- Я знаю, - чувствуя, что пытается бороться с неизбежным, Нико протянул руку, намереваясь коснуться щеки девушки, но быстро отдернул ее, словно обжегшись. - Просто не привык, чтобы за мной ухаживали.
- Вы живете один? - Кетлин давно хотела задать этот вопрос. Почему-то она была уверена, что его сердце свободно, и не только из-за голодного взгляда, которым он пожирал ее.
- Да.
Нико даже не подозревал, что можно так желать женских ласк. Ему хотелось приникнуть к губам Кетлин опустошительным, сжигающим поцелуем, раствориться в ней, забыв обо всем на свете.
Почувствовав дразнящий аромат ее кожи, Нико забыл о предосторожности. На этот раз он легко коснулся пальцами обнаженного плеча девушки. Бархат. Ее кожа покрылась мурашками. Нико обнял Кетлин и прижал к себе. Там, где гибкое, нежное тело касалось его, он чувствовал жар. Нико стиснул зубы, готовый овладеть ею прямо сейчас. Но в следующее мгновение, неизвестно почему, опустил руки.
Непонятно, что сработало: здравомыслие или чувство самосохранения, но он был очень благодарен этому и одновременно сильно огорчен.
- Спокойной ночи, Кетлин.
- Спокойной ночи.
Уже в своей комнате Нико осторожно лег на кровать и прикрыл рукой глаза. Не было сил ни думать, ни вспоминать об этом эпизоде, но чувства обострились до предела, и он все еще не мог забыть прикосновение к ее коже.
Ну почему так произошло? Все в нем воспламенялось, когда Кетлин была рядом. Нико чувствовал, что с ней происходит то же самое. Они высекали друг в друге искры, от которых могло вспыхнуть пламя, а это уже было опасно.
Он медленно опустил руку. Нельзя допустить, чтобы между ними что-то произошло, хочется ему этого или нет. Ни с кем нельзя заводить отношений, тем более с хозяйкой дома. Нужно постоянно напоминать себе: ты приехал сюда не из-за Кетлин.
И когда пришла боль, не давая заснуть, он уверял себя, что это из-за ранения, а не из-за желания.
Глава 2
Боже, как хотелось вчера, чтобы Нико поцеловал ее, думала утром Кетлин, выходя на первом этаже из лифта.
"Все идет хорошо, - говорила она себе, - уж слишком ты осторожна". Девушка с сожалением прищелкнула языком, можно было сэкономить уйму времени и избавиться от лишних хлопот, если сразу позволить ему остаться в доме. После всей этой суматохи она почти всю ночь думала о Нико Дифренца. Кетлин была в смятении.
Что-то подсказывало ей, что этот мужчина не так прост, каким хочет казаться. Тайны. Он не говорит ей всей правды. Но Кетлин тянулась к нему и не в силах была справиться с этим.
Внутри вспыхнуло новое чувство: наполовину возбуждающее, наполовину пугающее, словно у нее в руках граната и неизвестно, кто держит чеку: она или Нико.
Кетлин шумно вздохнула, даже не подозревая, что за ней наблюдают, удивляясь ее необычайной задумчивости. Она не испытывала ничего, кроме нетерпеливого желания уйти с головой в работу. Нужно многое сделать, но сначала предстоял разговор со старшим мастером. Кетлин нашла его наблюдавшим за работой в главной гостиной, огромной комнате, где кропотливо восстанавливали детали деревянной, металлической и мраморной отделки в стиле Нового искусства.
- Как идут дела, мистер Хейнз?
- Отлично, повелительница Кети. Просто отлично!
Его ответ вернул Кетлин к реальности, и она спрятала улыбку. Джеб Хейнз, мужчина с сине-стальными глазами и копной седых, выбивающихся из-под кепки волос, всю свою жизнь провел в маленьком городке в пяти милях от Суонси. Как и многие из работающих в доме, он знал девушку почти с самого рождения. Дав ей однажды прозвище "повелительница Кети", Хейнз до сих пор так называл ее. Кетлин не обращала на это внимания. Неразделимость Суонси с окружающими его людьми успокаивающе действовала на хозяйку дома.
- Что-нибудь нужно?
- Нет. Все идет своим чередом.
Он бросил взгляд на молодого парня, стоявшего на лестнице высоко под потолком и терпеливо соскребавшего слои лака с витых лепных украшений.
- Аккуратнее там, Ричи! Эта лепнина была здесь уже до того, как ты родился, а если постараешься, останется там и после твоей смерти.
Ричи ухмыльнулся в ответ.
- Вы слишком уж беспокоитесь. Доброе утро, мисс Деверелл!
- Доброе утро, Ричи! - Она повернулась к Джебу Хейнзу. - Он прав. Вы слишком придирчивы. Но мне трудно выразить словами, как высоко я ценю вашу работу.
Хейнз снял кепку, пригладил волосы и опять водрузил ее на место.
- Я, конечно, понимаю, что слишком уж придираюсь. Но Вы же знаете, мне знаком этот дом еще с детских лет. Во времена Вашего деда Джейка, царство ему небесное, я бегал мальчишкой. А Ваша бабушка Арабелла была очень великодушной леди. Мы, дети, ее очень любили, и, поверьте, не только мы.
Кетлин улыбнулась.
- Знаю, знаю, я уже об этом слышала.
- Да, вы слышали. И этот дом сиял, когда они здесь жили. Из города его не было видно, и что мы только ни придумывали, чтобы взглянуть на Суонси. Потом дом закрыли, но я все равно любил приходить и смотреть на него. Если Суонси на месте, значит все в порядке. Вы понимаете, что я имею в виду?
- Я знаю, - нежно сказала Кетлин.
- А когда мы строили церковь, лет эдак двадцать пять, а может, двадцать шесть назад, я смотрел на дом с ее крыши. Какой это был прекрасный вид!
- Я представляю, - согласилась она, испытывая нежность к Джебу. - Через час придет Конрад Гилберт, - продолжила Кетлин, назвав архитектора, который вместе с ней занимался реставрацией и обновлением дома. - Вы присоединитесь к нам?
- Только скажите, где?
- Очевидно, в одной из гостиных на втором этаже. Я пошлю кого-нибудь за вами, - она помолчала. - Кстати, вы не видели сегодня утром высокого темноволосого мужчину?
- Точно, видел. Он сказал, что остановился здесь.
- Все правильно.
- Мне кажется, он пошел в кабинет.
- Спасибо.
Кетлин говорила себе, что нет никакой причины искать Нико. Скорее всего, наоборот: ей нужно было избегать его. Всю ночь она ворочалась и металась на постели, думая о нем, мечтая попасть в его объятия. Никогда раньше Кетлин не встречала мужчину, в котором так притягивающе соединялись физическая слабость и внутренняя сила. Ей очень хотелось увидеть его прямо сейчас. Она знала, что нужно держаться от него подальше, но все равно пошла к Нико.
Открыв дверь кабинета, Кетлин обнаружила своего гостя, склонившегося над большим столом. Он увидел ее и закрыл выдвижной ящик. Вид при этом у него был спокойный и уверенный, словно Нико находился на своем месте. Девушка с беспокойством взглянула на него, ей показалось, что он что-то ищет.
- Что вы здесь делаете?
Нисколько не смутившись, Нико выпрямился и уселся на крышку стола.
- Доброе утро. Я надеялся встретиться с вами на кухне, но Рамона сказала, что вы обычно не завтракаете.
- Рамона? Вы видели Рамону?
- Ужасная леди.
- Ужасная? - Кетлин недоумевала, что он имел в виду. Рамона проработала у ее матери двадцать четыре года, и девушка никогда не испытывала перед ней страха.
- Она не позволила мне готовить, а потом предложила принести на следующее утро завтрак прямо в постель.
- Да, теперь понятно, почему вы испугались ее, - рассеянно произнесла Кетлин. Несмотря на непринужденный тон Нико, она не могла отделаться от ощущения, что здесь что-то не так.
Он пожал плечами.
- Мне пришлось уступить и позволить ей приготовить завтрак.
Ступая по паркетному полу, Кетлин подошла к столу.
- Что вы здесь делаете, Нико?
Черная бровь взметнулась вверх.
- О, простите! Разве сюда нельзя заходить?
- Нет, конечно, нет.
Кетлин обвела комнату взглядом. От утреннего солнца золотистые тона мебели, обивки и пола казались еще ярче, создавая ощущение гармонии и тепла. Но девушка чувствовала себя как-то неуютно.
Нико молча наблюдал за ней, понимая ее обеспокоенность тем, что он рылся в столе. Чувство вины не покидало его, а это уже было что-то новое, что сердило и раздражало его, в данной ситуации особенно.
- Мне нужна была ручка. Я писал письмо своей прабабушке, когда неожиданно кончились чернила.
Подойдя к журнальному столику у окна, он взял ручку, лежавшую на исписанном наполовину листе бумаги. В подтверждение своих слов Нико поскрябал ею по письму, но безрезультатно.
- Я подумал, может, в столе есть другая ручка?
Кетлин облегченно вздохнула, надеясь, что он этого не заметил. Все-таки как глупо с ее стороны делать неправильные выводы.
- Насчет ручки я не уверена, а вот цветные карандаши могут там оказаться. Я любила рисовать здесь когда-то.
- А что вы рисовали?
- О, могу вас заверить, что делаю это очень плохо. А что касается ручки, то с собой у меня ее нет, а вот на кухне найдется. Сначала я работала с бумагами в своей спальне, потом перебралась туда. Вчера Рамона заявила, что я ее совсем вытеснила, - Кетлин легко рассмеялась. - Поэтому завтра придется все перетащить сюда.
Нико понимающе кивнул и сказал, тщательно подбирая слова:
- Я обратил внимание, что в столе ничего нет…
- Им не пользовались уже несколько лет. Все личные бумаги Джейка и Эдварда вынесены отсюда.
- Они хранятся где-то здесь, в доме?
- Большая часть. Многие из них я уже просмотрела, - сказала Кетлин, глубоко вздохнув. Ее подозрения были рассеяны, неловкость, которую она чувствовала с прошлого вечера, прошла, но говорить как-то было не о чем. - Как ваше здоровье? Хорошо отдохнули?
Девушка была одета в белое прямое короткое платье без рукавов, которое придавало ее коже оттенок слоновой кости и усиливало сияние золотисто-зеленых глаз. Боже! Как она желанна и доступна!
- Я спал очень хорошо, - солгал Нико. - Мне бы хотелось прогуляться чуть позже, - и неожиданно для себя добавил, - вы не пойдете со мной?
Подумав, Кетлин посмотрела на время.
- Через час у меня встреча, потом я свободна.
Он уверял себя, что эта прогулка будет полезной. Например, миссис Деверелл может сообщить что-нибудь важное.
- Почему бы нам не встретиться на кухне? Рамона почти приказала мне явиться к часу на ленч. Если я не подчинюсь, не уверен, чем это закончится.
Нико легкомысленно болтал, а девушка так серьезно смотрела на него широко открытыми глазами, что он подумал: "Нужно или улыбнуться, или поцеловать ее".
От его улыбки бешено забилось сердце, готовое выскочить из груди. "Кетлин, Кетлин, что же ты делаешь?" - спрашивала она себя.
- Вы устали? - спросила Кетлин, прервав свой рассказ о планах превращения Суонси в пансионат.
- Нет, сегодня я чувствую себя гораздо лучше, чем вчера. Наверное, морской воздух и великолепный вид на океан из моего окна так подействовали на меня.
Как он и ожидал, девушка рассмеялась. Ему нравился ее смех, нравилось смотреть, как солнце ласково освещает ее кожу, да она просто нравилась ему, и все. Это вызывало беспокойство.
Кетлин помахала рукой двум садовникам.
- Во времена Эдварда здесь простирались сотни акров превосходных садов. Мне будет не под силу возделать все эти земли. Кроме того, я полюбила выросшие на этом месте сосны и луга диких цветов, появляющиеся весной. Но кое-где планирую все-таки опять разбить сады, такие, как при Эдварде. Она все больше привлекала его. - Я рад, что вы не собираетесь возделывать всю эту землю. Естественная природа хороша не только для людей, но и для животных. В загородном доме моего прадеда много таких местечек, где живут дикие звери.
- Какие?
- О, олени, белки, зайцы, еноты, - Нико усмехнулся. - Будучи ребенком, я затратил много времени, чтобы приучить оленя есть из моих рук.
- Ну и как, получилось?
- Да. Я был очень терпеливым, куда только что подевалось?
- Вы больше не кормите оленей? Он задумался, удивляясь, почему это вдруг вспомнил об этом.
- Иногда пытаюсь, но если они долго не подходят, оставляю корм там, где олени могут его найти, и ухожу.
- Знаете, что я думаю?
Нико приостановился, чувствуя себя неловко оттого, что разговор вышел из-под контроля.
- Даже представить не могу.
- Вы не должны страдать из-за своих слабостей. Могу даже поспорить, что со временем станете более терпеливым, особенно с окружающими вас людьми.
Он поразился, что она так хорошо думает о нем. Нико уже собирался резко оборвать ее, но, к удивлению, его слова прозвучали печально.
- Вы же совсем не знаете меня, Кетлин…
Умом Кетлин понимала справедливость этого утверждения, но сердце говорило другое. Рядом с этим человеком она чувствовала себя совершенно спокойно. Приблизившись к краю утеса, девушка смотрела на океан, подставив лицо навстречу ветру. В любом случае ее чувства еще не настолько серьезны. Пока… Они испытывали сильное влечение, но даже не целовались… "Ничего страшного не произошло", - думала Кетлин, намеренно отгоняя воспоминания прошлой ночи. Она вдыхала соленый морской воздух, любуясь открывшимся перед ней пейзажем, таким знакомым, как собственное отражение в зеркале, таким утешающим и успокаивающим.
Серая вода блестела в лучах дневного солнца. На фоне голубого неба вырисовывалась одинокая рыбачья лодка, плывущая вдоль острова. Над головой кружились и кричали чайки.
- Чей это остров? - неожиданно спросил Нико.
- Мой. Это часть Суонси. Там даже есть домик.
- На острове живет кто-нибудь?
Она отрицательно покачала головой.
- Когда я была маленькой, мы с мамой часто ездили туда на пикники. Скоро я поплыву на остров.
- А как давно кто-нибудь из вашей семьи был там?
- Наверное, несколько лет тому назад. Кажется, Бен Стефенсон присматривает за островом. Он иногда приезжает туда, хотя там не осталось ничего ценного, я имею в виду мебель и картины. - Кетлин на минуту задумалась. - Остров очень красивый. Он - лучший из всех, что я видела.
- Почему?
Прищурив глаза, девушка всматривалась вдаль.
- Мне кажется, все эти скалы и сосны придают ему какой-то особый облик, дерзкую и сильную красоту. Белые песчаные пляжи и тропические цветы просто очаровательны, но…
- Вы хотите сделать из него большее, чем красивый вид на открытке?
- Конечно, - она подняла на него глаза. - А чего хотите вы?
"Тебя, обнаженную, в моей постели", - неожиданная мысль застала его врасплох, и Нико с отвращением констатировал, что не готов к защите.
- Что вы имеете в виду? - осторожно спросил он.
- Что бы вы еще хотели увидеть? "Ответ все тот же", - с болью подумалось ему.
Как любой здоровый мужчина, Нико испытывал естественные сексуальные потребности и желания. Женщины, с которыми он время от времени встречался, хорошо знали, что любовное приключение для него - просто игра. Но с Кетлин все было иначе. С ней нельзя было так поступать. Он хотел ее, но не мог себе этого позволить, что сводило его с ума.
- Не имеет значения. Все, что вам будет угодно.
- Давайте прогуляемся к теннисным кортам. Я хочу посмотреть, как там идут работы.
- Отлично.
Кетлин недоуменно взглянула на Нико, удивляясь резкости его голоса, но так и не поняла, в чем дело, поддавшись порыву, взяла за руку.
Он посмотрел на ее руку в своей. Девушка была такой открытой и непосредственной, что Нико уже пожалел о том, что просил позволить ему остаться.
- Знаете, Кетлин, некоторые считают, что Джек Потрошитель принадлежал к членам британской королевской семьи.
- Да, я слышала об этом, - она вздрогнула.
- Очевидно, вы позволили мне остаться в доме потому, что я - правнук Елены Дифренца?
- Это явилось одной из причин, - медленно проговорила Кетлин.
- Вы должны понимать, что в свободное время я могу быть и наемным убийцей.
- В свободное время, - рассмеялась она. - И это правда?
- Нет.
- Зачем же тогда говорить об этом?
Вздохнув, он потер рукой щеку.
- Простите.
Кетлин поняла, что Нико не шутит, и ее веселье сразу прошло.
- Почему вы так говорите? Ответьте. Я хочу знать!
- Просто хотел предостеречь вас. Я не наемный убийца, Кетлин, но и не святой.
- Хорошо. Вы хотите что-то рассказать о себе?
- Нет, - он вырвал из ее руки свою. - А сейчас, я думаю, мне лучше вернуться в свою комнату и немного отдохнуть.
- Но вы же сказали, что совсем не устали.
"Да, это так", - думал Нико, глядя на нее и чувствуя, что его желание усиливается. К счастью, он опять мог контролировать себя и соблюдать рамки приличия.
В своей работе Нико редко сталкивался с такой добротой и чистотой, присущей Кетлин. Она была прекрасна и душой и телом, и не заслуживала того горя, которое он может причинить ей. "Будь я проклят, если сделаю это", - думал Нико.
- Вы сказали, что то, что я - внук Елены Дифренца, одна из причин, по которой оставили меня здесь. А вторая причина?
- Вчера, когда вы спали, свитер задрался, и я увидела край повязки.
- Вы видели мои повязки?
- Повязки? Я заметила только одну.
Он весь собрался, потом расслабился и опять напрягся.
- Что вы еще видели?
- Вас, - ласково сказала девушка, - спящего, - в ее глазах светилась нежность.
"Нужно прекратить это, пока не поздно", - подумал Нико. Против воли его взгляд скользил по груди Кетлин, задержавшись на твердых сосках, выступающих из-под белого платья. "Она не должна ни о чем догадаться", - с отчаянием подумал Нико.
К счастью, Кетлин все еще сомневалась, не доверяя ему полностью, это было написано у нее на лице. "Сомневайся, Кетлин, сомневайся, - безмолвно подстрекал он. - Это твое единственное спасение".
Что-то разбудило Нико. Он напрягся, пытаясь сориентироваться. Приподнявшись на локте, Нико вглядывался в темноту комнаты, пока не убедился, что один, затем расслабленно опустился на подушки и провел рукой по вспотевшему лбу. Ему снились прекрасные золотисто-зеленые глаза и смертельные медные пули.
Сразу же после обеда Нико сослался на усталость и ушел к себе в комнату, решив проводить с Кетлин как можно меньше времени. Он лег на кровать и провалился в глубокий сон. Но сейчас до него доносились какие-то звуки…
Музыка… В открытое окно лилась мелодия какой-то веселой песенки, заполняя комнату вместе с ночным воздухом. Это было что-то знакомое, что он никак не мог вспомнить. Кто же наигрывает эту песенку в… Нико посмотрел на часы. В полночь?
Вскочив с постели, он оделся и так стремительно выскочил из комнаты, что не успел даже застегнуть рубашку. Следуя звукам музыки, Нико шел через залы и комнаты огромного дома, даже не задумываясь о причинах, побудивших его делать это. Внизу, в одной из гостиных с покрытой чехлами мебелью, он обнаружил источник музыки: старый патефон с играющей пластинкой. На веранде у открытых дверей стояла Кетлин.
- Кетлин?
Она обернулась, и лицо ее посветлело.
- Привет. Вы не спите?
- Меня разбудила музыка.
Слегка удивленная, она бросила быстрый взгляд в сторону его комнаты.
- Простите. Я совсем забыла, что ваша комната находится в этом же крыле дома.
- Все в порядке.