Это имя неожиданно громко прозвучало в тишине, эхом отразившись от стен. Глаза Арабеллы расширились от ужаса. Ровное биение сердца замерло, а затем сменилось гулкими ударами, по спине прокатилась дрожь ужаса.
Мисс Нуар. Перед глазами вновь пронесся ее собственный образ, отраженный в зеркале в заведении миссис Сильвер. Женский силуэт в черном полупрозрачном платье, совершенно не скрывающем фигуры, непристойно льнущем к округлостям тела. В черной маске из перьев, скрывшей верхнюю половину лица.
Кто-то видел ее.
Кто-то знал обо всем.
– Мисс Нуар? – недоуменно переспросила ее мать, не понимая, в чем дело. К счастью, Арчи снова увлекся картами, не обращая внимания на то, что происходит в гостиной.
Сердце Арабеллы билось быстро, неровно, гулко стучась о грудную клетку. Ей казалось, что каждый удар отдается во всем теле и комком застревает в горле.
– Я разберусь с этим, мама, и неизвестный джентльмен наконец оставит нас в покое. – Повернувшись к Джеммелу, Арабелла велела: – Проводите его в библиотеку.
Дворецкий неловко кашлянул, словно даже ему было известно о бесстыднице, скрывающейся под псевдонимом мисс Нуар.
Арабелла поднялась, с достоинством разгладила складки платья, быстро посмотрелась в карманное зеркальце и, убедившись, что страх не отражается на ее лице, сделала глубокий вдох и направилась на встречу с неизвестным джентльменом.
Она вошла в библиотеку и тихо закрыла за собой дверь.
У книжных стеллажей стоял мужчина, держа в одной руке шляпу и перчатки, окидывая взглядом названия на кожаных переплетах. Наконец, услышав щелчок закрывшейся двери, он поднял глаза, и Арабелла сразу же поняла, кто перед ней.
Он был выше среднего роста, стройный, хорошо сложенный. То, как расслабленно он держал перчатки и шляпу, только подчеркивало напряжение, сковавшее его с головы до ног. Черные, как вороново крыло, волосы резко контрастировали с бледной кожей. Но более всего притягивали его глаза, черные, опасные, полные неприкрытой ярости. Мужчина смотрел на нее с холодной неприязнью, точно так же, как в тот вечер, стоя в бальной зале в особняке Доминика, бок о бок с графом Мисбурном.
– Миссис Марлбрук, – ровным тоном произнес он. – Я подумал, что вы внемлете гласу разума и не откажетесь ответить на мое послание.
– Итак, мистер Смит, – коротко кивнула Арабелла и бросилась в атаку, надеясь разоблачить его блеф показной уверенностью в себе, – я выскажусь прямо и ясно, с той же уверенностью, с какой вы сочли возможным вторгнуться в мой дом под немыслимым предлогом, назвав грязное имя, которое на устах у всего Лондона. Я не знаю, кто вы, не знаю, по какой причине и с какой целью явились сюда, но достаточно осведомлена о том, что происходит в свете. Что бы его светлость ни делал в прошлом – и с кем, – это меня совершенно не касается. Вы зря потратили время, мистер Смит. Будьте так любезны покинуть этот дом немедленно. – Она высоко подняла голову, спокойно глядя в глаза посетителю.
Мистер Смит издевательски похлопал в ладоши, аплодируя ее смелости.
– Представление, достойное Королевского театра Друри-Лейн, миссис Марлбрук, – похвалил он.
– Как вы смеете?! – Арабелла раскраснелась от гнева, вызванного этим оскорблением. – Я велю дворецкому выставить вас вон.
– Не спешите, мадам. Если, разумеется, вы не хотите, чтобы всему Лондону стало известно, что респектабельная вдова, с которой обручен герцог Арлесфорд, и женщина, приходившая в его дом ночью несколько недель назад, – одно и то же лицо. Более того, она удивительно похожа на шлюху, которую упомянутый герцог купил в известном борделе миссис Сильвер и с которой появился на маскараде в Воксхолле. Можете не сомневаться, в моей власти напечатать этот рассказ в любой газете Лондона. Люди сами сделают выводы, но гарантирую, после этого вы не получите столь теплого приема, как сейчас, несмотря на все связи Арлесфорда.
– Меня никогда в жизни еще так не оскорбляли! – Да, она ведет себя как дешевая актриса, как и сказал этот человек. – Я не стану унижаться, отвечая на столь нелепые, в спешке сфабрикованные обвинения.
– Вы можете возражать сколько вашей душе угодно, мадам, и я не ожидал бы ничего иного от женщины вроде вас. Полагаю, я даже мог бы поверить вам, если бы не видел вашего лица своими глазами. Подняться от нищей шлюхи до герцогини всего за несколько недель. Удивительное достижение, должен отметить.
– Убирайтесь! – Арабелла величественным жестом указала на дверь, выпустив наружу весь гнев, при этом маскируя страх. – Можете не сомневаться, я сообщу его светлости о вашей заинтересованности в его делах.
– Как вам будет угодно, миссис Марлбрук. Только передайте ему еще вот что: он, конечно, весьма тщательно пытался скрыть правду, однако в Лондоне живут такие люди, как миссис Сильвер, мадам Буассерон и владелец доходного дома на Флауэр-энд-Дин-стрит. Словом, мир не без свидетелей, пусть даже люди они незаметные, о которых легко можно забыть. Но герцог не сможет подкупить каждого безымянного свидетеля с улицы, который знает правду. Вы удивитесь, миссис Марлбрук, узнав, на что способны иные люди за деньги. Однако, с другой стороны, мадам, возможно, для вас в этом нет ничего нового. Видите ли, я совершенно точно знаю, что загадочная мисс Нуар – это вы.
– Ваш язык пропитан ядом, сэр! Покиньте этот дом. Я не готова более терпеть ваше присутствие ни единой минуты.
Мистер Смит склонил голову набок:
– Вы даже не пожелаете услышать, чего я хочу в обмен на обещание сохранить ваш секрет и не дать своим сведениям просочиться в газеты?
Страх пульсировал по венам, наполняя своим запахом ноздри, она чувствовала его привкус, от которого сжался желудок. Но Арабелла вызывающе посмотрела на незнакомца, намеренная играть свою роль до конца.
– Вы можете напечатать свою грязную ложь, если вам так угодно, мистер Смит. А теперь я настоятельно рекомендую вам покинуть мой дом. – Арабелла подошла к двери, открыла ее и вышла в коридор, намереваясь проводить его к выходу. Но увидела нечто, заставившее ее замереть на месте, забыв, как надо дышать.
В голове тихо зашумело, и она почувствовала подступающую дурноту.
– Мама? – тихо произнес детский голос. На полу возле двери библиотеки, прислонившись спиной к стене и разложив по полу игральные карты, сидел Арчи. – Бабушка снова заснула, а мне стало скучно дожидаться твоего возвращения.
– Надо же, как интересно, – произнес мистер Смит, стоявший у нее за спиной, но еще не переступивший порога библиотеки. – Возможно, вам безразлично, что ваше имя может попасть в газеты, после чего ваша репутация будет уничтожена, миссис Марлбрук. Но ваш сын – и Арлесфорда, если не ошибаюсь… Что ж, это совсем другое дело, не так ли? Только подумайте, какой поднимется переполох, если всем станет известно о маленьком бастарде герцога! Даже если Арлесфорд сумеет уладить свои дела, мальчику не избежать скандала и позора. О нем, как и о вас, будет говорить весь лондонский бомонд!
В этот момент в коридоре появился Джеммел, не скрывая своей враждебности по отношению к мистеру Смиту.
– Мадам? – вопросительно произнес он.
Каким-то чудом Арабелла нашла силы спокойно посмотреть на Джеммела и ровно произнести:
– Не будете ли вы так добры отвести Арчи к моей матери и занять его игрой в карты?
– Разумеется, мадам. А затем я вернусь, чтобы проводить мистера Смита. – Он смерил джентльмена презрительным взглядом.
– Нет, в этом нет необходимости, Джеммел, благодарю вас. Мы с мистером Смитом еще не закончили свою беседу. – Вернувшись в библиотеку, Арабелла закрыла за собой дверь.
– Что вам нужно? – Она посмотрела в глазах негодяю, сохраняя бесстрастное выражение, хотя презрение и отвращение наверняка были написаны у нее на лице. Они стояли друг напротив друга на разных концах комнаты, как два дуэлянта, соизмеряя сильные и слабые стороны соперника.
– Чтобы вы ушли от Арлесфорда, разумеется. Разорвите помолвку и уезжайте отсюда, мне безразлично, куда именно, главное – покиньте Лондон.
– А какое вам дело до того, выйду я за него замуж или нет?
– Самое непосредственное. Вы не станете его женой, не останетесь здесь в качестве его любовницы. – Он сунул руку в карман и извлек оттуда завернутую в ткань коробочку. – Здесь пять тысяч фунтов. Полагаю, это неплохая сумма взамен того, что вам мог дать Арлесфорд. Вам вполне хватит денег на то, чтобы поселиться где-нибудь в другом месте и подыскать себе другого покровителя.
Арабелла с трудом удержалась от того, чтобы не швырнуть коробочку на пол – такое презрение испытывала она к предложению этого мерзавца. Но она сдержалась и вместо этого просто отвернулась от него:
– Боюсь, вы весьма и весьма обманулись в определении моего характера, сэр.
– Я так не считаю. – Он какое-то время держал коробочку в протянутой руке, затем, поняв, что женщина не собирается брать деньги, поставил ее на ближайший столик.
– Никто не станет печатать вашу ложь. Это лишь пустые угрозы, – произнесла Арабелла, хотя она уже поняла, что все гораздо серьезнее. Ему достаточно будет шепнуть о своих предположениях. Как только станет известно об Арчи, журналисты начнут осаждать их дом, следя за каждым ее шагом. Она сумела бы справиться с их натиском, но не хотела рисковать. Жизнь ее сына могла превратиться в ад.
– Я весьма серьезно заверяю вас, в моей власти выпустить газету с подробным изложением всех этих интересных подробностей уже в понедельник утром. – Мистер Смит окинул ее презрительным взглядом, явно демонстрирующим его отношение к ней. – И даже не вздумайте рассказать Арлесфорду о нашей с вами встрече. Если он услышит о ней хоть одно слово, мне станет известно об этом, и я не только опубликую свой рассказ, но еще и… Скажем так, Лондон – весьма опасное место, миссис Марлбрук, даже для человека вроде Арлесфорда.
– Хотите сказать, ему будет угрожать опасность? – Арабелла уставилась в холодные черные глаза и не нашла в них ничего, кроме жестокости. Она невольно содрогнулась.
– Вы можете трактовать мои слова как считаете нужным. – Он холодно улыбнулся, словно обещая исполнить свою угрозу в точности, и Арабелла поняла с ужасающей ясностью, что он не остановится ни перед чем. Она содрогнулась, чувствуя, что по спине побежали мурашки.
– Если к завтрашнему утру вы по-прежнему будете с Арлесфордом, я не стану медлить и осуществлю обещанное, напечатав сенсационный рассказ. Вы понимаете меня, миссис Марлбрук?
– Понимаю, сэр, и сделаю, как вы просите. – Она почувствовала, как к горлу подступает желчь. – Заберите свои деньги. Я в них не нуждаюсь. – Арабелла подняла коробочку со стола и вернула ее мистеру Смиту.
– Если вы на этом настаиваете. – Он улыбнулся и положил деньги в карман. – Не утруждайтесь и не зовите дворецкого. Я прекрасно найду выход сам.
Когда наконец за визитером закрылась входная дверь, Арабелла подошла к окну и увидела, как он уходит пешком вниз по улице. Поблизости не было ни лошади, ни кареты. Мистер Смит исчез так же быстро и незаметно, как появился.
Она тяжело оперлась на стол, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, усмирить гнев и страх, сковавший все ее тело.
Какой у нее был выбор? Смит пригрозил поставить общество в известность о существовании Арчи и убить Доминика. Арабелла не осмеливалась рискнуть ни тем, ни другим. Она никому не могла довериться. Никто ей не поможет. Арабелла не хотела пугать свою мать. Знала, что это решение ей предстоит принять самой. Только вот выбор невелик. Как можно раздумывать и медлить, когда в опасности те, кого она любит больше всего на свете?
Сделав еще один глубокий вдох, Арабелла выпрямилась и пошла в гостиную, чтобы попросить мать начать собирать вещи.
В девять часов Арабелла услышала, как перед домом на Керзон-стрит остановилась карета Доминика. Он приехал забрать ее с собой на бал. Арабелла сидела одна в гостиной, неподобающе одетая, в простом домашнем платье, набросив на плечи шаль. Занавески были задернуты, в камине не горел огонь, комнату освещала одна-единственная свеча. Гостиная погружена в полумрак, как и было задумано. Арабелле не хотелось, чтобы Доминик прочел правду по ее лицу, когда она скажет ему то, что должна сказать.
Она услышала, как закрылась передняя дверь, затем в коридоре раздались тяжелые мужские шаги. Желудок сжался от страха. Ей предстояло совершить нечто ужасное.
– Арабелла? – На его лице легко читалось удивление. – Что случилось? Ты не готова к балу.
– Я не поеду на бал. – Она поднялась со стула и замерла, глядя на Доминика. Ее тело сковал холод, такой лютый, что задрожали ноги. – Доминик, мне необходимо с тобой поговорить. – Не имело значения, что она несколько часов репетировала эти слова, они упорно отказывались срываться с ее губ. Арабеллу начало подташнивать, и она засомневалась на мгновение, что действительно сможет пройти через это.
– Что случилось, Арабелла?! – Беспокойство, горевшее в его взгляде, заставило ее отвести глаза, смотреть ему в лицо было невыносимо. Ей отчаянно хотелось сказать правду – о приходе Смита и его ужасных угрозах. Но она не забыла обещание, данное этим негодяем. Он разрушит жизнь Арчи, и только Бог знает, что будет ждать Доминика. Арабелла вспомнила ночь, когда он пришел сюда с порезом на груди, и невольно задумалась, не была ли рана работой Смита. Она задрожала, едва подумав об этом, и испугалась, как бы Доминик не заметил ее состояния. Арабелла очень любила своего сына и его отца и знала, что должна остаться сильной и сделать это ради них обоих. Она заставила себя продолжать:
– Ситуация изменилась. Я… я обдумала свое положение…
Она крепко сцепила руки перед собой.
Доминик двинулся к ней, словно собираясь заключить ее в объятия, и Арабелла поняла, что этого допускать не следует.
– Нет! – Она поспешно выставила руки перед собой и попятилась. – Пожалуйста, не приближайся ко мне.
Доминик замер на месте:
– Арабелла, ты, наконец, скажешь, в чем дело?
Она сделала глубокий вдох. И еще один. У нее не было ни объяснений, ни извинений.
– Я… – Ничто на свете не могло помочь им обоим перенести это.
– Я не могу… – Она должна это сказать. – Доминик… – Она должна это сказать, хотя слова каплями яда прокатывались по языку. – Я не могу выйти за тебя замуж. Я разрываю нашу помолвку.
Он коротко неестественно рассмеялся, хотя глаза остались серьезными, и в них угадывалось напряжение.
– Это какая-то шутка?
– Я не шучу. – Арабелла не могла заставить себя встретиться с ним взглядом. Она пыталась думать только об Арчи. Не соображала, на что обрекает их всех.
Повисло молчание. Доминик пытался осознать сказанное.
– Почему?
Арабелла знала, что он задаст этот вопрос. И ответ невыносимо мучил ее. Она молча покачала головой.
– Может, я слишком часто заставлял тебя появляться в обществе? Если все эти выходы в свет утомительны, мы можем сократить их. Проводить вечера в более…
– Нет, – прервала она его. – Нет.
– Так дело в свадьбе? Если хочешь, можно устроить тихое, скромное празднество. Это больше тебе по вкусу?
– Нет, Доминик. – Это оказалось еще сложнее, чем она могла предположить. – Дело не в этом, ты не совершил ничего, что могло бы меня оттолкнуть. Пожалуйста, поверь мне.
– В чем тогда дело?
Арабелла снова покачала головой.
– Я люблю тебя, Арабелла.
Эти слова словно повисли в воздухе между ними.
Слова, которые, услышь она их вчера, наполнили бы ее сердце искрящимся счастьем. Сегодня же они разбили его.
Она коротко невесело рассмеялась, пораженная иронией ситуации, и зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.
– И ты говоришь мне об этом сейчас! – Она почувствовала, как по щеке побежала одинокая капелька, и поспешила смахнуть ее.
– Я никогда не переставал любить тебя, – заверил ее Доминик.
– Ты никогда не говорил мне об этом. Ты ни разу не сказал о своих чувствах. – Арабелла почувствовала, что теряет власть над собой, она не могла мыслить связно и действовала механически, проживая секунду за секундой.
– Прости, что я не сумел попросить твоей руки как положено. – Доминик взъерошил волосы. – Но почему еще, по-твоему, я бы решил на тебе жениться?
– Ради Арчи. Из чувства долга.
– Это лишь часть причины. Я хочу жениться на тебе потому, что люблю тебя, Арабелла. Я должен был сразу сказать тебе об этом.
– О боже, – прошептала она, – пожалуйста, Доминик, не усложняй все еще больше. Я не могу выйти за тебя замуж. – По ее щекам побежали слезы, которые Арабелла не могла больше сдерживать. – Просто не могу.
Он двинулся к ней.
Арабелла попятилась, спотыкаясь, и потеряла равновесие, наткнувшись на кресло. Доминик поймал ее и притянул к себе, крепко сжимая тонкие руки и напряженно вглядываясь в прелестное, залитое слезами лицо.
– Я знаю, что ты тоже любишь меня, Арабелла.
Она покачала головой, но не посмела отрицать это вслух.
– Я не могу выйти за тебя, Доминик, – повторяла она как "Отче наш", зная, что лучше не рисковать, пытаясь что-то объяснить.
– Ты сейчас на глазах у лондонского общества. Уйти в безвестность и снова стать моей любовницей, боюсь, уже не получится.
– Я не могу выйти за тебя замуж и не могу быть твоей любовницей. Я должна уехать, Доминик, от тебя и из Лондона. Сегодня же.
Герцог резко, отрывисто рассмеялся, не веря собственным ушам.
– И ты думаешь, что я отпущу тебя? Просто так? – Он покачал головой, и Арабелла прочла в его глазах непоколебимую решимость. – Я не знаю, что ты затеяла, Арабелла, но я уже говорил тебе, и вполне серьезно, у меня нет ни малейшего желания снова тебя потерять. И уж тем более я не хочу потерять сына, которого только что обрел.
Арабелла испугалась по-настоящему, узнав это решительное выражение на его лице.
– Ты должен отпустить меня и Арчи, Доминик.
– Вовсе нет, Арабелла, не должен. – Он упрямо стиснул губы.
– Прошу тебя. – Она впервые посмотрела ему прямо в глаза. Его жизнь и жизнь ее ребенка висели на волоске. – Я умоляю тебя, Доминик. Просто поверь, что так будет лучше.
– Лучше?! – В его глазах появилось яростное чувство собственника, смешанное с желанием защитить и неприятным подозрением. – Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Я готов сделать тебя своей женой, своей герцогиней. Я бы дал тебе и Арчи все, чего вы только можете пожелать. И я знаю, что ты любишь меня. Так от чего ты бежишь, Арабелла?
Он подошел слишком близко к правде, даже не подозревая, чем рискует. Арабелла снова посмотрела на человека, которого любила всем сердцем, и поняла, что нужно сказать, чтобы он отпустил ее. Эти слова навсегда убьют часть ее души. Но они же спасут его. И спасут Арчи.
Арабелла посмотрела в его глаза, так похожие на глаза их сына. В ее груди сердце забилось реже и медленнее. В разуме словно захлопнулась дверь.