***
Невский искал Валентину. Он пришел в частное сыскное бюро.
– Портниха Валентина. Не густо, – сказали ему. Но обнадежили, пообещали найти.
Он ушел от Анны в тот же вечер.
– Попробуй найти в себе силы, мне тоже нелегко… – сказал он, глядя на нее, свернувшуюся калачиком на кровати после хорошей дозы коньяка и его неожиданных ласк. – Я тебе позвоню…
Игорь знал, что она его не слышит, но и уйти вот так, молча, тоже не мог. Он нервничал. Он думал только о Валентине.
Вернувшись в свою квартиру, в которой не был почти со дня свадьбы, Игорь долго сидел в темноте, вспоминая промелькнувшие незаметно последние двадцать часов и при мысли, что Валентина сейчас плачет, не понимая, почему он не пришел, ему становилось просто невыносимо на душе.
Назавтра ему предстояло улаживать дела на работе. Родиков, увидев его входящим в офис, подбежал к нему и чуть ли не кинулся обнимать:
– Слушай, как же ты нас всех испугал… Мы уж подумали, что с тобой что-то случилось…
– Вы звонили домой?
– Звонили… Но ОНА сказала, что ты скоро вернешься…
Создавалось такое впечатление, словно она знает, где ты, но сказать не может… Хотя голос у нее был взволнованный…
Конечно, разве могла Анна Вельде расплакаться по телефону и признаться в том, что ее муж не ночевал дома…
– Со мной все в порядке. Зайди ко мне…
Когда они оказались в кабинете вдвоем, Невский сказал:
– Я ушел из дома. Теперь буду жить в своей старой квартире…
– Вы поссорились? – Игорь Невский и Саша Родиков дружили еще со школы. Саша имел право знать все.
– Я встретил другую женщину…
Родиков покачал головой:
– Вот это да! Кто-нибудь еще об этом знает?
– Думаю, что нет… Все это ужасно… И Анну жалко, но вся трагедия заключается в том, что я потерял Валентину…
– Ты потерял ту женщину, ради которой бросил Анну? Но когда ты все это успел? Я же знаю, еще два дня тому назад у тебя никого не было…
– Все правильно, я встретил ее недавно, в магазине… Она портниха… и срезала нашивки с костюмов… Я сошел с ума. Мы провели два дня вместе, она собиралась выходить замуж, я только что женился… Понимаю, все выглядит абсурдно, но я и сам не знал, что такое бывает… Это как болезнь… И мы решили не расставаться… – Он сглотнул, в горле пересохло и во всем теле чувствовалась слабость. – Валентина поехала со мной, чтобы подождать, пока я все расскажу Анне, а она, представляешь, заперла меня в спальне! Подумай, как это пошло! Пока меня не было, она врезала три замка… Не мог же я спрыгнуть с пятого этажа… Она выпустила меня спустя три часа…
– Да ты бы мог сказать, что тебе надо в туалет…
– Туалет? Знаешь, а об этом я как-то не подумал… Валентина… мне это даже в голову не пришло! Наверно, у меня что-то с мозгами…
– Наверно… Но чтобы тебе как-то поднять дух, сообщаю, что договор с "Паритетом" мы подписали еще вчера… Все прошло нормально, они приняли наши условия…
– Вот спасибо… Хотя я был уверен, что у тебя все получится… Они не спрашивали обо мне?
– Спрашивали, но я сказал, что у тебя ангина…
– Понятно. А где Елена? – Он как только вошел в приемную, сразу понял, что Елены, его секретарши, не было с самого утра: лампа на столе не горела, духами не пахло, да и вообще приемная выглядела уныло.
– У нее еще вчера вечером поднялась температура, и я отпустил ее домой…
Игорь сел за свой стол, и ему показалось, что он не был здесь целую вечность. Все то, чем он жил до встречи с Валентиной, отодвинулось в прошлое… Договор с "Паритетом", из-за которого он так переживал, был подписан, но известие об этом не принесло ему особой радости, так, легкое удовлетворение от своей работы, не больше. Даже прибыли, которые ожидались от этой сделки, показались ему не подарком с небес, а чем-то обыденным, скучным…
Но зазвонил телефон и словно вернул его в реальность. Он взял трубку… Жизнь продолжалась.
***
Лариса Игудина возвращалась домой на метро. Уставшая как никогда. И только мысль о том, что она сейчас увидит Анну Вельде, еще как-то придавала ей силы. Она знала, что Анне сейчас еще хуже, чем Ларисе. Что Невский все-таки ушел от Анны, а в таком состоянии женщина уязвима предельно. Из нее можно вить веревки. Из нее можно тянуть деньги. Вместе с душой. Только на что Ларисе ее душа? И что может быть лучше денег?
Задание, которое она получила от Анны и за которое ей обещали хорошо заплатить, оказалось почти невыполнимым: разыскать Валентину. Но как? Что Лариса о ней знает? Ничего. И тогда ей в голову пришла совершенно гениальная, на ее взгляд, мысль. Ведь Анна ни разу в жизни не видела Валентину, так почему бы не показать ей совершенно другую женщину, с рыжими волосами и смазливой физиономией? И пусть Невский доказывает, что это не Валентина, Анна-то ее все равно не знает…
Лариса целый день потратила на то, чтобы выбрать жертву. И остановила свой выбор на Маше Сотниковой, симпатичной горничной с третьего этажа гостиницы.
– Послушай, Анна – женщина интеллигентная, бить она тебя не будет, может просто накричать… тем более что нервы у нее сейчас на пределе… Но ты поимеешь на этом пятьдесят баксов… Ты только представь, какую она закатит истерику, когда узнает, что ее муж переспал с горничной!
Маша Сотникова – яркая девица с карими глазами и золотистыми волосами – усмехнулась и выпустила из уголка блестящих, красных от помады губ струйку голубоватого дыма:
– Да ладно… А что мне нужно будет сделать?
– Ничего особенного… Просто быть готовой к встрече с ней и все… Анна не должна застигнуть тебя врасплох… Да, скажешь, я была с Невским, он приходит сюда довольно часто и жалуется на свою жену или что-нибудь в этом духе… Поиздевайся, посмейся от души… И пусть тебе придаст силы тот факт, что она, эта Анна, испортила мне всю жизнь, что из-за нее я потеряла жениха и теперь вот мою унитазы в гостинице…
Лариса с ходу придумала историю о том, как жестоко обошлась с ней в свое время Анна, расстроив ее предполагаемый брак с одним преуспевающим молодым человеком, как чуть не упекла ее в психушку… Лариса рассказывала эту душещипательную историю со слезами на глазах и представляла себя в эту минуту на сцене, играющую главную роль в какой-нибудь модной мелодраме… Но главное, Маша ПОВЕРИЛА в то, что Анна должна за все ответить… Она и сама была в похожей ситуации, а потому слово "месть" тоже занимало не последнюю роль в ее личной жизни.
– Значит, меня зовут Валентиной?
– Значит. Я-то объясню Анне, что для всех остальных ты Маша, но якобы стесняешься своего имени и для Невского ты – Валентина… Хорошо? Чтобы она ничего не заподозрила…
– А то, что я работаю в одной гостинице с тобой, ее не насторожит?
– Но ведь Невский действительно был здесь, именно в ЭТОЙ гостинице, я же ничего не придумала… Да к тому же стоит ей только услышать от тебя про Невского, как она сразу же среагирует на это… Ты же красивая, Машка… Невский бы сразу на тебя запал… – Лариса пустила в ход свой последний козырь – лесть. Она знала, что Машка любит комплименты, и несмотря на то что была по-настоящему красивой, в душе оставалась неуверенной в себе, а потому постоянно нуждалась в подтверждении своей привлекательности.
– Ты думаешь? Так, может, познакомишь меня со своим Невским? Фамилия-то какая шикарная…
Лариса в душе усмехнулась, подумав, что Машке до настоящей Валентины ох как далеко, но виду не подала:
– Может, и познакомлю…
***
На этот раз Анна выглядела куда лучше, чем в то утро, когда обнаружила, что Невский все же ушел. Она успокоилась, когда поняла, что отрицательный результат – все равно результат. И раз все сложилось таким вот образом, значит, так тому и быть. Она смирится с его изменой, но только чисто внешне.
Она вызвала к себе Ларису и сказала, что хочет найти. Валентину.
– Но ведь я же ничего о ней не знаю…
– У вас, у горничных и прочих простолюдинок, есть свои каналы… Вы более приспособлены к жизни… И если тебе нужны деньги, ты ее из-под земли вытащишь… Я же тебя знаю, Лариса. Так вот, аванс в пятьсот баксов тебя устроит?
Лариса почувствовала, как у нее сладко заныло под ложечкой, как по спине пробежал приятный озноб: такой суммы она не ожидала. И ведь это только аванс!
– Только не торопи со сроками, – решила подстраховаться она.
– Мне надо быстро, пока я не остыла…
– А что ты собираешься с ней сделать?
– Веришь, нет? НИЧЕГО, – как-то по-детски, безвольно и искренне ответила она, – я просто хочу на нее посмотреть, чтобы ПОНЯТЬ…
"Ты хочешь понять, почему Невский предпочел тебе Валентину? Хочешь посмотреть, сколько у нее рук и ног, какого размера грудь и прочие части тела? Представить Невского в объятиях Валентины? Это ли не мазохизм?" Лариса была страшно разочарована. Она жаждала крови, она была уверена, что Анна будет мстить…
"Тем лучше, значит, Машка ничем не рискует, выдавая себя за Валентину…" Об этом она подумала уже у Анны на кухне, когда пила предложенный хозяйкой кофе.
***
– Ты долго будешь молчать? – Анна села напротив нее и обхватила в нервном ознобе руками собственные плечи. – Ты нашла ее?
– Нашла.
– Не может быть… И где?
– В нашей гостинице. Это, оказывается, наша новая горничная…
– Горничная? – Анна сморщилась, словно ей сказали, что любовница ее мужа относится к семейству земноводных. – Но почему же ты раньше-то мне ничего этого не говорила?
– Я же говорю – она новенькая, с третьего этажа, а я-то на пятнадцатом…
– Но ты сказала, что она шикарная, хорошо одевается… Откуда же у нее деньги?
– Аня, а на что, ты думаешь, ей был нужен Невский? Он же ей все и покупал… Кроме того, он мог и не знать о том, что она горничная… Но ведь я видела их именно в нашей гостинице, значит…
– Гостиница, горничные… Я не ожидала от него такого… Какая грязь! Мне нужно ее увидеть, и ты мне в этом поможешь…
– Каким образом?
– Мы поедем с тобой вдвоем, и ты покажешь мне ее, что тут непонятного?
Лариса как-то особо пристально посмотрела на нее, и Анна усмехнулась:
– Деньги? Вот как увижу ее, так отдам остальные пятьсот* ведь мы на такую сумму, кажется, договаривались?
Хоть и не договаривались – Лариса знала лишь сумму аванса, но цифра оказалась подходящей.
Лариса кивнула головой.
– А мы можем поехать туда прямо сейчас? – загорелась Анна.
– Ты не узнала ее расписания? Или она работает каждый день?
– Нет, у них график, но сегодня она работает, это точно…
Ей стало жарко. Если обман раскроется, что можно будет ожидать от Анны? Да ничего особенного… Стоит только сделать большие глаза и изобразить на лице удивление…
В любом случае все это НЕДОКАЗУЕМО. Чтобы проверить, обман это или нет, Анне пришлось бы обращаться к Невскому, а она этого не сделает никогда. Она гордячка. Злая гордячка. Такой была и такой же осталась.
– Тогда едем…
ГЛАВА 7
Валентина стояла перед зеркалом. Платье сидело на ней идеально. Сложная, затейливая прическа с локонами мешала жить. Она представила себе свадебную церемонию, толпу гостей, шум, ажиотаж, который наверняка вызовет это платье среди присутствующих женщин, восхищенные взгляды мужчин, вспышки фотоаппаратов, звук работающей видеокамеры, шампанское, хлещущее из горлышек бутылок прямо на паркет или асфальт, множество иностранных машин, украшенных цветами и лентами и ей показалось, что все это уже БЫЛО. Она все это пережила только что, закрыв глаза и представляя… Что же еще? Затем будет брачная ночь со свечами и шампанским, высокопарные слова ошалевшего от собственного поступка (каким является брак) Кострова, его объятия и попытки разнообразить секс…
Все это было ей понятно. Умом она принимала все, но душой и телом – ничего. Но она надеялась с помощью этого брака заключить союз со своим разумом и начать новую жизнь. Быть может, Костров, если действительно любит, как говорит, поможет ей в ее деле… И тогда в ее жизни появится немного радости, она будет работать, творить, придумывать что-то новое и, быть может, станет счастлива? В дверь постучали.
– Да, я готова… – Она повернулась и увидела Невского. Как в тумане. – Игорь… ты сам виноват во всем…
Она подошла к нему и поцеловала в губы. Закрыла глаза и почувствовала, как по щекам стекают слезы.
Он обнял ее и прижал к себе.
Она открыла глаза. Никого. Никто и не входил. Хотя слезы настоящие. Она вздохнула. И открыла дверь.
Широкая двадцатислойная юбка из белоснежного газа с верхним слоем из дорогих лионских кружев разделялась спереди надвое глубоким и высоким разрезом, открывающим от верха бедер длинные и стройные ноги Валентины, затянутые в белые шелковые чулки. Узкий лиф из плотного гипюра и большое декольте, отороченное молочного оттенка страусиными перьями, открывал длинную шею и нежную полную грудь.
Несколько мужчин, друзей Кострова, вырядившихся в элегантные смокинги и темные костюмы с шикарными галстуками и даже "бабочками" ("Пижоны!") и поджидавших выхода из другой комнаты жениха, увидев ослепительную Валентину, издали дружный восхищенный возглас. Спустя мгновение показался Сергей. Он всегда знал о том, что его невеста необычайно красива, но в ту минуту, когда она стояла посреди комнаты во всем белом, длинном, но оставаясь при этом полуголой и соблазнительной, да еще к тому же в окружении этих черных больших птиц – мужчин, он почувствовал себя по-настоящему счастливым. Сергей был горд, что эта женщина, на которую пялились сейчас его друзья, такие же бабники, как, впрочем, и он сам, принадлежит только ему. И БУДЕТ принадлежать только ему.
Он протянул ей букет бело-розовых роз, стянутых кружевной лентой, и, не выдержав, поцеловал ее в щечку. Валентина благоухала куда нежнее, чем все эти розы…
– Ну что, пойдемте? – Он повернулся к своим друзьям. – Кажется, пора…
И все вместе вышли из квартиры, чтобы спуститься к уже поджидавшим внизу остальным гостям, сидящим в машинах. Как нарочно выглянуло солнце, и это после стольких пасмурных дней…
Валентина подняла голову и зажмурила глаза от яркого солнечного света. Она знала, что ее ждут. Что все семь машин, стоящих вдоль тротуара, съехались сюда только ради того, чтобы посмотреть на нее и Кострова, что сейчас они всей толпой повалят в загс, потом в ресторан, где будут пить, есть, танцевать, орать "Горько!" и смотреть бесстыжими глазами, как Костров будет целовать ее в губы…
Улица, на счастье, была пустынна, и, не рискуя быть сбитой проезжающими мимо машинами, Валентина быстро перебежала дорогу и, склонившись к окну стоящего как раз напротив их подъезда черного "BMW", прошептала, глотая слезы и обращаясь к смотревшему на нее вытаращенными глазами молодому мужчине:
– Умоляю, за любые деньги… увезите меня отсюда, только быстро… – распахнула дверцу и, едва успев сесть на сиденье, почувствовала, как машина рванула с места. Секунда – и они свернули налево, еще секунда – и направо… – Быстрее, быстрее… – твердила она, сжав кулачки и шурша жесткими белыми свадебными перчатками.
– Можно еще быстрее?
Когда они были уже достаточно далеко, она расслабилась и попросила остановиться возле магазина готового платья, что на Новом Арбате.
– Вы не подождете меня минут двадцать, я вам за все заплачу… Умоляю вас…
Она белой роскошной птицей влетела в прозрачные высокие двери магазина и подбежала к знакомой продавщице, которая знала ее как портниху и помогала продавать сшитые ею вещи, оставляя десять процентов от выручки себе. Ее звали Тамара.
– Возьми вот это платье, оно тянет на две тысячи долларов, это лионские кружева, я одела его всего полчаса тому назад, оно совершенно новое, а мне дай джинсы и какую-нибудь блузку… Я сбежала с собственной свадьбы, меня ждет машина… Пожалуйста… И еще сто долларов в долг, пока не продастся платье…
Тамара, оценив наряд, отвела Валентину в примерочную, помогла ей снять платье и стала свидетельницей того, как Валентина разрушает свою сложную прическу, доставая из волос шпильки, заколки и "расчесывая" пальцами крутые кудри, после чего принесла то, что она просила.
– Я забегу на днях, как устроюсь, – сказала Валентина ей напоследок и крепко сжала ее руку. – Ты себе представить не можешь, как помогла мне…
Она вышла из магазина в джинсах и красной короткой трикотажной кофточке. Ветер развевал ее длинные пышные волосы и остужал разгоряченное лицо.
– Извините, что я так вторглась в вашу машину и в вашу жизнь, но вы и сами, наверно, поняли, что произошло…
– Вы сбежали с собственной свадьбы… – улыбнулся мужчина.
Ему было чуть больше тридцати, он был потрясен, шокирован, но почему-то страшно доволен.
– Вы смелая женщина, – сказал он наконец. – Может, вы вот так, с ходу, выйдете замуж за меня? Я лучше вашего жениха, честно…
Она улыбнулась, а потом и вовсе расхохоталась. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя такой свободной.
– Знаете, мне кажется, что теперь я смогу все… Только голова кружится, словно я выпила…
– А может, вы и выпили?
– Нет… Ни капли. Я вообще не умею пить.
– Давайте познакомимся. Саша.
– Валерия. – Ей казалось, что стоит только назваться своим именем, как ее тут же вернут Кострову и отдадут на растерзание. Уж если бежать, так от всех, даже от себя.
– Красивое имя.
– Скажите еще, что редкое, и я сочту вас за большого оригинала.
– А вот и скажу. Куда мы едем?
– На Масловку. Мне надо забрать оттуда вещи и перевезти на другую квартиру…
– А где у нас другая квартира?
– А вот другой квартиры у нас как раз и нет… Пока… Но ведь ее же не сложно найти… Вон сколько объявлений на каждом шагу… Москва – большая…