Тем более что, к радости моей, ты и на другом поприще сумел найти время для того, чтобы заниматься научной работой. С большим вниманием и удовольствием слежу за твоими публикациями в медицинских журналах. Могу сказать, что многие выводы по поводу новых методик лечения пулевых ранений в условиях ведения современных войн и организации медицинской помощи привели меня к мысли, что ты должен поделиться своими знаниями с коллегами. Понимаю, что работа полевого хирурга не предполагает активного участия в научной жизни, поскольку обязанности службы не дают такой возможности, но думаю, что могу предложить тебе альтернативный путь. Насколько я знаю, ты бываешь в наших краях хотя бы один раз в год. Я хочу пока в частном порядке предложить тебе от имени университета прочитать курс лекций по полевой хирургии. Никто, кроме практикующего хирурга, не сможет так рассказать об этой области медицины. К тому же считаю, что твои аналитические способности наряду с практикой проведения операций помогут скорректировать материалы учебных пособий и практических занятий. Но это дело будущего. Если тебя заинтересовало мое предложение, прошу связаться со мной как можно быстрее, чтобы мы оформили приглашение в надлежащей форме.
Очень надеюсь на положительное решение вопроса. В любом случае я выражаю огромную признательность тебе как настоящему врачу и настоящему патриоту.
С уважением,
Берк Бриджес, профессор медицины"
Вэл улыбался, читая витиеватый слог. Он хорошо представлял себе, как профессор все это произносит. Он был довольно странен даже для академической среды, но лучше его рук, ума и интуиции пока ничего не было. Сказать, что Вэл был польщен, это ничего не сказать. Он был безмерно рад и горд. Признания самого мэтра - это чего-нибудь да стоило! Когда он посылал свои заметки в журналы (назвать их статьями у него не хватило бы наглости), он никак не мог представить, что профессор Бриджес обратит на них внимание. Когда он ночами писал свои наблюдения, им руководило только одно желание - рассказать коллегам о своих проблемах, наблюдениях и находках. Но чтобы быть удостоенным приглашения читать лекции! Это значило только одно - мозги его не уснули, не попали в кабалу рутины, что он что-то может.
Вэл не ожидал, что желание вернуться в науку все еще живет в нем. Кроме того, голос профессора как будто повернул время вспять - туда, где он был молод, счастлив, успешен и жизнь ровной лентой лежала у его ног. Вэл громко вздохнул и широко улыбнулся. Ему тридцать пять, всего тридцать пять… Он еще столько может сделать… И вдруг подумал о том, что письмо профессора пришлось как нельзя кстати. Может быть, это судьба? Может быть, настало наконец время вернуться?
В дверь тихонько постучали.
- Открыто, - крикнул Вэл и сам удивился своему голосу: полному и звонкому.
- Я не помешаю? - В дверях появилась Эстер и застыла на пороге.
Что он мог ей сказать? Что вообще можно сказать женщине, которая два года по пятам ходит за ним и не сводит с него влюбленных глаз? Женщине, красивее которой трудно найти, но которую совершенно не любишь?
- Но ты же уже здесь, - заметил Вэл.
- Прости, я знаю, что сегодня был тяжелый день…
- Да ладно, у нас все дни тяжелые, - махнул рукой Вэл и сгреб все письма: ему не хотелось, чтобы Эстер их видела. - Что-то случилось?
- Нет, все в порядке, - ответила Эстер, пробираясь поближе к нему. - Я присяду? - Она показала рукой на его узкую холостяцкую кровать.
Кроме кровати в комнате был еще и стул, но Вэл прекрасно понимал, почему Эстер предпочитает кровать. Она все еще надеется, что сможет вернуть ту единственную ночь, которую они провели вместе. Для него было полной неожиданностью, когда два года назад к ним в отряд поступила новая медсестра. Когда он увидел ее, у него аж дух захватило - такая она была красивая. Даже больше чем красивая… Ей бы инопланетянок играть, подумал тогда Вэл. Европейское лицо с абсолютно правильными чертами: точеный ровный нос, высокие скулы, потрясающей красоты огромные глаза, маленькие ушки тоже какой-то совершенной формы, белейшая улыбка, высоченная шея… Всех этих красот было так в избытке, что согласиться с тем, что перед ним обыкновенная земная женщина, сил не было. Все это как-то зашкаливало. К тому же великолепная фигура, тонкие нервные пальцы и изящнейшие ступни.
- Откуда такая красота в наших широтах? - спросил он у вездесущей сестры Керри.
- Господи, доктор, да это же ваша пациентка, - засмеялась она. - Неужели не помните?
- Не помню, - признался Вэл. - Не думаю, что я мог бы ее забыть.
- Ну, тогда она была почти зеленая… Помните в Эфиопии девочка с перитонитом? Мы еще не сумели спасти ребенка…
И Вэл моментально вспомнил. Он тогда грезил о встрече с Лейлой. Ему было жалко эту маленькую дурочку, которой муж не разрешил обратиться к врачу, как только начались боли. Он действительно спас ее. Но он не помнил, чтобы она была такая…
- А знаете ли вы, доктор, - продолжала между тем Керри, - что это упорная барышня долго добивалась того, чтобы работать у нас. И думаю, не только из чувства благодарности…
Керри очень благоволила к Вэлу, она знала о его трагедии, но считала, что прошло достаточно времени, чтобы молодой мужчина ожил. Появление Эстер настроило Керри на романтическую волну. Она уже представляла себе, как это было бы правильно… Тем более что девочка этого заслужила. Добиться того, чтобы получить сертификат медицинской сестры, - это стоило уважения.
- Керри, вы опять хотите меня с кем-то свести… - Вэл строго сдвинул брови. С ней единственной он мог иногда быть самим собой. Керри так ненавязчиво ухаживала за ним все эти годы, что он давно привык считать ее своей правой рукой не только на операциях.
- Доктор, разрази меня гром! - Керри хитро посмотрела на него. - Даже в мыслях не было. Вы же сами спросили, откуда у нас эта красавица…
- Да, - задумчиво проговорил Вэл, - жизнь умеет подкидывать сюрпризы…
Через месяц Эстер однажды просто пришла к нему ночью и легла рядом. Это был день такой неизбывной тоски по жизни, что Вэл не устоял. Он так давно не дотрагивался до женщины, что чувствовал себя подростком, который видит мучительно прекрасный сон. Она была нежной, быстрой и горячей. Она обволакивала его своим запахом, бессвязными словами, сладким ртом. Она источала негу и желание, пропитывая его соками жизни. Она сумела в ту ночь сломать хребет его боли и выпустила наружу трепетное и радостное желание любить, а не бороться с собой. Она смогла бы вернуть ему душу… Но наступило утро… Он посмотрел на спящую рядом совершенно чужую женщину, с которой у него было все и не было ничего. Встал, оделся и вернулся к себе обычному. Слишком хороша и слишком далека была эта женщина, похожая на принцессу из сказки. Он не мог высказать ей все, что накопилось в его сердце за долгие годы молчания. После сладкой нирваны ночи он остался таким же одиноким, каким был и до нее.
Эстер заглядывала ему в глаза и в тот день и во все последующие. Она никак не могла понять, что сделала не так и почему доктор, которому она готова была отдать всю свою кровь по капельке, не хотел ее больше. Она это знала, хотя не было сказано ни слова. Она пыталась прийти к нему еще раз. Но он был холоден и равнодушен. Потом она поняла, что у него украли душу, как иногда крадут тень. И что только магическими обрядами можно ее вернуть. И она продолжала ждать, молясь своему эфиопскому богу, чтобы однажды произошло чудо.
- Ты получил почту? - спросила Эстер только для того, чтобы заставить его о чем-то говорить.
- Да, - кивнул Вэл. И вдруг неожиданно добавил: - Меня зовут в Америку. Мой учитель из университета предлагает мне читать курс.
Для Эстер это означало только одно, что он уедет, а ей опять предстоит долгий путь за ним. Поэтому она попросила:
- Возьми меня с собой.
- Нет, Эстер. - Вэл покачал головой. Настал момент истины. Он не может и не должен больше прятаться от жизни. - Прости мне ту ночь. Это случилось не от любви.
- Разве я не нравлюсь тебе? - грустно вздохнула Эстер.
- Нравишься. Ты фантастически красивая. Ты не можешь не нравиться, - спокойно ответил Вэл. - Но я не люблю тебя. Я, наверное, никого не смогу полюбить. Я даже с сыном наладить отношения не могу, потому что мне кажется, что у меня нет сердца. - Он говорил прямо, не желая подбирать слова. Эстер умная, она поймет.
- Это неправда, - так же грустно ответила Эстер. - Если бы у тебя не было сердца, ты был бы очень плохим врачом. Ты умеешь любить. Я все равно буду ждать.
- Не жди, я ничего не смогу тебе дать. - Вэл говорил правду. - Я очень благодарен тебе. Но скоро я уеду и попробую начать жизнь сначала. А ты… Такая красавица найдет себе молодого и горячего человека.
- Но ведь ты не завтра уезжаешь?
- Прости, Эстер. Давай считать, что меня уже здесь нет.
Эстер молча кивнула, поднялась с кровати и тихо вышла из комнаты.
Вот и все, подумал Вэл. Я сказал то, что не дает мне пути назад. Надо связаться с профессором и поговорить с начальником госпиталя. Все обязательства по контракту он давно выполнил, поэтому знал, что здесь проволочек не будет.
Натали не опоздала, она пришла точно к назначенному времени, но Дика почему-то не было. Натали опустилась на лавочку, где они обычно встречались, и стала спокойно ждать. Скорее всего, его задержали на занятиях, успокаивала она себя, перебирая принесенные краски.
Через полчаса Дик так и не появился. Это было совсем на него не похоже. Натали решила, что должна выяснить, где мальчик, и пошла искать его класс. Дети давно разошлись, кабинеты были закрыты. Натали остановилась, не зная, куда же ей теперь идти. Надо найти учительницу, решила она и побрела по школьному коридору, пытаясь найти хоть кого-нибудь.
- Простите, пожалуйста, - обратилась она к незнакомой женщине, которая перекладывала бумаги в одном из открытых классов. - Я ищу своего подопечного - Дика Слейтера. Вы не знаете…
- Ах Дика, - тут же ответила учительница, - к сожалению, знаю.
- Что-то случилось? - поняла Натали.
- Да, его увезли в больницу. Думаю, ничего страшного. Он упал в обморок на уроке. Знаете, у детей это иногда бывает, - поспешила успокоить она Натали, у которой от ужаса округлились глаза. - Мы привели его в чувство, но школьный врач решил, что будет вернее, если его обследуют и…
- А где? Куда его отправили? - перебила ее Натали.
- Здесь недалеко, я сейчас напишу адрес, - заторопилась учительница, и Натали стало немного стыдно, что она так нетерпелива.
Наверное, они тоже здорово испугались, подумала она.
- Спасибо вам большое, - сказала Натали, забирая бумажку с адресом. - Мы договорились с ним встретиться, а он не пришел.
- Вы его куратор? - догадалась учительница. - Когда Натали кивнула, она добавила: - Не волнуйтесь так. Позвоните родителям, когда поговорите с врачом.
- Да звонить особо некому, - ответила Натали. - Они все очень далеко.
- Ну тогда счастливо вам, - пожала плечами учительница. Работая в этой школе, она давно привыкла к тому, что им приходится иметь дело с детьми, у который фактически не было родителей.
Натали не пришлось долго убеждать врачей, что ее присутствие в палате просто необходимо. Она показала им соответствующие документы, по которым выходило, что она и есть единственный представитель родителей, и ее пропустили наверх.
Дик спал. Натали пристроилась рядом и тихонько погладила его руку. Он дернулся во сне, всхлипнул и вдруг заговорил.
- Папа, папочка, - бормотал Дик, - не уезжай. Давай будем вместе. Мы пойдем смотреть уток. Не уходи. Я покажу тебе ручей, где водятся маленькие рыбки. Я знаю, тебе будет интересно…
Натали поняла, что он видит сон, в котором они с отцом гуляют по какому-то парку. Бедный малыш! Господи, ну почему она ничем не может ему помочь? Сегодня же она добьется от Аймана Массарани всех координат отца. Надо же так измучить ребенка!
Дик спал долго. Натали так и просидела около него весь остаток дня. Она хотела, чтобы, когда он открыл глаза, кто-нибудь из близких людей находился рядом. Он и так слишком долго был один.
Дик проснулся около десяти. Глаза его на мгновение вспыхнули радостью, когда он увидел Натали, и она поняла, что все сделала правильно.
- Привет, Дик, - сказала она и потрепала его по руке. - Что это ты тут улегся? Я принесла краски, кисти, карандаши, а ты сбежал!
- Привет, - улыбнулся Дик. - Я так хотел рисовать. Но на последнем уроке у меня закружилась голова и стало так противно…
- А сейчас?
- Нормально, только голова немного болит. Меня долго тут будут держать? Не знаешь?
- Не думаю, - ответила Натали и сморщила нос. - С тобой же все в порядке. Сделают пару анализов и отпустят.
- А ты… - начал Дик и остановился.
- Что я? - подтолкнула его Натали.
- Ты принесла краски сюда?
- Принесла. Хочешь покажу?
- Угу, - ответил Дик и улыбнулся.
- Только давай так, - предложила Натали. - Чтобы нам никто не мешал. Я сейчас позову врача. Он поговорит с тобой, а потом я тебе все покажу. Согласен?
- Давай, - вздохнул Дик, которому совершенно не хотелось разговаривать с врачом, но еще больше не хотелось, чтобы уходила Натали.
Врач поговорил с мальчиком, потом попросил Натали выйти с ним.
- Я не вижу никаких причин держать его здесь, - сказал он, когда они вышли. - Анализы, которые мы сделали, говорят о том, что на первый взгляд все в порядке. Все остальное можно сделать амбулаторно. Только надо, чтобы вы за этим проследили.
- Так его можно забрать? - удивилась Натали.
- Если бы вы могли забрать его домой, я бы не сомневался ни минуты - ему сейчас необходимо быть в привычной обстановке. Я думаю, что это был какой-то эмоциональный всплеск и так отреагировали сосуды… Но ведь вы отвезете его в школу?
Натали пожала плечами, она не могла без разрешения забрать его к себе домой.
- Тогда сделаем так, - подвел итог врач. - Пусть он побудет здесь пару дней, но вы постарайтесь быть с ним как можно больше. И если получится, попробуйте выяснить, что с ним случилось, а мы пока сделаем анализы…
- А мне можно остаться на ночь? - осторожно спросила Натали, не надеясь на положительный ответ.
- Ну, если такой хорошенькой девушке больше нечем заниматься ночью, - засмеялся доктор, - то оставайтесь. Мать бы я заставил остаться.
- У него нет матери, - сказала Натали и посмотрела на доктора.
- Тем более, - кивнул он, - оставайтесь. Только долго не болтайте. Ему нужно поспать.
- Спасибо, - ослепительно улыбнулась Натали и вернулась в палату. - Привет, - сказала она Дику, который настороженно ждал, что она скажет. - Мне разрешили у тебя остаться. Так что я покажу тебе краски, а потом что-нибудь почитаю.
Через два дня Дик сам рассказал ей, что получил письмо от отца и даже дал ей его почитать.
"Дорогой Дик!
К сожалению, я не смогу приехать на каникулы. Мы договорились с дедушкой, что ты побудешь у него. Но обещаю, что, когда вернусь, мы обязательно придумаем что-нибудь интересное. У меня все в порядке. Здесь жарко и пыльно. Мечтаю оказаться в тех краях, где идут дожди. Обязательно привезу тебе что-нибудь смешное.
Счастливо. Будь здоров.
Твой папа"
Натали прочитала письмо несколько раз, но так и не нашла ответа на вопрос, когда же мистер Слейтер собирается встретиться с сыном.
В тот же вечер она позвонила Айману Массарани и выложила все, что думает по поводу того, как его зять обращается с собственным сыном.
4
Вэл пробыл дома только час. Этого вполне хватило, чтобы бросить сумки, принять душ, переодеться и созвониться с профессором. Берк Бриджес был неподдельно рад его звонку и сказал, что сегодня может принять его в любое время, так как работает у себя в библиотеке.
Вэл решил сначала встретиться с профессором, чтобы решить главный вопрос - примет ли он его предложение и останется в стране или они будут искать другой способ взаимодействия. Вэл был настроен решительно (он договорился с руководством бригады о том, что окончательный ответ он даст в течение отпуска), но некоторые сомнения относительно того, сможет ли он соответствовать академической среде, у него были. Одно дело стоять у стола, и совсем другое - работать со студентами. У него не было никакого опыта преподавания, поэтому придется учиться. Как любое новое дело - это и притягивало, и бередило душу сомнениями.
Вэл не совсем представлял, что именно он хочет услышать от профессора Бриджеса, но надеялся, что в результате разговора он сможет определиться.
Остановив машину у дома профессора, Вэл заглушил мотор, вынул ключи из зажигания и понял, что делает это все очень медленно. Давненько он так не волновался! Встретиться со своим университетским учителем - это все равно что вернуться к самому себе, тогдашнему. Он вспомнил и свои честолюбивые планы, и надежды на необыкновенную счастливую жизнь, и первые шаги в медицине… Он так долго не пускал этот отрезок жизни в свою память, что сейчас все это волной накрыло его. Неужели он сможет вернуться? Должен! У него есть сын, которому нужна семья, и у него будет новая работа, которая даст ему возможность идти дальше.
Дверь дома открыла высокая строгая женщина - видимо, помощница или домоправительница.
- Добрый день, - приветствовала она Вэла, окинув неодобрительным взглядом его наряд. Вэл привык к демократичному стилю, который был принят в бригаде, поэтому решил не ломать себе голову, а одеться в привычные вельветовые джинсы и куртку. В конце концов, это частный визит. - Слушаю вас.
- Меня зовут Вэл Слейтер, - представился он, решив не обращать внимания на грозный вид дамы. - Я говорил с профессором Бриджесом минут сорок назад. Он сказал, что я могу подъехать в любое время.
- Да, конечно, - вдруг радостно улыбнулась дама, и лицо ее стало даже милым. - Проходите, прошу вас. Профессор очень ждет. Он много говорил о вас.
Значит, помощница или секретарь, решил Вэл, проходя в прохладную темную гостиную. Типичный академический дом, почему-то развеселился Вэл: тяжелая мебель, запах книг, некоторая запыленность и небрежность…
- Подождите минуточку, - попросила дама. - Я посмотрю, где профессор. А потом провожу вас.
- Пожалуйста, - пожал плечами Вэл, которого ужасно веселили эти церемонии.
Он помнил, что Бриджеса обожали все студенты именно за полное отсутствие академического апломба. Он был всегда подвижен, остроумен, демократичен. Его уважали, а не боялись. Он умел просто и быстро объяснять самое сложное, к тому же своими едкими замечаниями заставлял даже самых ленивых шевелить мозгами. Его лекции были похожи на занимательные истории из жизни великих врачей, а о личных заслугах и открытиях он умел говорить так, что всем казалось: нет ничего проще быть гением.
Через некоторое время послышались быстрые шаги и в комнату ворвался профессор. Вэл не смог скрыть улыбки. Десять лет совершенно не изменили его: тот же мешковатый вид, те же стремительные движения, быстрый взгляд небольших острых глаз, то же оживленное внимание.