Самом счастливом?.. Кэролайн тряхнула головой, не в силах поверить в эту мысленную оговорку. Самом несчастливом - вот что, должно быть, она на самом деле имела в виду. В прошлую субботу она испытала одно из самых сильных разочарований в своей жизни. Сначала узнать о предательстве человека, который уверял, что любит ее, потом столкнуться с непониманием отца… Паническое бегство, встреча с Мэтью… Но ведь встреча с ним вовсе не была несчастливым событием…
Тут она оторвалась от размышлений - Лора спросила, не хочет ли она еще кофе. Кэролайн отказалась, помогла Лоре убрать посуду со стола и отнести ее на кухню. Когда они вернулись, Дик говорил Мэтью, что хотел покрасить портик над офисным корпусом мотеля, но врач сказал, что ему опасно подниматься по приставной лестнице.
- Дик, перестань сейчас же! - возмущенно воскликнула Лора. - Мэтью с Кэрри и без того сделали для нас слишком много, а теперь ты еще намекаешь, чтобы твой гость красил крышу!
- Я не намекаю, Лора, - невозмутимо ответил Дик, - я просто об этом попросил.
- Все в порядке, - успокоил ее Мэтью. - Конечно, я покрашу портик. Никаких проблем.
Кэролайн подумала, что его голос звучит совершенно естественно. Хотя половина мужчин на его месте отказались бы, а те, которые все-таки согласились бы, сделали бы это неохотно и со скрытым раздражением из-за того, что ими так манипулируют. Но только не Мэтью.
Да, она действительно не ошиблась, думая, что день их встречи, пожалуй, самый счастливый в ее жизни, несмотря на все удары судьбы, которые она тогда испытала. Просто она осознала это немного позже, когда начала смотреть на него не как на случайного человека, который по удачному стечению обстоятельств смог ей помочь, а как на мужчину, резко отличающегося от всех, встреченных ею раньше. И… когда поняла, что влюблена в него.
8
Эта мысль до того потрясла Кэролайн, что она едва не вскрикнула от неожиданности - словно кто-то другой произнес это вслух. Влюбляться - вот уж чего она никогда не собиралась делать! И сейчас ее взволновало не то, что ее выбор пал на Мэтью, а само возникновение этого чувства.
Уже очень давно она поняла, что для женщины с ее положением влюбиться - значит совершить непростительную ошибку. Чрезмерная забота, которую проявляли о ней окружающие, начиная с самого детства, сделала ее слишком уязвимой. Она боялась, что человек, которого она полюбит, вполне может использовать ее чувства в корыстных целях, подчинить ее себе, манипулировать ею.
Когда ей стали известны истинные планы Найджела, она испытала чувство оскорбленной гордости, а не ревность или отчаяние влюбленной женщины, узнавшей, что ее обманули. Она собиралась выйти за него замуж по расчету, и никакие эмоции не ослепляли ее, не лишали здравомыслия, не мешали ей ясно видеть все недостатки будущего мужа - они просто мало ее волновали. Когда его замысел раскрылся, ее действия были быстрыми, спокойными и хладнокровными. Вот если бы она любила Найджела… Страшно даже представить себе, что произошло бы в этом случае. Разумеется, она поверила бы любым его объяснениям и обещаниям, простила бы его, возможно даже сама попросила бы у него прощения за нелепые подозрения. И вышла бы за него замуж. А потом…
Кэролайн вздрогнула при одной мысли о последствиях. Нет, она просто не может позволить себе руководствоваться эмоциями, а не рассудком. Попасть в водоворот необузданных страстей и опрометчивых поступков, который называется любовью…
Когда она делала Мэтью предложение о фиктивном браке, то руководствовалась исключительно здравым смыслом. Ей было ясно, что он порядочный человек и на него можно положиться, и потому она приняла вполне разумное в сложившейся ситуации решение.
Перемена в ее чувствах произошла позже, незаметно для нее самой. Брак, вначале казавшийся лишь простой формальностью, теперь вызывал у нее совсем другие чувства. Но, может, это лишь кратковременное увлечение, иллюзия, которую она сама себе выдумала, чтобы немного унять оскорбленное самолюбие после истории с Найджелом? Нельзя же в самом деле без памяти влюбиться в человека, встреченного всего несколько дней назад! Возможно, иллюзию любви вызвали и внешние обстоятельства: ее внезапное бегство, поездка с Мэтью через несколько штатов, напоминающая историю из какого-то фильма… Ощущение необычности, почти нереальности происходящего могло сделать ее более впечатлительной, и она придумала себе романтическую любовь - непременную составную часть подобных историй. Когда она вернется в привычный мир, все снова станет на свои места.
Разумеется, их денежное соглашение останется в силе. Кстати, еще и поэтому не стоит поддаваться чувствам. Любовь и деловое партнерство - плохие попутчики.
Кэролайн удовлетворенно вздохнула, разобравшись со своими мыслями, и тут перехватила взгляд Мэтью, устремленный на нее.
- Если только у тебя нет каких-то планов, о которых ты мне еще не говорила.
Спохватившись, она поняла, что пропустила часть общего разговора.
- Ты о чем?
- Я собираюсь покрасить портик, - терпеливо повторил Мэтью. - Если тебе завтра от меня ничего не нужно…
Кэролайн отрицательно покачала головой.
Он как-то странно взглянул на нее, затем повернулся к Дику.
- Значит, завтра. Если только не будет дождя. - С этими словами Мэтью поднялся и добавил: - Я вижу, у Кэрри усталый вид, поэтому нам, пожалуй, пора идти. Спасибо за ужин.
Почти автоматически Кэролайн поблагодарила Лору и Дика и пожелала им спокойной ночи. Они проводили ее сочувствующими взглядами. В сопровождении Мэтью она вышла на улицу и по усыпанной гравием дорожке направилась к домику - своему временному убежищу.
- О чем ты задумалась? - спросил он. - Совсем недавно у тебя был полностью отрешенный вид.
На одно безумное мгновение Кэролайн захотелось рассказать ему о своих чувствах, и она лишь с большим трудом сдержалась. Интересно, как бы он отреагировал? Скорее всего, пришел бы в недоумение. Или того хуже - испугался бы этих неожиданных излияний и просто уехал бы от греха подальше. Нет-нет, они отличные компаньоны и спустя некоторое время могут стать хорошими друзьями. Но не более того. Мэтью вряд ли захотел бы взять в жены такую избалованную и придирчивую особу. Да и она сама не могла представить себя в роли его жены.
- Я просто устала, - сказала Кэролайн. - Нужно поскорее лечь спать. Завтра я думаю снова помочь Лоре с уборкой.
- Мы можем сделать это вместе, как сегодня, - предложил Мэтью. - Покраска портика не займет много времени.
На ступеньках домика их дожидалась все та же черная кошка. Увидев их, она вскочила, выгнула спину дугой и недовольно замяукала.
- По-моему, она спрашивает, где мы так долго пропадали, - улыбнувшись, сказала Кэролайн.
Мэтью открыл дверь, и кошка быстро проскользнула внутрь.
- Впервые за все наше путешествие мы проводим две ночи подряд на одном и том же месте, - заметила Кэролайн, входя в домик.
- Кстати, я тоже сейчас об этом подумал, - отозвался Мэтью. - Создается даже ощущение дома. Особенно в присутствии вот этого создания. - Он погладил кошку, которая терлась о его ноги, и добавил: - Иди спать, Кэрри. Я покормлю ее сам.
Кэролайн быстро приняла душ, почистила зубы и улеглась в постель, погасив верхний свет и оставив лишь слабый ночник. Мэтью все еще оставался на кухне.
Ей по-прежнему не давали покоя мысли о нем. Она уже не была уверена, что ей следует молчать о своих чувствах. Но, заговорив о них, она рисковала разрушить весь свой предшествующий замысел, который уже близок к осуществлению.
Мэтью осторожно вошел в комнату, и она тотчас же закрыла глаза, притворившись спящей. Он разделся, лег в постель и погасил ночник. Вскоре Кэролайн услышала, как его дыхание стало более медленным и глубоким, и, открыв глаза, стала всматриваться в его лицо, словно пытаясь разглядеть в нем что-то, не замеченное прежде.
В полумраке комнаты лицо Мэтью казалось портретом, написанным художником-кубистом, - сочетание резких линий и контрастных теней придавало ему что-то нереальное. Но реакция у Кэролайн была иной, чем у человека, рассматривающего произведение искусства. Она почувствовала внезапный прилив нежности к мужчине, безмятежно спавшему рядом с ней.
Она никогда не испытывала ничего подобного по отношению к кому-либо и сейчас удивлялась, откуда в ней появилось желание оберегать и защищать этого человека, заботиться о нем, тем более что он в этом явно не нуждался.
Вглядываясь в его лицо, Кэролайн словно желала убедиться, что рядом с ней он, ее уже ставший привычным спутник и деловой партнер, но вместо этого видела мужчину, который неожиданно стал средоточием всей ее жизни.
Через некоторое время она отстранилась от него, будто боясь, что при таком близком расстоянии ее чувства каким-то непостижимым образом станут ему известны, и, не в силах заснуть, прислушалась к своим новым ощущениям.
Да, она влюблена в Мэтью Фримена, и, сколько ни убеждай себя, что это чистое безумие, от которого надо немедленно избавиться, все напрасно. Как же глубоко всего за каких-нибудь несколько дней успело укорениться в ней пугающее ее чувство! Теперь уж и не припомнишь, в какой момент оно зародилось. Если бы она сумела тогда уловить этот миг, можно было бы попытаться хоть как-то справиться с собой. Но теперь поздно. Она уже не способна сопротивляться любви, нахлынувшей на нее как морской вал, - можно лишь позволить ей захлестнуть себя и унести в бурный водоворот.
Вспоминая прошедший день, Кэролайн подумала: неудивительно, что я так нервничала, когда говорила ему о возможном бракосочетании здесь, в Мейсон-сити. Да, в самом деле она боялась, что Мэтью, устав от всех перипетий, связанных с их побегом, просто-напросто откажется жениться на ней, несмотря на все выгоды, которые принес бы ему такой шаг. Она боялась, что обещанное ею вознаграждение окажется не таким важным для него, как он сам - для нее.
Однако сейчас Кэролайн уже могла честно признаться, по крайней мере самой себе, что спасительный фиктивный брак ее уже не интересует, и тревожилась она уже совсем не из-за того, что он не состоится. Несмотря на все аргументы, которые она себе приводила, этот брак уже не был ее основной целью. Ей нужен Мэтью Фримен, и только он. И она готова пойти на любые уловки - даже на самообман, - чтобы добиться своего.
А ведь он просто согласился оказать ей услугу - точно так же, как сегодня согласился помочь пожилым хозяевам мотеля с домашними делами…
"Выйти замуж за одного охотника за приданым, чтобы избавиться от других таких же"… Да, Мэтью совершенно прав - ее доводы лишены всякого смысла. Все эти мысленные хитросплетения не годятся даже на то, чтобы убедить ее саму в искренности своих намерений! Но сейчас она честно призналась себе в своих чувствах. Она любит Мэтью и хочет остаться с ним навсегда. Это объясняет все и напрочь отметает разумные возражения, которые еще теплятся в ее сознании.
Но ведь он по-прежнему убежден, что ее намерения продиктованы взбалмошностью или в лучшем случае безвыходностью ее положения, и ничем иным.
Что же теперь делать?
В этот момент Мэтью не просыпаясь повернулся на бок, и его рука обхватила плечи Кэролайн. Она резко вздрогнула от неожиданности, но затем, расслабившись, вытянулась рядом с ним и придвинулась ближе, ощущая вместе с теплом, исходящим от его тела, умиротворение и безопасность.
Уже засыпая, она подумала, что ответ на все вопросы придет сам собой - ей просто нужно поступать в соответствии с тем, что она считает правильным, и не обманывать ни себя, ни его. Тогда рано или поздно все будет хорошо.
Когда Кэролайн проснулась, Мэтью уже не было. Сквозь открытое окно падали лучи солнца, и она подумала, что он встал пораньше, чтобы покрасить крышу портика, пока не начало припекать слишком сильно. Это даже к лучшему - ей бы не хотелось при пробуждении оказаться лицом к лицу с ним после всех ночных размышлений и после того, как они заснули в объятиях друг друга. У нее есть немного времени, чтобы еще раз подумать обо всем на свежую голову.
Что действительно стоило бы сделать, решила Кэролайн, так это сказать Мэтью, что она не может выйти за него замуж. Но если он потребует объяснений - а он имеет на это полное право, - то вряд ли она сумеет толком оправдаться. Разумеется, она не станет называть истинную причину, это сделает ее слишком уязвимой. Она сможет защититься от последствий собственного безумия только в том случае, если Мэтью никогда не узнает о ее чувствах.
Конечно, Кэролайн не считала, что он мог бы воспользоваться ее слабостью в своих целях и манипулировать ею, как наверняка это сделал бы Найджел или кто-то другой в подобных обстоятельствах. Но это только осложняет дело. Именно потому, что она не сомневается в честности Мэтью, признание в любви становится для нее невозможным. Если он не может искренне ответить на ее чувства, то не станет притворяться, а прямо скажет об этом. После чего ее жизнь потеряет всякий смысл.
Конечно, она может придумать другие более или менее правдоподобные причины, но тогда у него возникнет закономерный вопрос: почему она молчала о них раньше и вдруг заговорила уже после того, как они подали заявление?
Если Кэролайн и была в чем-то твердо уверена, так это в том, что Мэтью не потерпит никаких уверток или неубедительных отговорок. Его сможет убедить лишь действительно веская причина, неуязвимая для любых подозрений. Я должна срочно что-то придумать, сказала себе Кэролайн. У него не должно возникнуть сомнений в том, что она отказывается от замужества из-за чего-то действительно важного. После всех испытаний и препятствий, возникавших на их пути, должно было произойти что-то очень серьезное, что заставило ее отказаться от своего первоначального намерения. Но что бы это могло быть?
Она в отчаянии тряхнула головой и встала с постели. Может быть, физическая работа отвлечет ее от бесплодных размышлений и тогда решение придет само собой? Она оделась, привела себя в порядок и отправилась в офис мотеля, чтобы взять у Лоры все необходимое для уборки комнат. Еще издалека она увидела Мэтью, который, стоя на высокой приставной лестнице, красил крышу портика над входом. Наблюдая за его ловкими, уверенными движениями, Кэролайн почувствовала, как ее снова охватывает теплая волна нежности. Все доводы разума вновь обратились в прах - ее физическое состояние как нельзя лучше подтвердило истинность ее чувств. Она ощутила одновременно тяжесть и легкость во всем теле, голова у нее закружилась, во рту пересохло от охватившего ее физического желания.
Дура! - мысленно выругала она себя. Не смей даже думать об этом! Но ощущение не проходило. Остротомительное пульсирующее тепло, зарождаясь где-то в глубине ее естества, нарастая, обжигающими волнами распространялось по всему телу.
В конце концов, попыталась успокоить себя Кэролайн, в этом нет ничего необычного. Она нормальная, здоровая молодая женщина, и постоянное присутствие рядом с ней привлекательного мужчины не может оставить ее полностью равнодушной. Но она тут же напомнила себе, что Мэтью далеко не первый встреченный ею привлекательный мужчина, однако ни к одному из них она не испытывала подобных чувств.
Как она могла не заметить, что с ней происходит, еще в первые дни их путешествия? Тогда, у телефонной будки, он целовал ее и все ее тело словно таяло и растворялось в сладкой истоме… Но чего, собственно, она так боялась и боится? О, разумеется, не того, что практический любовный опыт ее разочарует. Она опасалась, что если позволит Мэтью заняться с ней любовью, то не сможет скрыть того, что любит его. Ее сдержанность лишь обратная сторона отречения от самого этого чувства. И все то время, пока она ощущала желание заняться с ним любовью, она продолжала верить в иллюзию, которую старательно поддерживала в себе: она выходит за него замуж лишь по необходимости, продиктованной обстоятельствами.
Сейчас Кэролайн уже с трудом могла поверить в то, что была до такой степени наивной…
Мэтью обернулся, словно почувствовав ее взгляд, и, отложив кисть, спустился по приставной лестнице на землю.
- Доброе утро, - сказал он. - Хорошо спала?
Кэролайн кивнула, невольно размышляя, почему он об этом спросил. Неужели она каким-то образом выдала себя во сне? Может быть, разговаривала?
- Да, вполне. А что? Я тебя чем-то потревожила во сне?
- Нет, ничем. Между прочим, Лора наблюдает за нами из окна. Мне кажется, мы должны дать ей хоть какое-то доказательство своей безмерной любви друг к другу.
Хорошо, что Кэролайн стояла спиной к окну, ибо на ее лице отразилось замешательство и едва ли не страх, когда Мэтью, приблизившись, привлек ее к себе и поцеловал. Его губы были слегка жестковатыми, и это еще сильнее возбуждало ее. Ее лицо разгорячилось, мысли в голове спутались, словно она выпила бокал вина. Почти забывшись, она отвечала на поцелуи Мэтью, гладила его волосы и плечи. И все же какая-то часть ее сознания не позволяла хотя бы в рамках ситуации поддаться нахлынувшим чувствам. И не только из-за Лоры, но и потому, что трудно было отрешиться от горькой мысли: со стороны Мэтью это лишь спектакль, разыгрываемый им для отвода глаз.
- Лора, должно быть, просто счастлива, - заговорщически прошептал он.
Эти слова заставили Кэролайн окончательно сбросить окутавший ее дурман.
- Да, наверное, - согласилась она. - Надеюсь, в награду мы получим холодный лимонад. Я умираю от жажды.
Она отстранилась от Мэтью, и он не сделал ни малейшей попытки ее удержать.
- Может быть, ты будешь так любезна, что принесешь мне стаканчик, пока я переставлю лестницу? - попросил он.
"Любезна". Вот единственное, чего он от нее хочет. И, если рассуждать здраво, именно таковой ей и следует оставаться - быть любезной, но не более того.
Но позднее, принеся ему лимонад и отправившись заниматься уборкой, Кэролайн решила, что ни о какой любезности не может быть и речи. Она любит этого человека и сделает так, чтобы он остался с ней. Чего бы ей это ни стоило!
Мэтью переставил лестницу и снова взобрался наверх, чтобы докрасить остаток крыши. Но мысли его были далеки от работы.
У Кэролайн явно появились какие-то тайные мысли, это очевидно. Когда он подошел к ней, чтобы обнять, на лице ее явно читалось замешательство, которого раньше не было. Вряд ли, подумал он, причина том, что в это время за ними наблюдали. Она целовала его с такой осторожностью, словно боялась, что он опрокинет ее на землю и займется с ней любовью прямо здесь. Не то чтобы его не привлекала такая идея, но…
"Я тебя чем-то потревожила?" - спросила она. Этот, на первый взгляд невинный, вопрос был достаточно двусмысленным, в нем чувствовался эротический подтекст. Неужели она не понимает, какое впечатление производит на него? Неужели ей никогда не приходило в голову, что он просто теряет голову, лежа с ней в одной постели, а тем более держа ее в объятиях? И не заметила, какого труда ему стоило представить все это невинной игрой, чтобы якобы доставить удовольствие славной кумушке, у которой они поселились?