В тот вечер Роури, придя с работы домой, спросил, не хочет ли она поужинать с его другом, американским адвокатом, который приехал на время в Англию. Слезы чуть не брызнули из глаз Энджел.
- Ты хочешь сказать, только он и я? - Она едва не сожгла воротничок желтого детского комбинезона, который гладила в тот момент.
Роури спрятал улыбку.
- Ну, еще я и его жена. Надеюсь, нас тоже пригласят, - озадаченно сказал он.
- Ах, вот как! Тогда конечно! Просто на мгновение мне показалось, что ты намерен заняться устройством моей личной жизни, - призналась Энджел со вздохом облегчения.
Он с трудом удержался, чтобы не отнести ее в спальню и не показать, что он думает об устройстве ее личной жизни. Но верный своему прежнему решению, подавил этот порыв и только покачал головой.
- Я хочу познакомить тебя со старшим Лорканом.
- Ты имеешь в виду… твоего друга из юридического колледжа, именем которого мы… ты…
- Мы, - поправил он нежно, - решили назвать нашего… Лоркана. - Он чуть не сказал "нашего сына", но вовремя остановился. - Да, именно его!
- Так это же чудесно!
- Значит, да, Энджел?
- Конечно, с удовольствием! Но кто останется с маленьким Лорканом?
- Моя помощница очень просит позволить ей посидеть с ним. Она полагает, что скорее продвинется по службе, если подружится с моим сыном!
- Тогда тебе придется заплатить мне жалованье сегодня, - мимоходом бросила Энджел, с облегчением замечая, как следы печали сглаживаются на его лице.
- Я думал, мы договорились: ты просто пользуешься моей пластиковой карточкой, когда тебе будет что-нибудь нужно. Не считая, конечно, кругосветных путешествий.
- Да, но на этот раз речь идет не о деньгах на хозяйство или для Лоркана, - осторожно объяснила она. - Мне нужно новое платье, если ужин будет в дорогом ресторане.
Он улыбнулся, вспоминая, как они вместе покупали ей шляпу. Раньше он никогда не занимался покупкой женской одежды, а тот единственный раз вспоминал с удовольствием. Пожалуй, ему так же приятно будет подарить ей вечернее платье…
- Хочешь, я помогу тебе выбрать?
Она покачала головой, внезапно смутившись.
- Нет, я лучше сама, спасибо.
Для отказа была веская причина, конечно. Признай это, Энджел, твердила она себе, примеряя зеленое вельветовое платье. Ты хочешь удивить его. Удивить, а потом?..
Она сразу почти влюбилась в платье из точно такого же материала и такого же цвета, как ее шляпа. Оно было чуть выше колен, с облегающим лифом и длинными, облегающими перчатками. Стоя перед зеркалом в алой спальне, Энджел придирчиво разглядывала новый наряд.
Зеленый вельвет идеально подходил к ее глазам, а фасон платья не просто подчеркивал, но даже улучшал фигуру. Но она боялась, что Роури подумает, как мало у нее фантазии в отношении одежды.
Лоркан Пауэрс, или старший Лоркан, оказался крупным, очень похожим на медведя человеком. Энджел с первого взгляда поняла, почему дружбу между ним и Роури не смогли разрушить ни время, ни расстояние. Его жена, Клэр, маленькая, сияющая и невероятно яркая, хирург-окулист по специальности, мгновенно влюбилась в ребенка.
- Я хочу точно такого же, - шепнула она Энджел, прижимая малыша к груди.
Старший Лоркан был поражен и чрезвычайно польщен тем, что Роури назвал племянника в его честь.
- Это один из самых больших комплиментов, какой только может получить человек, Роури, - смущенно обратился он к другу.
- Сейчас ты услышишь еще больший, - довольно улыбнулся Роури. - Не окажешь ли ты мне честь быть его крестным отцом?
Лоркан кивнул, слишком растроганный, чтобы что-либо ответить, и Энджел, пораженная, смотрела, как двое взрослых мужчин обнялись, будто выпускники средней школы.
Роури представил им Энджел, ничего не сказав о том, что она вдова его брата, но никто и не любопытствовал, за что она была им благодарна.
Они поужинали в дорогом ресторане на берегу реки, а затем вернулись в отель, где остановились Лоркан и Клэр, и послушали музыку, прежде чем пожелать друг другу спокойной ночи.
Вернувшись домой, Энджел и Роури застали Санди, помощницу Роури, перед телевизором, который она поспешила выключить. По ее словам, Лоркан не скучал без них, хорошо поужинал и уже почти уснул.
Энджел улыбнулась и пошла в кухню, чтобы приготовить кофе для Санди, но девушка сказала, что не любит водить машину после полуночи, и Роури проводил ее к выходу.
Вернувшись, он ослабил узел галстука и лениво улыбнулся Энджел, отчего ее сердце забилось быстрее.
- Еще одну чашечку на ночь?
Энджел хотела было спросить, нужна ли им еще одна чашечка на ночь, но ей было приятно продлить тот вечер, и она кивнула:
- Да, пожалуй. Я только пойду посмотрю, как там Лоркан.
Младенец лежал в своей новенькой блестящей бело-голубой колыбельке. Его нежные щечки разрумянились, темные шелковистые волосы разметались. Энджел наклонилась, чтобы поцеловать его, вдохнула сладкий молочный аромат.
- Спокойной ночи, дорогой. Приятных тебе снов, - прошептала она и спустилась в гостиную.
Роури стоял там же, где она оставила его, задумчиво потягивая сок из прозрачного стакана. И Энджел не знала, была ли она разочарована тем, что он не приглушил свет, не включил музыку и не поставил на лед бутылку шампанского. А может, даже обрадовалась, что донжуанские замашки не свойственны ему.
Но если честно, вот уже несколько недель она только и думала о том, как обольстителен может быть Роури.
- Сок? Кофе? Вино? - спросил он.
- Виски! - медленно произнесла она и рассмеялась, увидев ужас на его лице. - Шутка, Роури. Я не думала, что ты поверишь. Ха-ха-ха!
- Хмм. - Он только пожал плечами. Ему сейчас было совсем не смешно. Его желание… желание… Он неуклюже повернулся со стаканом в руке и с выражением вопроса на лице.
- Сок лучше всего, спасибо, - сказала Энджел, неприятно удивленная его хмурым видом.
Они пили в неуютной тишине. Несколько раз Энджел порывалась что-то сказать, но не решилась. Что было с ними сегодня не так?
А Роури думал о том, что сейчас они могли бы пить шампанское. Он хотел достать его, но передумал: слишком банально. Он вздохнул. Энджел всем своим видом говорила: "Возьми меня". В этом не было сомнения. Роури отводил глаза от ее стройных ног, вытянутых вперед! Но будь он проклят, если второй раз совершит ту же ошибку. Потому что этой ночью ему нужно было от Энджел гораздо больше, чем просто страсть, возбуждение.
Она взглянула в его чернильно-синие глаза. Если бы он не смотрел на нее так! Разве он не знает, что делается с ней, когда его взгляд туманится, вот как сейчас? К счастью, он отвел глаза. Руки у нее дрожали так, что она с трудом скрывала от Роури эту дрожь. Разве он не понимает, что все эти ночи ей трудно уснуть? Но и во сне она видит только его.
- Роури, - сказала вдруг Энджел. Он повернулся к ней:
- Что?
Энджел не знала, подходящее ли это было время. Достаточно ли он ждал. Хотел он ее или нет. Внезапно все в мире потеряло значение, кроме того, что он хотел услышать. Она молилась, чтобы интуиция не обманула ее на этот раз.
- Я люблю тебя, - услышала она свой голос.
- Что?
- Я люблю тебя, - повторила Энджел. - О, теперь я знаю, что такое любовь. Может, ты уже не хочешь меня, но мне просто нужно было, чтобы ты знал это… Роури? - Секунда, и она оказалась у него на руках.
- О, Энджел, - простонал он. - Моя Энджел! - Закрыв глаза, Роури шептал благодарные молитвы. Он был потрясен. С великодушием и благородством она преподнесла ему бесценный дар своей любви.
И сейчас он хотел только быть достойным этого дара.
- Не хотеть тебя? Мой Бог! - Он медленно поднес к губам сначала одну ее руку, потом другую, не отрывая глаз от ее лица. Он хотел ее больше, чем когда-либо хотел женщину. Но он не собирался торопить события.
Слишком легко было бы медленно раздеть ее прямо здесь и заняться любовью с ней на ковре перед пылающим камином. Это была бы волшебная фантазия, но сегодня он хотел не фантазий. Как никогда в жизни, Роури стремился сделать мечты явью для нее. Он не хотел, чтобы они проснулись замерзшие ранним утром, когда огонь в камине прогорит.
Этой ночью она не покинет его постель…
- Пойдем, - прошептал Роури.
- Куда?
Его глаза блеснули.
- Ты же знаешь ответы на все вопросы, Энджел.
- Сегодня я доверяюсь тебе, - ответила она, потрясенная до глубины души выражением страсти на его лице.
Он провел ее в свою спальню, не в силах скрыть улыбку счастья.
- Пожалуйста, ничего не бойся, моя радость, - шептал Роури, целуя и раздевая ее. О, он собирался делать это очень, очень медленно…
Они лежали обнаженные, и Роури натянул на них пуховое одеяло. Удивленной Энджел казалось, что он только и хотел держать ее в объятиях и целовать снова и снова. И это были самые сладкие поцелуи, какие только она могла себе представить.
Лишь когда она почувствовала, что умрет, если он не пойдет дальше поцелуев, он начал легко касаться самых чувствительных, только для него предназначенных точек ее тела.
Их бедра соприкасались. Ее грудь ощущала жар его груди, и этот огонь был зажжен тем, что пылал в ней самой. Несказанно сладостное чувство, что ее ведут к чему-то… к чему-то…
Роури безжалостно сдерживал свою страсть, словно какое-то дикое животное. Что это за женщина? - мелькнула у него мимолетная мысль. Кто еще мог бы заставить его трепетать при одном взгляде на полные чувственные губы? Кто еще мог заставить забыть все на свете?
Она осторожно, кончиками пальцев прикоснулась к его животу, но он покачал головой, нежно удержал ее руки и вошел в нее томительно медленным движением.
Энджел почувствовала, что некое завораживающее знание приближается к ней с каждым уверенным движением его бедер. Она поднималась все выше и выше, пока не достигла вершины блаженства, и внезапно познала, поняла вес. В экстазе она повторяла его имя снова и снова, а его слова любви успокаивали и удерживали ее.
Лунный свет окутал кровать призрачным сиянием. Энджел лежала, распростертая, под одеялом, все еще наслаждаясь великолепием того, что только что случилось.
Их тела сплелись, влажные и теплые. Она чувствовала его дыхание на своей шее, его сладкий, пьянящий мускусный аромат. Его пальцы касались ее щеки, и Энджел очень медленно повернула голову, поцеловала его и слегка лизнула, чтобы лишний раз ощутить блаженную близость.
Роури рассмеялся, зевнул и приподнялся на локте, так, чтобы видеть ее. Счастливое удовлетворение светилось в его глазах.
- Привет, - произнес он мягко.
- Привет, - отозвалась она, но ей нужно было сказать ему еще кое-что, она не могла просто хранить это в себе, будто он не подарил ей сейчас самое невероятное наслаждение. - Роури…
- Да, это я, - тихо согласился он.
- Это было… - Ей не хватало слов, она беспомощно пожала обнаженными плечами, словно призывая кого-то на помощь. Все слова, что приходили ей на ум, казались безнадежно бесцветными. Она попробовала еще раз: - Это было…
Роури улыбнулся ей медленно и лениво.
- Я знаю, что это было, - пришел он ей на помощь. Потом улыбка исчезла с его губ. - Я был очень эгоистичен тогда, в Ирландии…
- Нет!
- Да! - Глаза Роури смотрели виновато и в то же время удивленно. - Никогда раньше я до такой степени не терял контроль над собой. - Он вспомнил то тревожное чувство, которое испытал тогда. Чувство, что он полностью в ее власти. - Это было какое-то подсознательное желание, страстное желание - слить с тобой все мое существо.
Их глаза встретились. Они оба были потрясены его словами, будто откровением.
- И со мной ничего подобного никогда не происходило раньше, - призналась Энджел тихо. - С Чадом - никогда, а он был единственным мужчиной, с которым я была до тебя. Чад всегда заставлял меня чувствовать, что что-то я делаю не так или что-то происходит не так, как надо. - Она помолчала. - Поэтому я не могла говорить об этом с тобой в Ирландии. И вообще старалась забыть. Хотя, конечно, я просто не знала, чего была лишена. - Энджел улыбнулась ему, все еще немного удивленно. - А теперь знаю.
Роури перевернулся на спину и невидящим взглядом уставился в потолок.
- Ты, должно быть, считаешь нас с Чадом величайшими эгоистами, - пробормотал он.
Разговор становился сложным, но Энджел чувствовала, что один раз они должны обсудить все. Только один раз. Потом они смогут забыть об этом.
- Дело не в том, что Чад не хотел доставить удовольствие мне. Он просто даже не попытался. Он боролся за то, чтобы уложить меня в постель еще до того, как мы поженимся, и, конечно, он ждал чего-то необыкновенного, только сам не знал, чего именно, Я думаю, свадебная ночь была настоящим разочарованием для него.
Энджел замолчала. Чад ненавидел разговоры о чувствах. Может быть, и все мужчины - тоже? Не слишком ли она разболталась? Но, взглянув в глаза Роури, она поняла, что ей нечего бояться.
- Продолжай, - сказал он.
- Я думаю, Чад был так ослеплен своим желанием заполучить меня, что просто не подумал о том, каково это: связать себя с совсем неопытной женщиной, которую он к тому же не любил. - Она печально улыбнулась. - А я позволила смотреть на себя как на завоеванный трофей. Так что не один Чад виноват.
- О, Энджел, - прошептал Роури.
Уверенность в его любви придала ей сил. Энджел перебила его:
- Наш брак распался еще до того, как Чад встретил Джоанн. - Она тяжело вздохнула. - Боже! Я только надеюсь, что они сейчас вместе, где бы это ни было.
- Я тоже верю в это, родная! - Роури с нежностью посмотрел на нее. - Я люблю тебя.
- Я знаю.
- Любимая… - Роури намотал на палец темную вьющуюся прядь ее волос. - Помнишь, ты говорила мне в Ирландии, что хочешь окрестить ребенка?
Она улыбнулась счастливой улыбкой.
- Да, конечно.
- Может, нам поговорить об этом со священником?
- О, Роури! - Энджел крепко обняла его.
Они лежали в теплой, умиротворенной тишине, пока она не провела пальцем по его губам, наслаждаясь новообретенной свободой делать это, не смущаясь.
- А что касается того, что ты был эгоистичным любовником в Ирландии… - Энджел покачала головой, увидев, как он нахмурился, - так этого не было. Я не обманывала тебя, Роури, это было чудесно, просто чистая напряженная страсть. В ней был голод, и горе, и утешение тоже, и много чего еще. И я ликовала, ощущая твою страсть и свое могущество. Да, тогда я не испытала оргазма, но все равно это было чудесно. Любовь - ведь это гораздо больше, чем только оргазм.
Роури улыбнулся и провел языком вокруг ее пупка. Он собирался сделать еще много чудесного с ее телом, чего она никогда не знала раньше.
Среди собравшихся в церкви пробежал взволнованный шепот. Мать Энджел и ее братья в замешательстве переглядывались.
Священник сурово глянул в их сторону:
- Леди и джентльмены, пожалуйста, соблюдайте тишину. Повторяю: мы собрались здесь, чтобы присутствовать на церемонии венчания.
- Пресвятая Богородица! - воскликнула мать Энджел. - Не могу поверить! Она выходит замуж за второго из этих братьев Мандельсонов! Он снова разобьет ей сердце!
- А мы-то думали, что нас пригласили на крещение бедного малыша, мама, - прошептал самый старший из ее сыновей, Джерри.
- Крещение последует сразу же за церемонией венчания, - сказал священник. - Готовы ли жених и невеста?
Энджел и Роури обменялись загадочными улыбками. Они принесли свои настоящие клятвы друг другу гораздо раньше, в холодный январский день в Ирландии. То, что происходило сейчас, было только ради приличия. И ради Лоркана.
Энджел с нежностью взглянула на сына - их сына, - потому что именно так она думала о нем теперь. Ему уже было шесть месяцев. Он сидел на коленях у старшего Лоркана и изо всех сил старался дотянуться до пера на красной шляпе Клэр. Супруги Пауэрс только накануне прилетели из Штатов.
- Я хочу, чтобы Лоркан чувствовал, что у него есть корни, глубокие и надежные, - однажды ночью прошептал ей Роури. Они лежали в кровати, смотрели на звезды и думали о том, какие они счастливые. - Здесь, и в Ирландии, и в Америке тоже.
Энджел согласилась с ним. Эти корни, хоть немного, могли компенсировать мальчику столь раннюю потерю родителей.
Священник слегка откашлялся и придал лицу самое серьезное выражение, чтобы подчеркнуть важность тех клятв, которые сейчас будут принесены. Он был очень доволен. Совершенно доволен. Свадьба-сюрприз! Он всегда считал, что немного театральности может только способствовать популярности церкви. Сегодняшнее событие даст достаточно пищи для разговоров.
В церкви присутствовал и Алан Больер, с интересом просматривая кишу имен. В ней он прочел, что имя Лоркан происходит от ирландского "неистовый".
Он улыбнулся. Ирландское "неистовый" немного отличалось от значения этого слова в английском: оно говорило о гордости и страсти. Он взглянул в сторону Энджел. В простом белом батистовом платье, вся светясь от счастья, она, с ребенком на руках, улыбалась ему и старалась поймать его взгляд.
От Алана Энджел узнала, что еще тем утром, когда они уезжали из Ирландии, Роури признался ему, что влюбился. Это было за бокалом знаменитого ирландского вина.
- Впрочем, Роури и не притронулся к нему, - добавил Алан. - Ему ведь предстояло вести машину!
Они теперь регулярно переписывались, испытывая от этого взаимное удовольствие. Он посылал Лоркану смешные маленькие подарки.
Энджел улыбнулась ему через всю церковь, Алан Больер улыбнулся в ответ. Он надеялся, что проживет достаточно долго, чтобы увидеть, как этот ребенок станет взрослым мужчиной.
Лоркан Мандельсон - гордый и страстный.
Да, с такими родителями ему было нечего бояться в жизни!
Конец