Это потому, что он рад моему присутствию, с надеждой подумала Люси. Ей не терпелось войти в дом и побольше узнать об этом мужчине.
Прямо к воде вела лестница, на три площадки которой выходили двери, свидетельствуя о том, что дом имеет несколько уровней. Джеймс отомкнул одну из дверей и пригласил Люси в дом. Они шли длинным коридором, и каблучки Люси громко цокали по полированному деревянному полу. Этот звук эхом разносился по пустому дому, заставляя Люси острее чувствовать, что они здесь наедине. Но прежде, чем страхи и сомнения окрепли в ней, входная дверь за ее спиной со щелчком захлопнулась, будто отрезая пути к бегству.
Каждый нерв Люси напрягся, но нападения не последовало. Джеймс провел ее через просторный холл в гостиную, занимавшую весь средний уровень дома, и у нее перехватило дыхание от восхищения. В центре, на некотором возвышении, стоял великолепный черный рояль. Три дивана самой экзотической расцветки были поставлены полукругом у камина, а через высокий куполообразный стеклянный потолок струился солнечный свет. Формально дом был двухэтажным, но построен был так, что над гостиной не было второго этажа, отчего она казалась очень просторной и светлой.
Несколько ступеней справа вели вниз, в столовую, дальняя стена которой оказалась стеклянными раздвижными дверьми, через которые открывался прекрасный вид на Сиднейскую гавань. Такие же несколько ступеней, только слева, вели в кухню, через стеклянные раздвижные двери которой можно было попасть на большую крытую веранду, где стояла удобная мебель для еды и отдыха. По внутреннему периметру второго этажа, где, очевидно, располагались спальни, шла галерея.
Люси, поглощенная разглядыванием всего этого великолепия, едва заметила, что Джеймс прошел в кухню, сняв на ходу пиджак и галстук и повесив их на пристенную вешалку. Безусловно, такой дом мог принадлежать только очень богатому человеку, и осознание этого подействовало на Люси угнетающе. Разве сможет она стать когда-нибудь частью этого? Работа, офис - это был другой мир. Но ведь Джеймс сам привез меня сюда, попыталась успокоить себя она.
- Что бы ты хотела выпить? - Вопрос Джеймса отвлек ее от размышлений, почему же он все-таки решил пригласить ее в свой дом, в свою личную жизнь.
Он расстегнул верхние пуговицы рубашки и закатал рукава. Его мужественный вид не оставил Люси равнодушной, и электрические импульсы пробежали по всему ее телу.
- Джин с тоником, если можно, - ответила она и улыбнулась, вспомнив, что все ее безрассудные поступки начались в пятницу именно с этого коктейля. Джош назвал его "Крах благоразумия" и попал прямо в точку.
- Нет проблем, - ответил Джеймс, иронично улыбаясь каким-то своим мыслям. - Ты можешь повесить свою сумку на вешалку.
Люси сделала, как он сказал.
- Прекрасное место для приема гостей, - заметила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно естественнее.
- Да, многие друзья считают его очень располагающим для встреч.
Джеймс занялся приготовлением напитков. Достал лед и тоник из большого двухкамерного холодильника, лимон из вазы, полной разнообразных фруктов, и бутылку джина из бара. Люси спустилась в кухню, собираясь взять свой бокал, как только напиток будет готов. Посреди кухни стояла круглая барная стойка с несколькими высокими табуретами, и только она хотела сесть на один из них, как прозвучавший голос заставил ее замереть:
- Дорогой, я так рада, что ты наконец дома…
Женский голос, глубокий и чувственный, звучал с галереи над их головами, и двери, выходившие на нее, были, вне всякого сомнения, дверьми спален!
Сердце ошеломленной Люси разразилось неистовой барабанной дробью. Она бросила испепеляющий взгляд на Джеймса.
- Небольшая накладка, дорогой? - прошипела она ядовито.
- Ее не должно было быть здесь, - пробормотал он, хмуро глядя вверх.
Люси тоже подняла голову, желая поскорее увидеть соперницу. Женщина в шелковом халате-кимоно, расшитом драконами, шла по галерее к лестнице, на ходу поправляя взъерошенные рыжие волосы, что не позволяло Люси увидеть ее лицо.
- Я отдыхала, но почувствовала, что время выпить, - сообщила женщина тоном, не оставляющим сомнений в том, что она привыкла, что ее желания выполняются немедленно.
Люси вспыхнула. Что ж, посмотрим, как Джеймс станет выкручиваться. Если он не отправит эту женщину собирать свои вещи, она выскажет этому горе-любовнику все, что о нем думает. С утра - рыжеволосая красотка, которую он оставил в своей постели, часом позже - Люси на рабочем столе… Да, Баффи явно не преувеличивала, превознося выносливость Джеймса в сексуальном марафоне.
- Ты почему не в Мельбурне? - неожиданно резко обратился он к весьма по-домашнему одетой женщине, спутавшей все его планы на вечер.
Так, похоже, этой птичке предстоит улететь.
- Эпидемия чумы, - последовал безмятежный ответ. - Я решила сбежать, чтобы не заразиться.
- Что-то я не слышал сообщений об этой эпидемии, - раздраженно заметил Джеймс.
- Впрочем, я, кажется, опять перепутала. Не чумы, а ветряной оспы. - Голос женщины оставался веселым и легкомысленным. - Что может быть ужаснее, дорогой? - Незнакомка явно наслаждалась их перепалкой. - Мало того, что я рисковала заболеть, но мое лицо могло оказаться изуродованным. Я сказала Уилберу, что не буду сниматься, пока не минует опасность. Это целиком его вина - он привел больного ветрянкой ребенка на съемки.
Актриса. Наверняка наделенная такими же прелестями, что и Баффи. Модели, актрисы… Пристрастия Джеймса вполне очевидны.
- Ты должна была позвонить, - рявкнул он, задрав голову.
- Зачем? Уилбер не возражал. Я не разрывала контракт, просто взяла вынужденный тайм-аут. Я не причиню тебе никаких хлопот.
Джеймс пробормотал себе под нос что-то явно нелицеприятное и бросил страдальческий взгляд на Люси. Она ответила ему грозным и безжалостным взглядом. Если он не избавится от этой женщины, его ждут серьезные неприятности.
- Это не то, о чем ты думаешь, - сказал он.
- А что? - сладким голоском осведомилась Люси.
- Налей мне джина с тоником, дорогой. - Просьба прозвучала с верхней площадки лестницы.
- Все ингредиенты у тебя под рукой, - насмешливо напомнила Люси.
- Джина двойную порцию. Господи, как же хорошо дома!
- Дома? Это ее дом? - От неожиданности голос Люси прозвучал как-то полузадушенно.
- Это моя мать, - резко сказал Джеймс. - И так уж случилось, что мы оба живем в этом доме.
- Твоя мать? - недоверчиво спросила Люси. Ее сознание отказывалось принять такой поворот событий. - Ты до сих пор живешь с матерью?
- А что в этом такого?
Яростный блеск в его глазах свидетельствовал о том, что ему неприятно ее недоумение. Так, значит, женщина, спускающаяся по лестнице, не кто иной, как Зоя Хэнкок, звезда театра и кино, играющая в настоящее время главную роль в популярном сериале о буднях больницы - "Больница Св. Джуда".
Люси никогда не встречала Зою в жизни, но часто видела ее на экране и в театре, поэтому, без сомнения, узнает ее. Она, конечно, знала, о причастности семьи Джеймса к шоу-бизнесу, но никогда не думала, что мать с сыном настолько близки, чтобы жить в одном доме.
- Будет интересно познакомиться с ней, - решительно пробормотала она, с вызовом глядя на Джеймса. Ни за что на свете Люси не позволит поступить с собой как с половой тряпкой.
Пусть он пригласил ее в расчете заняться сексом и она была готова и жаждала этого, но вдруг идея провести вечер в компании Джеймса и его матери показалась ей даже более заманчивой, поскольку помогала заглянуть в святая святых его личной жизни.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Джеймс заскрипел зубами. Мало того, что его планы на вечер пошли прахом, так еще у Люси сложится впечатление, что он "маменькин сыночек". И пусть это совсем не так, но уважения Люси он вполне может лишиться, и эта перспектива была невыносима.
Если даже он сейчас увезет ее в ресторан, это не решит проблемы. Ситуацию следует разрешить немедленно, поскольку, стоит Люси утвердиться в каком-либо мнении, ее уже не переубедить.
- У тебя гостья?! Очень приятно. - Зоя уже спускалась по лестнице. Бросив взгляд на Люси, она лукаво посмотрела на Джеймса. - Теперь я понимаю, почему твой голос показался мне несколько раздраженным. Я оказалась лишней, да, дорогой?
- Ничуть, - сухо заверил ее Джеймс, заставив себя смириться с неизбежным. - Люси как раз сказала, что ей хочется познакомиться с тобой.
- Люси… - Зоя повернулась к ней с теплой дружелюбной улыбкой. - Извини за домашний наряд, - грациозным жестом она указала на свое экзотическое одеяние, - но ведь я и в самом деле дома. - Она бросила на Джеймса вопросительный взгляд. - Люси, а дальше? Представь нас как полагается.
- Люси Уортингтон… Зоя Хэнкок. - Уортингтон… Уортингтон… У меня просто ужасная память на имена. Мы знакомы?
- Люси - мой секретарь, - положил Джеймс конец представлениям.
- Секретарь? - Зоя окинула Люси сверху донизу удивленным взглядом и, приподняв выразительно брови, недоверчиво посмотрела на сына.
- Сейчас твой джин с тоником будет готов, - сказал Джеймс, не желая пускаться в разъяснения по поводу резкой смены имиджа Люси.
- А как долго ты работаешь с моим сыном, милая? - Зоя и не собиралась скрывать своего любопытства.
- Восемь месяцев, - последовал ровный ответ.
- Хмм… По описанию Джеймса у меня сложился совершенно иной образ.
- Почему же? - поспешно вмешался Джеймс. - Я всегда говорил, что моя помощница - самая благоразумная женщина из всех, кого я знаю, и она по сей день остается таковой.
Он бросил по ломтику лимона в каждый стакан и подал напитки обеим женщинам, решив положить конец этой неловкой ситуации. Он не мог допустить, чтобы его отношения с Люси закончились так бесславно, едва успев начаться.
- Но я тебе не говорил, поскольку сам осознал это лишь недавно, - он обращался к матери, но смотрел на Люси, - что Люси еще и самая привлекательная женщина из всех, кого я знаю.
А еще она восхитительна в своем умении отвечать вызовом на вызов.
- Из всех? - уточнила Люси.
- Из всех, - выразительно подтвердил Джеймс.
Между ними заискрились электрические разряды.
- Неужели я обошла даже Баффи?
- Она больше не представляет для меня никакого интереса. - И это была абсолютная правда.
- Как ты непостоянен.
- Мои отношения с ней были поверхностными, основанными лишь на физическом влечении. Я уже долгое время испытываю интерес и желание по отношению к другой женщине, но только в пятницу вечером я узнал, что это взаимно. - Люси нечего было возразить, но Джеймс решил закрепить победу. - Хотя она намеренно пыталась скрыть от меня свои достоинства.
Люси покраснела, и Джеймс с удовольствием подумал, что есть вещи, которые она не в состоянии контролировать. Это был признак уязвимости, и он намеревался использовать это оружие, не испытывая угрызений совести.
Зоя выразительно кашлянула.
- Этот разговор…
- …абсолютно необходим. - Он бросил на мать насмешливый взгляд. - Особенно после твоего триумфального появления. Люси приняла тебя за одну из моих любовниц.
Зоя переливчато рассмеялась и снисходительно похлопала Люси по руке.
- Милочка, какой приятный комплимент. Принять меня за одну из женщин Джеймса! Ха-ха-ха…
- Ничего удивительного при его привычке менять их как перчатки, - последовал колкий ответ.
- Они сами вешаются на него, - не без материнской гордости заметила Зоя. - Но ты, как я понимаю, нет. Очень благоразумно с твоей стороны.
- Полагаю, вы, как никто другой, имеете право судить о таких вещах, миссис Хэнкок, - Люси бросила на Джеймса насмешливый взгляд, - живя с ним так долго под одной крышей.
Джеймс напрягся, осознав, что ситуация остается напряженной и он пока не преуспел в том, чтобы выйти из нее с достоинством. Люси оставалась подозрительной и настороженной - очевидно, вопрос о том, почему он живет с матерью, оставался для нее открытым. В любой момент она могла встать, схватить сумочку, которая, к сожалению, висела на вешалке неподалеку, и уехать.
- Может быть, переместимся на веранду? - предложил он поспешно, желая увести ее подальше от сумочки.
- Отличная идея! Свежий воздух выветрит из моей головы мысли о ветрянке, - с энтузиазмом поддержала Зоя, поднимаясь и увлекая Люси за собой. - И, пожалуйста, называй меня Зоей, дорогая. Кстати, Хэнкок - моя девичья фамилия, я не была замужем за отцом Джеймса.
Джеймс поморщился, ненавидя эту привычку матери разбалтывать всем, что он незаконнорожденный. Вероятно, таким образом она хотела подчеркнуть собственную самоотверженность - храбрая мать-одиночка, вырастившая такого сына, но Джеймс каждый раз чувствовал себя униженным.
- Извините, я не знала, - пробормотала Люси, смущенная этим откровением.
- Просто это не имело смысла, - спокойно пояснила Зоя. - Это была огненная вспышка, а не ровное горение страсти - внезапно вспыхнуло и быстро погасло. Я вообще ни разу не выходила замуж, пока не встретила моего дорогого Хью. Джеймсу тогда было уже пятнадцать.
Зоя оседлала своего любимого конька, и Джеймс знал по опыту: теперь ее было не остановить, раз появился новый слушатель. С каждым годом эта драматическая история ее жизни обрастала все новыми красочными подробностями.
- Я могу знать Хью? - спросила Люси, невольно втягиваясь в разговор.
- Господи, Джеймс, - простонала Зоя, - неужели ты ничего не рассказывал Люси о своей жизни?
- Уверен, ты исправишь ситуацию, - не без яда ответил он, выпроваживая женщин на веранду. Впрочем, Зоя всегда умела занять гостей, а ему это сейчас на руку.
- Хью… Хью Гринэвей стал прекрасным отцом для Джеймса, - продолжала повествовать Зоя, войдя в образ. Актриса - всегда актриса. - Именно это требовалось мальчику-подростку, много лет кочевавшему вместе с актерскими труппами, жившему в каких-то норах, менявшему школы и привыкшему занимать себя, пока его мать трудилась как проклятая. Даже странно, что в то время его не отобрали у меня социальные работники. Впрочем, тогда я об этом не задумывалась.
- Зато у меня было множество веселых дядюшек и тетушек, помнишь? - сухо заметил Джеймс. Он хоть и был рад, что Зоя занимает Люси своими рассказами, но объектом слезливой жалости становиться все же не хотелось.
Он не променял бы свое детство ни на какое другое, пройдя великолепную школу жизни. Да, иногда он завидовал другим мальчикам, имеющим отцов, но с появлением Хью… Жаль, что Хью с самого начала не был его отцом.
- Дорогой, согласись, эта шумная и беспорядочная жизнь не годилась для ребенка, - настаивала на своем Зоя. - Постоянные переезды, смена школ…
Зоя права, не мог не согласиться Джеймс, но он уже давно пережил это.
- Садись сюда, Люси.
Зоя указала на плетеное кресло, а сама села на свое излюбленное, как решила Люси, место - настоящий плетеный трон с высокой прямой спинкой. Ну, прямо королева, привыкшая находиться в окружении своих подданных. Джеймс не стал садиться рядом с ними, успокоенный тем, что Зоя безраздельно владеет вниманием Люси, а значит, та не исчезнет внезапно, не желая по меньшей мере показаться невежливой.
- Пойду принесу какую-нибудь закуску, - сказал он, снова отправляясь на кухню. Ему уже было все равно, какими историями потчует его мать Люси, главное - она пока здесь и, судя по всему, не собирается уходить.
Люси пребывала в смятении, в которое ее повергли слова Джеймса о том, что она нравилась ему уже долгое время, еще до благотворительного бала. Можно ли верить этому? А как же Баффи… и многие другие его подружки? Неужели он действительно считает ее самой привлекательной из всех знакомых ему женщин? Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Но ведь именно она сидит сейчас здесь с его матерью - хотя это так же неожиданно, как и все остальное, случившееся сегодня, - и уже с трудом воспринимает то обилие информации, которое та на нее обрушила. Но поскольку Джеймс удалился на кухню, перестав тем самым отвлекать ее внимание, Люси получила возможность полностью сосредоточиться на Зое Хэнкок.
У Зои были прекрасные густые вьющиеся волосы, насыщенный цвет которых говорил о мастерстве ее парикмахера, но бледная кожа позволяла предположить, что их натуральный цвет тоже рыжий. Наверное, он просто несколько поблек к пятидесяти годам, и Зоя подкрашивает волосы, чтобы вернуть им яркость и блеск. На ее лице практически не было морщин - скорее всего, результат пластической хирургии, но оно было очень живым благодаря подвижному рту и выразительным синим глазам. У Джеймса были материнские синие глаза, но в остальном он мало походил на Зою.
Его отец - огненная вспышка в жизни Зои Хэнкок - был, по всей вероятности, высоким, темноволосым и очень красивым мужчиной. Знает ли он, что у него есть сын? И насколько коротка была вспышка? Как поняла Люси из рассказа Зои, он никак не участвовал в воспитании сына. И еще она невольно подумала о том, чувствовал ли Джеймс себя обделенным, как чувствовала себя она, когда отец ушел из семьи.
- Это дом Хью. Мне кажется, я влюбилась в этот дом прежде, чем в самого Хью, - произнесла Зоя, глядя вдаль на гавань и подвесной мост через нее. Затем она вздохнула, перевела взгляд на Люси и невесело усмехнулась. - После его смерти… он оставил его нам, но я больше времени бываю в отъезде, чем дома. Хорошо, что Джеймс редко уезжает и может присматривать здесь за всем.
- Я думаю, Джеймс тоже любит это место.
Зоя кивнула.
- По сути, это единственный настоящий дом, который у него вообще был. Кто знает, как бы сложилась его судьба, не возьмись Хью за его образование и не помоги разобраться во всех тонкостях юриспруденции.
- Юриспруденции? - удивилась Люси.
- Мой замечательно умный муж был прекрасным адвокатом, - с гордостью пояснила Зоя. - Он научил Джеймса всем тонкостям составления контрактов, особенно в сфере шоу-бизнеса. Поэтому он так преуспел.
- Да, он очень скрупулезен и не упускает ни малейших деталей, - согласилась Люси, подумав при этом, что Джеймс, безусловно, пользуется всем тем, чему научил его Хью Гринэвей, но он никогда не был просто последователем. Проработав бок о бок с ним долгое время, Люси поняла, что он всегда шел и идет своим путем. - Он очень хорошо умеет ладить с разными людьми.
- Ну, должно же в нем быть что-то и от меня, - со смехом согласилась Зоя.
- А как давно умер ваш муж? - спросила Люси, искренне желая узнать как можно больше об отношениях Джеймса со своим отчимом.
- Вдова я уже дольше, чем была женой, - печально ответила Зоя. - Мы прожили с Хью всего девять лет. Он обожал ходить на яхте и всегда участвовал со своим другом в регате. Десять лет назад во время регаты разразился ужасный шторм, и Хью смыло за борт, а помощь подоспела слишком поздно. Это невосполнимая утрата, самая большая потеря в моей жизни.
- Он умер так же, как жил - делая то, что любил, - вставил Джеймс, внося огромный поднос с различными сырами, крекерами и оливками. - Но если бы он был другим, ты не вышла бы за него замуж. Единственное, чего он никогда не делал в своей жизни, - не был благоразумным и не боялся рисковать.