Опустив голову на руки, Брэнд глубоко и прерывисто вздохнул.
Она прикоснулась к его плечу.
– Все хорошо, – тихо сказала Софи. – Ты меня защитишь.
– Ты даже не представляешь, о чем говоришь! – рявкнул он. – Я выводил из отеля четырнадцать заложников. Из них выжили только двенадцать.
Софи встала позади него, обняла его за шею.
– Ой, Брэнд, – прошептала она.
И все. Но этого оказалось достаточно. Почему его измученной душе стало легче? Брэнд решил, что не отпустит Софи, даже если должен так поступить.
– Я мог погибнуть, – сказал он. – Какую жизнь я могу предложить тебе? Ты скоро уедешь.
– Нет.
– Да.
– Нет, – даже решительнее, чем его "да", произнесла Софи.
– Ты не можешь остаться без моего приглашения.
– Тогда вышвырни меня отсюда.
Брэнд попытался схватиться за соломинку.
– Если ты поселишься со мной, – предупредил он, – это не пойдет на пользу твоей репутации в Шугар-Мейпл-Гроув.
Софи рассмеялась:
– Я не беспокоюсь о своей репутации.
– Зато я беспокоюсь, – пробормотал Брэнд. – Ты не можешь здесь находиться. Это неприлично.
– Я остаюсь. И мне все равно, считаешь ты это приличным или нет.
– Не думаю, что твоя бабушка это одобрит.
– Ты не знаешь мою бабушку.
– Отец убьет меня. – Соломинка, за которую хватался Брэнд, становилась все тоньше, и они оба это понимали.
– Нет. Его обрадовало мое решение. Он сказал, что время летит слишком быстро.
– О, проклятье! Лекция о быстротечности времени.
– Это правда, Брэнд. Давай больше не будем его тратить. Ты мог погибнуть во время задания. Представляешь, как я чувствовала бы себя, если бы это случилось? Я не простила бы себе, что потеряла самые важные мгновения своей жизни. Мгновения, которые могла провести рядом с тобой, но не провела. Брэнд, я...
Он догадался, что она собирается сказать.
– Не надо. Не говори этого.
Ее слова окажут на него более сильное воздействие, чем выпечка и молоко. Они поглотят его и сделают слабым, в то время как он хочет быть сильным.
Но Софи не из тех, кто бросает дело на полпути. Она призналась бы в любом случае.
– Я здесь потому, что люблю тебя. И больше не хочу терять ни минуты. Я здесь для того, чтобы добиться тебя, Брэнд Шеридан.
– Не получится у нас так, как ты хочешь, – печально проговорил он.
– Ах. – Софи не смутилась и не встревожилась. – Думаю, мы не узнаем об этом, пока наши отношения не закончатся. Я люблю тебя.
Предчувствие не обмануло Брэнда. Ее слова поглотили его, лишили решимости; он уже не понимал, что правильно, а что нет.
– А твоя работа? – спросил он, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то предлог. – Ты не можешь ее бросить. Нельзя сжигать мосты ради неизвестности.
– О, я привезла все материалы с собой. Совет директоров Исторического общества единогласно решил, что будет замечательно, если я ненадолго уеду, чтобы подготовить книгу о жизни Шугар-Мейпл-Гроув во время Второй мировой войны. Я буду работать, пока ты на задании.
– У меня всего одна спальня, – почти сдался Брэнд.
– Все в порядке. Я буду спать на кушетке.
– Черта с два! На кушетке буду спать я.
Софи улыбнулась:
– Если ты настаиваешь.
До Брэнда дошло, что его обвели вокруг пальца. Но это не означает, что Софи выиграла. Пусть остается, если хочет. Он будет игнорировать ее...
Однако вечером, после того, как Брэнд объелся печеньем с любовным нектаром в виде молока, Софи уговорила его поиграть в слова и весело победила. А после игры она отправилась в спальню Брэнда и вышла оттуда в белоснежной пижаме "бэби-долл", отчего у него пересохло во рту и в два раза чаще забилось сердце.
– Нам нужно установить несколько правил, – сказал Брэнд. – Не жди, что будут поцелуи перед сном. Это слишком опасно. Незачем объяснять, куда это может привести.
Особенно когда она надела такую пижаму!
Софи взглянула на него, невинно округлив глаза, и произнесла:
– Ты абсолютно прав. Мне следовало самой об этом подумать.
Затем она послала ему воздушный поцелуй.
Опасность по-прежнему окружала Брэнда. Отправившись в ванную комнату, он обнаружил, что на штанге душа висит красный бюстгальтер. Нет, не просто красный бюстгальтер, а произведение искусства, сотканное, казалось, из тончайших шелковых нитей и туманной дымки.
Заявив, что будет спать на кушетке, Брэнд солгал. Скорее всего, те дни, когда он мог заснуть, закончились.
Он попытался посмотреть телевизор и не обращать внимания на сидящую напротив Софи в пижаме. Она читала его газету, попивая кофе и поджав под себя обнаженные ноги. Ее ногти больше не были окрашены в бледно-розовый цвет.
Она нанесла ярко-красный лак. Под стать цвету бюстгальтера.
– Слушай, нам нужно установить дополнительные правила, – хрипло сказал Брэнд.
– Я слушаю.
– Никаких красных бюстгальтеров в ванной комнате. И ты не ходишь по дому в таком виде.
Софи притворилась, будто раздумывает над его словами.
– Как насчет торга? – поинтересовалась она.
– Торга? – настороженно спросил мужчина.
– Я не буду разбрасывать свое нижнее белье, а ты покатаешь меня на велосипеде после работы. По тротуару. Возможно, мы купим хот-доги на ужин.
Подумав, он согласился.
И вот какая жизнь началась у Брэнда Шеридана! Катание на велосипеде, потом хот-доги. Затем, в обмен на то, что Софи уберет из ванной черный бюстгальтер, он должен был отвести ее на каток. Затем она потребовала, чтобы Брэнд повел ее в театр.
Наконец Софи перестала оставлять сексуальное нижнее белье в ванной, однако Брэнд потерял сон. Мораторий на ношение пижамы в стиле "бэби-долл" оказался фарсом. Ее розовая пижама с длинными рукавами и брючинами, украшенная мультяшными обезьянками, занимающимися йогой, была такой же сексуальной, как и белая, хотя по логике это невозможно.
Софи любила пить какао перед сном, и они могли допоздна разговаривать, смеяться, иногда играли в слова.
Брэнд не высыпался настолько, что у него начались проблемы на службе. Он совершал глупейшие ошибки, присущие новичкам. Он совсем не мог сосредоточиться. Он опоздал на перекличку, потому что в обед звонил Софи, дабы удостовериться, что она заперла чертову дверь. Он не отреагировал на приказ, ибо размышлял над тем, как она рассмеялась, когда он попросил ее закрыть дверь.
– Работа всегда так изматывает тебя? – успокаивающим тоном спросила она, когда он притащился домой. – Я приготовила тебе вкусненькое.
Софи приготовила ростбиф и йоркширский пудинг. Конечно, по рецепту его матери.
– Это не ухаживание, – заявил Брэнд через три дня, – а налет с взятием заложника. Надеюсь, ты скоро от этого устанешь.
До того, как он сильнее привяжется к ней.
Но Софи не устала, а он привязался к ней очень сильно.
Жизнь за пределами Шугар-Мейпл-Гроув сделала их свободными. За ними никто не наблюдал. Софи не была девочкой, живущей по соседству; Брэнд не был соседским парнем.
Они знакомились на ином уровне – как два взрослых, равных друг другу человека. Софи больше не была его Душистым Горошком. Она стала женщиной: очаровательной, многогранной, чувственной, веселой, умной, любопытной и склонной к приключениям.
По ее настоянию они нашли стену для скалолазания, и она показала Брэнду, чему научилась.
Он занимался альпинизмом много лет, но никогда еще не поднимался по стене позади Софи. Страховочный ремень так сексуально подчеркивал ее ягодицы, что никакая пижама в стиле "бэби-долл" не могла с этим сравниться.
Софи нравилось все новое; ей приелась спокойная провинциальная жизнь.
Ей понравилось ездить общественным транспортом. Купания в океане оказалось недостаточно, поэтому она купила дыхательную трубку для подводного плавания и ласты. Софи организовывала пикники на пляже, и они любовались проплывающими вдали китами и заходящим солнцем.
И Брэнд, сначала неохотно, потом со все возрастающим энтузиазмом, принял ее страсть к неизведанному.
Софи была в восторге от национальных кухонь. Брэнд нашел ближневосточный ресторан, где подавали мороженое с лепестками роз.
Несмотря на новые открытия, Софи успевала работать над книгой для Исторического общества и готовила блюда по рецептам матери Брэнда.
Чем больше изнуряло Брэнда ее ухаживание, чем чаще по ночам он лежал на кушетке и размышлял, не пора ли ему сдаться и пойти к ней, тем воодушевленнее становилась Софи.
Брэнд стал менее замкнутым. Он рассказывал ей о том, с чем ей не приходилось сталкиваться. Он поведал, как хоронил лучшего друга, погибшего при проведении одной операции, как жил под именем Брайана Ланкастера.
Рассказал Брэнд и об операции в отеле, о блондинке, которую ему не удалось спасти и чье лицо преследует его во сне.
Удивительно, но Софи спокойно выслушивала его откровения. И с каждым днем, доверяя ей все больше, он чувствовал, что ему становится легче.
Спустя две недели Брэнд капитулировал.
– Ты выиграла, – заявил он, вернувшись домой после тяжелого дня, в течение которого безуспешно пытался тренироваться. – Ты победила, Софи. Я сдаюсь... Нет, погоди. Ты не победила. Победил я. Хоть я и не заслужил тебя и не хочу для тебя подобной жизни, ты по-прежнему здесь. И у меня есть подозрение, что ты не собираешься уезжать.
– Ты прав. Не собираюсь.
Брэнд подошел к Софи и позволил себе прикоснуться к ней. Она была такой нежной, с красивой и безупречно гладкой кожей. Казалось, он всю жизнь ждал мгновения, когда полностью капитулирует и сможет прикоснуться к ней кончиками пальцев.
Брэнд прильнул к ее чувственным полным губам и позволил себе насладиться их вкусом.
Софи разомкнула губы, приглашая его познать ее сполна.
– Я люблю тебя, – прошептал он. – Я хочу жениться на тебе. Я чувствую, что умру, если ты не будешь ждать меня дома до конца моей жизни. У меня такое ощущение, что я даже не догадывался о своем одиночестве до тех пор, пока не появилась ты, Софи. Ты не добивалась меня. Ты спасла меня.
Софи посмотрела ему в глаза, игриво коснулась языком его губ и запустила руку под рубашку Брэнда. Ему казалось, что у него началось новое приключение – длиною в жизнь.
– Софи, ты выйдешь за меня замуж?
Сердце Брэнда замерло. Его судьба висела на волоске, пока он ждал ее ответа.
А потом он услышал ответ. И не просто ответ, а гимн всепобеждающей любви, которая приводит потерпевшего поражение воина домой и залечивает его раны.
– Да!
Эпилог
Брэнда трудно было чем-то удивить, однако он изумлялся, какое полезное изобретение – Интернет.
К примеру, если вы набрали в поисковой строке "Будни и праздники провинциальных городов", то можете вернуться во времени назад и посмотреть старое видео, на котором девочка-провинциалка вот-вот выиграет национальный конкурс ораторов.
На огромной сцене Софи выглядела крошечной, миленькой и отважной.
Ее голосок немного дрожал, когда она начала расписывать достоинства жизни в провинции. Но чем дольше она говорила, тем увереннее звучал ее голос. Софи рассказывала о забавных вещах, вроде распространившегося с быстротой молнии слуха о том, что в Шугар-Мейпл-Гроув едет президент. Она говорила о пикниках у Голубого утеса, мороженом и знойных вечерах, о завтраках на верандах и о том, что двери в домах не запираются.
А потом Софи поведала о маленьком мальчике, заболевшем раком, и о том, как весь город поддерживал его семью и собирал деньги на лечение.
Наконец она посмотрела прямо в камеру и тихо, но уверенно произнесла:
– Чем живут провинциальные города? Они живут любовью.
Брэнд запомнил Софи именно такой – маленькой рыжеволосой девчонкой с металлическими пластинами на зубах и веснушками. Однако видел он перед собой взрослую женщину, которая отважилась полюбить его и связать с ним свою судьбу.
Глядя на маленькую Софи, Брэнд позволил себе надеяться, что их будущая дочь будет похожа на нее.
Вот уже три года, как они поженились. Брэнд оставил работу в ГНР и занялся тем, что ему всегда нравилось. Он и Софи открыли школу в тридцати милях от родного городка.
Школа, названная "Все выше и выше", готовила спасателей-высотников; Брэнд приобрел репутацию серьезного специалиста.
Каждый день он занимался любимым делом. Софи руководила офисом, используя значительный организаторский опыт, приобретенный в Историческом обществе.
Они работали вместе, жили вместе, и их любовь становилась все сильнее день ото дня.
О такой жизни можно только мечтать.
– Брэнд, что ты делаешь? – Подойдя, Софи прижалась к его плечу. Он почувствовал легкое касание ее увеличившегося живота, внутри которого билась другая жизнь.
– Не могу уснуть.
Посмотрев на экран монитора, женщина рассмеялась:
– Боже правый, Брэнд, не такое видео смотрят большинство мужчин в середине ночи.
– Что вам известно о большинстве мужчин, миссис Шеридан?
– Что они не похожи на тебя. – Она обняла мужа за шею и поиграла бриллиантовой серьгой-гвоздиком в его ухе. Глядя на монитор, прибавила: – А я была хорошенькой.
– Ты и сейчас хорошенькая.
– Знаю.
Оба рассмеялись. Брэнду нравилась самоуверенность Софи, женщины, которую любят такой, какая она есть.
– Я была чудачкой, – решила Софи, – но хорошенькой.
– Она будет похожа на тебя, – произнес Брэнд. – Хорошо, что у нее есть я. Ей понадобится моя защита.
– Мы не знаем наверняка, что родится девочка.
– Я знаю, – упрямо заявил он. – Это будет девочка. Мне необходимо о ком-то заботиться. Я рожден для этого.
– Чтобы защищать?
– Чтобы быть папочкой.
– Да, – прошептала Софи. – А знаешь что, папочка Брэнд?
– Да?
– Она появится раньше, чем предполагалось, потому что у меня непривычно покалывает вот тут. – Она приложила его руку к своему животу.
Брэнд Шеридан, отважный человек, выстоявший в невероятно сложных ситуациях и проявивший себя как герой, с трудом сглотнул. Только Софи было известно, что он – обыкновенный мужчина. Лишь рядом с ней он позволял себе быть самим собой.
Но не сегодня. Сегодня ему следует проявить твердость, как мужчине, на которого всегда можно положиться. Потому что Софи тоже придется собрать волю в кулак.
– Не волнуйся, Софи Шеридан. Я тебя прикрою.
Софи рассмеялась:
– Ты испугался. Твой папа и моя бабушка уже едут сюда. Говорю это на тот случай, если тебе станет невмоготу.
Когда-то самоуверенный и неугомонный юноша Брэнд Шеридан покинул родной дом. Ему хотелось острых ощущений и приключений. Но, полюбив, он понял, что семейная жизнь и есть самое увлекательное приключение.
Встав, Брэнд взял Софи за руку и посмотрел на нее решительно и пристально. Фраза, слетевшая с его губ и произнесенная от всей души, была не боевым кличем, а утверждением.
– Клянусь честью, – тихо, но уверенно сказал он и подхватил жену на руки, как пушинку. Софи обняла его за шею. Ощущая на груди ее сладкое дыхание, Брэнд Шеридан смотрел в будущее легко и бесстрашно.