Произнося эти слова, он с вызовом посмотрел на Люси. Ведь именно такой она решила быть отныне - не бояться жизни. Джеймс тоже не боялся и рисковал. Сейчас, поддавшись обоюдной страсти, они оба рискуют своими деловыми отношениями. Куда это их заведет, когда и чем закончится, никто из них не знал. Их страсть - лишь короткая вспышка или ей суждено гореть пусть и ровно, но долго?
- Ты говорил мне это тысячу раз, дорогой, но от этого я не перестаю тосковать по нему, особенно когда приезжаю домой, - горестно произнесла Зоя.
Джеймс поставил блюдо на журнальный столик и бросил на мать вопросительный взгляд.
- Ты порвала с Уилбером?
- Нет, нет. Уилбер - замечательный человек и прекрасно меня понимает. Нас многое связывает, но…
- …но это не Хью, - последовала тихая подсказка.
- Стоит ли быть таким прямолинейным, Джеймс?
- В моей работе по-другому нельзя, - сухо ответил он. - Извините меня, дамы, я пойду готовить напитки.
- Джеймс всегда был таким, - обиженно сказала Зоя Люси. - Еще мальчишкой он заставлял меня смотреть правде в лицо и воспринимать вещи такими, какие они есть, не позволяя витать в облаках. У тебя ужасный босс.
- Я нахожу его рассудительным, - ответила Люси, что было правдой. В основном.
- Не удивительно, ведь ты сама такая. Поступаешь по уму, а не по сердцу. И никаких сомнений.
Люси улыбнулась. Она нынешняя все делает как раз вопреки доводам рассудка, но слушать Зоины комментарии по поводу собственного сына было очень интересно и поучительно. Из ее слов Люси поняла, что Джеймс заботится о ней и никакой другой зависимости между ними не существует. Никакой он не маменькин сыночек, как она была готова подумать поначалу. Джеймс сам себя вырастил и сформировал как личность, и Люси посчитала его стойкость и целеустремленность очень привлекательными.
Джеймс снова появился из кухни, побалтывая в стакане свой напиток и прислушиваясь к разговору.
- То есть я должен понимать так, что в Мельбурне у тебя не возникло никаких проблем, кроме ветрянки? - требовательно спросил он у Зои. - И других причин твоего возвращения домой нет?
- Все хорошо, дорогой. У меня все просто отлично, - заверила она его. - Уилбер тоже не хочет, чтобы я рисковала своим здоровьем. Это всего лишь мера предосторожности.
- Рад слышать.
Он уселся в плетеное кресло как раз напротив Люси, чуть наклонился вперед, отрезал кусочек сыра бри, положил его на крекер и протянул Люси. Его блестящие синие глаза призывали ее взять подношение.
- Благодарю, - пробормотала она. Под его пристальным взглядом у нее задрожали руки. Люси с трудом поднесла бутерброд ко рту и откусила кусочек.
Когда он делал бутерброды матери и себе, на его губах играла чувственная улыбка.
- Вечер такой приятный, такой благоуханный, - произнесла Зоя. - Кто бы мог подумать, что в марте может быть так тепло?
Джеймс бросил на Люси жаркий взгляд, в котором было приглашение.
- Не хочешь до ужина поплавать в бассейне?
Бассейн? Люси вспомнила, что видела ступени, ведущие вниз с того уровня, где находилась веранда, и поняла, что она еще не все увидела в этом удивительном доме.
- Я бы с удовольствием, но…
Не рассчитывает же Джеймс, что она будет купаться нагишом, когда в доме его мать? Но, представив эту картину, Люси с трудом смогла подавить возбуждение. Она никогда в жизни не плавала обнаженной, но с Джеймсом…
- Но что? - спросил он, протягивая ей блюдо с оливками.
Люси отогнала навязчивые эротические видения.
- У меня нет с собой купальника, - ответила она, отправляя в рот черную оливку.
- У нас большой выбор купальных костюмов для гостей в кабинке для переодевании. Уверен, ты найдешь подходящий.
Люси чуть не подавилась оливкой под его пристальным взглядом, уже видя их обоих в прозрачной воде, в которой они занимаются чем угодно, кроме плавания.
- Отлично! Звучит очень заманчиво.
Джеймс настойчиво шел к своей цели, как мощный магнит, притягивая и увлекая Люси за собой. Каждый нерв в ее теле затрепетал в предвкушении.
- А что ты собирался предложить гостье на ужин? - поинтересовалась Зоя.
- Придумаем, когда проголодаемся, - ответил он, не отводя от Люси взгляда, в котором было чувственное обещание. - В холодильнике богатый выбор.
Ощущала ли Зоя потоки сексуальной энергии, излучаемые ими обоими? Всегда ли он так откровенно ведет себя в присутствии матери?
- Тогда почему бы мне не приготовить что-нибудь, пока вы будете плавать? - любезно предложила Зоя.
- Было бы отлично! - с энтузиазмом согласился Джеймс. - Есть что-нибудь, что тебе не нравится. - От многозначительности, с которой были сказаны эти слова, кожа Люси покрылась мурашками. - В плане еды, конечно?
Люси с присвистом втянула в себя воздух, стараясь сообразить, что же ответить.
- Единственно, чего я не люблю, так это очень острой пищи, щедро приправленной чили или карри.
Губы Джеймса растянулись в дьявольской усмешке.
- Правильно. Чтоб не сжигать вкусовые рецепторы…
…чтобы они чувствовали вкус его поцелуев, было первой мыслью Люси, хотя никогда раньше она не задумывалась об этом с такой точки зрения. Это Джеймс настроил ее сознание на вполне определенный лад, а желание, которое он едва скрывал, вызывало в ней непроизвольную ответную реакцию.
- Значит, решено, - удовлетворенно провозгласила Зоя, испытывая очевидное облегчение, что смогла быть хоть в чем-то полезной, раз уж нарушила планы сына на вечер. - Пойду на кухню и прикину, что приготовить. - Она тепло улыбнулась Люси. - Я лишь сейчас сообразила, что столько рассказала о нашей жизни, ничего не узнав о твоей, кроме того, что ты секретарь Джеймса. Расскажи о себе.
Такая перспектива отнюдь не обрадовала Люси, но вежливость требовала ответить. Она быстро глотнула свой джин с тоником, лихорадочно подбирая слова, но под взглядом Джеймса это было невозможно. Ее мысли были уже полностью сосредоточены на другом - на том, что произойдет совсем скоро, а не о том, как она жила раньше.
- Рассказывать особо не о чем. Я живу вполне обычной жизнью, - ответила Люси, пожимая плечами. Более того, ей не хотелось рассказывать о своей заурядной жизни сейчас, когда Джеймс находил ее необыкновенной, возбуждающей, загадочной…
- Где живет твоя семья? - не отступалась Зоя.
- В Госфорде. Но, по сути, у меня нет семьи. Только мама. - Как и у Джеймса, мелькнула у Люси мысль. Вот уже и есть что-то общее между ними. Ей так хотелось, чтобы их связывало нечто большее, чем работа и секс. - Я была единственным ребенком, - добавила она. - Мои родители развелись, когда я была маленькая, и я не имею представления, где сейчас мой отец.
- Твоя мать не вышла замуж снова? - поинтересовалась Зоя.
- Нет. Она сосредоточилась на бизнесе, стремясь стать независимой.
- Ясно, - пробормотал Джеймс, как будто она поведала какой-то секрет. Почему он так странно отреагировал?
- И чем твоя мать занимается? - с неподдельным любопытством продолжала расспрашивать Зоя.
- Здоровым питанием, - машинально ответила Люси, не переставая думать, почему этот разговор так заинтересовал Джеймса.
- Не сомневаюсь, ее бизнес процветает при нынешней популярности всяческих диет и здоровой пищи, - заметила Зоя.
- Кроме того, это очень подходит моей матери. - Люси хотела, чтобы этот допрос наконец закончился. Она не понимала, какие выводы делают из ее рассказа Джеймс и его мать, и ощущала дискомфорт. Какая им разница, ведь Люси взрослая, самостоятельная личность?
- Да, здоровое питание - это просто отлично, но любой диетолог скажет, что оно должно подкрепляться физическими нагрузками, - насмешливо произнес Джеймс, поднимаясь со своего кресла и бросая на мать предостерегающий взгляд. - Если ты извинишь…
- Конечно, дорогие! Идите поплавайте. - Свое великодушное разрешение она подкрепила царственным жестом. - У вас должен появиться аппетит, чтобы мои кулинарные потуги не пропали даром.
Испытывая неимоверное облегчение оттого, что этот допрос с пристрастием окончен, Люси поспешно поставила свой бокал на столик и поднялась, опираясь на предложенную Джеймсом руку. От одного соприкосновения их пальцев она почувствовала зверский аппетит, но отнюдь не в отношении еды.
- Располагай своим временем, мама, - предупредил он Зою. - Мы не будем торопиться, не правда ли, Люси?
- Не будем, - пробормотала она.
Напряжение и возбуждение нарастали с каждой минутой. Люси чувствовала это по тому, как все крепче Джеймс стискивал ее руку, пока они спускались к бассейну.
Вопрос о том, куда это их заведет, она отправила на задворки сознания, полностью подчинившись Джеймсу.
Пусть он ведет ее, а там будет видно.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
- Вода нагревается естественным путем. В такой теплый вечер она будет как шелк, - рассказывал Джеймс, пока они спускались по лестнице.
Это его голос как шелк, подумалось Люси, и по ее телу пробежала волна предательской дрожи нетерпения.
- Ты плаваешь каждый день? - спросила она, думая о его мускулистом загорелом теле.
- Почти. Зависит от погоды. - Он лукаво усмехнулся. - Я люблю плавать и считаю плавание лучшим сочетанием физической нагрузки и удовольствия.
Люси немедленно представила другое сочетание физической нагрузки и удовольствия. Если Баффи сказала правду… Но нет, она не станет думать сейчас о Баффи или других его женщинах.
Когда они спустились на самый нижний уровень, Люси увидела огромный бассейн, прозрачную голубую воду которого слегка рябило от легкого бриза. Вокруг бассейна высокой стеной, отгораживая его от любопытных глаз, росли папоротники, пальмы и тропические кустарники с разноцветной яркой листвой, придавая этому месту экзотический вид.
Под верандой, находящейся уровнем выше, располагалась терраса, стеклянные стены которой были закрыты занавесками. То тут, то там вокруг бассейна стояли шезлонги и маленькие столики. Люси увидела еще одно небольшое помещение, которое, по всей видимости, считалось кабинкой для переодевания. Джеймс отпустил руку Люси и достал из-под вазона, в котором росло какое-то невиданное тропическое растение, ключ, отпер террасу, раздвинул стеклянные двери, поднял занавеску и завел Люси внутрь. Помещение, по мнению Люси, было похоже скорее на комнату для гостей, чем просто террасу для отдыха у бассейна.
Ее взгляд немедленно упал на королевских размеров кровать. Ее воображение тут же нарисовало картину, как сплетаются их с Джеймсом обнаженные тела. Сколько же раз за эти восемь месяцев ее посещали такие фантазии, а теперь они стали явью! Люси едва услышала, как щелкнула закрываемая дверь и зашелестела опускаемая занавеска, но тело ее немедленно задрожало, стоило рукам Джеймса лечь на ее талию и притянуть к себе. Прижатая спиной к его груди, она чувствовала, как его легкое дыхание щекочет ее ухо, когда он, склонясь, шепчет ей восхитительно-интимные слова.
- Я ждал этого момента целый день и больше не в силах ждать. Скажи, что и ты не в силах больше ждать и хочешь повторения того, что мы испытали этим утром.
Его руки уже пробрались под ее топ и взяли в плен груди, лаская их и наслаждаясь ответной реакцией. Ее ягодицы прильнули к его паху, ощущая мощь и твердость его возбужденной плоти, выдающей силу его желания. Люси была потрясена, что он может хотеть ее так сильно, что страсть, бросившая их в объятия друг друга этим утром, не только не ослабла, но, казалось, стала еще сильнее.
- Признайся, Люси. Рискни. Нарушь свои правила. Не прячься больше от меня. Впрочем, ты теперь и не сможешь.
В его голосе слышалась уверенность, но Люси было все равно, что он знает о ее чувствах. Ей все было безразлично, кроме того, что происходило между ними.
- Да… - Признание шло от самого ее сердца. - Я снова очень хочу тебя, Джеймс.
Намного сильнее, чем ты можешь себе представить, Джеймс, мысленно добавила она. И это желание было всепоглощающим, отрицающим все то, чем она жила до сих пор.
- Да… - эхом повторил он с нотками триумфа в голосе. - И пусть это случится снова, но на этот раз никакой одежды.
Он поспешно избавил ее от топа, и Люси, повернувшись в кольце его рук к нему лицом, подняла голову и посмотрела ему в глаза.
- И ты тоже разденься, Джеймс. Это двусторонняя сделка. - Ее пальцы лихорадочно расстегивали пуговицы его рубашки. Ее не заботило, что он может счесть ее бесстыдной, ведь было бы несправедливо, если бы Джеймс только брал, ничего не отдавая. Слово взаимность пульсировало в ее мозгу.
Он рассмеялся, явно довольный ее действиями, и сбросил с плеч расстегнутую рубашку. Его гладкая загорелая кожа туго обтягивала бугрящиеся мышцы груди и плеч. Джеймс был прекрасен в своей мужественности, и женское начало в Люси преисполнилось чувства преклонения. А поросль темных волос на груди, стрелкой сбегавших под пояс брюк, затронула самые глубинные, самые примитивные ее чувства.
Не сдержавшись, она погладила его по груди, наслаждаясь шелковистостью волос. Гулко бьющееся под ее ладонью сердце посылало импульсы ее собственному сердцу, наполняя Люси ликующей уверенностью, что их чувства, их желания в эту минуту взаимны. То, о чем она мечтала долгое время, стало явью!
- Остановимся на этом, Люси? - поддразнил Джеймс.
Она посмотрела в его потемневшие от страсти глаза.
- Этим утром у тебя было преимущество - ты меня касался, а я тебя - нет.
- В таком случае у тебя есть реальный шанс исправить это упущение. Я в твоем полном распоряжении.
Он расстегнул ее юбку, а Люси, пробежавшись ладонью вниз по его животу, расстегнула его брюки. В мгновение ока избавившись от остатков одежды, они уставились друг на друга. Люси онемела от восхищения - реальность в тысячу раз превзошла ее фантазии.
Джеймс притянул ее к своему обнаженному телу и прижал с такой силой, как будто он тоже мучительно желал ее эти долгие месяцы.
Пропуская сквозь пальцы ее волосы, он пробормотал:
- Больше никаких шпилек… никаких заколок…
- Никаких… - зачарованно повторила Люси, гладя ладонями его мускулистые бедра, крепкие ягодицы, наслаждаясь возможностью прижиматься обнаженной грудью к его груди и чувствовать, как ей в живот упирается неоспоримое свидетельство его возбуждения. Джеймс был великолепен - исключительно, умопомрачительно великолепен.
- С первого дня работы ты была внешне и внутренне застегнута на все пуговицы и зашпилена шпильками, - сердито проворчал он. - Но теперь передо мной настоящая Люси Уортингтон, а я всегда подспудно чувствовал, что ты именно такая.
Всегда?
Джеймс стал подталкивать ее к кровати, но Люси продолжала с восторгом переваривать его признание в том, что он всегда видел в ней женщину, а не просто секретаря.
- Почему ты никогда мне даже не намекнул? - воскликнула она с тоской, вспомнив свои муки и страдания, когда была уверена, что Джеймс Хэнкок никогда не ответит на ее чувства. Хотя бы потому, что попросту не заметит их.
Джеймс уложил ее на кровать и, поставив колени с обеих сторон ее распростертого тела, с улыбкой посмотрел ей в глаза.
- Мне очень нравилась эта игра, то, как ты всячески старалась спрятаться от меня, отгородиться… - Он завел ее руки за голову, крепко обхватив запястья и не давая Люси высвободиться. - Но чем дальше заходила эта игра, тем сильнее я хотел видеть тебя вот такой - открытой, желающей меня, пылко отвечающей на мои ласки.
Может ли такое быть? Неужели все это время влечение их было взаимным?
Джеймс склонился и легким касанием языка раздвинул ее губы. Люси подняла ногу и пощекотала его под коленкой пальчиками, отказываясь так быстро капитулировать и признать его полную власть над собой. Джеймс резко дернул головой, затем с каким-то звериным урчанием освободил ее запястья, чтобы иметь возможность завести свои руки под ее ягодицы и слегка их приподнять.
Люси чувствовала, как жаркая пульсирующая плоть стучится во врата ее женственности - чуть коснется, нажмет и тут же отпрянет, и так снова и снова… От этой в высшей степени изысканной и мучительной ласки бедра Люси повлажнели, горя в ожидании решительного вторжения. Но Джеймс медлил, и Люси не выдержала - высвободив рот из плена его губ, она закричала:
- Хватит! Войди в меня, Джеймс! Сейчас… сейчас…
Казалось, именно этого страстного призыва Джеймс и ждал. Его ответом стал глубокий и быстрый рывок в самые глубины ее естества, от которого тело Люси дугой выгнулось ему навстречу. Джеймс чувствовал, как конвульсивно сжимаются и разжимаются ее мышцы, и эти ритмичные сжатия грозили ему потерей контроля.
Ноги Люси крепко обвились вокруг его талии, по ее телу пробегали волны дрожи - казалось, она взбирается на самую высокую гору, преодолевая пик за пиком. Ее руки блуждали по его телу, глаза были закрыты - все ее существо было во власти их слияния…
Они одновременно взлетели в заоблачную высь, а потом ненадолго забылись в блаженной истоме.
Затем был долгий чувственный поцелуй, исполненный благодарности, удовлетворенные вздохи, нежная ласка рук и медленное, неохотное разъединение тел.
Они смотрели в глаза друг другу с чувством, что сейчас испытали нечто особенное. Люси не знала, насколько значительно произошедшее для Джеймса, но в ее памяти всплыли слова, сказанные недавно в присутствии его матери. Как же ей хотелось верить, что это нечто большее, чем просто секс!
- Ты забыл о своем правиле всегда предохраняться, - заметила она, с тревогой следя за выражением его лица. От его ответа зависело, насколько особенной он считает ее.
Ответ, пусть и не был прямым, доставил ей удовольствие.
- Я не хотел, чтобы нас хоть что-нибудь разделяло, - с улыбкой ответил Джеймс.
- Но ведь твое правило…
Джеймс снова улыбнулся, продолжая смотреть прямо ей в глаза.
- Но ведь и ты нарушила все свои правила, не так ли? Мы оба пошли вопреки своим принципам и правилам. Например, не смешивать работу и удовольствие. Кроме того, ты ведь сказала, что мне нет необходимости предохраняться. Ты ведь не солгала, Люси? Впрочем, зачем я спрашиваю, зная, какой ты ответственный и предусмотрительный человек…
- Вряд ли сейчас меня можно считать таковой.
- А как же насчет приказов, которые ты отдавала, а я выполнял? - поддразнил Джеймс ее.