- О Господи. - Макалден протер глаза. - Ты назвал его в честь своей рыжеволосой бунтарки. Почему, спрашивается, меня гнетет чувство, что удача может нам изменить?
- Идемте, миссис Таппер. Вам нужно собрать вещи. Мы отправляемся в город.
- В Лондон, мэм?
- Простите, нет, всего лишь в Дартмут, В Хайтон-Хаус. Мне кажется, что время для визита самое подходящее.
Миссис Таппер издала продолжительный вздох облегчения.
- Первая благоразумная мысль, которую я от вас услышала с момента вашего приезда сюда. Я займусь укладкой вашего багажа.
Лиззи не стала углубляться в подробности. Не посчитала нужным объяснять, что визит их будет носить лишь временный характер и что собирается использовать возможность для найма слуг, чтобы должным образом заселить Гласс-Коттедж людьми. Людьми, умеющими владеть оружием, а также белить и красить. Недостатка в них на южном побережье наверняка не будет.
Потому что теперь они - кто бы они ни были - знали, что она вооружена, и в другой раз не станут красться и колебаться в применении оружия. И если она не хочет постоянно латать в стенах дыры, у нее должно быть превосходство в числе и силе.
Навестив матушку, она сможет заказать портьеры и драпировку, проверить, как обстоят дела с чехлами, купить новое постельное белье и получить ответы на кое-какие свои вопросы.
И разыскать Финеаса Магуайра.
Отличного посещения питейных заведений Лиззи отказалась, поскольку хоть в малой степени, но о репутации заботилась. Но расспрашивала всех продавщиц и мальчиков на побегушках, всех конюхов на постоялых дворах и портовых грузчиков, которых встречала. Никто не знал. Либо не говорил.
Магуайр в конце концов все же сыскался, и не где-нибудь, а у кухонной двери в Хайтон-Хаусе. Он сам пришел туда через два дня после ее приезда.
Миссис Таппер, которую Лиззи держала при себе в течение всего этого короткого путешествия как личную служанку, потому что та никогда не суетилась, бросилась к ней на веранду, оторвавшись от созерцания французских стульев для музыкального салона.
- К вам пришел какой-то здоровяк, мэм. Выглядит он вполне респектабельно, говорит культурно, но все же кажется в какой-то степени… грубоватым.
Под описание подходил любой из ее знакомых с южного побережья. Но это был он собственной персоной, старый и седой.
- Мистер Магуайр, рада наконец встретиться с вами, вы мне очень нужны.
- Рад вас видеть, миссус. Поздравляю с бракосочетанием. И мои самые искренние соболезнования.
- Благодарю, мистер Магуайр, вы очень любезны. Могу ли я с вами переговорить?
Лиззи закрыла кухонную дверь от миссис Таппер и повела Магуайра прогуляться в сад, как водила Джейми. И по такой же причине. Там, в зарослях кустарника, они могли поговорить, не опасаясь, что их подслушают. Со времени последней прогулки, казалось, прошла целая вечность.
- Что же вам понадобилось от старого Магуайра?
Особенно старым он Лиззи не показался, хотя и молодым тоже уже не был. Он выглядел точно таким же, как в их первую встречу почти пятнадцать лет назад, когда вырвал ее из вод Дарта, подняв в свою плоскодонку. Ей было семь, когда она предприняла попытку совершить подвиг, переплыв реку. Магуайр фактически спас ей жизнь.
Он обладал внешностью стареющего боксера-профессионала. Высокий, широкоплечий, рукастый, с широким сломанным носом и загорелой красно-коричневой кожей. Глаза были ясные, светло-голубые, если заглянуть в них с близкого расстояния. Волосы - импозантная смесь серого с белым - он всегда носил короткие; зубы были у него кривые, а теплые голубые глаза всегда лучились, когда он радовался. А радовался он часто. От уголков его глаз разбегались тонкие морщинки, делавшие его лицо скорее веселым, чем старым.
И главное, он всегда знал, что есть что.
- Ответы. - Лиззи понизила голос. - Меня интересуют вольные торговцы.
- Вот что, миссус, я уж лет двадцать как вышел из этого круга. Правила игры изменились. Да.
- Но вы ведь держите нос по ветру и до сих пор знаете о том, что происходит, больше, чем кто-либо из нас.
- Может, кое-что и знаю, но совсем мало.
- Значит, вам известен дом у Красного ущелья? И как он стал моим по брачному контракту?
- Были разговоры. Всякого рода.
- Лестно. И что думаете по этому поводу?
Магуайр посмотрел на нее с прищуром.
- Бросьте, Магуайр, меня трудно шокировать. После того как нашпиговала Дэна Пайка дробью, с деликатностями, которые во мне еще оставались, покончено.
Его светло-голубые глаза весело сверкнули.
- Об этом тоже ходили слухи.
- Что за слухи?
- Что кое-кто крутая штучка. Этого нельзя не признать.
- Я польщена, но как мне с этим покончить?
- Как я вижу дело, миссус, у вас есть два выхода.
- То есть?
- Либо бросить конуру - Красное ущелье, - либо договориться с бандой и войти в долю.
- Достаточно просто. В чем камень преткновения?
Его лицо сморщилось в улыбку.
- Умная девочка. Всегда была умницей. А камень есть. Не знаю, захотите ли говорить с ними. Сможете ли. Сейчас все не так, как в былые дни. Эти парни не простые. Насколько мне помнится, банда Красного ущелья входит в группировку по сбору информации. Кто-то у них управляет сразу двумя-тремя большими бандами одновременно. Они очень могущественные. Не брезгуют применять физическую силу без всякой на то надобности. Впрочем, как я наслышан, вы и сами такая же.
- Да, но я применила ее не без надобности, Дэн Пайк вломился в мой дом. У меня куча оправданий.
- Да, но теперь они не слишком расположены к переговорам или не захотят предлагать вам долю. Если вы понимаете, о чем я.
- Боюсь, понимаю.
Если бы она не была тогда уверена, что в ее дом вломился Крот Макалден, возможно, у нее хватило бы присутствия духа, чтобы предложить человеку выпить и попытаться с ним договориться. Нет, она лукавит, как будто забыла о заряженных пистолетах Дэна Пайка.
- Ладно, что посоветуете мне делать?
В глазах старика вспыхнул огонь.
- Ну, это зависит от того, чего вы хотите.
Ему не нравились эти утренние визиты. Он не слишком хорошо умел объясняться. Особенно когда не имел хороших новостей. А хороших новостей у него не было.
Все же было лучше отнестись к этому по-мужски и поскорее закончить. Он в последний раз одернул полы сюртука и разгладил ладонями жилет. Жест нервозности.
Его проводили немедленно, без доклада.
- Что вы делаете в городе? - не поздоровавшись, спросил с раздражением человек на стуле. - Когда должны находиться в другом месте - в Красном ущелье.
- Доброе утро. Боюсь, возникли трудности.
- Трудности?
- Да. В доме все еще живут.
- Вы, надеюсь. Согласно моему приказу.
- Да, но нет.
Нетерпеливое шипение в ответ заставило его выразиться яснее.
- Я не смог там поселиться. Несмотря на смерть Марлоу, Элизабет продолжает жить в доме.
- Все еще обессиленная горем, не в состоянии уехать? Смехотворно. Потворствующая своим желаниям зануда. Вы должны избавиться от нее.
- Как я уже говорил, она больше, чем зануда.
- У вас трудности с пониманием? Я сказал: избавьтесь от нее. Что сложного в том, чтобы сдвинуть с места одну взбалмошную молодую женщину?
- Мы пытались. Она подстрелила прошлой ночью Дэна Пайка.
- Подстрелила? Как?
- Я послал их припугнуть ее. Думал, что она тут же уберется. Но она его подстрелила.
- Насмерть?
- Нет.
Последовавшее молчание было не из приятных.
- Тогда, учитывая обстоятельства, вероятно, вам нужно сделать ответный выстрел.
- Я не могу…
- Или вам не хватает храбрости?
- Нет, я…
- Избавьтесь от нее.
- То есть как это?
- Мне все равно. И знать не хочу, как вы это сделаете. Сделайте, и все. Только сделайте это сами и насей раз аккуратно. Чтобы не осталось никаких следов, указывающих на вас. Или на меня. Вы поняли?
Услышав, что в парадную дверь позвонили, Лиззи выглянула в окно гостиной. Час для визитов был поздний. Мистер Таппер привел ее в дом, чтобы поела. Миссис Таппер приготовила обильный ужин в попытке добавить ее отощавшей фигуре несколько лишних фунтов. Ранее она сказала Тапперам, что никого не принимает. Пришел сэр Ролстон Кодайер в сопровождении небольшой группы людей. Лиззи испытала странное удивление, как будто наблюдала со стороны. Она никак не ожидала, что магистрат станет утруждать себя ради нее по поводу Дэна Пайка.
- Элизабет Пэкстон Марлоу, будьте любезны.
- Один момент, сэр, посмотрю, дома ли она.
- …здесь не с дружеским визитом и увижу ее независимо от того, Принимает она или нет, - услышала Лиззи донесшийся из прихожей скрипучий голос сэра Ролстона, когда уже шагала по коридору второго этажа.
- Сэр, миссис Марлоу все еще в трауре…
- Все в порядке, миссис Таппер, благодарю вас. - Лиззи неторопливо спускалась по лестнице. - Сэр Ролстон. Прошу вас, проходите. Чему мы обязаны чести вашего… - она запнулась, подыскивая правильное слово, - визита?
- Сожалею, но это не визит. Я пришел по делу, и немедленно приступлю к нему. - Он повернулся к ней лицом, но устремил взгляд куда-то в пространство над ее головой. - Миссис Элизабет Пэкстон Марлоу, как магистрат данного графства, я пришел сообщить вам, что к нам поступила информация, обвиняющая вас в убийстве вашего супруга капитана Джеймсона Марлоу. Вам надлежит пройти со мной.
Последовала продолжительная нелепая пауза, пока Лиззи пыталась осознать услышанное. Она посмотрела на миссис Таппер - та стояла с раскрытым ртом, - затем снова перевела взгляд на сэра Ролстона, который продолжал пялиться в стену.
- Я не имею удовольствия вас понимать, сэр. Что вы имеете в виду? Какое убийство? Мой муж погиб во время прохождения военной службы на флоте.
- Я вас арестую за… - он заглянул за подсказкой в сложенный листок писчей бумаги, который вынул из своего большого кармана, - за сговор в совершении убийства или за убийство вашего мужа.
- Но это же абсурд. Он умер на борту корабля, когда корабль ушел из Портсмута или откуда-то там еще.
Она сделала жест в сторону Ла-Манша, не в состоянии вспомнить из письма Адмиралтейства, где именно он умер. Если там вообще об этом упоминалось.
- В любом случае вам придется пройти со мной.
Он сомкнул свой мясистый кулак вокруг ее локтя.
Лиззи, скорее возмущенная, чем разгневанная, выскользнула из его рук.
- Сэр Ролстон. Немедленно отпустите меня. Это нелепо.
- Против вас выдвинуто обвинение, и ничего тут не поделаешь. Вы идете со мной, миссис Марлоу, или шерифу придется надеть на вас наручники.
Он снова протянул к ней руки.
- Нет! Черт подери. Отпустите меня. Таппер. Таппер! Сделайте что-нибудь!
Для такого полного человека, каким был сэр Ролстон, его хватка оказалась на удивление сильной. Он с легкостью потащил ее к входной двери, хотя миссис Таппер, вцепившись, как терьер, в его другую руку, тянула его в противоположную сторону.
- Проклятие, женщина! - рыкнул он на экономку, ни на дюйм не ослабляя захвата Лиззи. - Отпустите меня, иначе, клянусь Богом, я и вас арестую по обвинению в нарушении спокойствия.
Он позвал людей снаружи. Они вошли и взяли Лиззи под руки, пока он разбирался с миссис Таппер. Мистер и миссис Таппер ничего не могли поделать. Но Лиззи тронуло, как мистеру Тапперу пришлось удерживать жену, чтобы не причинила сэру Ролстону больших неприятностей. Лиззи казалось, будто наблюдает за ними со стороны. Происходящее казалось ей нереальным и абсурдным. Плохая, очень плохая шутка.
- Куда вы ее везете? - спросил Таппер.
- В дартмутскую тюрьму. Убийство - преступление, караемое смертной казнью.
- Сэр, - возразил Таппер, - это какая-то ошибка. Моя хозяйка…
- Никакой ошибки.
Холодная реальность обрушилась на нее, как снежная лавина. Лиззи ощутила, как стальным обручем перехватило грудь.
- Сэр Ролстон, вы знаете меня всю мою жизнь. Меня все знают. И все знают, что я никогда бы не смогла…
- Да, все вас знают, и все наслышаны о ваших взглядах на брак, чтобы удивляться, почему вы вышли замуж за такого человека, как капитан Марлоу, в то время как не питали к нему никаких чувств. Вы во всеуслышание заявляли, что хотите стать вдовой.
- Как вы смеете! Мои чувства к капитану Марлоу вас не касаются, как не касаются и других.
- Как раз касаются, если поступило заявление, обвиняющее вас в убийстве.
- Кто мог это сделать? Кто мог сообщить вам столь чудовищную ложь? Капитан Марлоу погиб во время несения военной службы на своем корабле! Как я могу нести за это ответственность? А вы проверили эти несуразные обвинения в Адмиралтействе? Или вы окончательно спятили?
Проигнорировав как ее логику, так и оскорбления, сэр Ролстон выволок Лиззи из дома.
- Поскольку вы обвиняетесь в особо тяжком преступлении, вас придется заключить в дартмутскую тюрьму, где пробудете до судебного разбирательства. То есть до суда квартальных сессий в середине лета.
- Но это же конец июня, - взорвалась Лиззи. - Почти месяц!
- Правильно. Мне все равно когда. А вам это даст массу времени, чтобы организовать защиту. Идемте.
Но ее ноги, окрепшие от продолжительных прогулок пешком, отказывались подчиняться. Она не могла никуда идти, тем более в тюрьму.
Но их это не остановило. Они затащили ее в фургон и заковали в наручники. О да, весьма достойное отношение к такой закоренелой и опасной преступнице, как она.
Боже всевышний. Сначала Джейми, а теперь это. Наверное, она чем-то прогневила ангелов, раз они послали ей столь суровое наказание.
Глава 15
Миссис Таппер безостановочно суетилась вокруг Лиззи и не переставая что-то говорила.
- Я принесла вам теплый мясной пирог и кое-что еще из нашей кладовой, хороший сыр и свежий хлеб. Испекла его сегодня утром. Специально для вас. Он достаточно теплый?
- Не важно.
- Вам нужно есть хорошую горячую еду… что с этой сыростью… Да еще это расстояние… И мне совсем не нравится эта миссис Картер из "Головы турка"… сует нос в чужие дела, хотя пирог е угрями печет отменный.
Лиззи многие слова пропускала мимо ушей, зато с удовольствием пила теплый эль, которым ее снабжала миссис Таппер. Она приходила каждый день ровно в четыре часа. Каждый день миссис Таппер приносила все больше и больше еды, но Лиззи ела все меньше и меньше.
Стойкая экономка ни на секунду не замолкала, как будто радостные слова и оптимистическое настроение могли осветить сумерки тюрьмы или неотвязную тоску, поселившуюся в сердце Лиззи.
Ночью было так темно, что она ничего не видела, лишь слышала непрестанный стук капающей воды и топот маленьких снующих лапок. Она никогда не чувствовала себя до такой степени изолированной от остального мира. Она стерла кончики пальцев почти до мяса, оттого что неотвязно и бессмысленно скребла каменные стены. Что ей особенно нравилось в Гласс-Коттедже - его абсолютная открытость. Там даже не было штор, закрывающих пейзаж за окном.
Почти в любой комнате дома она могла видеть море, залитое лунным светом. Лиззи закрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти милый образ - серебристую лунную дорожку, бегущую по воде к берегу.
Уже прошло пятнадцать дней. Пятнадцать дней и пятнадцать еще более длинных ночей ее заточения в этой гробнице. Воздух здесь был спертый, зловонный и сырой. Лишь паразиты были бодрыми и энергичными. Ночью их чувствительные укусы не давали ей уснуть, избавляя от соскальзывания в кошмарный мир сна.
Кроме надзирателя и миссис Таппер, паразиты были ее наиболее верной компанией. Мама, бедная мама навестила ее одиннадцать дней назад с красными от слез и мучительного отчаяния глазами.
- Мы делаем все, что в наших силах. Мы наняли адвокатов, но магистрат говорит, что имеются неопровержимые улики, хотя и не указывает какие! Я просто схожу с ума от тревоги за тебя, дитя.
Если магистрат графства отказывается отвечать на вопросы сквайра Пэкстона и леди Теодоры, значит, действительно ничего сделать нельзя. Как же им обеим было больно, маме и ей, видеть в глазах друг друга взаимное подтверждение безнадежности ситуации.
Отец не приходил. Вместо него мама однажды привела Селию для поддержки и утешения. Бедная, до смерти напуганная Селия схватила Лиззи за руки сквозь прутья решетки и без конца извинялась за свою невольную роль, которую сыграла в этом ужасном недоразумении.
- Они заставили меня сказать, Лиззи. - Селия выглядела искренне расстроенной. В ее глазах блестели слезы. - Сэр Ролстон заявил, что им известно, что ты говорила мне о своем желании стать вдовой, и что мне лучше с ними сотрудничать, иначе и меня обвинят в преступном сговоре с тобой.
После того как Лиззи отослала прочь маму и Селию, заклиная их никогда больше не приходить в это проклятое место, ее никто из близких больше не посещал.
Надзиратель поместил ее в одиночку, вдали от других несчастных обитателей тюрьмы. Чем это было обусловлено, она не знала: то ли ее положением леди, то ли способностью матери или миссис Таппер давать взятки, то ли ее особым статусом - единственной узницы в этих стенах, обвиняемой в убийстве.
Иногда Лиззи слышала других заключенных. Их хриплые голоса разносились эхом по сырому коридору, когда надзиратель отдавал им ее еду, к которой она не прикасалась, сняв предварительно первую пробу сам. Ее невольный благотворитель следил по крайней мере, чтобы к миссис Таппер относились хорошо и с уважением.
Одиночная камера была, несомненно, чище, чем общая, но Лиззи была совершенно изолирована от мира. Не с кем было поговорить, не на кого посмотреть, не с кем облегчить душу и снять груз неразрешимых, казалось, проблем. Некому было задать вопросы, что мучили ее, оставаясь без ответов.
Ответов ни у кого не находилось. Постепенно все это становилось все менее и менее важным. Ею овладевало тихое оцепенение, чему также способствовал отказ от еды. Когда она совсем перестала есть, миссис Таппер подняла тревогу и начала суетиться еще больше.
Бедная женщина. Она была просто неутомима. Она не могла сдаться.
- Вот чистое платье и свежее белье. - Она сунула Лиззи в руки узелок с вещами. - Я заказала еще несколько корсетов со шнуровкой впереди, как вы любите. И принесла еще одно одеяло. Я подержу его, пока вы будете переодеваться.
Лиззи думала, что от нее, должно быть, дурно пахнет, если миссис Таппер через день приносит чистую одежду и забирает грязную. Возможно, сжигает ее тут же, едва выход за ворота. Но миссис Таппер держалась, хотя Лиззи говорила ей, что все это не имеет значения. Очень скоро ничто не будет иметь значения.
Какую злую шутку сыграла с ней судьба, ведь она с таким рвением боролась за свою независимость. Смерть определенно даст ей желаемое. Она умрет и будет тогда с Джейми. Эта мысль придавала ей силы и гнала прочь вопросы и сомнения.
Она будет с Джейми.
- Вот что, мисс. Я не собираюсь это терпеть. Не собираюсь. Вам нужно переодеться. Ну же.
И миссис Таппер приступила к работе. Дергая и толкая ее сквозь решетку, заставила, несмотря на апатию, сменить одежду. Это было все же лучше одиночества.