Вот в чем причина на самом деле. Вот почему ты меня наказываешь. Вовсе не потому, что переживаешь за наш брак. Если бы ты за него переживал, разве ты обращался бы со мной так? Неужели ты на самом деле думаешь, что нормальный мужчина может уволить собственную жену?
Его губы изогнулись в циничной усмешке.
– Это зависит от жены.
Ласло заметил легкий румянец, появившийся на щеках Пруденс, и складку, залегшую между бровей. Какая же она лицемерка! Он считает их брак ошибкой, но, по крайней мере, признает, что у них все было по-настоящему.
Пруденс покачала головой:
– Ты не можешь использовать этот аргумент против меня, Ласло. Женаты мы или нет, ты никогда полностью не был моим.
Разве что когда они занимались любовью. Но для того, чтобы построить прочные отношения, одной лишь физической близости мало.
– Я понимаю, твоя жизнь была сложной. Я даже могу понять, почему ты ничего мне не сказал в самом начале. После того как мы с тобой "поженились", ничего не изменилось. Ты по-прежнему держал меня на некотором расстоянии.
Ласло увидел в ее глазах боль, и у него защемило сердце.
– Ты не дала мне ни единого шанса! Ты слишком быстро ушла. Кроме того, мы сейчас всего лишь говорим о мелочах.
– Мелочах? – возмутилась Пруденс. Как он может смотреть на нее с презрением, словно она одна во всем виновата? – Ты скрыл от меня, что твой дедушка миллиардер. Это, по-твоему, мелочь? Ты обманывал меня и продолжаешь это делать. Ты скрыл от меня не какую-то мелочь, а свою сущность. Неужели ты не можешь понять, что я сейчас чувствую?
– Думаю, это не более ужасно, чем осознавать, что чувства другого человека к тебе зависят от твоего происхождения, – ответил он ледяным тоном. – Кроме того, я не обсуждаю финансовое положение моего дедушки с каждой женщиной, с которой сплю.
Когда до Пруденс дошел смысл его слов, она возмутилась еще сильнее. Чтобы он не заметил, как дрожат ее руки, она сжала их в кулаки.
– Я не была "каждой женщиной". Я была твоей женой. Или ты об этом забыл?
Ласло медленно покачал головой:
– Я семь лет пытаюсь об этом забыть. Возможно, однажды мне это наконец удастся. Но в любом случае я никогда тебя не прощу. Ты уволена.
В комнате повисло ледяное молчание. Пруденс чувствовала себя побежденной. У нее больше не осталось доводов. Ей хотелось оказаться подальше от Ласло.
– Хорошо. В таком случае вызови мне, пожалуйста, такси до аэропорта. Я хочу как можно скорее отсюда уехать.
Внезапно у нее застучало в виске, и она помассировала его кончиками пальцев.
– Ну, раз ты так хочешь, – произнес он каким-то чужим голосом. – Наша машина с шофером, разумеется, тоже в твоем распоряжении.
Пруденс покачала головой:
– Нет, спасибо. Я лучше сама доберусь. Не знаю, как ты собираешься все объяснить своему дедушке, но, пожалуйста, передай ему мои извинения. Я не хотела причинять ему неудобства. Мне жаль, что я с ним не познакомилась. Похоже, он замечательный человек. – Она уставилась на стену у него за спиной. – Да, есть еще кое-что. – В его взгляде промелькнуло раздражение, и она поспешно добавила: – Это не займет много времени.
Ласло кивнул, но она внезапно обнаружила, что не может говорить. Она знала, что ей нужно было сказать, но ее смелость внезапно улетучилась. Она вдруг поняла, что до тех пор, пока она будет оставаться его женой, ее жизнь не будет принадлежать ей.
Сделав глубокий вдох, Пруденс начала:
– Если бы я знала, что ты здесь, я бы никогда сюда не приехала. Но… – Она еще раз глубоко вдохнула. – Но теперь я рада, что я это сделала. Увидев тебя снова, я поняла, что мне нужно подвести черту под тем, что между нами произошло. – На ее глаза навернулись слезы, но она запретила себе плакать. У нее будет для этого время в самолете. – Не беспокойся, я не собираюсь начинать этот разговор заново. Давай согласимся, что мы оба были молоды и наделали ошибок. Но теперь мы стали старше и мудрее, поэтому можем их исправить.
– Исправить? – повторил Ласло. Его тон был бесстрастным, но в глазах что-то промелькнуло.
– Да. – Пруденс сглотнула. – Я имела в виду, что ни один из нас, очевидно, больше не захочет видеть другого. Поэтому я думаю, что нам следует воспользоваться этой возможностью и разобраться в наших отношениях раз и навсегда.
Внезапно ей стало тяжело дышать, но она гордо вскинула подбородок и выдержала его холодный взгляд.
– И что конкретно ты предлагаешь? – мягко спросил Ласло.
– Наш брак закончился. Мы оба это понимаем. Я всего лишь предлагаю развестись. Не знаю, как это будет выглядеть, но нам это необходимо. – Внезапно ее сердце бешено заколотилось, а щеки вспыхнули. – Мы не виделись семь лет, Ласло. Каждый из нас начал новую жизнь. Нам просто нужно подчистить кое-какие мелочи.
Его плечи напряглись, и она пожалела о своих словах.
– Значит, вот что я для тебя? – Он пронзил ее взглядом, от которого ей стало не по себе. – Мелочь?
Она проигнорировала его вопрос.
– Я не хочу, чтобы прошлое довлело над моей жизнью. Если мы не разведемся, нас будет связывать друг с другом что-то, что нам обоим не нужно. Я хочу обрести свободу.
– Свободу?
– Да. Мне нужен развод. Я хочу освободиться от прошлого и продолжить жить дальше.
– Продолжить жить дальше… – В его глазах появился опасный блеск.
– Перестань повторять все, что я говорю! Да, я хочу продолжить жить дальше. Если я кого-нибудь встречу…
– Ты имеешь в виду кого-то конкретно? – произнес он спокойным голосом, но в нем слышался вызов.
– Нет. Впрочем, это не твое дело.
– Не мое дело? – Его глаза неистово засверкали. – Как ты пришла к этому выводу?
– Легко. Мы семь лет не виделись и не разговаривали. Нас ничто не связывает.
Ласло встретился ней взглядом, и она увидела в глубине его глаз огонь страсти.
– Однако ты по-прежнему моя жена.
Словно боясь обжечься, она быстро сделала шаг назад.
– Знаешь что? Забудь об этом! Пусть все решают юристы.
– Я не верю в развод.
– И что ты предлагаешь? Продолжать жить так, словно ничего не произошло? – Она покачала головой. – Это безумие, Ласло! Зачем тебе эти узы? Ты ведь ничего ко мне не испытываешь. – Ее щеки предательски вспыхнули. – Я определенно ничего к тебе не испытываю.
– Это правда? – очаровательно улыбнулся он, и Пруденс стиснула зубы, чтобы сдержать свой гнев.
– Да. На меня уже давно не действует твой шарм.
Его взгляд скользнул по ее телу.
– Ты уверена?
Пруденс застыла на месте как вкопанная. Ее кожу начало покалывать, и она поняла, что солгала ему. Когда он подошел к ней вплотную, она открыла рот, чтобы возразить, но не смогла произнести ни звука.
– Давай проверим, – пробормотал он.
Его близость опьянила Пруденс, и ее дух сопротивления улетучился. Поэтому, когда он накрыл ее губы своими, она, вместо того чтобы его оттолкнуть, закрыла глаза и ответила на его поцелуй. По ее телу тут же разлился расплавленный огонь, и она, прижавшись к нему, вцепилась руками в его рубашку.
Он так страстно ее целовал, словно она до сих пор принадлежала ему. Она сознавала исходящую от него опасность и в то же время чувствовала себя в его объятиях сильной и смелой.
Застонав, Ласло внезапно ослабил хватку и отстранился. Открыв глаза, Пруденс уставилась на него в замешательстве. Ей вдруг стало холодно. Ее тело задрожало, словно лист на ветру, и она схватилась за спинку кресла, чтобы не потерять равновесие.
Ласло первый нарушил напряженное молчание:
– Не действует?
Губы Пруденс покалывало, в голове у нее был туман. Она не могла поверить, что это случилось. Что она это допустила.
– Нам не следовало этого делать, – произнесла она дрожащим голосом. – Это было ошибкой.
Ласло насмешливо посмотрел на ее припухшие губы:
– Это доказательство того, как плохо ты себя знаешь.
Где-то внутри замка забили часы, и Ласло, проверив время, нахмурился:
– Уже поздно. Думаю, ты не сможешь забронировать на сегодня билет до Лондона. Тебе придется переночевать здесь. – Его взгляд был холодным и безжалостным. – Но не обольщайся, Пруденс. Я разрешаю тебе остаться только по доброте душевной. Ничего не изменилось. Ты останешься здесь всего на одну ночь. Я надеюсь, что после этого мы с тобой никогда больше не увидимся. И позволь мне тебя предупредить, Пруденс. На твоем месте я бы не стал делать эту историю достоянием общественности. Ставки слишком высоки. Если она выйдет за пределы этой комнаты, пострадает не только твоя гордость. Я уничтожу бизнес Сеймура.
Пруденс не сомневалась, что в случае необходимости он сделал бы это не задумываясь. Семья де Жадань владеет международной корпорацией с неограниченными ресурсами. Если бы она попыталась бросить Ласло вызов, он сделал бы все возможное для того, чтобы стереть их с Сеймуром с лица земли.
Она потеряла выгодный контракт и определенно не сделает ничего такого, что еще больше навредит Эдмунду.
– Полагаю, ты не захочешь здесь задерживаться, поэтому я закажу для тебя такси на шесть пятнадцать. Тебя это устраивает?
Пруденс кивнула.
– Хорошо. – Он мрачно улыбнулся. – И если ты в него не сядешь, пострадаешь не только ты, но и Сеймур, а также люди, которые на него работают. Сейчас наша экономка Роза проводит тебя в гостевую спальню.
С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.
Глава 4
Проснувшись среди ночи, Ласло обнаружил, что весь дрожит. В комнате было прохладно, но причина была не в этом. Его сердце бешено колотилось. В последний раз с ним такое было много лет назад, и он забыл паническое чувство, которое следует за подобным пробуждением. Разумеется, оно быстро пройдет, но теперь Пруденс Эллиот преследует его не только во сне. Она сейчас спит в одной из соседних комнат, и ее присутствие в замке его нервирует.
Почувствовав, как его щеки вспыхнули, он перевернулся на спину и нахмурился.
Вчера вечером Пруденс назвала его трусом и лжецом. Ее неожиданные обвинения теперь лежали на его сердце тяжелым грузом. Когда-то он представлял себе, как приводит ее в этот замок в качестве своей невесты. Как восторженно блестят при этом ее глаза. Как он занимается с ней любовью на этой кровати.
Вчера она явилась в его дом не как его жена, а как незваная гостья, но это не имеет значения. Она скоро уедет.
При этой мысли внутри его поднялась волна гнева, обиды и разочарования. Зная, что заснуть ему не удастся, он вытянул руку и включил лампу на прикроватном столике, и комната наполнилась мягким светом.
Что с ним творится, черт побери? Скорый отъезд Пруденс должен был его успокоить, но почему-то мысль о нем заставляет его еще сильнее переживать.
Чувство вины – вот причина, – подумал он, нахмурившись. Его дедушка расстроится, когда узнает, что им придется искать другого специалиста. Но разве у него есть выбор? Жить с ней под одной крышей, видеть ее каждый день было бы невыносимо. Он решил, что уволит ее, и все закончится, но она неожиданно заявила, что ей нужен развод.
Развод. Ласло внутренне содрогнулся. Она произнесла это слово небрежно, будто развестись было для нее обычным делом. Но на него ее заявление подействовало как удар обухом по голове.
Выругавшись, он ударил кулаком подушку. Пруденс, которая никогда не знала, чего хочет, и сомневалась в мельчайших деталях, сейчас настроена решительно. Она требует свободы. Свободы от того, во что никогда по-настоящему не верила.
Ему захотелось доказать ей, что она не права, причинить ей боль, поэтому он ее поцеловал. Когда она послушно приоткрыла губы и прижалась к нему, он почувствовал себя победителем. Сейчас ощущение триумфа прошло. Все его тело дрожало из-за неудовлетворенного желания, и он не знал, что ему с этим делать.
Будь она проклята! Ему не следовало так реагировать на Пруденс Эллиот. В конце концов, он ненавидит эту женщину.
Внезапно он вспомнил, как при виде Пруденс внизу его живота вспыхнул огонь. Наверное, ненависть – неподходящее слово. Чувства, которые его сейчас мучают, гораздо сложнее. Надо же ей было приехать, когда он ее почти забыл!
Он устал от споров с самим собой, выключил свет и уставился на оконные шторы, сквозь которые в комнату начали проникать первые лучи утреннего солнца. В конце концов ему все-таки удалось уснуть.
Пора уезжать.
Откинувшись на спинку сиденья такси, Пруденс закрыла глаза и мысленно попрощалась с Кастели Олмеши. Она понимала, что это конец и что ей следует испытывать облегчение, но ее переполняли горечь и отчаяние. Она чувствовала себя побежденной.
Она с грустью вспомнила тот день, когда впервые увидела Ласло. Это произошло на ярмарке. Ее так поразила его красота, что у нее закружилась голова, и она чуть не потеряла равновесие. Это была любовь с первого взгляда. Когда она отдалась ему, она почувствовала себя неуязвимой. Ей казалось, что они будут любить друг друга до конца своих дней.
Это было семь лет назад. Сейчас от былых восторгов и надежд не осталось и следа.
Пруденс устало вздохнула. Прошлой ночью ей не удалось сомкнуть глаз. Воспоминания о взгляде Ласло, скользящем по ее телу, о его сильных руках и жарком поцелуе не давали ей покоя. Разумеется, этим поцелуем он хотел показать ей, что по-прежнему имеет власть над ее телом. Ей следовало оттолкнуть его и убежать, но вместо этого она ответила на его поцелуй, потому что ее тело все решило за нее. Несмотря ни на что, ее по-прежнему влекло к Ласло Циффре. По правде говоря, они всегда лучше всего понимали друг друга в постели.
Вздрогнув, Пруденс открыла глаза и тупо уставилась в окно.
Может, они с Ласло по-прежнему муж и жена, но они определенно не любовники. Он ее враг и доказал ей это, когда поцеловал ее. Он сделал это вовсе не для того, чтобы воскресить былую страсть, а для того, чтобы унизить ее.
Почувствовав приступ гнева, она вскинула подбородок. Как он посмел опошлить в своих целях то прекрасное, что между ними когда-то было? Он чудовище! Грубое чудовище и хитрый манипулятор! Все его слова о том, что они по-прежнему женаты, – это пустая болтовня. Какой муж уволит собственную жену?
Она посмотрела на стену, которой была обнесена территория Кастели Олмеши. Как он может ее уволить? Ее, точнее Сеймура, нанял Янош де Жадань, а не Ласло Циффра!
Ощутив еще одну вспышку гнева, она под влиянием сиюминутного порыва подалась вперед и постучала в перегородку, отделявшую ее от водителя.
– Остановите машину! Пожалуйста!
Она выскочила из салона, прежде чем такси полностью остановилось, и, споткнувшись, чуть не упала.
– Простите, – пробормотала она, глядя на испуганное лицо водителя. – Я не хотела вас напугать. Я просто поняла, что мне нужно еще кое-что сделать в замке.
Мужчина посмотрел на нее с недоверием, и ее щеки вспыхнули от смущения.
– Я вспомнила об этом только что. Я пойду назад, – добавила она, открыв сумочку, чтобы достать кошелек.
Водитель покачал головой:
– Денег не нужно. Мне уже заплатили. И идти пешком тоже не нужно. Я вас отвезу, хорошо?
На мгновение Пруденс охватила паника. Что она делает, черт побери? Затем она неожиданно поняла, что не знает этого и что ей все равно. При этом она почувствовала странное возбуждение. Всю свою жизнь она строила планы и следовала правилам, и что хорошего ей это дало?
Пруденс покачала головой.
– Спасибо, не надо, – твердо сказала она. – Отсюда недалеко до ворот, и я с удовольствием пройдусь пешком. Не могли бы вы достать мой багаж?
Когда водитель выполнил ее просьбу, она поблагодарила его, взяла свой небольшой чемодан и покатила его в обратную сторону. Через несколько минут она, к своему удивлению, поняла, что впервые так спокойна с того момента, как согласилась поехать в Венгрию.
Дойдя до ворот, она потянула за ручку, но они не открылись. Тогда она потянула сильнее, но у нее снова ничего не вышло.
На мгновение она остановилась в замешательстве, а затем тихо застонала. Ну конечно же на этих воротах электронный замок! Она огляделась по сторонам, но звонка нигде не увидела. Как ей попасть в замок? Такси давно уехало, и, кроме нее, на улице никого не было.
Пруденс посмотрела на каменную стену, и ее решимость начала улетучиваться.
Но неужели она так легко сдастся, черт побери?
Бросив взгляд на свои туфли на высоких каблуках, она сняла их и засунула в чемодан, отошла на пару шагов, размахнулась и изо всех сих подбросила чемодан вверх. Он перелетел через стену и с глухим стуком упал на землю. Облегченно вздохнув, Пруденс подошла вплотную к стене, поставила ногу на выступ и начала карабкаться по каменной кладке. Подняться оказалось несложно, спуститься – еще проще. Едва она успела похвалить себя за ловкость, как воздух наэлектризовался, и волоски у нее на загривке встали дыбом. В следующую секунду до нее донесся знакомый голос:
– Доброе утро, мисс Эллиот. Мне бы хотелось сказать, что я рад вас видеть, но мы оба знаем, что это было бы неправдой.
Неохотно повернувшись, она увидела Ласло. Выражение его лица, как обычно, было непроницаемым. В джинсах, черной рубашке поло и с растрепанными волосами он выглядел более расслабленным, чем вчера, но в его спокойствии было что-то угрожающее.
– Кажется, неожиданные визиты ко мне вошли у тебя в привычку, – произнес он, засунув руки в карманы джинсов. – Еще немного, и я могу подумать, что у тебя на меня какие-то виды. Должен сказать, что я немного удивлен. Впрочем, удивлен не самое подходящее слово. Потрясен подошло бы лучше. Или возмущен. Или, может, даже раздражен. Ведь ты, похоже, собиралась вломиться в мой дом.
На самом деле, когда он наблюдал за тем, как она перелезает через забор, его переполнял не гнев, а страх. Ему не хотелось думать, что было бы, если бы она упала, а его не оказалось рядом.
Пруденс нервничала, но не собиралась подавать виду. Поэтому в ответ на обвинения Ласло она лишь дерзко вскинула голову и встретилась с ним взглядом.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга, затем он произнес веселым тоном:
– Итак, ты вернулась, чтобы меня ограбить? Или просто хотела убедиться, что прикончила меня?
Пруденс почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
– Разумеется, я не хотела никого грабить! – возмутилась она, затем нахмурилась. – Прикончила тебя? Что ты имеешь в виду?
Ласло поднял брови:
– Я имею в виду, что я совершал утреннюю прогулку, погруженный в свои мысли, когда меня внезапно чуть не сбило с ног это. – Он кивком указал ей на ее чемодан, валяющийся в траве. – Это твое, не так ли?
Пруденс закусила губу, ее глаза потемнели. Затем она неожиданно рассмеялась.
– Прости, – пробормотала она. – Я знаю, это не смешно. Мне правда жаль.
Ласло покачал головой. Его глаза весело блестели. Затем его черты внезапно напряглись, и она почувствовала себя так, словно на нее вылили ведро ледяной воды.