– Мне очень жаль, – проговорила она, – твой отец ушел так рано. Он был замечательным человеком, судя по всему.
– Мне повезло с ним, – согласился Кадир и тут же пожалел о своих словах. Он совсем забыл о том, что Лекси была лишена такого счастья. – Сколько тебе было? – спросил он осторожно.
– Когда меня усыновили? Четыре.
– Значит, ты помнишь своих родителей.
Она покачала головой, и Кадир отметил, как тяжело дается этот разговор.
– Государство заботилось обо мне с тех пор, как моя мама… настоящая мама отказалась от меня.
– Почему только мама?
– Я не уверена… – Лекси запнулась, – скорее всего, она была одинокой, напуганной женщиной, но это лишь предположение.
При одной только мысли о том, что Кадир узнает об ее происхождении, Лекси бросило в дрожь. Она едва не проговорилась.
– Костер почти догорел. – Кадир взглянул на нее с неподдельным беспокойством. – Хочешь вернуться в бунгало?
Дорога обратно прошла в молчании.
– Тут довольно уютно, – заметила Лекси, скидывая обувь, прежде чем плюхнуться на матрас. Она наблюдала за тем, как он зажигает свечи, и гадала, долго ли продлится их приключение. Кто бы ни стоял за всем этим, он сильно им помог. И пусть это все безрассудно, эти моменты останутся с ними на всю жизнь.
– Это напомнило мне о ночных посиделках в пансионе, – призналась Лекси, – мы с девочками часто по ночам жгли свечи и рассказывали друг другу страшилки. Правда, иногда нам знатно доставалось от воспитательниц.
– Они плохо обращались с тобой? – напрягся Кадир.
– Не могу жаловаться. Там я стала такой, какая я есть.
Он многозначительно хмыкнул, и Лекси, понимая, что не выдержит больше подобных вопросов, поспешила сменить тему:
– Это гранат? Обожаю гранаты.
Кадир разломил спелый плод на две половинки, но вместо того, чтобы передать в руки, поднес одну к ее губам и надавил.
– Твоя одежда, – выдохнула Лекси, чувствуя, как густой терпкий сок заструился по подбородку. Капли, срываясь вниз, оставляли алые следы на белоснежной ткани, но Кадир не придал этому никакого значения.
– Закрой глаза, – сказал он, и Лекси подчинилась. Он стянул с нее тунику и отбросил в сторону, в очередной раз окидывая восхищенным взглядом гибкое, стройное тело девушки.
Она машинально прислонила руки к груди и светлому треугольнику волос внизу живота, чем вызвала у него нахальную улыбку. Кадир прекрасно помнил, с какой страстью профессиональной наездницы она запрыгивала на него совсем недавно, когда они занимались любовью во второй или, может быть, в третий раз. Он сбился со счета.
Теперь, когда все уже случилось, он не допускал даже мысли о том, что вскоре их запретному наслаждению придет конец. Для него существовал только этот остров, эти звезды и Лекси.
– Не подглядывай, – прошептал Кадир и уложил ее на матрас.
В следующий миг Лекси, почувствовав, как остатки сока вылились ей на грудь, засмеялась:
– Холодно!
– Это ненадолго, – пообещал он, прежде чем прикоснуться к ее губам.
Это было самое сладкое из испытаний. Она не видела, что происходит, и ощущения обострились до предела. Собирая гранатовые капли с фарфоровой кожи, Кадир покрыл поцелуями женственные изгибы ее шеи, ключиц, предплечий, втянул в рот отвердевший сосок. Веки ее распахнулись от восторга, и в глазах заплясал свет множества свечей.
– Терпение, habibi . – Он закинул ее длинные ноги себе на плечи, и Лекси закусила губу, чтобы не закричать от удовольствия, когда язык его заскользил по гладким лепесткам ее лона, исследовал нежную жемчужину клитора, заставляя ее балансировать на грани, пока наконец она не сорвалась в бездну удовольствия.
Лекси запустила пальцы в его шелковистые кудри, перебирая их все время, что содрогалась в экстазе. Казалось, лучше быть уже не может, но Кадир выпрямился и, сверкнув голодными глазами, вошел в нее, заставляя позабыть обо всем на свете и вновь пуститься в эротическое путешествие к берегам нирваны.
Ее разбудило щебетание какой-то экзотической птицы и непонятный шум с моря, но прежде всего – тяжесть во всех мышцах, какая бывает после интенсивной тренировки. Лекси сладко потянулась и осторожно высвободилась из крепких мужских рук, державших ее всю ночь.
Кадир обнимал ее во сне. Осознание этого заставило ее расплыться в улыбке. Мерно посапывающий, с выражением бесконечного спокойствия на лице, он совсем не походил на будущего султана, но тем не менее все же оставался им.
Она соблазнила наследника Зенхабского престола. Лекси ужаснулась собственной дерзости. Или это он соблазнил ее? Она сделала глубокий вдох. Кто бы ни был виноват во всем этом, то, что случилось между ними, было аморально, безответственно, глупо и в то же время…
"Единственно правильно?" – подсказала интуиция.
"Нет! – запротестовал голос разума. – Абсолютно неправильно. Как ты могла так поступить?"
Поддаться притяжению его волшебных глаз цвета темного шоколада, магии прикосновений его губ, которые кого угодно способны лишить воли? Лекси зажмурилась до боли в висках, силясь преодолеть заполняющее ее чувство вины, пульсирующее в жилах, усиливающееся с каждым новым ударом сердца. Как будто у нее был выбор.
Если бы Кадир не был тем, кто он есть, все могло бы быть по-другому. Если забыть об этом его предназначении и долге, как они забыли прошлой ночью. Разве не прекрасно? Останутся только они двое – мужчина и женщина, затерянные посреди океана, теплое солнце, пальмы, плеск волн и…
– Моторная лодка?!
Кадир вскочил, застигнутый врасплох ее испуганным криком.
– Что ты сказала?
– Они вернулись за тобой, – в спешке натягивая штаны, бормотала Лекси. – Где мои сапоги?
Он усадил ее обратно на матрас.
– Останешься здесь.
– Черта с два… – Она запуталась в собственных шнурках и упала. Он был уже далеко.
Вооруженный увесистой палкой, совершенно бесполезной против пистолетов, Кадир укрылся в расщелине прибрежных скал и наблюдал за приближающейся шлюпкой. На его стороне – фактор внезапности, но, если противников будет несколько, он обречен.
Быть может, Лекси поведет себя благоразумно и спрячется в джунглях, тогда ее бандиты не тронут, но что-то подсказывало ему: навряд ли. Значит, он будет защищать ее до последней капли крови.
Темная фигура скользнула в воду, и Кадир приготовился покинуть свое убежище, едва похититель – по счастью, один – отвернется, чтобы втащить лодку. Казалось, гулкие удары сердца заглушают шум мотора и вот-вот выдадут его, но отступать было поздно. Он замахнулся и едва не огрел сошедшего на берег мужчину по голове, когда тот, вовремя заметив скользнувшую по песку тень, обернулся.
– Назим?
– Мой господин! – Телохранитель припал к его ногам. – Я знал, я верил, что вы живы.
Забыв о нормах этикета, Кадир заключил его в объятия.
– Я боялся, что люди Джамала убили тебя и Ашара.
– Нас держали в плену, но мне удалось сбежать. Так вы знали о планах своего дяди?
– Догадывался, что он строит заговор, но чтоб такое… – Кадир покачал головой. – Что еще тебе известно?
– Немного. – Назим беспокойно огляделся вокруг. – Во дворце повсюду его шпионы, один из них что-то видел.
– Что именно?
– Не знаю, но они хотят сорвать свадьбу, – в панике затараторил Назим. – Ваш дядя уже на пути в Занкиру.
– Мы должны опередить его. – Он встряхнул телохранителя за плечи. – Заводи мотор.
Тот лишь опустил глаза и отвернулся.
– Слишком поздно. Боюсь, вы потеряли трон.
Эти слова на мгновение лишили Кадира дара речи. Даже самые верные люди сомневаются в нем.
– Я законный наследник, – прорычал он, не сдерживая первобытной злости.
– Вы еще можете сохранить жизнь. – В голосе Назима проскользнуло отчаяние. – Вернитесь в Англию, мой господин, там они вас не достанут.
– Ты предлагаешь бежать? – Кадир взорвался, словно вулкан. – Покрыть себя несмываемым позором, как последний трус? Нет, никогда.
– У них неопровержимые доказательства. Послушайте же, – взмолился Назим. – Когда шейх Омар узнает, что вместо того, чтобы явиться на встречу с его достопочтенной сестрой, вы повезли свою иностранную любовницу на Джамилу, он будет оскорблен.
– Наглая ложь!
– Вас с мисс Говард обвинят в государственной измене.
"Лекси", – пронеслось у него в голове.
Острый укол совести пронзил сердце Кадира. Он обещал себе, что не причинит ей боли, обещал отцу, что не натворит глупостей, и сделал все в точности до наоборот. Желание помутило его рассудок, и он осмелился забыть о долге, но дамоклов меч, нависающий над ним с момента смерти старого султана, никуда не исчез. Казалось, он чувствовал холод древней стали прямо там, у основания собственной шеи.
– Она ни в чем не виновата, – произнес Кадир, забыв о существовании Назима.
Ее миниатюрная фигурка показалась из зарослей кустарника. Она последовала за ним, несмотря на опасность. Отважная, как тигрица, и в то же время хрупкая, беззащитная, словно котенок. Такой знал ее только он. Ни родители, отказавшиеся от Лекси в первые же минуты жизни, ни люди, усыновившие ее, ни придурок бывший, ни даже сестра – он готов был поклясться – не догадываются о том, насколько она ранима.
Прошлой ночью, когда он держал ее в своих руках, все барьеры между ними обрушились, сложились как карточный домик. Она отвечала на его ласки, и в ее глазах он видел нечто большее, чем страсть. Тем больнее ей будет.
– Все в порядке? – Голос Лекси донесся словно издалека.
– Назим вернет нас во дворец, – ответил он коротко, избегая встречаться с ней взглядом. Он знал, что эта новость не принесет ей радости, да и сам отдал бы все, лишь бы остаться навсегда в их маленьком раю. Меньше всего на свете он желал разбить ей сердце.
Ничего другого она не ожидала. Их безумное приключение закончилось так же быстро, как началось. Он по-прежнему помолвлен на принцессе, а она… Что ж, она недостаточно хороша, и это очевидно.
За все время, что крошечная надувная лодка несла их к берегам Мезейры, Кадир не удостоил ее ни словом, ни взглядом, а по прибытии тут же отправил на женскую половину, словно нашкодившего ребенка.
Лекси упала без сил на постель, и та показалась ей облаком в сравнении с жестким матрасом в островном бунгало. На глаза навернулись горькие слезы обиды и разочарования, только на этот раз она не стала сдерживаться, а позволила себе разрыдаться. С каждым всхлипом, с каждым новым судорожным глотком воздуха напряжение понемногу оставляло Лекси.
Она зарылась лицом в шелковые подушки. За всю жизнь никто так и не полюбил ее, так с чего вдруг Кадиру вести себя как-то иначе? Она теперь – позорный секрет не только для родной матери и приемной семьи, но и для него. Похоже на закономерность.
– Пора уже поумнеть, – пробормотала она, борясь с головокружением, – не хватало нам только расклеиться перед полетом.
– Никуда ты не полетишь. – Его бархатистый голос заставил Лекси поднять голову.
– Давно здесь?
Кадир покачал головой и, осторожно приблизившись, присел на край кровати у самых ног. Он слышал рыдания из-за двери, и это было невыносимо. Теперь, когда все закончилось, глаза ее были красными и щеки припухли от слез.
– А как же твой гениальный план?
– Слишком опасно, – ответил он коротко, борясь с желанием обнять и утешить ее, сказать, что все будет хорошо, пусть даже это неправда.
Брови ее изогнулись. От жалостливого выражения не осталось и следа.
– Это моя работа. Мой долг – доставить тебя в целости до пункта назначения, и он так же важен, как твой.
Кадир вздохнул. Упрямству этой девушки мог бы позавидовать самый капризный верблюд.
– Все изменилось, – объяснил он устало, – рисковать твоей жизнью я не намерен.
– С каких пор моя жизнь стала важнее твоей?! – воскликнула Лекси с насмешкой, и на мгновение он запнулся, не в силах выразить словами элементарных вещей, столь велика была пропасть между их мировоззрениями.
– Мы занимались с тобой любовью.
– Секс, – поправила она, – это был просто секс.
Он взглянул на Лекси исподлобья:
– Называй как хочешь, но факт остается фактом.
– Я предпочту называть это ошибкой, – процедила она. То, с каким безразличием он говорил о лучшей ночи в ее жизни, будто это было нечто обыденное, еще раз доказывало ее правоту.
– Ты не могла забеременеть? – Вопрос словно ударил ее под дых, и Лекси издала нервный смешок. В порыве неистовой страсти никто из них не задумался о последствиях, но возможность зачатия она, при всем желании, исключить не могла, разве что…
– Это было бы слишком просто.
– В Италии ты говорила, что не принимаешь таблеток.
– Вероятность ничтожно мала, – отмахнулась Лекси.
Подобная реакция вызвала у Кадира недоумение. Если она действительно носит под сердцем ребенка, его ребенка, то это меняет все. Он станет отцом и должен будет прежде всего позаботиться о будущем наследника.
– Когда мы сможем знать наверняка?
Она задумалась и, загибая пальцы, пробормотала:
– Через неделю плюс-минус пара дней.
– Так долго я ждать не могу, – прорычал Кадир.
Решать нужно было быстро. Не сказав больше ни слова, он оставил ее, возможно, навсегда, но искренне надеясь, что все же нет, потому что с тех самых пор, как они встретились, сердце неуклонно подсказывало Кадиру, что делать.
Пыльный воздух Занкиры, древней крепости, которая столетиями оставалась неприступной твердыней кочевников, поднимаясь от вертолетных лопастей, заставил его плотнее запахнуть свой парадный ихрам. На главной площади собралась толпа зевак, и Кадир разглядел среди них с десяток вооруженных автоматами мужчин. Атмосферу, царившую в городе, никак нельзя было назвать расслабленной.
Здешний правитель, шейх Рашид, прожил немногим дольше старого султана Халифа, и теперь власть над разрозненными племенами севера перешла к его старшему сыну, Омару. В этом их с Кадиром судьбы отчасти походили друг на друга. Оставалось только гадать, каким человеком окажется молодой главарь самой влиятельной из семей – после королевской.
Омар не вышел к нему навстречу, а дожидался в богато украшенном меджлисе .
– Ваше высочество, – приветствовал он, – будьте моим гостем.
Кадир учтиво склонил голову. Слуга тут же подал им кофе. Хороший знак. Однако по бесстрастному лицу молодого человека, уже носившему отпечаток власти, сложно было понять, унаследовал ли тот бескомпромиссный нрав отца, который едва ли пошел бы на переговоры в такой ситуации. Будь шейх Рашид жив, Кадир уже гнил бы в тюрьме.
– Джамал выдвинул против вас серьезные обвинения, – сказал Омар без обиняков.
– Все это ложь. – Он тяжело сглотнул. – Моим дядей движет жажда власти.
– А вами что движет? Любовь? – Мимолетная улыбка тронула тонкие губы юного вождя. Кадир встретил проницательный взгляд его медовых глаз.
"Это конец", – пронеслось у него в голове, но мысль о Лекси, об ее лучезарной улыбке и об их еще неродившемся ребенке придавала мужества. Во что бы то ни стало он должен вернуться к ним.
– Вы правы. Меня привела сюда любовь, безграничная любовь к моему народу.
– Значит ли это, что вы по-прежнему тверды в своем намерении жениться на моей сестре, ваше высочество?
– Прежде всего, я желаю сохранить мир, которого с таким трудом достигли наши отцы.
Омар согласно кивнул, позволяя ему продолжить.
– Они поступили мудро, сложив оружие. – Кадир подбирал слова очень осторожно, ведь от того, что он скажет, зависела судьба Зенхаба и, вполне возможно, его собственная жизнь. – Ваш отец, так же как и мой, не желал продолжения кровопролитной войны.
– И я был бы рад избежать этого, – проговорил молодой шейх. Он хлопнул в ладоши, и няньки ввели в меджлис статную молодую девушку в роскошном головном уборе.
– Принцесса. – Кадир поднялся на ноги, приветствуя ее.
У Халимы были пронзительные глаза того же, что и у брата, оттенка. Они взирали на него без страха, скорее с любопытством.
– Так вот вы какой, – сказала она после недолгой паузы, – я представляла вас немного иначе.
Он тоже не ожидал увидеть перед собой волоокую красавицу, но это нисколько не меняло положения вещей.
"Прости меня, папа", – взмолился Кадир.
– Я не могу жениться на вас, – наконец сказал он и приготовился к какой угодно реакции, но Халима вновь удивляла. На лице ее, вместо негодования, отразилась смесь неподдельной радости и облегчения, настолько мимолетного, что только Кадир и мог распознать эти эмоции. Он испытывал примерно то же самое в эту секунду.
– Моя сестра разочаровала вас?
– Принцесса прекрасна, как летний день, – признал Кадир без тени сомнения, – но спросил ли хоть кто-то, чего она сама хочет?
Халима также обратила свой внимательный взор на брата. Тот лишь нахмурился.
– Я не хочу замуж, – взмолилась девушка, – хочу учиться в университете, как другие, хочу стать врачом и помогать людям…
Все время, что она говорила, Омар, не перебивая, мерил шагами меджлис с выражением глубокой задумчивости на лице.
– Это правда? – наконец изрек он. – И ты молчала столько лет.
– Отец никогда не позволил бы мне даже мечтать о медицине, но ты же не такой.
Кадиру очень хотелось бы в это верить. Еще при правлении султана Халифа назрела необходимость реформ, но консервативные взгляды глубоко укоренились в сознании оппозиции, включая шейха Рашида. Он и его сторонники считали, что в Зенхабе все должно оставаться так, как было несколько веков назад. В то время как весь остальной мир двигался вперед, они предпочитали стоять на месте, но теперь появилась надежда, что все изменится.
– Позвольте сказать, – выступил Кадир, все еще не уверенный в том, что сохранит на плечах свою голову, – ваша сестра достойна большего, чем брак по расчету с нелюбимым мужчиной, как и вы сами. Хватит уже оглядываться на Джамала. Он – прошлое.
– Да, его советы не принесли нам ничего хорошего, – признал Омар. – Можете не переживать насчет своего дяди, его арестовали тут же по прибытии в Занкиру.
На мгновение Кадир не поверил собственным ушам.
– Еще ребенком я понял, что народ терпит постоянные лишения из-за войны, – объяснил молодой шейх. – Будьте уверены, при мне ничего подобного не повторится. Однако я надеялся, что ваш брак с Халимой укрепит наш союз. Теперь вижу, что в этом нет необходимости.
– Я бесконечно рад, что у короны появился такой союзник.
– Вы достойный человек и обеспечите Зенхабу светлое будущее.
Они пожали друг другу руки, и, все еще не сознавая собственного счастья в полной мере, Кадир ступил на борт вертолета. По привычке он бросил взгляд на место пилота, ожидая увидеть там Лекси, но его встречал голубоглазый австралиец по имени Митч, замещавший ее.
– Как все прошло, сэр?
– Лучше, чем ты можешь себе представить, – мечтательно проговорил он.
– Куда держим курс?
– На Мезейру. Домой.