– Зачем? Боишься оставаться со мной наедине? – Ему нравилось, что он так действует на нее.
– Что? Нет. Конечно нет. Я просто подумала, что нам будут нужны доски для презентаций или что-то вроде этого.
– У меня в кабинете несколько досок для презентаций. Не знаю, как ты, но когда я работаю над трудным проектом, мне нужно некоторое уединение. В конференц-зал может войти кто угодно.
– Ну, не знаю.
Он не смог сдержаться и поддразнил ее:
– Обещаю вести себя хорошо. Не буду демонстрировать нижнее белье, даже если ты попросишь об этом.
Бекки засмеялась над его шуткой впервые с момента их знакомства.
– О’кей. Договорились. А я, в свою очередь, не буду показывать тебе мое. Но ты поможешь мне перенести вещи.
К тому времени, как они закончили переносить ее письменный стол, компьютер и гигантский монитор, стемнело, небоскребы вокруг засветились огнями, мерцающими как звезды.
Бекки посмотрела в окно и вздохнула.
– Придется привыкать к этому виду, – отметила она.
Марк подошел и встал позади нее.
– Довольно мило. И точно лучше вида из моего последнего офиса.
– Да? И где это было?
– В Лос-Анджелесе.
– О да-а. Могу представить, как тебе надоело смотреть на пальмы и девочек в бикини.
– Я работал по договору. То есть был только на ступень выше, чем служащий с красным степлером, сидящий в подвальном помещении. И смотреть мог только на облезлые стены.
– А у меня всегда есть Райан Гослинг для компании. – Она указала на постер, который пристроила на стену около своего стола.
– Если надоест смотреть на него, буду рад предоставить тебе пару картин.
Бекки сделала шаг назад.
– Хочешь, чтобы я любовалась только на тебя?
– Ни в коем случае. Я просто хочу, чтобы ты захотела снять с меня рубашку.
Если бы он только знал… Но она не признается, даже не поцелует. Тогда утром в его офисе у нее помутился рассудок.
– Помечтай об этом, дорогуша. Я не сплю с конкурентами.
– Знаю, знаю. Но не стоит ругать парня за попытку. Но знаешь, если бы ты спала со мной, я, может, и не стал так уж стараться обойти тебя.
– Да, хорошо. Но уверена, ты так просто не сдашься.
И она отвернулась, настолько велик был соблазн погладить его по накачанной груди.
– Я собираюсь проверить электронную почту и потом пойду спать. А ты?
– Думаю, сразу пойду спать. Мне нужно на боковую, чтобы завтра быть в форме. Увидимся утром.
Бекки небрежно помахала ему вслед и включила компьютер. Проверять почту не было никакой нужды, для этого есть смартфон. Ей нужно привыкнуть к новому месту и обдумать сложившуюся ситуацию.
Правда оказалась невероятнее вымысла. Если бы она решила писать книгу, у нее не хватило бы фантазии придумать такой поворот. Почти реалити-шоу.
Она так и видела перед собой бегущую строку: Не переключайтесь! Далее: чем завершится связь на одну ночь.
Хихикая, она открыла почту. Удивительно, там было полно сообщений с поддержкой от всех членов ее команды. Парень во главе агентства, может, и низкий интриган, однако умеет подбирать себе хороших людей. Она уже собиралась выйти из почты, когда заметила имя, от которого у нее замерло сердце.
Пенс.
Что ему нужно?
Она хотела стереть письмо, не читая, но это проявление трусости.
"Привет, детка!
Видел тебя в "Мире рекламы", но знал, что ты откажешься со мной разговаривать, поэтому не поздоровался. Не могу перестать думать о тебе. Хорошо выглядишь. И работаешь хорошо. Хотел сказать, удивлен, но вспомнил, что у тебя был лучший учитель. Я.
Знаешь, мое агентство тоже работает на "Рай"? Я бы сказал, выиграет лучший, но мы оба знаем, это буду я. Извини, что собираюсь раздавить тебя. Но у тебя всегда найдется здесь работенка! Да, Челси идет на повышение, потому и кабинет для тебя найдется тоже.
Пенс ".
Бекки прочитала послание дважды, не веря своим глазам. К сожалению, второе прочтение только усилило ярость. Можно ли быть еще омерзительнее, чем этот человек? Неужели он действительно приглашает ее занять место своей жены по электронной почте? Экс-жены.
Не в силах подавить бешенство, Бекки вскрикнула. Крик эхом прокатился по пустому офису, отдаваясь в ушах новой болью. Она захлопнула ноутбук и стала мерить кабинет шагами. Нет причин расстраиваться. Она переросла страх перед ним. Превзошла его профессионально. Она в два раза лучше, чем был этот мерзавец в его лучшие дни.
В поисках подтверждения она схватила один из своих призов, погладила позолоченную статуэтку. Она добилась успеха. Черт возьми, большого успеха. И чтобы этот человек ни говорил, он не убедит ее в обратном. Тем не менее в голове эхом пульсировали его слова. Они то раздавались, как пощечина, "тупая писака", то жужжали, как оса, "распутная иждивенка", то взвизгивали, как свинья, "отвратительна, что на бумаге, что в постели".
Не в силах больше сдерживаться, Бекки швырнула приз через всю комнату. Тот упал с глухим стуком и не разбился, толстый красный ковер смягчил удар.
Она подавила подступавшие рыдания. Пора домой.
Бекки повернула ключ в замке. Сегодня утром она была такой уверенной в себе. Такой живой. Готовой покорить мир. А теперь ей нужны огромный бокал вина и беспамятство, которое придет вместе со сном.
Не зажигая света, она вошла в кухню и открыла небольшой холодильник. Винное отделение осветилось изнутри, она взяла "Пино Гриджио" с верхней полки и сделала глоток прямо из горлышка.
По столешнице пробежал таракан. Не раздумывая, она шлепнула по нему бутылкой, раздался отвратительный хруст, несчастное насекомое нашло свою кончину.
– Один вредитель навсегда покинул мою жизнь.
Вперив взгляд в покачивающиеся ветви дуба, росшего у дома и украшавшего вид из окон, Бекки попыталась успокоиться.
Бесполезно. Как только она ослабляла защиту, ее начинали захватывать воспоминания. Не обязательно плохие. Долгое время Пенс был ей нужен.
Она не забыла, как терпеливо он разбирал ее первые опыты в написание рекламных текстов. Никогда не смеялся, не выказывал презрения, какими бы неуклюжими ни были заголовки или тексты.
А как он любил делать ей сюрпризы. То пикник за границей посреди недели, куда они отправлялись на чартерном судне. То первые ряды на самых крутых концертах. Частные обеды, приготовленные лучшим поваром в городе, всякий раз, когда что-нибудь шло не так.
Все это он "завертывал" в километры обещаний, казавшихся искренними. Рисовал прекрасные картины будущего, где они работают днем, а ночью играют в любовные игры там и тогда, где и когда их накроет желание. Он даже включил детей в их мифическое будущее. Девочку с ее волосами и его ростом и мальчика с ее глазами и его силой.
Тогда казалось, ее перенесли из унылого убогого существования в сказку. К сожалению, счастливое будущее так никогда и не наступило.
Последние пять лет она провела здесь в Нью-Йорке, придавая сюжету жизни новое направление. И если она опять не ошиблась, наступает светлая полоса.
Она поднесла стакан к губам, но тот оказался пустым. Пора спать.
Едва передвигая ноги, она отправилась в гардеробную, служившую спальней, заползла под небесно-голубое пуховое одеяло, самую дорогую ее покупку. Кровать была ее святилищем, и обычно требовалось всего несколько минут, чтобы заснуть, зарывшись в простыни, пахнувшие лавандой. Но сегодня она ворочалась с боку на бок, выискивая удобное местечко для головы. Ее мучили образы из коробки, украшенной цветочным узором, спрятанной под кроватью. В ней лежали вещи, которые она никак не могла уничтожить, они не давали ей ничего забыть. Вздыхая, она включила тонкую хрустальную лампу, стоявшую на ночном столике, и встала с кровати. Положив коробку на колени, осторожно открыла крышку.
Там лежали фотографии, на которых она прижималась к широкой груди Пенса на яхте на фоне заката. Камера засняла его смеющимся счастливо и расслабленно. Бекки помнила каждое мгновение той поездки. Какой защищенной она чувствовала себя тогда! Какой любимой! Совершенно уверенной, что так и должно быть.
Обручальное кольцо с рубином тоже лежало тут в зеленой бархатной коробочке. Так же как и длинная золотая цепочка, на которую он настоятельно просил повесить кольцо, чтобы оно было у "самого ее сердца". Ей безумно нравилось ощущать его на груди, представляя, что это он прикасается к ней каждый раз, когда кольцо задевало чувствительное место.
Были и другие фотографии, включая ту, которую сделали на обеде в честь ее первого приза. Он мрачно смотрит в объектив и всем своим видом излучает недовольство. С тех пор все пошло не так. Ему не понравилось, что она стала добиваться успеха самостоятельно.
На дне шкатулки лежала вещица, внушавшая ей особый страх. Нечеткий черно-белый снимок УЗИ ее восьминедельного ребенка размером с арахис. Через неделю она сделала аборт.
День, когда была сделана фотография, она помнит так, будто это было вчера. Она уже три недели знала, что беременна. После первого положительного теста купила эконом-набор тестов на определение беременности и делала по одному каждое утро. Тонкая розовая полоска, говорившая о существовании ребенка, становилась темнее и толще с каждым днем, но она не позволяла себе поверить в то, что это на самом деле, до тех пор, пока доктор не показал ей размытый черно-белый силуэт на экране аппарата УЗИ.
А когда она услышала его сердцебиение, растаяла душа, принявшая в себя крошечное создание. Она пообещала этому орешку, что станет заботиться о нем. И будет лучшей мамочкой в мире.
Какой же издевкой это обернулось!
На следующий день она сбрила все до одного волоска с тела, надушила каждый изгиб, прежде чем натянуть сексуальное кружевное белье, которое так любил Пенс. Надела чулки со стрелками и облегающее черное платье, подчеркивающее налившиеся по-новому груди. Единственная пара туфель от модного испанского дизайнера Моноло стала завершающим штрихом.
По тому, как поворачивались вслед все мужчины в их любимом французском ресторане, она поняла, что выглядит великолепно. Пока метрдотель вел ее к столику и помогал сесть под настороженным взглядом Пенса, уверенности в себе поубавилось. Его глаза металлическим скребком прошлись по телу, замечая размер груди и изгибы бедер.
– Ты набираешь вес, Бекки?
– Н-нет, – заикаясь, сказала она. – Это просто такое платье. Оно ничего не скрывает.
– Хорошо. Отлично выглядишь, но ты же знаешь, как важно оставаться стройной, если хочешь добиться успеха в рекламе.
– Я знаю.
Но все внутри сжалось в один безмолвный крик. Беременные женщины набирают вес. Будет ли Пенс любить ее, когда она станет толстой? Хотя это и временно, но всем известно, насколько прихотливо его внимание. Кроме того, когда ребенок родится и ее тело вернется к норме, он может вообще забыть о ней. Что тогда она будет делать?
– Что-то не так? – Пенс погладил ее по руке. – Я сказал что-то неприятное?
– Нет, вовсе нет. Просто задумалась.
– Хорошо. Ты хотела "поговорить". О чем на этот раз? Твоя мама опять хочет выдать тебя замуж?
– Нет, не так серьезно в этом месяце.
Подошел официант, давая Бекки возможность подумать. Он предложил Пенсу на пробу вино. Тот сделал большой глоток, подержал жидкость во рту. Через несколько секунд резко кивнул. Официант улыбнулся, наполнил бокалы и растворился.
Пенс посмотрел на нее поверх бокала.
– Ну, что там у тебя?
Бекки сделала глубокий вдох и трясущейся рукой потянулась к черной вечерней сумочке.
– Сюрприз для тебя.
Он подозрительно посмотрел на нее.
– Не люблю сюрпризов.
Она вытащила небольшой серебристый конверт и протянула ему.
– Думаю, этот тебе понравится.
Бог свидетель, он часто говорил о том, как сильно хочет детей.
– Хмм. Посмотрим.
Он смял оберточную бумагу одним резким движением.
Бекки почувствовала, как сердце уходит в пятки, пока он открывал крышку коробочки. Она никак не могла представить его реакцию. И, увидев фото в рамочке, он нахмурился:
– Что это?
– Фотография. Ультразвук.
– Ультразвук? Что? У тебя опухоль?
– Н-нет. Я беременна. Это фото ребенка. Нашего ребенка.
Пенс откинулся на спинку стула.
– Беременна? Но как это может быть? Мы предохранялись.
Бекки пожала плечами, хорошо зная, что не слишком заморачивалась с противозачаточными пилюлями.
– Этого оказалось недостаточно.
– Так это настоящее? Ты не шутишь?
– Нет, не шучу.
– Но этого не может быть. Ты не можешь быть беременна. У меня есть жена !
Сердце застучало и упало на цементный пол у нее ног.
– Ты женат?
– Да, женат. Я думал, ты знаешь. Ты никогда не задумывалась, почему я никогда не оставался у тебя на всю ночь? Или никогда не приглашал тебя к себе домой?
– Н-нет. Я просто думала… ну, я не думала. Ты говорил, что любишь меня и мы поженимся!
Он взял ее за руку и нежно погладил.
– Я и люблю тебя. И я бы очень хотел на тебе жениться. Но я не могу развестись с женой. Ее отец владелец нашего агентства. Если я уйду от нее, по теряю все.
– Но как тогда быть с нашим ребенком?
– Не должно быть никакого ребенка. Разве не понятно? Тебе надо от него избавиться. Это единственный выход.
– Избавиться?
– Да. Сделать аборт.
– Но я не хочу делать аборт. Я хочу его сохранить.
– Тогда это без меня. Я не хочу иметь к этому никакого отношения. Если ты не решишь эту проблему, мы расстанемся.
– Но ты только что сказал, что любишь меня.
– Любовь здесь ни при чем. Это бизнес. И я не могу рисковать положением в агентстве. Пожалуйста, подумай об этом.
Не зная, что сказать, она кивнула.
– А теперь, извини, я должен отправиться на званый ужин. С моей женой.
И ушел.
Бекки во все глаза смотрела ему вслед, раскрыв рот. Что она теперь будет делать?
Следующая неделя была сплошным кошмаром. Она звонила, искала информацию в Интернете и думала, думала, пытаясь найти выход из сложного положения, в котором неожиданно оказалась. В конце концов, она перестала врать себе.
Ей двадцать три года. У нее есть семьдесят пять тысяч долларов студенческого долга и доход в двадцать четыре тысячи долларов в год. У нее нет возможности одной поднять ребенка. А помощи от мужчины, который, как она думала, любил ее, ждать не приходится.
Хуже того, если она сохранит ребенка, ее карьера, едва начавшись, упрется носом в землю. А мечта о финансовой независимости в будущем растает как дым.
Она закончит так же, как родители, работая на двух работах и экономя каждый цент всю оставшуюся жизнь. Это не жизнь, тем более с ребенком. У нее только один выход.
Когда она пришла на прием в клинику по планированию семьи, в сердце остались только холодный гнев и горячее отчаяние. Поглаживая все еще плоский живот, она давала ребенку, от которого скоро избавится, обещание. Она никогда не забудет о нем (в ее памяти он остался мужского пола), и Пенс дорого заплатит за предательство, даже если это будет последнее, что она сделает в своей жизни.
Теперь, когда она гладила фотографию, по лицу текли горячие слезы. Она никогда не простит себя за то, что не отстояла его и позволила Пенсу контролировать себя, сделать то, что ей казалось неправильным. Больше ни один мужчина не будет иметь над ней такой власти. Утирая слезы рукавом, Бекки задвинула коробку под кровать. Ей нужно выспаться. Она должна выиграть соревнование и победить кошмар, преследовавший ее наяву.
Глава 4
Марк прибыл в офис ни свет ни заря с пончиками и кофе. После вчерашнего вечера с Бекки он не мог дождаться, когда они начнут работать вместе. Поддерживая подбородком завтрак, он открыл дверь кабинета, ожидая, что там никого нет. Но Бекки уже пришла и, склоняясь над компьютером, громко стучала клавиатурой.
– Доброе утро, ранняя птичка! Я принес завтрак.
Она посмотрела на него. Если бы не темные круги под глазами, он подумал бы, что она не покидала офис.
Она холодно улыбнулась.
– Как мило, что ты пришел, у нас полно работы. По-моему, лучше начать пораньше.
Ого. Ладно. Она явно играет в новую игру.
– Извини. Я думал, восемь тридцать в субботу, это не поздно.
– Именно поэтому выиграю я, а не ты. Подобная работа требует усидчивости.
– У меня для тебя новости, принцесса. Ни один из нас не выиграет, если мы не найдем способа объединить наши кампании.
Она помахала ему ручкой.
– Я над этим работаю. Почему бы тебе не пойти и не поискать какие-нибудь прикольные фотографии или не сделать что-нибудь еще?
Ладно. Хорошего понемножку.
– Могу сказать, чем собираюсь заняться. Пойду и выдам еще одну еще более улетную идею. А когда Дэвид спросит, каков был твой вклад в нее, скажу: ни какого. Как тебе такой поворот?
Она округлила глаза.
– Тоже выход. Только тише, никому о нем не говори.
Марк бросился к столу и со стуком поставил на него стаканы с кофе. Будет тебе тише. Он привык работать по-своему. И с громкой музыкой.
Через секунду комнату наполнили звуки тяжелого рока.
Она посмотрела на него, выдвинула ящик стола и достала наушники.
Он загрузил программу редактирования фотографий, чтобы посмотреть готовые фото, но верхний свет слепил его. Он встал и выключил люстру. Не успел сесть, как она снова включила свет.
– Ты против? Я не могу работать при таком освещении.
– Ну а я не могу печатать, если не видно клавиатуры.
– Сядь к окну.
– Иди работать в пещеру.
Он вздохнул:
– Отлично. Пусть будет по-твоему. Не стоит спорить.
Она вздохнула и снова надела наушники.
Марк снова повернулся к компьютеру, но не смог сосредоточиться.
Может, для начала посмотреть наброски? Он взял пачку, лежавшую у дверей, разложил рисунки на ковре в две группы по концепциям. Потом начал ходить туда-сюда вдоль рисунков, отыскивая сходство.
Они оба обращались к образу сильной женщины. И использовали юмор.
Бекки сердито вздохнула:
– Неужели ты собираешься ходить так весь день? Это очень отвлекает.
Он повернулся и посмотрел на нее. Она стояла, упершись руками в бедра, совершенно не осознавая, как потешно ее сердитое лицо контрастирует с огромным счастливым лицом, нарисованным на ее свободной футболке.
Неожиданно он вспомнил, как она стояла, смеясь, в той же позе, в одних леопардовых туфлях на высоких каблуках. Как этот свободных дух может принадлежать совершенно невыносимой злючке? Нужно найти способ противостоять ее гневу. И его осенила идея. Взяв пиджак, он повернулся, чтобы выйти из комнаты.
– Куда ты?
– Прогуляться. Увидимся позже.
– А как же…
– Мы не можем продолжать работу в том же духе, – сказал он, хлопая дверью и поспешно удаляясь, пока она не увидела улыбку на его лице.
Иначе у нее появился бы повод заволноваться.
Бекки, открыв рот, смотрела на закрывшуюся дверь.
Ее так называемый партнер освободил от своего присутствия. И что теперь делать? Она, правда, вела себя не слишком дружелюбно, но это не дает ему право вот так уходить.