- Мама была из породы победителей, но у нее была и другая сторона, которую видели только мы с отцом. Любое раненое или брошенное животное причиняло ей боль. Она спасала кошек, собак, птиц, кроликов, белок… всех. - Ханна покачала ногой, привлекая внимание Уайета к сексуальному красному лаку на ногтях. - Именно здесь мы отпускали на свободу выздоровевших и прощались с теми, кому не повезло. Я прихожу сюда, чтобы попрощаться с животными и участниками программы.
- Участниками программы?
- У клиентов центра, как правило, серьезные проблемы со здоровьем. Некоторые из них умерли.
- И вы оплакиваете их всех?
- Конечно.
- Вы бы уберегли себя от горя, если бы не привязывались к ним.
Ханна вздохнула:
- По-другому не могу. Если я чем-то занимаюсь, в этом участвует и мое сердце. Как говорят, лучше любить и потерять, чем никогда не любить.
- Вы верите в эту чушь?
- Вы пытаетесь казаться холодным и бесчувственным, Уайет, но мы оба знаем, что это не так. Иначе вы не беспокоились бы о Сэме и не помогли бы мне прошлой ночью. И не пришли бы сюда, чтобы удостовериться, в порядке ли я.
Уайет напрягся:
- Вы ошибаетесь. Мы оба знаем, что я - бессердечный негодяй, которого интересует только выгода.
Ханна поморщилась:
- А, вы это услышали. Извините.
- Вы действительно так думали?
- Все время.
- Тогда не извиняйтесь. Первое впечатление всегда самое верное. Не пытайтесь сделать из меня героя, Ханна. Единственной причиной, по которой я купил "Сазерленд", явилось то, что после развода моя мать оставила Сэма без гроша. Я задолжал ему.
- Ваша мама просто прелесть, - с сарказмом заметила Ханна. - Думаю, мне надо будет с ней пообщаться, когда она заедет в гости.
- Она появится, только если у нее закончатся деньги или поклонники.
Ханна посмотрела на часы:
- Уверена, у вас впереди нелегкий день. Не нужно сидеть здесь со мной.
- Я провожу вас.
- Боитесь заблудиться?
Похоже, ему начинает нравиться ее острый язычок.
- Я не оставлю вас одну.
- Тогда вам лучше устроиться поудобнее. Я собираюсь полюбоваться рассветом.
Уайет разулся, сел рядом с ней и опустил ноги в холодную воду.
- Двигайте ногами, тогда будет не так холодно, - посоветовала Ханна.
Солнце поднялось над верхушками деревьев, освещая ее лицо, румянец на щеках и влажные губы. Уайет снова ощутил голод - голод, который он уже не мог сдерживать.
Ханна, словно почувствовав, что он смирился с неизбежным, повернулась. Их взгляды встретились. Чувственность наэлектризовала воздух, как перед грозой. Губы Уайета приоткрылись, зрачки расширились, а тонкие волоски на теле встали дыбом.
Он не заводил интрижек с подчиненными и поклялся не иметь дела с богатенькими принцессами. И все же мужчина не пошевелился. Притяжение между ними становилось все сильнее.
- Ханна, если ты сейчас же не уйдешь, я тебя поцелую, - с отчаянием пригрозил он.
Ее ресницы дрогнули. Она закусила губу:
- Ты меня не отпугнешь, Уайет. Ни от моего дома. Ни от моих лошадей. Ни от тебя. Я куда упрямее, чем ты думаешь.
Глава 9
"Ханна, ты пожалеешь об этом", - предупреждал голос разума.
Но Ханна знала, что пожалеет еще больше, если не поцелует Уайета.
Поэтому, когда он обхватил большими теплыми ладонями ее лицо, она потянулась к нему. Их губы встретились - горячие, жадные. Уайет сразу взял инициативу в свои руки. Его язык проник в рот женщины, встретился с ее языком, скользя, поглаживая.
Ханна понимала, что за один день отношения не построишь, однако не могла оторваться от его губ.
Вчера ей открылась другая сторона Уайета, которую бескомпромиссный магнат прятал от мира. А сегодня он пошел за ней, потому что беспокоился. И этот другой Уайет был необыкновенно притягателен.
Его пальцы коснулись ее шеи. Он оттянул нижнюю губу Ханны, слегка прикусив ее. Чувства переполняли женщину, голова шла кругом. Способность трезво оценивать ситуацию исчезла.
Она едва могла думать. Едва могла дышать. В отчаянной попытке сохранить остаток здравого смысла Ханна прижала ладонь к груди, но сумасшедший стук сердца только усилил ее возбуждение.
Кончики пальцев Уайета скользили по ее щеке, по шее, лаская, словно перышком, и от этих прикосновений по коже Ханны пробегала рябь удовольствия. Она вздрогнула, когда это ощущение достигло низа живота.
Ханна никогда не была активной в сексе, но сейчас безумное желание сесть к Уайету на колени и слиться с ним захлестнуло ее.
Она наклонила голову и ответила поцелуем на поцелуй, лаской на ласку. Мускулы на его плечах буграми вздымались под ее ладонями, а Уайет в завораживающем ритме поглаживал ее бедра и спину.
Затем Уайет накрыл ладонью ее грудь, лаская соски, и Ханна почувствовала, как желание внутри ее забурлило, туманя разум. Странно, что озеро, лижущее ее щиколотки, не закипело. Ханна тихонько застонала, поощряя Уайета.
Он прервал поцелуй, резко втянул в себя воздух, схватил Ханну за плечи и посмотрел на нее. Голод в его глазах обжигал. Затем с приглушенным проклятием Уайет рывком притянул Ханну к себе, сокрушая новым поцелуем все препятствия.
Когда он поднял голову, Ханна чуть не всхлипнула от разочарования.
- Я хочу тебя, - хрипло проговорил он.
Она тоже хотела его. Она нуждалась в этом. После тяжелой ночи Ханне необходимо было почувствовать себя желанной и сексуальной. И Уайет - по неизвестной причине - казался ей единственным подходящим для этого мужчиной. Ханна прошептала:
- Тогда - в летний домик.
Она повела Уайета в свое убежище. Их босые ноги ступали совершенно бесшумно по деревянному причалу, или, быть может, Ханна просто не слышала шагов из-за биения сердца. Она открыла французское окно, и тепло окутало ее. Благодаря солнечным батареям на крыше в домике было уютно круглый год.
Ханна никогда не приходила сюда с мужчиной - только с матерью или с Меган. И сейчас ей казалось, что она слышит подбадривающие слова кузины: "Давай, девочка. Попробуй наконец этого великолепного мужчину".
Но Ханна была совсем не похожа на Меган, и сексуальные авантюры в ее жизни были редким явлением. Она всегда чувствовала себя комфортнее с лошадьми, чем с людьми. Ханна задумалась и замедлила шаг.
Уайет закрыл дверь и встал позади Ханны. Она спиной ощутила жар его груди. Уайет откинул в сторону ее волосы. Его язык танцевал на шее Ханны, задевая точку биения пульса, подливая масла в огонь, что горел у нее внутри. Ладони Уайета скользнули под рубашку, оставив след - нет, ожог - на теле. Его палец прошелся вдоль ремня джинсов, заставив ее мускулы невольно сократиться, потом Уайет положил ладони на живот Ханны.
- М-м-м… - Она прижалась к нему.
Уайет слегка покусывал ее ухо, а его руки ласкали ее тело, отчего голова Ханны кружилась. Она позволила Уайету расстегнуть пуговицу на джинсах, подставляя разгоряченную кожу прохладному воздуху.
Его пальцы добрались до ее трусиков и нашли под кружевом влагу. Интимное прикосновение пронзило Ханну стрелой желания, ее колени подогнулись.
Ханна повернулась к нему лицом и выгнулась дугой, так что ее грудь соблазнительно устремилась вверх. Ее лицо залил румянец страсти, губы приоткрылись. Она никогда не была такой. Необузданной. Алчной. Сексуальной.
Уайет завладел ее соском, пощипывая, лаская, теребя. Другая его рука проделывала то же самое с самой чувствительной точкой ее тела. Возбуждение нахлынуло на Ханну, как буря. Кожа стала горячей, влажной, мягкой. То, что Уайет наблюдал за ее реакцией, подчеркивало эротизм момента.
Губы Уайета обжигали шею Ханны, покусывая, целуя, лаская, его пальцы дразнили ее до тех пор, пока она не начала извиваться. Наслаждение пришло неожиданно и с такой ошеломляющей яростью, что молодая женщина на время лишилась сил.
Ханна никогда еще не испытывала такого оглушительного оргазма. Но, как бы восхитительно это ни было, она хотела продолжения. Она мечтала познать всю силу страсти Уайета.
Он стянул с нее джинсы и рубашку.
Его глаза, которые когда-то были холодными, пылали, как два факела. Ноздри мужчины раздулись, когда он увидел кружевное белье. Потом он наклонился и прошелся губами по полушариям груди, сначала по одному, потом по другому.
Уайет расстегнул бюстгальтер и снял его. Соски затвердели, беззастенчиво требуя его внимания. Низкий рык вырвался из его груди, когда он поднял Ханну на руки и положил на кровать. Затем он достал презерватив, бросил черную упаковку на одеяло и взялся за ворот свитера, но Ханна остановила его:
- Подожди. Дай мне.
Она встала на колени и стянула с Уайета свитер и футболку. Ханна хотела видеть его обнаженным. И чем скорее, тем лучше. Она откинулась назад, любуясь подтянутым телом Уайета. Он был стройным, без капли жира - от широких плеч и мускулистых рук до плоского твердого пресса.
Нетерпение охватило их. Руки Ханны дрожали, когда она расстегивала медную пряжку ремня, крючок и молнию. Она сомкнула пальцы под тканью трусов-боксеров. Оценив степень возбуждения Уайета, она почувствовала, как ее пульс участился от предвкушения.
Ханна стянула брюки с бедер мужчины. Затем, желая, чтобы он разделил с ней наслаждение, она начала ласкать горячую, твердую, шелковую плоть. Дыхание Уайета стало прерывистым. Дрожь животного вожделения охватила Ханну.
Уайет впился в ее губы. На одно мгновение их горячие тела слились, затем он быстро снял ее трусики и лег рядом. Жесткие волоски на его бедрах щекотали женщину, подогревая ее страсть. Уайет раздвинул ее бедра.
Она закинула руки ему на спину, лаская вздымающиеся буграми мускулы. Его голова откинулась назад, разрывая танец языков, Уайет надел презерватив, но, вместо того чтобы войти в нее и заполнить пустоту - чего она жаждала, - он наклонился и губами обхватил сосок.
Волна жара затопила Ханну. Уайет ласкал, посасывал, дразнил, и лоно ее становилось все горячее. Она извивалась в нетерпении, желая освободиться от напряжения.
- Уайет, пожалуйста…
- Сейчас.
От его глубокого страстного голоса она затрепетала.
И тогда Уайет вошел в нее, вызвав такое наслаждение, рядом с которым первое поблекло. Каждый его рывок рождал новую волну удовольствия. Ханна вцепилась в его плечи.
Руки Уайета, сжатые в кулаки, упирались в лоскутное одеяло по обе стороны от ее головы. Ханна ласкала его грудь, любуясь гладкой кожей и маленькими твердыми сосками, сильными руками, спиной и ягодицами. Она снова ощутила приближение оргазма.
Ее сердце бешено колотилось. На коже выступил пот. Уайет ускорил ритм. Затем наступил экстаз, и несколько мгновений Ханна не замечала ничего, кроме тепла, пульсирующего в ее теле. Уайет застонал, обмяк и накрыл ее собой.
Она расслабилась, уткнулась лицом в его плечо и попыталась отдышаться.
- Это было восхитительно, - прошептала молодая женщина.
Он приподнялся и холодно взглянул на нее:
- Это не изменит наших деловых отношений. Не надейся на уступки для тебя или твоих лошадей.
Ханна возмутилась. Как смеет Уайет обвинять ее в использовании секса для своей выгоды?!
- Я переспала с тобой не ради лошадей. - Она оттолкнула Уайета. - Это была ошибка. Мы даже не нравимся друг другу.
Ханна ждала, что он возразит. Но его молчание говорило о многом. Унижение и раскаяние охватили ее.
Уайет скатился с кровати и поднял брюки. Проклиная себя за то, что позволила гормонам взять верх, она вскочила и принялась натягивать белье.
- В котором часу нам с Сэмом надо прийти к жеребятам? - спросил он.
Ханна прижала к груди рубашку:
- В любое время. Ты же босс.
Глаза Уайета сузились в ответ на ее саркастический выпад.
- Мы с Сэмом займемся следующим кормлением. Иди домой и поспи.
Яснее высказаться трудно. Иными словами: "И чтобы тебя там не было".
- Позже я вывешу расписание на двери кабинета. Завтра, пожалуйста, сверься с ним, - сказала Ханна.
Уайет пристально изучал женщину. Под его взглядом мышцы ее напряглись, а сердце забилось неровно. Как он может так быстро переходить от вулканического жара к холоду северного полюса?
Уайет покинул домик. Ханна упала на стул. Впервые в жизни она хотела последовать примеру кузины и сбежать из дома. Но бегством проблему не решить. Она должна остаться и бороться за то, чтобы ее жизнь вошла в норму - насколько это возможно.
Входя в конюшню, Ханна подумала, что жизнь была бы куда проще, если бы не приходилось платить за свои ошибки. Но прятаться в коттедже - плохое решение, даже если Уайет и приказал ей держаться подальше.
Нужно убедиться, что смесь для жеребят приготовлена правильно. На этом этапе любая ошибка может стать фатальной. Если все пойдет по плану, она успеет приготовить питание и сбежать до прихода Сэма и Уайета.
В ее животе порхали бабочки, когда она вспоминала о том, как занималась с ним любовью. Но продолжения не будет.
И это ее устраивало.
Почти.
Ханне уже приходилось переживать сумбурные окончания близких отношений, но в этот раз все было по-другому. Она никогда не испытывала ничего подобного. Нелегко будет забыть Уайета.
Ханна отогнала неприятные мысли. Чтобы выходить жеребят, она должна посвятить им все свое внимание.
Подходя к стойлу, она услышала голос Сэма.
- Давно я не видел таких маленьких жеребят.
Ханна замедлила шаг. Если здесь Сэм, то и Уайет тоже. Они пришли на час раньше. Низкий смех Уайета заставил ее сердце биться неровно.
- А этот любит побрыкаться, - заметил Сэм. - С ним будут проблемы.
- Если он выживет.
- Выживет. Он борец.
- Трудно сказать, Сэм. Не стоит сильно привязываться.
- Сынок, никто не застрахован от случайностей. Нужно все пробовать на вкус - даже если напиток окажется горьким. Генри Форд считал, что неудача - это возможность начать заново, имея чуть больше опыта. Интуиция подсказывает мне, что этот паренек выживет, как и девочка. Да, кроха робка и осторожна, но в ее глазах блестит искорка, которая говорит о том, что лошадка будет цепляться за жизнь.
Ханна подошла ближе и осторожно заглянула в стойло. Уайет сбрил сексуальную щетину и пригладил волосы, которые она растрепала. Его тело облегала элегантная черная футболка и джинсы - тело, которое она ласкала, пробовала на вкус…
Мужчины общались, как друзья, чего у Ханны с отцом никогда не было. Лютер предпочитал командовать и критиковать, заставляя Ханну стать похожей на мать. То, что отец не звонил ей после отъезда с фермы, только подчеркивало пропасть между ними.
- Хорошие жеребята, - заключил Сэм.
Кобылка схватила его за палец, пытаясь сосать.
- И голодные, - добавил Уайет, улыбаясь так, что Ханна ощутила слабость в коленях. - Нужно их покормить.
Не желая, чтобы ее уличили в подглядывании, она глубоко вдохнула, собрала волю в кулак и шагнула вперед:
- Доброе утро, Уайет, Сэм.
Ханна мысленно аплодировала себе за то, что удалось говорить спокойно. Уайету не следует знать, что ее ладони вспотели, а рот наполнился слюной при воспоминании о страстных поцелуях.
Уайет нахмурился:
- Я же сказал, чтобы вы шли спать.
- Некоторым приходится зарабатывать себе на жизнь. Кроме того, вчера я не показала вам, как готовить питание.
- Я могу прочитать инструкцию.
- Я использую дополнительные ингредиенты, чтобы жеребята набрали вес.
Неужели он не помнит поцелуи, ласки, их тела, слившиеся в экстазе?
Взгляд Уайета медленно скользнул по женщине. Так смотрит мужчина, видевший ее обнаженной, ласкавший ее грудь, проникавший в нее. Тело Ханны с готовностью отозвалось. Она едва сдерживала учащенное дыхание.
- Прекрасные малыши, Ханна. Мне жаль, что не удалось спасти мать.
Слова Сэма предоставили ей возможность отвлечься.
- Мне тоже, Сэм. Мне нужно обследовать их перед кормлением.
- Мы подождем снаружи, - холодно бросил Уайет.
- Нужна помощь? - спросил Сэм.
- Спасибо. Подержите им головы, пока я буду мерить температуру. Если у них жар, придется дать антибиотики.
- Хорошо. А Уайет подержит их за ноги, чтобы они не двигались.
Уайет нехотя подошел. Ханна быстро померила температуру и осмотрела жеребят, ощущая его тяжелый оценивающий взгляд.
- Я приготовлю питание, - закончив, сказала она.
- Покажите мне, как смешивать, - распорядился Уайет.
- Идите. - Сэм махнул рукой. - Я останусь здесь. Нет ничего лучше малышей, чтобы пробудить старика к жизни.
Уайет заколебался, явно беспокоясь за отчима. Надеясь избавиться от него, Ханна заторопилась в соседнюю комнату. Он пошел следом. Разводя порошок теплой водой, Ханна чувствовала себя неловко, но она не могла найти слова, способные снять напряжение.
Когда смесь была готова, Уайет подал ей бутылку и воронку. Как только их пальцы соприкоснулись, по телу Ханны словно пробежал электрический ток.
Она судорожно попыталась отвлечься:
- Ты говорил, что мать обобрала Сэма после развода. Но это не объясняет, почему ты заботишься о нем.
- Я ему должен… - сказал он.
- Потому что?..
- Он обращался со мной, как с сыном, оплатил мое обучение и дал работу в "Трайпл краун". А потом я украл у него компанию.
- Если бы это было правдой, Сэм не любил бы тебя и не доверял.
Глаза Уайета сузились.
- Почему ты думаешь, что он любит меня?
- Вам очень хорошо вместе.
- У него слабый рассудок.
- Сэм забывчив, но не слабоумен. Если ты отобрал у него компанию, значит, на то была серьезная причина - и он все понимает и одобряет.
- Сначала он забывал, где лежат его вещи, - начал Уайет. - Затем он стал забывать имена, даты и заключенные контракты. Как его правая рука, я прикрывал Сэма до тех пор, пока он не забыл дорогу домой и не оказался в соседнем штате. Я вынудил его уйти в отставку и занял пост генерального директора. Сэм жил ради двух вещей - коневодческой фермы и "Трайпл краун". Моя мать отняла первое, я - второе.
- Разве у Сэма нет других родственников?
- Нет. В первом браке у него не было детей.
- Ты мог не возиться с ним.
Уайет вспыхнул:
- Сэм не заслуживает того, чтобы его запихнули в дом престарелых.
- Я не это предлагала.
- Другие предлагали.
- Если бы ты был бессердечным негодяем, каким я тебя считала, отдал бы Сэма на попечение государства.
- Ты бы так поступила?
- Нет. Я бы заботилась о нем и вдохнула бы жизнь в его мечту.
Они посмотрели друг на друга, связанные единой эмоцией, не имеющей ничего общего с сексом, но тем не менее приятной. Затем Уайет моргнул, и его лицо приобрело обычное недоверчивое выражение.
- Моя мать бросила Сэма, как только ему поставили диагноз. Моя девушка порвала со мной, узнав, что я собираюсь заботиться о нем.
- Не каждая женщина сбегает при виде трудностей, - мягко проговорила она.
- Любовь длится только до тех пор, пока она устраивает обе стороны, - заявил Уайет. - Вот почему в моей жизни будут лишь временные подружки. Если тебя это устраивает, отлично. Но не пытайся привязать меня к себе.