- Но это означает, что ты был... что ты не... - Она попыталась найти подходящие слова, но потерпела неудачу. - В течение целых двух лет? - в конце концов воскликнула она.
- Я думаю, ты хочешь спросить... - начал он дразняще.
- Не смей подсказывать мне!
Он покачал головой.
- У меня этого даже в мыслях нет. Я просто хотел подтвердить то, о чем ты подумала: у меня никого не было два года до того, как я встретил тебя.
Она бросила на него хмурый взгляд и выскользнула из своего черного платья. Швырнув его об стену, она быстро завернулась в махровый халат.
- Я не верю тебе!
Камерон пожал плечами, хитрая улыбка изогнула его губы; он кинул шорты и носки в корзину для белья и встал перед ней, гордый и совершенно голый.
- Это, конечно, твое право, Алессандра, - сказал он так, словно закрывал тему, которую, в общем, не стоило даже и открывать, но Алессандра не могла отступить так легко.
- Ты должен признать, что это несколько неправдоподобно, - заявила она.
- Разве? Если ты провела первые двадцать четыре года своей жизни как девственница, так почему это невозможно для мужчины - не иметь женщин?
Алессандра взяла расческу и провела ею по пышным, длинным, до плеч, волосам, таким темным, что теперь в свете лампы они выглядели почти черными.
- Для некоторых мужчин это возможно, - сказала она вызывающе.
- Но не для меня? - предположил он.
Она кивнула, отказываясь закрыть предмет спора, все еще сердясь той легкости, с которой он совратил ее после фактического обвинения в неверности с Эндрю! Кроме того, она поняла: сегодня Камерон говорил намного более откровенно, чем всегда. И именно потому, что обычно он скрывал свои истинные чувства, она хотела, чтобы он продолжал.
- Нет, не для тебя, - согласилась она с вызовом.
- Возможно, тебя интересует - почему? - лукаво поинтересовался он.
- Только потому, что ты человек с определенными запросами, - начала она, разъяряясь, когда он откинул назад голову и начал смеяться.
- Определенными запросами? - повторил Камерон. - Счастье мое, Алессандра, какие у тебя восхитительно архаичные фразы! Возможно, "чувственное желание" - более выразительно, не так ли?
- Хорошо, если ты хочешь, чтобы я сказала это грубо...
- О, да. Я почти всегда так говорю.
- Ты любишь секс, ведь так, Камерон? - спросила она резко. - Больше, больше и как можно больше секса!
- Мне он не просто нравится, - мягко сказал Камерон. - Я обожаю его, так же как и ты, моя радость. Возможно, ты поздно начала, но ты на правильном пути, Алессандра. Я никогда не встречал женщину, которая так легко возбуждается, как ты.
- А я никогда не встречала мужчину, который рвет одежду на своей жене, швыряет ее на пол и имеет... имеет...
- Трепещущую в экстазе в его руках? - добавил он с сарказмом, но затем увидел, как рот Алессандры начал кривиться, и мгновенно оказался около нее, обволакивая ее теплом своих сильных рук. - Сердце мое, дорогая, - просил он. - Не обижайся. Пожалуйста. Я не должен был так поступать. Ты права. Я грубый. Эгоистичный, самонадеянный и легкомысленный грубиян. Но я люблю тебя.
- Нет, нет! - протестовала она. - Вот я люблю тебя! Только не понимаю, почему ты... почему ты...
Камерон сел на кровать и нежно усадил ее рядом.
- Но я сам не понимаю себя, - сказал он. - Ты обнаружила во мне что-то, чего ни одна женщина не смогла найти, и иногда мне самому это очень не нравится. - Он вздохнул, когда она посмотрела на него глазами, в которых появилось смущение. - Всю эту проклятую длинную неделю я скучал по тебе. Мне так хотелось быть рядом с тобой! Я до последней мелочи продумал свое возвращение, как все будет.
- Но ты вернулся домой слишком рано, - возразила Алессандра. - И не сообщил мне заранее...
- Я хотел удивить тебя.
- Но я звонила в авиакомпанию, и мне сказали, что ты еще не заказывал билет на последний рейс.
- Я и не покупал билет.
- Но как же?..
- Я купил самолет, - сказал он и пожал плечами, словно поняв, насколько невероятным должно звучать его заявление.
Алессандра уставилась на него с недоверием.
- Что ты сделал?
- Купил маленький учебный реактивный самолет, - пояснил Камерон, хотя с таким же успехом мог бы говорить по-китайски: Алессандра все равно ничего не понимала. - Это один из способов пересечь Атлантику, поскольку мне надо было поскорее попасть в Манчестер.
Ее темные глаза стали огромными как блюдца.
- Камерон, почему?
- А почему бы и нет?
- Потому что люди так просто не покупают самолеты.
- Некоторые покупают. Я купил. Мы купили, - поправился он. - Мы можем позволить себе это.
- Но...
Он упрямо покачал головой.
- Никаких "но". Это очень важно для меня, потому что я редко тебя вижу. Моя фабрика - в Манчестере. Твоя работа - в Лондоне. Ты не хочешь ничего менять...
- По-твоему, это какая-то мелочь, словно я забыла выставить бутылки из-под молока! - возразила она, нахмурившись. - Почему я должна что-то менять? Моя работа, между прочим, очень важна для меня!
- Да, Алессандра, я знаю. Ты неоднократно давала мне это понять.
- Но ты, конечно, ждешь, что я, как верная жена, тут же вскочу и прямо сейчас понесусь в Манчестер, так?
- Это не такая уж глушь, ты знаешь. И мы можем открыть рекламные агентства на севере.
Алессандра покачала головой.
- Но ни в одном я не имела бы такого разнообразного поля деятельности и такой ответственности, которые имею у Холловея. Эндрю намекнул, что в следующем году я могла бы занять должность менеджера по общим вопросам. Для этого я очень много работала, Камерон. - Она с мольбой смотрела на него. - Пожалуйста, не проси меня от всего отказаться, - закончила она ровным тоном.
- Я не буду.
- Потому что я - женщина, в которую ты влюбился, - сказала она, настойчиво ударяя себя пальцем по груди, ее темные глаза смотрели вызывающе. - В меня! Профессионала. А не в ту, кто может сдаться просто из-за любви.
- Просто? - Он вопросительно уставился на нее.
- Я хочу обещанного продвижения по службе, - упрямо проговорила Алессандра, но ее упорство было рождено опасением. Она боялась, что, если слишком легко будет во всем уступать Камерону, он может разлюбить ее.
- Понимаю, ты намерена сделать карьеру, если, конечно, Эндрю позволит. Поэтому я не буду пытаться остановить тебя. Я только прошу, чтобы он перестал называть тебя "детка". - И муж улыбнулся ей небрежной улыбкой, которая с первого дня знакомства так очаровала ее. - Любимая, давай не будем ссориться. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я купил самолет? Я думаю, он сделает нашу жизнь проще. С его помощью я смогу наконец избавиться от постоянного беспокойства и ожидания авиационных рейсов.
- И всегда знать, что я буду ждать тебя, как хорошая маленькая жена? - спросила она, сознавая, что просто портит ему настроение, но какой-то маленький демон внутри подстегивал ее.
- Я этого не говорил, - спокойно возразил он.
- Но это правда, ведь так? Если нет, то зачем эта ужасная сцена сегодня вечером? Только потому, что я пришла домой позже, чем ты ожидал?
- Я уже сказал, что распланировал мое возвращение домой до последней мелочи.
- И вино?
- И вино, - согласился он. - Полумрак... Немного тихой музыки... Банально...
- Но эффектно, - прервала она сухо. - Все условия для...
- ...обольщения, - продолжил он, и лукавый огонек вспыхнул в его глазах.
- Но это не было обольщением, не так ли, Камерон? - спокойно спросила Алессандра. Потому что теперь, когда ее чувства успокоились, ей самой было страшно вспомнить, как она реагировала на него. - Только самый обычный секс...
Его глаза сузились.
- Пожалуйста, не говори, что ты не наслаждалась, - заметил он с подозрительной мягкостью, - я чувствовал, как ты вся содрогалась подо мной...
Алессандра с достоинством встретила пристальный взгляд синих глаз.
- О, да, я наслаждалась. Да, я получила удовлетворение. И всегда получаю - если это твоя единственная оценка ситуации.
Она сделала попытку отодвинуться подальше, но он положил руку ей на плечо и очень нежно обнял.
- Нет. И поверь мне, я совсем не собирался так поступать.
- Тогда почему же все-таки поступил? - спросила она тихим голосом.
- Потому что... - Камерон покачал головой и прижал ее к себе. - Потому что ты, Алессандра, сводишь меня с ума. Разве ты не знаешь этого? Ты ошеломляешь меня. Ты возбуждаешь меня. Когда я услышал послание Эндрю на автоответчике...
Алессандра решила, что пришло время избавиться от всей этой ерунды раз и навсегда.
- Но он всегда называет меня "детка" - с того момента, как мы с ним встретились.
- Мне это не нравится. Я самовлюбленный, ревнивый муж, собственник.
- Неужели ты действительно такой? - поддразнила она его мягко, и он улыбнулся.
- С тобой да. Мне только не нравится фамильярность Эндрю. Понимаешь?
- Мне тоже она не очень по душе, - призналась Алессандра. - Я думаю, что покончу с этим.
- Не надо кончать! Просто скажи, что тебе это не нравится. - Его лицо потемнело. - Попробуй утвердить себя с ним так, как, по-моему, тебе удается делать со мной!
Алессандра почувствовала себя утомленной. Казалось, они ходили по кругу. Она кивнула.
- Ладно, я скажу ему. - Она подняла руку, чтобы убрать волосы с его лба. - Но ты должен знать, что Эндрю для меня ничего не значит, Камерон.
- Правда? - И тут его взгляд упал на предметы туалета, которые лежали на ковре шелковистой кучкой, и он сдвинул темные брови. - Тогда почему твой босс покупает тебе сексуальные платья и разговаривает с тобой как с любовницей, а не коллегой?
- Ты же не ревнуешь меня к Эндрю? - спросила она недоверчиво.
- Почему же нет? Когда ты вошла сегодня вечером - всклокоченная и с покрасневшими щеками...
- Ночь была холодной, - отметила она.
- ...в этой сексуальной ерунде, которую он купил тебе...
- Я сама все выбрала, понимаешь?
- Чтобы надеть для него? Как это можно назвать тогда, Алессандра? Подсознательное тяготение?
- О, не говори глупости!
Всего несколько минут назад Алессандра была в отчаянии от холодности Камерона, его невозмутимости, но теперь, когда он обнаружил свой истинный страстный характер, она вдруг поняла, что это ей совсем не нравится.
- Я просто объясняю тебе, что я чувствовал, - сказал Камерон, - ты ведь хотела знать.
- Продолжай, - произнесла она тихо, думая, что, возможно, было бы лучше не рыться слишком глубоко в их переживаниях. Она боялась, как бы они не открыли ящик Пандоры и потом оба глубоко сожалели об этом.
- Да, я понимаю, это действительно нелогично, - продолжил Камерон. - Но повторяю: в тебе есть что-то, совершенно сводящее меня с ума. Я представил себе, как вы с Эндрю занимаетесь любовью.
- Но это просто смешно! - воскликнула она.
- Разве? Можешь ты утверждать, что он не желал бы этого?
- Этого не желаю я, Камерон, - вот в чем разница!
- И я захотел, - продолжал он, как будто не слышал ее слов, - сорвать с тебя одежду.
- Что ты и сделал.
- И овладеть тобой тут же.
- Что ты тоже сделал!
- И за что попросил прощения. И перестань лицемерить и признайся, что то, как мы занимались любовью, возбуждало тебя. Или ты отрицаешь это, Алессандра?
Она покачала головой.
- Нет, не отрицаю. Только... только... - Ее голос прервался.
- Что "только"? - мягко спросил он.
- Только это не была любовь, вот и все, - выдохнула она, заглядывая в его широко раскрытые глаза.
- Секс не всегда любовь, - заметил он. - И не всегда должен ею быть. Если ты хочешь, я покажу тебе, какой может быть настоящая любовь. - И он начал ритмично поглаживать ее бедра.
Алессандре хотелось прильнуть к нему, раствориться в нем, совершить медленную прогулку по пути наслаждения, по которому он вел ее. Но сдаваться два раза за один вечер было уж слишком для ее гордости.
- Мне завтра идти на работу, - сказала она упрямо.
- Мне тоже.
- Я должна принять душ, - многозначительно напомнила ему она.
- Я тоже, - шепнул он с улыбкой, поднимая ее. Потом медленно развязал ее халат, его руки скользнули внутрь и ладони коснулись ее обнаженных набухших грудей.
- Камерон... - начала было Алессандра, вздрагивая и задыхаясь, когда он опустил свою темную голову, чтобы взять в рот горящий от возбуждения сосок.
- Что? - прошептал он мягко, и она ощутила тепло его дыхания на своей коже. - Что ты хочешь сказать, моя любимая?
Она не могла вспомнить.
- О, Камерон...
Глава третья
Большую часть ночи Камерон старался наверстать упущенное за неделю. Он любил Алессандру много раз, будто хотел доказать ей свою сексуальную мощь или навечно запечатлеться в ее сознании в качестве единственного мужчины в ее жизни.
Однако Алессандра в конце концов, так и не успев его понять, погрузилась в глубокий сон без сновидений.
Но, снова почувствовав ласки мужа, она потянулась, как кошка, чтобы вновь ощутить самые приятные моменты. Еще не выйдя из дремы, она всей своей кожей впитывала теплые восхитительные прикосновения. Руки Камерона касались ее грудей, превращая их в маленькие острые пики, которые даже болели от возбуждения.
- О, - выдохнула она разочарованно, когда он убрал руку, затем почти замурлыкала от удовольствия, когда он медленно и нежно провел пальцами по ее плоскому животу, пока не нашел то место, где она была возбуждена больше всего.
- Ммм, - с удовольствием промурлыкал он и начал медленно целовать ее.
- Ммм, - вторила она, и рука ее скользнула вниз вдоль его возбужденного тела, но потом она вспомнила о времени и неохотно убрала руку.
- Не останавливайся, - убеждал Камерон хрипло, тяжело дыша.
- Но уже поздно, пора собираться на работу, - нерешительно прошептала она.
- Ты хочешь вставать?
- Нет.
- Значит, так тому и быть, - прошептал он, и она издала удовлетворенный вздох, когда он снова вошел в нее.
Будильник звонил и звонил...
Алессандра проснулась поздно, вскочила, торопливо приняла душ и схватила в шкафу первые попавшиеся вещи. Держа одежду в руке, она оглянулась на спящего Камерона.
Одеяло сползло на пол, и его бронзовое тело четко выделялось на фоне белоснежных простыней.
Как греческий бог, подумала она мимолетно, если только у греческого бога были волосы черные как ночь, а прекрасные глаза являли собой комбинацию серого и синего цветов.
Обиженно поджав губы, Алессандра вышла в гостиную, чтобы одеться. Что он там болтал? Конечно, ему не надо вставать на работу. У него частная компания, ведь так? Вот и приходится красться на цыпочках, чтобы не разбудить его!
Времени не осталось даже для чашки кофе, поняла она, взглянув на свои часы и в ужасе обнаружив, что уже почти десять. Она же никогда не опаздывала!
Тут Алессандра вспомнила, что у нее назначена встреча с заказчиком на десять часов, и тихо застонала.
И как назло, все пошло кувырком.
Она выскочила из подъезда под сильный дождь; зонтик остался наверху, и уже не было времени вернуться за ним. И кроме того, она могла разбудить Камерона, а если он проснется, то трудно сказать, как долго он будет любить ее.
Тогда Алессандра попыталась взять такси, чтобы доехать до офиса, но дождь лил с такой силой, что, очевидно, все такси в Лондоне уже расхватали. Пока она ждала, какой-то фургон проехал так близко к обочине, что забрызгал грязной дождевой водой ее светлый костюм.
В конечном счете, отказавшись от идеи дождаться такси, она поехала на метро. В поезде было ужасно жарко и полно народу, и она простояла всю дорогу между мужчиной, чья газета испачкала свежей типографской краской ее жакет, и женщиной, которая съела вечером как минимум восемь головок чеснока и теперь дышала ей прямо в лицо.
Помятой, продрогшей, усталой и злой Алессандра в конце концов прибыла в Холловей и, проигнорировав лифт, прокралась по задней лестнице к своему офису, надеясь хоть намного привести себя в порядок до встречи с клиентом. Алессандра должна встретиться с представителем кондитерской фабрики, которому она очень понравилась в ходе последней рекламной кампании. Оставалось надеяться, что Эндрю принял его в ее отсутствие внизу, в своем кабинете. Но ее мольбы не были услышаны.
Она так спешила войти в святая святых своего офиса, что не обратила внимания на предостерегающий жест секретарши. Алессандра открыла дверь и обнаружила Эндрю, сидящего за ее столом, а перед ним сидел клиент.
При звуке открывающейся двери оба подняли глаза, и Эндрю взглянул на нее так, будто она свалилась с неба.
Что полностью соответствовало ее чувствам.
Джон Эдвардс, их клиент, просто несколько секунд не мигая смотрел на нее, и Алессандра сразу поняла, как непохожа она на ту Алессандру, что проводила презентацию года, продавая его бисквиты. Тогда она была одета в нарядное изумрудно-серебристое узкое платье, которое ей купил Камерон - в тон обручальному кольцу.
Алессандра провела рукой по своим растрепанным волосам и решила, что явное нахальство - это было единственное, что могло ей сейчас помочь.
- Доброе утро, Джон! - сказала она радостно. - Привет, Эндрю!
- Тяжелая ночь? - скептически скривил губы Эндрю.
Она озарила его ослепительной улыбкой, которая, как они оба понимали, была вымученной.
- Сумасшедшее утро, к сожалению, сущий ад!
- Я подоспел вовремя, - едко заметил Эндрю.
- Да, мы все знаем, что собранность - твоя вторая натура, не так ли? - спросила Алессандра, но в глубине души рассердилась на него. Почему, ну почему, черт возьми, он должен быть таким колючим, ведь она опоздала впервые в жизни?! В конце концов, одно утреннее опоздание за три года достаточно небольшое прегрешение с любой точки зрения!
Впрочем, Алессандра очень хорошо знала настоящую причину раздражения Эндрю. Ведь она опоздала из-за Камерона. Ее шефом движет мелкая мужская ревность, которой он должен бы стыдиться. И тут ей впервые пришла в голову мысль: а как бы она работала, если бы никто не пытался флиртовать с ней?
Она поставила свой портфель на пол и спросила:
- Вы уже пили кофе? Нет? Тогда я позвоню, чтобы принесли. Я думала, вы догадаетесь подождать меня внизу. - Она повернулась к Джону. - Джон, у меня есть отличные идеи для новой кампании - но, прежде чем представлю их вам, я хотела бы... - она посмотрела на свой мокрый от дождя костюм и выразительно пожала плечами, - немного привести себя в порядок. - Она улыбнулась, и Джон Эдварде улыбнулся ей в ответ.
- Конечно, я не против, - сказал он, поднимаясь на ноги и сверкая глазами. - Давай, Эндрю, отпустим даму с миром.
Выходя из двери, Эндрю на секунду остановился, чтобы успеть шепнуть ей на ухо:
- Я понимаю, у тебя была тяжелая ночь с любовником.