- Для меня было важно, чтобы он всегда побеждал, этот голубоглазый карапуз и его рыжеволосая подружка. Не знаю, сколько ночей я провел за придумыванием сюжетов и делая рисунки к ним. Но такое занятие всегда помогало мне чувствовать себя лучше. И ближе к тебе… - Он заглянул в ее глаза и снова увидел застывшие в них слезы.
- Твои рисунки прекрасны. - Она пристально посмотрела на него. - Я уверена, что эти истории очень понравились бы нашему малышу.
- Знаю, - уверенно ответил Джефри. - Создавая их, я всегда думал о нем. Порой мне казалось, что он незримо наблюдает за моей работой и смеется над веселыми историями.
Мелани умиротворенно улыбнулась. Джефри знал, что в дальнем уголке ее сердца навсегда останется боль утраты. Но то ли слезы сделали свое дело, то ли его рисунки и разговор помогли, только теперь глаза жены излучали покой.
И еще одно он знал точно. Настало время рассказать ей о своей любви.
- Послушай, - начал Джефри и отложил в сторону папку. - Я люблю тебя и хочу, чтобы мы опять были вместе, как раньше.
Но в глазах Мелани он не увидел долгожданного ответа. Наоборот, лишь боль и разочарование вновь отразились на ее лице. Словно опомнившись, она вырвала свою руку и крикнула:
- Ты не понимаешь, о чем говоришь!
- Я сказал, что люблю тебя. И вполне отдаю себе в этом отчет, - обиделся он.
- А я не могу сделать то, о чем ты просишь. - Ее зрачки сузились, и взгляд посуровел. - Свой шанс на счастье мы упустили.
- Потому что вмешался роковой случай. Давай попробуем еще раз. Уверен, у нас получится! - горячо принялся убеждать он. - Я знаю, что ты все еще любишь меня. Давай попытаемся все исправить?!
- Нет. - В ее голосе звучала откровенная горечь. Она глубоко вздохнула, переводя дыхание. - Ты бросил меня, Джефри. Мы потеряли нашего мальчика, и ты предал меня в беде, оставил одну с моим горем. Как я могу это забыть?
- Ты стала одинокой еще до того, как я уехал из дома. Вспомни… - резко бросил Джефри, пытаясь унять вспыхнувшую в нем обиду. - Я не бросал тебя, это ты оттолкнула меня от себя, не дав мне выбора.
- Не будь смешным, - раздраженно фыркнула Мелани, вставая и выбегая из комнаты.
Он поспешил за ней, понимая, что наговорил лишнего. А все из-за мучительного, до сих пор гложущего его чувства несправедливости… Разве правильно поступила по отношению к нему его жена, раз и навсегда перечеркнув все то хорошее, что было между ними до ее родов.
- Это не смешно, Мелани! - воскликнул Джефри, когда они оказались в гостиной. - Ты выкинула меня из своей жизни. Не разговаривала со мной, не оплакивала со мной нашего ребенка. Черт, ты даже отказывалась заниматься со мною любовью! - В это мгновение вся горечь, которую он чувствовал тогда, захлестнула его снова.
- Разве в те кошмарные дни мне это было нужно от тебя?!
Внезапно Джефри понял, что да. Во взаимных ласках присутствовало то самое жизнеутверждающее начало, которое помогло бы им пережить смерть малыша. И в этом же самом они нуждаются и теперь. Выяснение отношений, откровенные высказывания, взаимные попреки - все, что за шесть лет накопилось в их душах, должно было быть высказано вслух, но завершиться любовью.
- Тогда что? Объясни хотя бы сейчас! - Джефри провел рукой по волосам и посмотрел на нее. Даже сейчас он продолжал чувствовать острую потребность обнять эту женщину, чтобы вернуть и в ее и в свою душу мир и покой. - Ради Бога, пожалуйста, объясни мне, чего ты ждала от меня в той ситуации?!
- Ничего. - Она отвела глаза в сторону, а гнев в ее голосе бесследно исчез. - Мне тогда нужно было лишь немного понимания и терпения. Постепенно шок отпустил бы меня. Я не хотела, чтобы ты уезжал. Поэтому теперь не могу простить тебе черствости и стремления спрятать голову в песок.
Джефри почувствовал, как что-то внутри у него умерло, когда услышал от Мелани то, что больше всего боялся услышать. Теперь он ей больше не нужен.
- Ты играешь нечестно, Лисенок! Сначала сама выбрасываешь меня из своей жизни, а потом злишься на то, что я ухожу. - Значит, он опять ошибся. Выяснение отношений им не помогло. Напротив, лишь ожесточило обоих.
- Не собираюсь больше обсуждать это, - твердо произнесла Мелани.
- Не волнуйся, я все понял. - Он направился к входной двери. - Пойду немного прогуляюсь. Мне необходим свежий воздух. А ты подумай над моими словами, поразмысли над тем, что я тоже нуждался в твоем участии, когда мы оба - слышишь, оба! - потеряли нашего сына.
Джефри не стал дожидаться ее ответа, вышел из дома с такой тяжестью на душе, какую не испытывал с момента смерти их ребенка.
Когда это произошло, он горевал долго и тяжело, но всегда помнил, что у него есть утешение, его жена Мелани.
За все шесть лет разлуки она ни на минуту не покидала его сердца, его мыслей. Теперь он понимал, что в глубине души всегда надеялся на то, что когда-нибудь они смогут все начать заново и сумеют создать такое будущее, какого заслуживают. Счастливое и прекрасное. Именно это уготовила для них судьба.
В городском сквере Джефри сел на скамейку под раскидистым деревом и уронил голову на руки.
Да, он покинул Мелани, потому что слишком сильно нуждался в поддержке, которой так и не дождался от нее. Но получилось, что ушел, так как оказался слишком слаб, чтобы остаться.
Как только он скрылся за дверью, Мелани опрометью бросилась в свою комнату и упала на кровать. Она была опустошена. Сначала ее истерика, потом ссора с Джефри…
В памяти звучали его слова: "Я люблю тебя. Мне необходимо снова быть рядом с тобой". Но надолго ли? До той поры, пока очередная беда не обрушится на их плечи? Ведь жизнь состоит из взлетов и падений, и любая семейная пара проходит и через то, и через другое.
Джефри ушел от нее тогда, и она не могла быть уверена в том, что он не поступит подобным образом еще раз. Несмотря на то, как сильно она его любила и хотела бы снова ему доверять, Мелани не могла переступить через свой страх.
Смешно, но сначала она считала, что не хочет делить свое будущее с Джефри лишь потому, что когда-то дала себе слово не рассчитывать больше на материнство.
Но слезы вымыли страх из ее души. Оплаканное горе распахнуло сердце Мелани для новой возможности забеременеть, благополучно родить ребенка и делать все, чтобы тот был здоров и счастлив. Ее сердце могло не выдержать груза неизрасходованной любви, которую следовало изо дня в день отдавать близким людям. А память об их первом мальчике теперь должна была лишь укрепить Мелани в намерении родить еще хотя бы одно дитя.
Но сначала ей следовало избавиться от обиды на Джефри.
Мелани встала с кровати, пошла в кухню и стала убирать в шкаф перемытую и высушенную посуду, при этом отчаянно пытаясь сохранять свой разум спокойным и хладнокровным. Но разговор с Джефри не давал ей расслабиться.
"Я не уходил от тебя… Ты сама отделалась от меня… Ты играешь не по правилам… Вычеркнула меня из своей жизни, а потом обиделась на то, что я ушел…" - Его слова все звучали и звучали у нее в ушах. На самом деле она ведь не делала этого, правда? Джефри просто искал предлог, чтобы переложить свою вину на ее плечи, вместо того чтобы покорно согласиться с ее доводами.
Но стоп! Не только ведь у ее мужа, но и у ближайшей подруги Роны тогда тоже создалось впечатление, что Мелани хочет лишь одного - побыть в одиночестве.
Она совсем запуталась и решила отбросить эти тревожные мысли, отказываясь анализировать их дальше. Закончив убирать посуду, Мелани выпила чаю с лимоном, вышла во двор и села на скамейку.
Было довольно прохладно, и она стала размышлять, куда мог пойти Джефри и как надолго он задержится здесь после выяснения их отношений. Скорее всего теперь он вернется в Лондон.
Ее сердце защемило от внезапной тоски, и она почувствовала себя так, словно совершила самую большую глупость в своей жизни. Хотя, наверное, еще большей ошибкой было бы снова довериться Джефри. Пусть лучше он сразу уедет и уже больше не возвращается. Разве не этого ей хотелось все последнее время?
Озабоченно потирая лоб, Мелани осознала, что никогда еще не чувствовала себя такой опустошенной.
Она не помнила, сколько времени просидела на скамейке, когда очнулась и увидела, что к калитке подъехал микроавтобус. Дверца сзади открылась, опустился металлический подъемник, и из салона выкатилось кресло отца.
Шофер Эндрю Райдер докатил старика до крыльца. Потом помог ему подняться на ноги. Мелани поддерживала отца, пока Эндрю ставил кресло на верхнюю ступеньку. Потом они вместе усадили в него Патрика.
- Как поживаешь, Мелани?
- Хорошо, Эндрю. А ты?
- Тоже неплохо. - Парень дружелюбно улыбнулся. - Патрик не дает мне спуску.
- Кому-то же надо заниматься твоим воспитанием, - ворчливо ответил отец.
Эндрю рассмеялся.
- Увидимся завтра утром.
- Ты пообедаешь сейчас или позже? - спросила Мелани, когда Эндрю ушел.
- Потом, дорогая. Мне хотелось бы немного посидеть на свежем воздухе.
Она всмотрелась в его лицо, и ей показалось, что сегодня он выглядел более уставшим, чем обычно.
- Как прошел день? Тебя совсем замучили эти занятия, - сказала она.
- Не скрою, я чувствую себя выжатым лимоном, - проворчал он. - А где Джефри?
- Пошел прогуляться.
- Похоже, вы поссорились.
Мелани не знала, как лучше ответить.
- Мы разговаривали и незаметно разгорячились. Полагаю, Джефри не задержится у нас надолго.
- Вот, значит, как… - протянул отец. - А я уж было подумал, что вы сумеете договориться и найдете способ вернуться друг к другу.
При этих словах глаза Мелани наполнились слезами. Ей пришлось резко смахнуть их. Она не позволяла себе плакать долгие годы, а теперь, похоже, решила наверстать упущенное.
- Я боюсь, папа. Боюсь, что если снова впущу Джефри в свою жизнь, то опять жестоко пострадаю.
Отец вздохнул.
- Понимаю, Лисенок. Страх - ужасная вещь.
Она повернулась к нему, удивленная таким ответом.
- Что ты можешь знать о страхе? Ты - самый отважный человек, которого я когда-либо знала!
- Наверное, ты права. Но и мне не удалось избежать этого чувства перед выбором своей судьбы, - ответил он.
- Когда это произошло?
- Когда я женился на твоей маме, а у нее уже была ты.
- Странно, папа, но ты никогда не рассказывал мне об этом.
- Не обо всем хочется рассказывать, Лисенок, - вздохнул старик. - Видишь ли, за два года до этого умер мой единственный сын, и сердце у меня до краев было наполнено горем. Вот я и боялся, что впущу в свою жизнь твою маму и тебя, а потом потеряю вас, как и своего сына. Я опасался того, что сам приношу несчастье другим. И страшно переживал, как бы из-за меня не случилось беды с ней или с тобой. Во второй раз я бы уже не пережил потери… А еще я опасался, что вернется один человек и отнимет вас у меня.
- Джеймс Флетчер?
- Да, твой настоящий отец.
- Мой настоящий отец - это ты, и всегда был им.
- Я старался…
- Но ты все-таки взял нас в свою жизнь!
- Еще бы, я ведь любил твою маму, любил тебя и не мог поступить иначе! - воскликнул он, улыбнувшись. - Поэтому, мой тебе совет, не отталкивай Джефри… А теперь принеси мне, пожалуйста, стакан горячего чая. От наших разговоров и от лечебной физкультуры у меня совсем пересохло в горле.
- Конечно. Сейчас, потерпи минутку. - Мелани пошла в дом, не переставая думать о том, что услышала.
В кухне она вскипятила воду, заварила некрепкий чай с мятой, как любил Патрик, и вскоре вернулась на крыльцо с чашкой, от которой исходил густой успокаивающий аромат.
- Вот, возьми, пожалуйста!
Вдруг чашка выскользнула из ее рук и, упав на ступеньки, разбилась. Она увидела, что Патрик, ссутулившись и безвольно опустив голову, полулежал в кресле. Тонкая струйка слюны вытекала из уголка его рта.
- Папа! - вскрикнула Мелани и в страхе схватила отца за плечо.
- Что случилось?!
Она оглянулась на звук голоса и увидела Джефри, торопливо идущего от калитки к крыльцу.
- С ним что-то не так. Я вызову "скорую". - Мелани поспешила в дом. Господи, пожалуйста, не забирай его у меня! - молилась она на ходу. Оказавшись в гостиной, Мелани сняла трубку, торопливо набрала номер, сбивчиво объяснила оператору, что произошло, и назвала адрес. Сердце ее тоскливо ныло…
Положив трубку, Мелани поспешила назад, на крыльцо. Джефри стоял рядом с инвалидным креслом Патрика с застывшим выражением страха на лице.
- Не отвечает… - прошептал он.
- Папа, папа! - опять позвала Мелани, дотронувшись до отцовской руки.
С улицы коротко всхлипнула сирена, послышался шум мотора.
- Вот и "скорая"! - Джефри резко обернулся и бросился к воротам.
- Открой! - с опозданием выкрикнула Мелани.
Белый фургон "скорой помощи" въехал во двор и, развернувшись перед домом, остановился. Бригада медиков была немногословна, действовала быстро и решительно.
Обследовав Патрика, по-прежнему полулежавшего в кресле, и перебросившись между собой парой слов, медики уложили его на носилки, вдвинули в распахнутые задние дверцы фургона, забрались туда сами, взяв с собой и Мелани.
- Я еду за вами… - успел сказать ей Джефри, прежде чем дверцы перед ним захлопнулись и "скорая", включив мигалку, тронулась.
Он быстро вывел из гаража "лендровер", запер дверь дома и ворота и поехал в больницу.
И потом вдвоем с Мелани они сидели в больничном коридоре на диване, словно окаменев, и смотрели на забранную матовым стеклом, ярко освещенную дверь палаты интенсивной терапии, за которой над Патриком колдовали врачи.
Гипертонический криз, таков был диагноз. Об этом Мелани узнала еще по дороге в больницу и сообщила Джефри, как только он приехал и оказался рядом.
Но вот Мелани встала, не в силах сдерживать волнение, и начала ходить. Пожалуйста, Боже, не забирай у меня отца! - время от времени безмолвно повторяла она. Ей казалось, что голова вот-вот лопнет от обрывков мыслей и фраз, переполнявших ее. Разговор с Роной, ссора с Джефри, советы Патрика… - все это продолжало звучать в ушах, а она пыталась сделать нужные выводы из этой мешанины. А еще эти ее никчемные попытки найти какие-либо сведения в архиве муниципалитета о Джеймсе Флетчере… Зачем? Все близкие люди ей известны. А тот человек, возможно, даже не догадывался о ее существовании. Таких людей надо отпускать от себя и никогда не пытаться вновь втягивать в свою жизнь.
Мелани посмотрела на Джефри, сидящего на диване с закрытыми глазами, и поняла вдруг, что сильное, глубокое чувство к нему переполняет ее сердце. Она совсем не удивилась этому, поскольку в глубине души знала, что любит мужа и, вероятно, будет любить, пока жива.
Неужели она сама разрушила их отношения? Неужели ее горе после смерти ребенка было таким эгоистичным, что она забыла о том, что Джефри тоже скорбит о потере, и отвернулась от него?
Но, видимо, она просто не умела горевать иначе, усвоив с детства, что должна справляться со своими трудностями сама, в одиночку.
Мелани вновь и вновь просила Всевышнего не забирать у нее отца…
И еще она была не в состоянии отпустить от себя Джефри. Что, если сесть рядом с ним и взять его за руку? - подумала она. Конечно, так надо было поступить еще шесть лет назад… А сейчас не поздно ли? Не слишком ли этого мало, чтобы удержать его рядом с собой?
Ей вспомнилась семейная фотография, сделанная накануне родов. Ты должна быть со своим мужем всегда рядом и в горе, и в радости, сказала она себе.
Ноги Мелани дрожали, когда она подходила к нему, опасаясь, что между ними после выяснения отношений действительно пролегла пропасть.
Джефри словно замер и даже не пошевелился, когда Мелани села рядом… Никак не отреагировал на ее присутствие. Разве он не слышал оглушающих ударов ее сердца? Разве не чувствовал, что этот момент должен стать для них решающим?
Она посмотрела на его руки, скрещенные на коленях. Сильные, с длинными пальцами… Глубоко вздохнув, Мелани прикрыла их своей ладонью. Но Джефри оставался неподвижным, словно восковая фигура. И ее сердце замерло, слезы готовы были брызнуть из глаз. Она уже собралась отдернуть свою руку, как вдруг его пальцы обвились вокруг ее запястья, нежно сжав его в молчаливом ответе.
В этот момент в приемный покой вихрем ворвалась Энни Доэл.
- Где он? Что с ним происходит?
Джефри отпустил руку Мелани и встал.
- Пока ничего не известно. Мы ждем, когда кто-нибудь выйдет и сообщит нам, как Патрик себя чувствует.
- Я была в ванной, когда услышала вой сирены. Пока оделась, пока добралась сюда, прошла уйма времени… А они что же, до сих пор ничего не сделали?! - возмутилась Энни.
Было видно, что она одевалась впопыхах: пуговицы на блузке попали не в свои петли, а на ногах оказались туфли разного цвета, одна черная, другая коричневая. Мелани почувствовала в сердце нежность к этой взволнованной старой женщине.
- Иди сюда, Энни, присядь, - пригласила она.
- Спасибо! - Соседка рухнула на диван, едва переводя дух.
- Ты же знаешь Патрика. Он сильный и выносливый, хоть и не молод. Уверена, все обойдется…
- Если все будет, как ты говоришь, придется задать ему хорошенькую взбучку за то, что всех нас напугал! - воскликнула Энни.
Тут они вскочили как по команде, потому что из палаты вышел молодой доктор.
- Как он? - с дрожью в голосе спросила Мелани.
- Не волнуйтесь, теперь все в порядке, - спокойно ответил врач. - Мистер Уилкс перестарался на лечебной физкультуре, неосмотрительно увеличил нагрузки… Пока он останется у нас, но, думаю, завтра или послезавтра его можно будет выписать.
У Мелани словно гора свалилась с плеч.
- Разрешите увидеться с ним?
- Ненадолго, - кивнул доктор. - Он и так натерпелся сегодня, и ему нужно отдохнуть.
- Вы, двое, идите первыми, - предложила Энни. - Я останусь и зайду к нему позже.
Мелани и Джефри вошли в палату. Лежавший на массивной больничной кровати, Патрик казался маленьким. Глаза его были закрыты. Уснул, подумала Мелани и села на стул, оказавшийся рядом, а Джефри встал у нее за спиной.
- Не беспокойся так, Лисенок. Я в норме, - неожиданно произнес старик довольно бодрым голосом и открыл глаза. - Привет, Джефри! Неужели вам обоим было не лень тащиться сюда?
- Мы так беспокоились за тебя! - Мелани наклонилась и поцеловала его в щеку.
- Одолеть меня сможет только что-то более серьезное, а не какой-то дурацкий скачок давления! - смело заявил Патрик, но тут же слегка скривился. - Врач сказал, что я должен остаться здесь на ночь, а мне не хочется, чтобы вы суетились. Нет ничего более угнетающего, чем больница. Так что езжайте домой, со мной все будет в порядке. Если мне что и понадобится, полагаю, Энни не откажется поухаживать за мной.
Действительно, у него с соседкой затевается серьезный роман, подумала Мелани и улыбнулась.
- Отдыхай, - сказала она. - А утром мы приедем за тобой.
- Пока, Патрик, до завтра, - улыбнулся Джефри.
Едва оба вышли, как мимо них в открытую дверь палаты стремительно проследовала миссис Доэл.
- Слава Богу, с ним все более-менее ясно, - с облегчением вздохнула Мелани, когда они оказались на улице у машины.