– Нет, – коротко ответил Рэйф. – Наверное, было непросто найти эту хижину в такой шторм.
– Непросто. Я боялась, что вы не дойдете. Но, несмотря на боль, вы решили во что бы то ни стало добраться туда, и я поняла, что, если не пойду с вами, вы отправитесь в хижину в одиночку.
– Помимо удара по голове я не получил никаких повреждений.
– Я подумала, что хижина будет лучшим вариантом, чем самолет, который может взорваться. Вы почти не видели меня в Марипосе, – вернулась к своему вопросу Мариса. – Как же вы узнали меня?
– По глазам. – Рэйф протянул руку и кончиками пальцев провел по изгибу ее брови, оставляя огненную дорожку на ее коже. – Такие яркие, по-настоящему зеленые глаза сами по себе необычны, но их разрез и то, как ваши брови подчеркивают его, делают их экзотичными и незабываемыми.
– У меня бабушкины глаза, – дрожащим голосом ответила Мариса. – Его взгляд превратил ее внутренний бесстыдный жар в настоящий огонь. – Как вы узнали о лжи, которую я сказала Дэвиду?
– Вы сами сказали мне.
– Но вы ведь догадывались задолго до того, не так ли?
– Я знал то, что ваш муж и большинство жителей Марипосы считали правдой. Мне показалось необычным ваше поведение. Вы были открытой и в то же время очень осторожной и сдержанной. И я не мог понять, почему вы выдаете себя за другого человека, если только так было на самом деле. Мне показалось, что вы либо напуганы, либо вам есть что скрывать.
– Значит, вы провели расследование, – смиренно заметила Мариса.
Рэйф кивнул, не спуская с нее глаз.
– И узнал, что вы не указали имя отца в свидетельстве о рождении Кира. Мне стало интересно, почему. Кир родился за две недели до девятимесячного срока, который прошел после той ночи в хижине, поэтому он мог появиться в результате моей страсти, когда я страдал потерей памяти.
– Нет, – решительно возразила Мариса.
– В Марипосе мне сказали, что мы оба были без одежды.
– Вы были без одежды, – покраснела она.
– Все считают, что у нас была близость. Такие вещи случаются у выживших в смертельных катастрофах.
– Почему они так думают? Откуда они узнали? – рассердилась Мариса.
– Им рассказали те, кто занимался нашими поисками, – спокойно ответил Рэйф. – Поэтому ваш муж поверил вам.
– Кир – сын Дэвида, – тихо сказала Мариса.
– Я верю вам. – Он снова взял ее за руку и крепко сжал. – Почему вы не сказали мне, что замерзли?
К изумлению Марисы, Рэйф притянул ее к себе и крепко прижал.
– Все в порядке, – шепнул он ей на ухо. – Прошу прощения за допрос, который устроил вам. Просто я хотел узнать, что происходит.
Мариса не могла думать, не могла пошевелиться или сказать в ответ что-нибудь вразумительное. Ее охватило отчаянное желание, лишившее ее последних сил.
– Мне не холодно… Я просто потрясена.
– Вам пришлось многое пережить за последнее время.
Рэйф наклонился, и его губы почти касались ее губ.
– После катастрофы вы рисковали своей жизнью, чтобы согреть меня. Может, на этот раз я смогу согреть вас.
Его поцелуй разжег пламя, и Мариса вспыхнула от страсти, с которой пыталась бороться с тех пор, как встретила Рэйфа в Теваке. Она вздохнула и подчинилась острому наслаждению и безудержному желанию, которое вырывалось наружу, разбуженное прикосновениями Рэйфа, его губами… Им самим.
Потрясенная силой своей страсти, Мариса вдруг осознала правду: именно ее влечение к Рэйфу послужило причиной того, что она решилась действовать и бежать из Марипосы.
И ей хотелось большего… Мариса разомкнула губы и уступила настойчивому требованию Рэйфа, который тут же воспользовался ее молчаливым призывом. Его жаркий поцелуй заставил ее позабыть обо всем на свете. Осталась только пожирающая изнутри страсть, которая требовала удовлетворения.
Мариса почти закричала, когда Рэйф отстранился и поднял голову.
– Извини, – порывисто сказал он и, разжав объятия, попятился назад, словно хотел проложить расстояние между ними.
– "Извини"? "Извини"? – срывающимся голосом спросила Мариса. – Почему… ты остановился?
Глава 9
Рэйф с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Молодец! Так держать! Он мрачно посмотрел на Марису, на ее дрожащие губы и широко распахнутые глаза. Разве можно было так набрасываться на нее со своими поцелуями, когда она только что через свои воспоминания заново пережила ужасное эмоциональное насилие со стороны бывшего мужа?
– Сейчас не самое подходящее время, – хрипло ответил Рэйф. – Ты прошла через ад…
Мариса шагнула к нему и прикрыла рукой его губы:
– Ты первый мужчина, который коснулся меня с тех пор, как я уехала из Марипосы. Я использовала тебя, оболгала. Но я не собираюсь больше врать. Я тоже тебя хочу.
Его пытались соблазнить многие женщины, некоторые завлекали его с откровенной прямотой, другие тщательно скрывали свои намерения, но ни с одной из них он не переживал ничего подобного. Прикосновения Марисы, ее признание так распалили Рэйфа, что ему пришлось стиснуть зубы, чтобы сохранить остатки самообладания.
– Ты уверена? – глухо прорычал он.
– Уверена ли я, что хочу тебя? Абсолютно. – Ее голос дрожал, а щеки покрылись густым румянцем, но ее взгляд оставался прямым и искренним.
– Почему? – Какого черта он спрашивает? В своих предыдущих интрижках он ждал от женщины только лишь взаимного влечения. Но теперь Рэйфу хотелось большего, только он сам не понимал чего именно.
Марисе показалось, что ее окатили ледяной водой. Она лихорадочно подумала о том, что, несмотря на силу своей неутоленной страсти, не может позволить себе ничего подобного. Что бы ни предлагал ей Рэйф, оно не могло быть постоянным… Она играла с огнем и рисковала не только своей судьбой, но и судьбой Кира.
Но ей на секунду стало жаль себя. Неужели придется соблюдать обет безбрачия, пока не вырастет ее сын?
– Лучше бы ты не задавал этот вопрос, но я рада, что так случилось и я смогла остановиться. Мне есть о ком подумать кроме себя самой. Я вижу, что Кир тянется к тебе, и ему придется нелегко, когда мы уедем. – В ее голосе зазвучало отчаяние. – Мне нужно найти другое жилье!
Рэйф пронзил ее своим взглядом, который был холоднее арктического зимнего неба.
– В таком случае, – ледяным тоном заметил он, – пока вы здесь, я буду держаться от тебя как можно дальше.
– Да, так будет лучше, – потерянно согласилась Мариса. – Спасибо.
Она пожелала ему доброй ночи и выскользнула за дверь. Ее сердце колотилось так громко, что отдавалось звоном в ушах.
Конечно же благополучие Кира было самым важным в ее жизни. Но в какой-то момент Мариса задумалась, каково это – мечтать о чем-то еще, что касается только ее…
Мариса беспокойно ворочалась в кровати, мучаясь от бессонницы.
Что она знала о Рэйфе? Недостаточно, чтобы доверять ему. Конечно, в Теваке его не только уважали, но и любили, но ни один человек не может достичь таких высот, не будучи при этом безжалостным и непоколебимым.
Может, ее привлекали властные мужчины? Мариса поклялась больше не вступать в отношения с человеком, который попытается контролировать ее. Но ее тянуло к Рэйфу. И он знал это. Ее выдало с головой то, с какой страстью она ответила на его поцелуй.
Мариса мысленно перечисляла все его достоинства и положительные черты характера. Похоже, добрые феи, окружившие его колыбель, когда он родился, забросали его слишком большим количеством даров. Рэйф мог заполучить любую женщину в мире.
Возможно, поэтому он отпрянул от Марисы, когда она превратилась в его объятиях в какую-то бесформенную массу.
Разве мог он увлечься такой, как она, эмоционально запуганной и ничего из себя не представляющей?
Может, он по-прежнему считает, что Кир – его сын? Возможно, именно поэтому он пригласил их остановиться в своем поместье.
Ей стало дурно от этой мысли, но что она могла поделать.
Мариса мысленно вернулась к их разговору, тщательно разбирая каждое слово, сказанное Рэйфом. Возможно, он на самом деле задавался вопросом…
Где сейчас находится Дэвид?
Ей вдруг стало невыносимо душно. Она сбросила с себя покрывало и взбила подушки.
Завтра у нее будет достаточно времени обо всем подумать. А сейчас ей необходимо поспать.
Ее разбудил голос сына:
– Мамочка, уже поздно. Поднимайся. На небе показалось улыбающееся солнышко.
Мариса вскочила с кровати и бросилась к будильнику.
– Ах ты, ужасный мальчишка, – с облегчением выдохнула она, – сегодня ведь воскресенье. У нас выходной. Никакого магазина и никакой школы.
– Мы можем пойти на пляж и купаться целый день, – радостно улыбнулся Кир. – Но после того как поедим блинчиков и выпьем лимонного сока.
– Только сначала я приму душ и оденусь, – расхохоталась Мариса.
Когда они спустились на кухню, их встретил Рэйф, который возился с кофеваркой.
– Доброе утро, – поздоровался он и внимательно посмотрел на их лица.
Кир радостно бросился к нему:
– Я не знал, что вы здесь. Вы прилетели на вертолете? Вы сами управляли им?
– Нет и нет, – тихо ответил Рэйф. – Вертолет нуждается в техническом осмотре, так что я приехал домой на машине. Как у тебя дела? Вашу машину починили?
– Да, но мне больше нравится машина вашей бабушки. Только мама говорит, что нам снова придется ездить на нашей.
Замешивая тесто на блинчики, Мариса прислушивалась к их разговору и с горечью думала о том, что если бы только они с Рэйфом занялись любовью на той воловьей шкуре в хижине пастуха…
Сладострастное желание сворачивалось в ней кольцами, искусительное, как тот самый змей из райского сада. Она стиснула зубы, пытаясь взять себя в руки.
Но если бы Кир был сыном Рэйфа, его будущее было бы обеспечено.
Она включила газ и поставила на него сковородку с маслом.
– Блинчики? – задумчиво спросил Рэйф. – Это одно из моих любимых блюд на завтрак.
– Тогда мамочка может пожарить несколько и для вас тоже! – воскликнул Кир.
– Не переживай, хватит всем, – заверила его Мариса.
Рэйф бросил на нее насмешливый взгляд, но промолчал. Едва заметные круги под глазами Марисы говорили о том, что она провела беспокойную ночь.
У него все внутри сжалось, когда он подумал о том, что Мариса могла провести эти ночные часы по-другому, и в итоге остались бы довольными они оба. Поцелуй, которым они обменялись, распалил его жажду и заставил ворочаться без сна до самого утра.
Рэйф был искушенным мужчиной – никаких беспорядочных связей и нормальные запросы. Он любил мясо с кровью, хорошее вино, освежающий душ после занятий спортом, а также женские страсть и нежность. Когда-нибудь он женится. Брак его родителей, который потерпел катастрофу, убедил его в том, что самым лучшим основанием для отношений длиною в жизнь была глубокая и надежная привязанность.
Чего он никак не ожидал, так это всепожирающей страсти, которая ни на секунду не оставляла его в покое.
При других обстоятельствах Мариса провела бы эту ночь в его постели и в его объятиях. При этой мысли тело Рэйфа тут же напряглось, но он проигнорировал его позывы. Откровения Марисы о ее браке только усложнили все. Рэйф подавил примитивное желание заставить Дэвида Брауна заплатить за все то зло, которое он причинил своей жене.
Дальнейшее развитие их взаимного влечения зависело полностью от Марисы. А она ясно дала понять, что благополучие ее сына для нее главнее всего.
После завтрака Рэйф отправился в свой кабинет, чтобы проверить почту. Его посредник в Марипосе написал, что Дэвид Браун поджег ангар с техникой, и когда его спросили, зачем он это сделал, тот ответил, что хотел высказать свою точку зрения, но не собирался причинить кому-либо вред.
Рэйф вздохнул и задумался. Через несколько минут он взял телефон и позвонил своему частному детективу, чтобы выслушать его отчет о проделанной работе.
После непродолжительной беседы Рэйф подошел к окну и уставился перед собой невидящим взглядом. Его не покидало чувство, что что-то не так, а Рэйф научился прислушиваться к таким вещам.
Он нашел Марису с сыном в саду.
– Нам нужно поговорить, – сказал он. – Я попросил маму Ману прийти к нам с сыном к десяти часам. Она отведет ребятишек на пляж и с радостью присмотрит за ними.
Мариса хотела было возразить, но сдержалась. Если их ждет серьезный разговор, будет лучше, если Кир не услышит, о чем идет речь. Ей стало не по себе от дурных предчувствий. Мариса отчаянно надеялась, что этот день пройдет в тишине и покое, чтобы она могла восстановиться и набраться сил.
– Хорошо, – кивнула она.
Когда дети ушли на пляж, Мариса встревоженно посмотрела на Рэйфа:
– Что-то случилось?
– Твой бывший муж где-то в Новой Зеландии.
Мариса согнулась, словно от удара, и Рэйф еле сдержался, чтобы не дать волю ярости, охватившей его. Возможно, этот человек и не распускал руки, но Мариса боялась его очень сильно.
– Откуда… – Мариса запнулась, прокашлялась и сделала глубокий вдох. – Откуда ты знаешь?
– Пойдем в дом. Ты вся дрожишь, – нахмурился Рэйф, глядя на ее побледневшее лицо. – Я думал, ты знаешь, – тихо сказал он, когда они вошли в дом. – Вы ведь развелись через несколько лет после того, как он уехал из Марипосы.
– Нашим разводом занимались адвокаты. У Дэвида был адвокат в Марипосе, поэтому я понятия не имела, что он находился здесь, в Новой Зеландии.
– Сначала он отправился в Австралию.
– А когда вернулся сюда?
– Когда ты перебралась в Теваку.
Мариса машинально посмотрела на пляж. Ее глаза наполнились ужасом, как будто она думала, что ее бывший муж может оказаться там, угрожая их сыну.
– Откуда ты знаешь?
Рэйф уловил в ее голосе первые признаки паники.
– Присядь, – скомандовал он.
Она выразительно посмотрела на него, но послушно опустилась в кресло.
– Я сейчас приду, – сказал Рэйф и вышел из комнаты.
Когда он вернулся, Мариса сидела словно каменное изваяние, а в ее прекрасных зеленых глазах зияла пустота.
Рэйф молча выругался. Ни одна женщина не должна переживать подобные вещи. Он подавил свою злость и протянул ей стакан.
Она машинально взяла его, сделала глоток и закашлялась:
– Что это?
– Бренди. Выпей хотя бы немного. У тебя шок, и тебе нужно немного расслабиться.
– Мне нужна ясная голова, – возразила она и поставила стакан на стол. – Ты не ответил на мой вопрос. Откуда ты узнал?
– На меня работает один из лучших частных детективов, – пояснил Рэйф, которому в данный момент хотелось только одного – защитить Марису и ее ребенка.
– Да, конечно, – безжизненно улыбнулась она. – И этот человек знает, где сейчас находится Дэвид?
– Не совсем. В Австралии твой бывший муж работал на одной из животноводческих ферм в Квебеке. Он прилетел в Новую Зеландию около месяца назад и приземлился в Крайстчерче. Куда он отправился дальше, неизвестно.
Что могло означать только одно: он путешествовал под вымышленным именем.
– Я могла бы справиться о нем у его адвоката, – резко вдохнула Мариса.
– Вряд ли он дал бы тебе какую-нибудь информацию, если бы на то не было чертовски весомой причины. Как то, например, что Браун является отцом Кира…
– Ни за что, – вскипела она.
– В таком случае держись подальше от его адвоката.
– Ты прав. Было бы глупо с моей стороны идти с ним на контакт. – Она сцепила руки на коленях и посмотрела на него тусклым, безжизненным взглядом. – Все в порядке. Все образуется.
– Черт побери! – воскликнул Рэйф. – Да ты не просто боишься его, ты смертельно напугана.
Мариса отвернулась, но он взял ее за подбородок и повернул к себе. Не в силах дать ответ, она нервно сглотнула, и Рэйф отпустил ее:
– Я прав. Но почему? Он больше не имеет власти над тобой.
– Если он узнает, что Кир – его сын, он захочет отобрать его у меня. Рэйф, это не твоя битва, несмотря на то что я впутала тебя сюда.
– Я хочу знать, почему ты так сильно боишься этого человека, – напирал Рэйф. – Ты все мне рассказала? Ты сильная женщина, но сейчас дрожишь, как осиновый лист. Даже если он узнает, что Кир – его сын, и получит доступ к нему, ты сможешь контролировать ситуацию.
– Мне кажется, что я боюсь себя не меньше, чем его, – хрипло ответила Мариса. – Я вышла за него замуж обычной девятнадцатилетней девушкой, а через два года превратилась в развалину. По большей части виной всему одиночество. Но были и другие вещи…
– Продолжай, – потребовал Рэйф, когда Мариса запнулась и замолчала.
– Однажды один из работников фермы принес мне попугайчика, маленькую золотисто-голубую птичку, которую можно было научить разговаривать. Птенец выпал из гнезда, и я его выходила, но как только он начала повторять некоторые слова, которым я его научила, он умер. Дэвид не показал мне его тельце. Просто сказал, что случилось, и закопал его. Я не придала этому значения. Потом была история с котенком. Он прекрасно себя чувствовал, играл у моих ног, а на следующее утро тоже умер. – Мариса сделала паузу, но Рэйф ничего не сказал. – Дэвид пообещал мне щеночка, который так и не появился… К моим занятиям рисованием он поначалу относился как к хобби, но оно вскоре стало моим единственным спасением. Когда у меня закончились краски, Дэвид сказал, что заказал новые, но они так и не пришли. Я не могу передать словами, какой опустошенной я была, не имея ничего, кроме работы по дому, и лишенная возможности поговорить с кем-то кроме него. В доме не было ни одной книги, и он не видел смысла разбивать сад… – Мариса снова замолчала.
– Продолжай, – повторил Рэйф.
– Я хотела выучить испанский язык. Он сказал, что это прекрасная идея. Дэвид довольно хорошо выучил испанский, общаясь с работниками фермы, но он всегда был слишком уставшим, чтобы учить меня. Он читал письма моих родителей, поэтому я не могла ничего написать им, – поежилась Мариса. – Звучит глупо…
– Это похоже на террор, – мрачно заметил Рэйф. – А как насчет его родителей? Вы поддерживали с ними связь?
– О нет. Дэвид не знал своих настоящих родителей. Его отдали в приемную семью, когда он был совсем маленьким. Но когда ему исполнилось семь лет, что-то произошло, я не знаю только, что именно, он оказался в детском доме. Он поменял их достаточное количество, нигде надолго не задерживаясь.
– Почему?
– Не знаю, – пожала плечами Мариса. – Он не любил вспоминать прошлое. Дэвид говорил, что ему приходилось быть жестким. Когда его обижали, он не успокаивался, пока не давал сдачи, наказывая своих обидчиков. И если он… если он по-прежнему такой озлобленный, как еще он сможет наказать меня, кроме как отобрав у меня Кира? Сын становится все больше похожим на него. Если Дэвид пожелает сделать тест на отцовство, он узнает правду. – Она посмотрела на Рэйфа, ища его понимания и поддержки. – Ты назвал такое отношение террором. Я боюсь, что он может нанести непоправимый ущерб душевному равновесию Кира, его чудесной, солнечной натуре. – Ее глаза наполнились слезами. – Я сделаю все для того, чтобы этого не случилось.