– Это чудо, что ты никого не ранила. Мой дедушка часто гуляет в саду по утрам. Но поскольку никто не пострадал, я принимаю твои извинения. Однако я так и не понял, почему ты прокралась в мой сад всего через несколько минут после того, как села в такси.
– Я никуда не прокрадывалась! – отрезала она. – Мне пришлось перелезть через стену, потому что ворота были заперты.
Ласло поднял бровь:
– Разумеется, они заперты. Это защищает нас от незваных гостей. Обычно.
– Я не незваный гость, – возразила она. – Я приехала сюда работать. Меня нанял твой дедушка. Ты хочешь меня прогнать, но ты не вправе это сделать. Я уеду только в том случае, если мне скажет мистер де Жадань.
Ласло бесстрастно смотрел на Пруденс. Он думал, что после ее неожиданного приезда его уже ничто не сможет удивить. Ему и в голову прийти не могло, что она вернется и заявит, что ее может отсюда прогнать только его дедушка.
Засунув руку в карман, где лежал мобильный телефон, Ласло отвернулся и стиснул зубы. Так просто вызвать такси и хорошо заплатить водителю, чтобы он ее отсюда увез. Тогда почему он медлит?
Он снова посмотрел на Пруденс, и внизу его живота все напряглось. Вот почему! Эта женщина хоть представляет, как сексуально выглядит босая и с рассыпавшимися по плечам волосами?
Она сделала шаг вперед. Ее серые глаза сверкали.
– Я не подчинюсь тебе и не уйду! Чтобы от меня избавиться, тебе придется вытолкать меня силой!
– Хорошо, хорошо. – Ласло поднял руки в знак уступки. – Дай мне свою сумку.
Пруденс посмотрела на него с подозрением:
– Зачем?
– Чтобы я ее понес. Обычно я не веду деловые переговоры на газоне. Давай найдем более уединенное и защищенное место.
– Нет, спасибо. Возможно, ты просто хочешь бросить меня в ров с водой или сделать что-то в этом роде.
Ласло покачал головой:
– Этого точно не случится. – Уголки его рта поднялись. – Ров засыпали еще в шестнадцатом веке. – Он посмотрел на небо и нахмурился. – Я предлагаю тебе пойти со мной в укрытие только потому, что скоро начнется дождь. Я джентльмен и не могу оставить даму одну под дождем. Кроме того, под дождем мои волосы намокнут, а ты знаешь, что происходит, когда мои волосы намокают.
Пруденс неохотно улыбнулась:
– Джентльмен? Да ты больше похож на разбойника с большой дороги!
На его плечо упала капля дождя, и он поморщился.
– Пойдем, Пруденс. Ты же знаешь, что я терпеть не могу, когда мои волосы начинают виться.
Она нахмурилась.
– Обещаю, что не сделаю ничего, что ты не захочешь, – добавил он тогда.
Ее щеки порозовели, и она, помедлив, кивнула. Мгновение спустя начался сильный дождь.
– Иди за мной! – скомандовал он, и примерно через минуту они ворвались в огромный пустой сарай. – Нам придется побыть здесь, пока дождь не прекратится. – Он посмотрел на ноги. – Ты в порядке? Не порезалась? – Ему пришлось кричать, поскольку капли дождя барабанили по крыше.
Пруденс тупо покачала головой. В порядке ли она? Она сейчас находится в замкнутом пространстве наедине с Ласло, одежда которого прилипла к телу. Против воли ее взгляд скользнул по его фигуре, и она почувствовала знакомую тянущую боль в глубине своего женского естества.
Дождь немного стих.
– Я не хочу втягивать во все это твоего дедушку, Ласло, – сказала Пруденс. – Я просто хочу, чтобы ты снова взял меня на работу.
– Я знаю, чего ты хочешь, – произнес Ласло, медленно окинув взглядом ее фигуру, отчего ее бросило в жар.
Пруденс вскинула голову:
– Неужели?
Ласло казалось, что его тело вот-вот взорвется от желания. Близость этой женщины всегда действовала на него подобным образом. Стоило ему только посмотреть на ее пухлые розовые губы или высокую грудь, как кровь закипала в его жилах. Сейчас он чувствовал себя так, словно балансирует на грани.
– Хорошо. Ты можешь остаться. Работа твоя.
Сердце Пруденс учащенно забилось. Он действительно передумал или это какая-то жестокая игра?
– Ты уверен? – спросила она, нахмурившись. – Ты так внезапно изменил свое решение.
Ласло заставил себя встретиться с ней взглядом. Ему оставалось лишь надеяться, что она увидит причину странного поведения в его импульсивности. По правде говоря, он и сам сомневался в разумности своего решения.
– Ты же знаешь меня, Пруденс. Я человек импульсивный.
Похоже, ее не удовлетворил его ответ.
– Так все-таки что заставило тебя передумать, Ласло?
За этим последовала напряженная пауза.
– Фирма Сеймура лучшая в своей сфере деятельности. У моего дедушки должно быть все самое лучшее. Ну что, мы договорились?
Она медленно кивнула.
– Я делаю это не потому, что между нами что-то изменилось, Пруденс. Я бы, наверное, хотел забыть прошлое ради благополучия дедушки, но я не могу тебя простить.
Ее пульс снова участился. Сможет ли она жить под одной крышей с Ласло и работать вместе с ним? При воспоминании об их вчерашнем поцелуе у Пруденс перехватило дыхание. Как она может по-прежнему его хотеть?
– Я понимаю, – ответила она. Ее так и подмывало сказать ему, что она не нуждается в его прощении, но она сдержалась. Зачем зря рисковать работой, которую она и так чуть не потеряла? – Ты расскажешь своему дедушке о нас?
– Что я, по-твоему, должен ему сказать? Что семь лет его обманывал?
Понимая, что он прав, она покачала головой:
– Итак, что там с моим контрактом?
– Он будет подписан сегодня. Предлагаю скрепить нашу договоренность рукопожатием.
После небольшой заминки Пруденс протянула ему руку. Он пожал ее, а затем неожиданно рванул Пруденс на себя.
– Отпусти меня! – потребовала она, отчаянно пытаясь вырваться, но он лишь крепче прижал ее к себе.
– Я этого не сделаю, пока мы не проясним один момент.
– Разве это делается не перед подписанием контракта в присутствии юриста?
Ласло запустил пальцы в ее волосы и слегка за них потянул, так что ей пришлось встретиться с ним взглядом.
– Ты получишь свой контракт, Пруденс, но перед этим нам с тобой нужно установить несколько правил, касающихся наших с тобой отношений. Во-первых, ты здесь для того, чтобы работать. Я твой начальник, и мы будем работать вместе. Об этом меня попросил дедушка. Так что, если ты сомневаешься, что сможешь выполнять мои распоряжения, тебе лучше прямо сейчас перелезть обратно через стену.
Пруденс охватила ярость, и она сосчитала про себя до двадцати, чтобы успокоиться.
– Я понимаю, – ответила она затем.
Ласло кивнул:
– Хорошо. Во-вторых, ты должна говорить с моим дедушкой только о его коллекции. Ты не должна рассказывать ни ему, ни кому-либо еще о том, что между нами было семь лет назад. Никто не должен узнать, что мы с тобой женаты.
– Об этом можешь не беспокоиться. Я не собираюсь никому говорить о нашем браке. Это определенно не то, чем я стала бы хвастаться.
Он сильнее потянул ее за волосы:
– Ну наконец-то мы хоть в чем-то с тобой согласны.
Пруденс устало покачала головой. Она начала жалеть о том, что вышла из такси и вернулась.
– Знаешь, что? Я не хочу, чтобы нас с тобой связывали какие-то отношения, кроме рабочих. Это мое главное правило. Я приехала сюда работать, а не сплетничать о браке, который я никогда не считала настоящим. О браке, который случился так давно и был таким коротким, что я его почти не помню.
Ласло заглянул ей в глаза:
– А я помню. – Он провел рукой по ее шее, затем нежно погладил ее по щеке подушечкой большого пальца. – Я помню каждый миг.
Пруденс открыла рот, чтобы возразить, и попыталась поднять руки, чтобы его оттолкнуть, но ее язык и тело отказались подчиниться. Голова у нее кружилась, в глубине ее женского естества все трепетало. Желание боролось внутри ее с гневом и возмущением.
Ласло прижал ее бедра к своим, и она почувствовала, как сильно он возбужден. Его губы принялись медленно ласкать ее шею, отчего по ее телу начали пробегать электрические импульсы. Затем он накрыл ее губы своими. Подчинившись сиюминутному порыву, Пруденс послушно приоткрыла рот и сильно вцепилась в его волосы, словно боясь, что может полностью раствориться в этом поцелуе.
Неожиданно ее разум пробудился ото сна. Она резко вырвалась из его объятий и вытерла рукой губы.
– Нам не следовало этого делать.
– О чем ты говоришь? – спросил Ласло, тяжело дыша.
– Я не хочу этого… не хочу тебя…
– Полагаю, ты только что мне продемонстрировала, как сильно ты меня не хочешь? – перебил ее он.
Закусив губу, Пруденс покачала головой:
– Я хочу тебя. – Дрожа всем телом, она сделала шаг назад и посмотрела на него широко распахнутыми глазами. – Но мы не можем. Это было бы неправильно. – Она окинула взглядом темное помещение, ища дверь.
Ласло нахмурился:
– Как это может быть неправильно? Мы с тобой женаты.
– Дело не в том, женаты мы с тобой или нет, Ласло! – Она снова покачала головой. – Неправильно делать это, когда… когда… – Не найдя подходящих слов, она осеклась. – Я хотела сказать, что ты меня ненавидишь.
– Я не испытываю к тебе ненависти, – возразил он и, к своему удивлению, обнаружил, что это правда.
– Но мы определенно друг друга не любим. То, что есть между нами, – это всего лишь сексуальное влечение.
– Всего лишь? Если ты так думаешь, у тебя, очевидно, мало сексуального опыта.
Ее лицо покраснело.
– Ты прав. Опыт у меня действительно небольшой. Но я занимаюсь сексом с человеком только в том случае, если по-настоящему его люблю. Поэтому, Ласло, я не стану заниматься с тобой сексом в сарае, даже несмотря на то, что мы с тобой женаты.
Ласло молча на нее смотрел. Неужели он действительно думал, что она захочет ему отдаться? Стал ли бы он ее после этого уважать? А уважать самого себя?
– Хорошо, – сказал он. – Нам с тобой еще во многом нужно разобраться. Поэтому я предлагаю тебе немного отдохнуть. Как ты смотришь на то, чтобы пойти в замок и перекусить? После завтрака я познакомлю тебя с дедушкой. После этого мы выберем тебе комнату.
– Зачем? Я могу остановиться в отеле.
– В этом нет необходимости. В замке восемнадцать свободных спален. – Внезапно ему в голову пришла отличная идея. – Кроме этого, на территории замка есть свободный коттедж. Он маленький, но там тебе будет спокойнее и комфортнее, нежели в замке. Уверен, тебе он понравится, но не смей ничего там менять. Я хочу, чтобы после завершения работы с коллекцией ты навсегда исчезла из моей жизни.
Глава 5
– Этот портрет – мой самый любимый предмет из всей коллекции! – Сделав шаг назад, Янош де Жадань внимательно посмотрел на изображение девушки, держащей в руке раскрытый зеленый веер. – Мы с Аннушкой подарили его Жофии на ее шестнадцатый день рождения. – Повернувшись лицом к Пруденс, он улыбнулся. – Думаю, она втайне надеялась получить в подарок лошадь, но картина ей все равно понравилась.
– Портрет действительно красивый, – сказала Пруденс. – Вы специально искали работу Роберта Генри?
Янош покачал головой:
– Нет, но, когда мы с Аннушкой увидели этот портрет, мы сразу поняли, что это то, что нам нужно. Эта девушка напомнила нам Жофию. Дело не только в цвете ее волос и глаз, но и в выражении лица. – Он печально улыбнулся. – Моя дочь часто смотрела на меня так – одновременно с любовью и раздражением.
Пруденс закусила губу. Внезапно она осознала, что речь идет не о какой-то там юной девушке, а о матери Ласло.
– Уверена, что причина была только в ее возрасте, – ответила она, и ее внезапно охватило чувство вины. Янош откровенно говорил о личных вещах с женщиной, которая была тайной женой его внука. Но разве у нее был выбор? Она пообещала Ласло, что никому не расскажет об их браке, и смогла убедить себя в том, что так будет лучше. Но сейчас, когда она познакомилась с добрым, обходительным Яношем, она чувствовала себя хитрой лгуньей.
– Какими бы ни были ваши причины, это хороший выбор, мистер де Жадань.
Янош рассмеялся:
– Я тоже так думаю. Уверен, что мы с вами поладим, мисс Эллиот. Поскольку общаться мы с вами будем долго, предлагаю отбросить формальности. Пожалуйста, зовите меня Янош.
Он протянул ей руку, и она пожала ее с улыбкой:
– А вы меня Пруденс. Большое спасибо вам, Янош, за теплый прием, который вы мне оказали.
Пожилой мужчина поклонился:
– Это я вас должен благодарить за то, что вы согласились мне помочь. Вы сделали старика счастливым. Мне жаль, что Сеймур не смог приехать, но я нисколько не расстроен тем, что он прислал вас в качестве замены. Не беспокойтесь, я никому об этом не скажу. Это будет наш с вами маленький секрет.
– Уединенный замок в Венгрии и красивая женщина с секретом. Какое интригующее сочетание! Похоже на сюжет исторического романа.
Они оба повернулись и увидели стоящего в дверях Ласло. Он посмотрел на Пруденс, затем перевел взгляд на своего дедушку и мягко улыбнулся.
– Итак, в чем же ваш секрет? – спросил он, войдя в комнату и остановившись перед картиной.
Он по-прежнему улыбался, но его голос прозвучал напряженно. С тех пор как Пруденс переступила порог его дома, мысли о ней не оставляли его ни на минуту. Всякий раз, когда они встречались, она держалась с ним вежливо, но отчужденно. На Яноша подобное отношение не распространялось. С ним она была дружелюбной и очаровательной.
Покачав головой, Янош похлопал внука по руке:
– Я просто пытался заверить Пруденс в том, что нисколько не расстроился из-за того, что Сеймур прислал ее вместо себя. Я был бы очень рад, если бы она согласилась скрасить своим присутствием вечера двух одиноких мужчин, которые привыкли коротать время за игрой в шахматы и нарды.
Пруденс была не в восторге от этой идеи, но она заставила себя улыбнуться.
– Это было бы замечательно, мистер де… Янош, но мне бы не хотелось вам навязываться.
Янош покачал головой:
– Вы не будете никому навязываться. Вы приехали издалека, и у вас здесь нет ни знакомых, ни друзей. Мы с моим внуком считаем своим долгом сделать все для того, чтобы наша гостья чувствовала себя здесь как дома, правда, Ласло?
Тот вежливо улыбнулся и кивнул:
– Конечно, дедушка. Но сейчас тебе нужно спуститься вниз и найти Розу. Вы с ней, кажется, собирались обсудить шторы.
Янош нахмурился:
– Ах да, шторы. Я не забыл. Я просто надеялся, что она забыла. – Он виновато посмотрел на Пруденс: – Прошу меня извинить, дорогая. Надеюсь, что вы составите нам с Ласло компанию за ланчем.
Когда Янош ушел, в комнате установилась напряженная тишина. С тех пор как Пруденс вернулась в замок три дня назад, она взяла себе за правило проводить все свое нерабочее время в коттедже. С Ласло они виделись только во время приемов пищи. Он держался с ней холодно-вежливо. Ей следовало этому радоваться, но она почему-то испытывала раздражение. Сейчас они впервые за три дня остались наедине. Ей было некуда спрятаться ни от его пронзительного взгляда, ни от томительного напряжения, нарастающего внутри ее.
– Мне нет необходимости приходить на ланч, – произнесла она. – Я могу сказать, что мне нужно работать или что у меня разболелась голова.
– Я бы предпочел, чтобы ты не лгала моему дедушке больше, чем это необходимо.
– Я не лгу. Мне действительно нужно работать. – Отвернувшись, она принялась разбирать бумаги, лежащие на письменном столе.
– А что насчет головной боли?
Стиснув зубы, Пруденс повернула голову и, посмотрев на него, отрезала:
– Она тоже есть – стоит напротив меня.
Ласло долго на нее смотрел, после чего подошел к портрету девушки с веером и провел пальцем по раме.
– Разве у тебя нет сейчас других дел? – спросила она.
– У меня есть лекарство от головной боли, – произнес он в ответ мягким тоном, от которого Пруденс бросило в жар.
– У меня тоже, – холодно сказала Пруденс. – Таблетки лежат в моей сумочке.
Ласло нахмурился:
– Тебе не следует принимать таблетки от головной боли. Они не помогают. Нужно устранять причину, а не снимать симптомы.
Пруденс раздраженно посмотрела на него:
– Прости. Я не знала, что ты доктор. Это еще один из твоих секретов?
На его щеке дернулся мускул.
– Я не знал, что ты принимаешь таблетки.
– Это болеутоляющее, – процедила она сквозь зубы. – И я была бы тебе признательна, если впредь твои замечания в мой адрес касались только моей работы. Прием мной таблеток никак на нее не влияет.
– У тебя есть справка, которая может это подтвердить?
– Очень смешно! Я не знаю, почему ты надо мной издеваешься. Ты сам мне сказал, что мы с тобой можем говорить только о работе. Я просто следую правилам.
Ласло встретился с ней взглядом:
– Правила здесь устанавливаю я, и я могу их менять. – Неожиданно он подошел к окну и посмотрел в него. – Тебе нужно солнце и свежий воздух. Почему бы тебе не прогуляться? Раньше ты любила ходить на прогулки.
Когда Пруденс вспомнила, чем раньше обычно заканчивались ее прогулки с Ласло, у нее пересохло во рту.
– Хорошо. Я прогуляюсь перед ланчем. Ты доволен? А теперь, если ты не возражаешь, я продолжу работать, – сказала она, подбоченившись и красноречиво посмотрев на дверь.
Но Ласло никуда не ушел. Он долго стоял на месте и молча наблюдал за ней.
– Почему ты все еще здесь? – спросила она, когда ее терпение лопнуло. – У тебя же есть собственный ресторан. Разве тебе не нужно работать там?
Он пожал плечами и покачал головой:
– Если быть точнее, у меня целая сеть ресторанов. Но работа каждого из них хорошо налажена, и мое постоянное присутствие там не требуется.
Его глаза блестели. Он над ней смеется?
– Неужели тебе нечем заняться дома? – пробурчала она. – Разве здесь нет доспехов, которые нужно полировать? Почему ты не залезаешь на башни и не осматриваешь территорию?
– Вряд ли кому-то еще придет в голову перелезть через стену, чтобы попасть сюда. – Он поднял бровь. – Когда будешь готова, скажи.
Пруденс насторожилась:
– Готова к чему?
– К прогулке, разумеется.
– Я никуда с тобой не пойду, Ласло! – бросила она, сделав шаг назад.
– Тебе нужен свежий воздух. К тому же Роза велела мне отнести в коттедж чистые полотенца. Если я про них забуду, и тебе придется нести их самой, она потом будет несколько дней читать мне нотации. Я могу пойти с тобой прямо сейчас или принести полотенца вечером.
Пруденс чувствовала себя мышкой, которую загнала в угол кошка. Но что, если она беспокоится понапрасну? В скромной синей блузке и оливковых рабочих брюках она не выглядит сексуально. Кроме того, она совсем не хочет, чтобы он заявился к ней в коттедж на ночь глядя.
– Хорошо. Пойдем сейчас. Но мне нужно будет забрать одну из этих коробок, так что тебе придется подождать, пока я не закончу бумажную работу.
Пять минут спустя она уже направлялась в коттедж, стараясь не обращать внимания на идущего рядом с ней Ласло с небольшой стопкой полотенец в руках. Как назло, коробка с документами, которую она решила взять с собой, сейчас казалась в два раза тяжелее, чем в тот момент, когда они выходили из замка.
– Дай ее мне, – сказал Ласло, протянув к коробке загорелую руку.