- Я только вчера приехала, - возразила Далси.
- Вы хотите сказать, что еще не нашли его?
- Да нет же, я нашла его, но…
- Замечательно! - воскликнул Роско. - Ведь правда, он настоящий мерзавец?
Далси глубоко вздохнула.
- Мистер Харрисон, пока рано говорить о чем бы то ни было. И вообще, если бы этот человек не скрывал, что он мерзавец, как вы говорите, он бы не понравился Дженни. Он очень хитер и умен.
- Надеюсь, он не успел вас обворожить? - спросил Роско.
- Нет, конечно, - воскликнула Далси.
- Вы уверены? Сами сказали, он хитер и умен. И знает, как очаровать любую женщину.
- Но я не любая женщина, - жестко ответила Далси. - Я заранее знала, чего от него ожидать. Так что вы можете быть спокойны, я с ним справлюсь. Сегодня прошел первый этап. Второй станет моим шедевром.
И она повесила трубку, ощущая в сердце какую-то ноющую боль. Звонок вернул Далси чувство реальности: этот гондольер и в самом деле чуть было не вскружил ей голову, ей, частному детективу, знающему о нем всю правду! Вопиющий непрофессионализм с ее стороны. Больше подобное не повторится, заверила себя молодая женщина. Завтра она будет вести себя гораздо благоразумней.
* * *
Гвидо шел домой, с блаженной улыбкой думая о дне прошедшем и дне предстоящем, и так размечтался, что уже неподалеку от палаццо Кальвани едва не натолкнулся в темноте на двух мужчин, которые, впрочем, на него не рассердились.
- Прошу прощения, - промямлил он, собираясь пройти мимо.
- Эй, привет, где ты витаешь? Уже своих не узнаешь! - радостно воскликнул Марко Кальвани и схватил Гвидо за руку.
- То-то я гляжу, такие вежливые. Чуть с ног не сбил, а они хоть бы что, - добродушно согласился тот.
- Глаза из кармана достань, а то в канал свалишься. Под ноги смотрел? - хохотнул Лео.
И с этим Гвидо согласился:
- Пожалуй что и не смотрел. Славу богу, к дому вышел.
Марко и Лео переглянулись, не ожидая подобные признания от брата, ведь каждый венецианец знает - в Венеции все дороги ведут домой, а потом, не сговариваясь, встали по обе стороны от Гвидо, взяли его под руки и двинулись в путь.
Скоро они были дома. Однако ночь была настолько восхитительна, что Марко предложил немного посидеть в саду, окружавшем с трех сторон палаццо Кальвани и спускавшемся к самой воде. Дворецкий принес бутылочку вина, и братья уселись под открытым небом, наслаждаясь тишиной и теплым ласкающим ветерком.
- Не говори ничего, просто пей, - посоветовал Марко, кивнув Гвидо. - Хорошее вино любую беду поможет излечить.
- А кто в беде? Я? Да ничего подобного, - удивленно ответил Гвидо.
- Так что с тобой тогда случилось? - спросил Марко. - Сошел с ума от счастья?
Гвидо улыбнулся.
- Уже гораздо ближе. Я влюбился.
- А! - с умным видом воскликнул Лео. - Сексуальная горячка. Одна из разновидностей сумасшествия.
- Она совершенство, - задумчиво произнес Гвидо.
- А как ее зовут? - в глазах Марко зажегся интерес.
Но Гвидо тотчас же почувствовал угрозу со стороны брата и шутливо хлопнул себя по лбу.
- Забыл.
- Когда ж ты встретил ее? - Лео тоже не смог сдержать любопытства.
- Сегодня днем. И влюбился с полувзгляда.
- А она? - спокойно спросил Лео. - Часом, не титул твой ее прельстил?
- В том то и дело, что она понятия не имеет о титуле! - воскликнул Гвидо. - Она считает меня простым гондольером, едва сводящим концы с концами. А значит, ей нравлюсь я, а не мои деньги. Это единственная честная женщина в мире.
- Честная женщина? - повторил с иронией Марко. - Таких феноменов не бывает. У каждой женщины своя изюминка, а изюм, как ты знаешь, сушеный виноград. Сушеный! Вот были бы женщины со свежей виноградинкой!..
- Не все такие циники, как ты, - ответил Гвидо. - Иногда мужчина должен верить собственным инстинктам, а мои подсказывают мне, что лучше женщины мне не сыскать. Она не способна на ложь и на предательство. Если она полюбит меня, то только из-за меня самого.
Лео поднял брови.
- Ты хочешь сказать, что она еще тебя не любит? Ты теряешь хватку.
- Не спеши, - возразил Гвидо. - Очень скоро она полюбит меня… И так же сильно, как я ее!
- Но ты же ее почти не знаешь, - уже более серьезным тоном заметил Лео.
- Да, я знаком с ней всего несколько часов, но мне кажется - всю мою жизнь.
- По-моему ты сбрендил, - фыркнул Марко. Гвидо рубанул рукой воздух.
- Помолчи. Ты ничего не понимаешь! - сказал он резко и, поднявшись, пошел прочь от ошарашенных Марко и Лео. Отойдя от них достаточно далеко, он остановился и, подняв глаза к сияющей на черном небе луне, восторженно произнес: - Наконец-то! Она пришла ко мне. Само совершенство!
Глава четвертая
- Все, скоро я возвращаюсь домой, - заявил на следующее утро братьям Лео, когда они собрались на террасе, чтобы вместе позавтракать. - Я приехал только ради того, чтобы увидеть дядю. Но раз он совершенно здоров, мне здесь больше делать нечего.
- Ты не мог бы пожить здесь еще немного? - поспешил спросить Гвидо. - Дядя так редко тебя видит, да и, по правде говоря, он может недолго протянуть…
- Дядя еще всех нас переживет, - возразил Лео и добавил: - И потом, не забывай, я фермер, а в это время года мое присутствие в деревне обязательно.
- Послушать тебя, так в году вообще нет такого времени, когда без тебя там можно обойтись. - Гвидо хмыкнул.
- К тому же, я не люблю город, - добавил Лео. - Это сущий ад.
- Не говори так о Венеции, - вступился Гвидо за любимый город.
- Умоляю тебя! - Его брат понемногу начинал раздражаться. - Ты не более венецианец, чем я.
- Но я родился здесь, - напомнил ему Гвидо.
- Мы оба родились здесь, - ответил Лео. - Наш дядя настаивал, чтобы все дети в семье рождались в Венеции, а точнее, в палаццо Кальвани. Но и тебя, и меня через несколько недель после рождения увезли в Тоскану, которая и является нашей настоящей родиной.
- Только не моей, - не мог согласиться Гвидо с мнением брата. - Я всегда больше любил Венецию.
Еще ребенком он часто приезжал на школьные каникулы к своему дяде. Когда же наследнику Кальвани исполнилось двенадцать лет, Франческо захотел, чтобы он переехал в Венецию на постоянное жительство. Гвидо тогда имел лишь смутное представление о своем долге по отношению к дяде, но сам город давно очаровал мальчика, и он был рад переезду.
Гвидо любил отца, но они никогда не были друг другу достаточно близки. Бертрандо по складу характера был сельским жителем и свою родственную душу нашел в Лео. Когда Франческо "похитил" у него сына, Бертрандо покричал, погрозил, но вскоре помирился с братом, тем более, что тот послал ему приличную сумму денег, компенсирующую потери от неудачного урожая.
Воспоминания Гвидо прервал Марко, который присоединился к братьям, закончив разговаривать по мобильному телефону. Усевшись за стол, он тотчас заявил:
- Мне пора возвращаться домой.
Гвидо мысленно послал все к чертям, но вслух только произнес:
- И ты туда же! Послушай, дядя хотел бы, чтобы ты остался еще на некоторое время. Он редко тебя видит.
- Я и так совсем забросил дела! - ответил Марко.
- Но ведь за банками не нужно особо следить. Они прекрасно работают сами по себе, - заметил Гвидо, делая простодушное лицо.
Это была с его стороны откровенная провокация, поскольку все знали, что Марко не просто банкир. Он управлял целой финансовой империей. Гвидо и сам в свое время воспользовался помощью своего двоюродного брата, но сейчас не смог удержаться от того, чтобы немного подразнить его.
Марко сделал вид, что не заметил последних слов Гвидо, а может быть, он и вправду был погружен в собственные мысли.
Хотя отец Марко был из рода Кальвани, его мать всю свою жизнь прожила в Риме, и семья обосновалась в столице. Марко вырос необычайно честным и гордым человеком, по-аристократически равнодушным ко всему, что он оценивал ниже себя.
Однажды, впрочем, все узнали, что ничто человеческое Марко не чуждо. Он влюбился и даже назначил день свадьбы. Гвидо и Лео поражались тому, как изменился их двоюродный брат: при виде своей будущей жены его глаза начинали светиться теплотой и любовью.
И вдруг - разрыв. Помолвка была расторгнута. И никаких объяснений не последовало. Было лишь заявлено, что свадьба отменяется "по обоюдному согласию".
Только четыре года спустя, Марко скупо прокомментировал братьям причины той неудавшейся свадьбы.
- Мы не подходили друг другу. Такое иногда случается.
- Это они-то не подходили друг другу?! - воскликнул Гвидо, когда Марко уже не было рядом. - Я видел его лицо после их расставания и могу поклясться, что сердце Марко разбито на всю жизнь.
- Тебе никогда не удастся убедить его в этом, - провидчески заметил тогда Лео.
Потом Марко больше никогда не возвращался к этой теме. Его двоюродные братья так ничего бы и не узнали, не повстречай однажды случайно Гвидо ту его возлюбленную.
- Он хотел, чтобы я принадлежала ему вся без остатка, - объяснила молодая женщина. - Я не выдержала этого. У каждого человека должно быть хоть немного личной свободы.
- Неужели она говорила о Марко? - удивился Лео, когда Гвидо передал ему содержание этого разговора. - Но он же настоящий айсберг.
- Очевидно, не всегда… - ответил Гвидо.
Но как бы то ни было, после той несчастной любви Марко перестал доверять противоположному полу. И с тех пор все его отношения с женщинами заканчивались, даже не успев толком начаться. Редко какая его связь продолжалась больше месяца. Похоже обстояли дела и у Гвидо. Впрочем, его ветреность скорее объяснялась горячим темпераментом.
Теперь все три брата сидели за столом и медленно попивали кофе, принесенный Лизабеттой. Вскоре она совершенно бесшумно появилась на террасе и, не проронив ни единого слова, собрала грязные тарелки и столовые приборы и так же тихо вернулась обратно в дом.
- Честно говоря, она иногда пугает меня, - признался Гвидо. - Мне при виде ее почему-то приходит в голову Великая французская революция. И как прислуга выдавала своих хозяев-аристократов революционерам, а потом с улыбками провожала их на казнь.
Лео усмехнулся.
- Ну со мной она не будет возиться. Я простой фермер. Ни капли голубой крови. Кстати, мне действительно пора возвращаться домой.
- Останься еще на несколько дней, - взмолился Гвидо. - Это так важно для дяди.
- Для тебя, ты хочешь сказать, - не без иронии заметил Лео. - Просто ты хочешь, чтобы мы с Марко отвлекли его внимание на себя, пока ты будешь обхаживать свою новую пассию и заниматься всякими глупостями.
- Ты ошибаешься, - улыбнувшись, заметил Гвидо. - Совсем не глупостями.
Через час он уже стоял на пристани, поджидая Далси.
Гвидо испытывал страшное беспокойство, его не отпускала мысль, что она может не прийти. Вчера он слишком подгонял события, так что сегодня, если ему выпадет второй шанс, он постарается исправиться.
Далси все не шла. Наверное, она уехала из Венеции. Он больше никогда ее не увидит…
И тут Гвидо увидел ее.
- Быстро, - сказал он. - Наш кораблик сейчас отойдет.
Он поспешил провести Далси на борт, как бы боясь, что она может передумать и уйти. Они нашли два места на носу и сели молча, не начиная разговора.
Гвидо был безумно рад, что Далси пришла, но все еще не мог полностью в это поверить и не хотел нарушать молчания, словно боялся, что любое слово могло прервать его чудесный сон.
Далси же все утро уверяла себя, что не собирается встречаться со своим вчерашним спутником. Но как-то получилось само собой, что она положила в сумку бикини из черного атласа, а без пяти минут десять ноги сами понесли ее на улицу.
И теперь, сидя рядом с Гвидо на небольшом суденышке, плавно скользящем в сторону узкой полоски земли, отмечающей границу лагуны, Далси чувствовала, как спокойная голубая вода и теплый ветерок, дувший в лицо, понемногу прогоняют ее сомнения и заботы.
Через полчаса Гвидо и Далси были уже на месте. Да, сюда стоило приехать, подумала Далси, увидев чистейшую воду и золотой песок.
Гвидо снял для них кабинки и взял напрокат большущий зонт. И когда Далси переоделась в бикини и вышла к нему, он уже лежал на одном из расстеленных полотенец и ждал ее. Его глаза расширились, едва он увидел свою спутницу, и, пока она шла к нему, он не видел ничего, кроме ее лица и стройного, красивого тела. У Далси перехватило дыхание, когда она заметила его реакцию на свое появление.
- У вас есть защитный крем? - поинтересовался Гвидо.
- Зачем он мне? - удивилась Далси.
- У вас такая нежная кожа, что вам он понадобится, - ответил он.
- Но я никогда не сгорала на солнце, - запротестовала Далси.
- В Англии никто не сгорает на солнце, потому что там нет солнца. По крайней мере такого, как здесь. На пляже в Венеции крем вам просто необходим. Пойдемте, здесь неподалеку есть один магазинчик.
Все ясно, как божий день, раздраженно думала про себя Далси, идя рядом с Гвидо, изображает ангельскую заботу, а сам, небось, хочет облапить меня. Другого поведения от него она и не ждала.
В магазине он купил для нее крем и большую соломенную шляпу с широкими полями. Далси попробовала было возражать, но Гвидо напялил шляпу ей на голову, расплатился и вывел молодую женщину из магазина, грозя страшными карами в том случае, если она вздумает ее снять. Он позволил Далси сделать это, только когда они вновь оказались под своим зонтом.
Понимая, чего хочет от нее лежащий рядом мужчина, она попросила его намазать ей кремом спину и плечи. Гвидо, разумеется, сразу согласился.
Далси перевернулась на живот, и он растер ей кремом, как они и договорились, только спину и плечи. Ничего больше. Он сел и стал ждать, пока она нанесет крем на всю оставшуюся кожу. Интересно, неожиданно задала себе вопрос Далси, а вдруг он на самом деле хранит верность Дженни?
Но тогда что же он делает здесь с ней?
Может быть, поскольку Далси англичанка, она призвана напоминать ему о его уехавшей подруге? Это было бы очень печально. Но не для Дженни, конечно же.
- Пойдемте, поплаваем? - предложил Гвидо. - Совсем немного, чтобы вы постепенно привыкали к солнцу.
- У меня такое ощущение, будто я снова девочка и пришла с папой на пляж, - проворчала Далси.
- Что конкретно вы имеете в виду? - удивился Гвидо.
- Ну, я говорю так, в общем, - криво усмехнувшись, призналась Далси. - На самом деле, я никогда не была со своим отцом на пляже. Правда, он иногда брал меня на скачки, но там у него были другие заботы и обо мне он не вспоминал.
- И ваш отец никогда не хотел вас развлечь?
- Нет, - ответила Далси через мгновение. - Он считал, что меня не нужно развлекать, потому что я не умею веселиться.
- Ваш отец говорил вам такое? - возмущенно переспросил Гвидо. И Далси вновь, как и вчера, показалось, что она нашла человека, которому действительно интересно ее слушать.
- Просто он всегда был большим ребенком. И постоянно хочет веселиться.
- Сегодня, - торжественным тоном объявил Гвидо, - веселиться будете вы. Я превращусь в вашего папу и буду делать все, что вы захотите. Мы будем купаться, играть в пляжный волейбол, есть мороженое…
- О господи! - выдохнула Далси. - Как это здорово!
Тут Гвидо схватил ее за руку, и они устремились к морю. Они вместе, смеясь и разбрасывая брызги, вбежали в воду. Он не очень-то похож на моего папу, подумала Далси, украдкой изучая стройное, мускулистое тело Гвидо.
Вдоволь накупавшись, они решили немного побродить по берегу. Хотя солнце не так уж и пекло, Гвидо заставил Далси надеть соломенную шляпу. Они пошли вдоль самой кромки воды, и время от времени Далси останавливалась и мочила ноги в воде, вдыхая соленый аромат моря и спрашивая себя, как она могла раньше без этого жить.
- Осторожно, краб! - вдруг воскликнул Гвидо, и Далси пронзительно закричала.
Вслед ее истошному крику раздался громкий смех Гвидо. Он смеялся и смеялся и никак не мог остановиться.
- Мерзкий тип, - восклицала она, колотя его куда попало. Он пытался парировать удары, но у него это плохо получалось, поскольку он весь трясся от смеха. Они даже не заметили, как порыв ветра сорвал с головы Далси шляпу и унес далеко в море. - А там действительно есть крабы? - спросила молодая женщина некоторое время спустя, всматриваясь в прозрачную воду.
- Конечно, нет, - ответил Гвидо. - Иначе я бы не позволил вам мочить в море ноги.
- Я верю вам, - с нарочитой торжественностью произнесла Далси и добавила: - А чем мы теперь займемся?
- Давайте немного перекусим, - предложил он и, не услышав возражений, повел молодую женщину к небольшому пляжному ресторанчику. Усадив Далси за столик под навесом, Гвидо вошел во внутреннее помещение ресторана и быстро огляделся. Слава богу, единственный человек, который его знал, был Нико, садовник дяди Франческо. Нико иногда подрабатывал официантом, и поэтому Гвидо не удивился, увидев его здесь. Он подошел к нему и шепнул несколько слов. Нико согласно закивал.
Все, хватит хитростей и уловок, пообещал себе Гвидо. Я буду с ней таким же честным и открытым, как и она со мной. Теперь это очень легко, Далси изменила меня.
Гвидо усмехнулся при этой мысли. Да, он стал совсем другим. Он уже безо всякого ужаса мог думать о таких вещах, как домашние тапочки, жена, дети… А ведь еще совсем недавно его от этих слов бросило бы в холодный пот.
Гвидо широко улыбнулся, подходя к столику, за которым его с нетерпением ожидала молодая женщина.
- Чего вы смеетесь? - спросила она.
- Я не смеюсь, - ответил он. - Я просто удивляюсь тому, как иногда вещи, которые представляешь себе одними, оказываются на самом деле совсем другими.
- Ну… - Далси не нашлась, что ответить. Но Гвидо и не нужен был ответ. Ему хотелось высказать те мысли, что сейчас владели им.
- Вещи, которые тебя никогда не волновали, вдруг становятся предметом твоих мечтаний…
- Вы немного выпили, пока были внутри? - предположила Далси.
- Почему в последнее время все, кого я вижу, думают, что я пьян? - воскликнул Гвидо, картинно воздев руки к небу. - А ведь они правы! Я пьян! В конце концов, захмелеть можно не только от вина.
- Что вы говорите… - сказала Далси, тихонько посмеиваясь.
- Я не знаю… Я знаю только, что… что…
- Buon giorno, signore, - раздался голос рядом с ними. Это был Нико. Гвидо чуть не заскрежетал зубами от злости: неужели в этом заведении нет других официантов? Гвидо сделал заказ, и Нико удалился, а через некоторое время вернулся с двумя порциями спагетти. Опасаясь, как бы Нико не отпустил какую-нибудь двусмысленную шутку, Гвидо так свирепо на него взглянул, что тот счел за благо поскорее оставить их с Далси вдвоем.
Спагетти оказались превосходными, и Далси принялась уплетать их за обе щеки.
Наверное, мне следует вести себя как-то иначе, думала молодая женщина. Все-таки я здесь на работе. Но с другой стороны, скоро все закончится, и неожиданно последняя мысль причинила ей боль.