Он был бы рад спросить у нее, что не так. Но Брианна уже захлопнула дверь ванной.
– Постараюсь недолго! – прокричала она.
Он смотрел на закрытую дверь, чувствуя усиливающуюся эрекцию. Пульс настолько сильно бил в его висках, что он всерьез обеспокоился за свое сердце. Его либидо играло с ним злую шутку, решив сконцентрироваться на женщине, наименее подходящей для него.
Нет, ему определенно не стоит думать о том, что сейчас происходит в ванной; как она снимает с себя одежду, включает теплую воду, голая встает под душ…
Достав из мини-бара бутылку виски, Сакис плеснул немного в бокал. Не помогло. Как заколдованный, он смотрел на эту треклятую дверь.
Выругавшись по-гречески, он налил еще виски.
Едва закрыв за собой дверь, Брианна опустилась на пол. Ей было тяжело дышать. Сумка беспомощно выскользнула из рук. Она прекрасно знала, что происходит. Всему виной Сакис Пантелидес. Каждая клетка ее тела напрягалась, горела в его присутствии, жаждала его прикосновений. Да еще это чертово пятнышко!
Она ненавидела себя за слабость. Еле-еле стянув тяжелые ботинки, она отбросила их в сторону. Та же участь ждала запачканные маслом брюки, а затем и футболку. Потянувшись расстегнуть бюстгальтер, Брианна увидела свое отражение в зеркале. На ключице была татуировка: "Никаких чувств".
Тяжело вздохнув, она подошла ближе, оперлась на раковину и попыталась восстановить дыхание.
"Никаких чувств". Эти слова она читала как заклинание в самые тяжелые времена. Из них она черпала силу и уверенность в себе, когда других источников не было. Это было напоминанием, через что ей пришлось пройти; свидетельством того, что, когда ты кого-то любишь, ты не можешь быть счастливым. Однажды она уже дала волю чувствам. И оказалась в тюрьме.
А теперь история повторялась. Она тонула в глазах Сакиса, растворялась в дымке эротических фантазий. Она знала, чем это может кончиться – полной потерей контроля над своей жизнью. Каждый неосторожный взгляд, каждое случайное прикосновение грозило тем, что она снова пустит все под откос.
Брианна схватилась рукой за сердце, словно желая замедлить его биение. Но рука сама опустилась ниже, к шраму чуть выше бедра, к тонкой полоске ее трусиков и к влаге, скопившейся между ног. Тяга трогать себя была непреодолимой, почти сверхъестественной. Но еще сильнее было желание, чтобы более сильные, крепкие руки трогали ее.
Стиснув зубы, она провела пальцами по шраму. Самообладание понемногу начало брать верх. Татуировка и шрам быстро отрезвили ее. "Никаких чувств". Она знала, что, если Сакис Пантелидес задастся целью, он добьется ее во что бы то ни стало. Ей понадобится вся сила, на которую она способна. Она чувствовала, что отныне Сакис будет более требователен к ней, чем когда бы то ни было. И он будет требовать то, чего не требовал еще никогда.
Оторвавшись от раковины, Брианна встала под душ. Грязь прошедшего дня потекла в круглое отверстие ванны. Под теплой водой восстановилось утраченное спокойствие.
Вытершись полотенцем, она наспех надела чистую футболку и короткие легинсы. Слава богу, что она взяла их с собой. Была бы она одна, ей хватило бы и футболки. Но когда за дверью ждет Сакис Пантелидес, опрометчиво выходить в футболке и трусиках.
Сложившая ситуация определенно раздражала ее. Почистив зубы, Брианна затянула волосы в пучок и вышла наконец из ванной.
Сакис стоял на узком балконе, держа в руке бокал. Его взгляд был устремлен вдаль – в темную, жаркую африканскую ночь. Свободной рукой он обхватил железные перила. Брианна молча смотрела на него, пока он не повернул голову. Его греческий профиль был достоин созерцания. Полные губы плотно сжаты, взгляд устремлен на содержимое бокала. Лицо казалось бледным, но не от света луны. Он явно был чем-то встревожен. Брианна догадалась, что он вновь прокручивает в голове вопрос журналиста об отце.
Сакис никогда не проявлял эмоций. Но она видела, как он отреагировал на этот дерзкий вопрос. А его ответ прозвучал как откровение. У него не было приятных воспоминаний, связанных с отцом. Отец оставил лишь шрамы на его сердце и непроходящую тревогу в его душе.
Он поднял бокал и выпил половину его содержимого. Как загипнотизированная, она смотрела на его руки, на его губы и на мускулистую грудь под расстегнутой рубашкой.
Брианна понимала, что глупо стоять так долго на одном месте. Но она не могла сделать ни шагу. Когда он вошел в номер, она смотрела на него как заколдованная.
Он остановился и бросил на нее беспокойный взгляд. Затем осмотрел ее всю, с головы до босых ног, допил бокал до дна и слизнул оставшиеся на губах капли.
Как будто сам ад разверзся у нее внутри. Словно беспощадная сила оголила все ее нервы и чувства в этот момент.
Нет, только не это! Не может быть, чтобы это происходило.
До боли в пальцах она сжала сумку и, повинуясь другой неведомой силе, отвела взгляд и посмотрела на кушетку. В следующую секунду она уже шла к ней, чтобы бросить сумку.
– Ванна в вашем распоряжении. – Дрожь в ее голосе всегда свидетельствовала о внутреннем смятении. И сейчас она не могла подавить ее. Планшет лежал там же, где она его оставила, – на столе. Она искала, чем занять свои беспокойные руки. Планшет подходил лучше всего.
Сакис прошел мимо нее и поставил бокал на мини-бар. Брианна решила не дышать, пока он не отойдет на более безопасное расстояние. По крайней мере, чтобы она не ощущала его манящего запаха.
– Спасибо, – тихо сказал он и, взяв свою сумку, направился в ванную. – И еще, мисс Манипенни…
Нет, она дождется, что он ей скажет, и только тогда сделает вдох. Сейчас она просто не может дышать с ним одним воздухом.
– Да? – спросила Брианна.
– Ложитесь спать.
Напряжение в ее груди росло.
– Но я хотела еще…
– Выключите планшет и отложите его в сторону, – перебил ее Сакис. – Это приказ.
Брианна стояла перед выбором – или начать с ним спорить, или начать дышать. Жажда кислорода победила. Она положила планшет обратно на стол и скрестила руки на коленях.
Его глаза радостно сверкнули, когда он открыл дверь ванной.
– Вот так, – сказал он и посмотрел на кровать. – Мне достаточно кушетки, поэтому можете занять всю кровать.
С этими словами он вошел в ванную и закрыл за собой дверь.
Брианна сделала нервный, глубокий вдох, безуспешно пытаясь игнорировать его пленительный запах. Казалось, все пространство вокруг пропитано им. Она оглядела кровать, затем кушетку.
Его предложение как минимум нелогично. В рекордный срок Брианна расстелила белье на кушетке и легла на нее, закутавшись в одеяло. Словно целью всей ее жизни было оказаться на кушетке до того, как откроется дверь ванной.
Что бы ни происходило, давать волю своей или его страсти значило вновь оступиться. Именно страсть когда-то привела ее в тюрьму. Тогда она рассчитывала на продолжение отношений; верила, что зарождающиеся чувства перерастут во что-то большее – может быть, даже в любовь. Но все окончилось печально. Жизнь в тюрьме почти уничтожила ее.
Нет, Брианна не повторит подобной ошибки. Она будет верна своему кредо. "Никаких чувств".
Глава 4
Утром ее разбудил аромат крепкого кофе. В номере никого не было. О недавнем присутствии Сакиса свидетельствовала только незастеленная кровать. Остальные признаки отсутствовали, включая его сумку.
Не успела она подумать о причинах его исчезновения, как планшет на столе издал звуковой сигнал – входящее сообщение. Пытаясь настроиться на рабочий лад, Брианна налила себе чашку кофе и пробежала глазами все новые письма.
Два из них были от Сакиса: он писал, что находится в конференц-зале на первом этаже. Несколько писем были от тех, кто хотел принять участие в спасательной операции или освещать ход событий в своем блоге. О пропавших членах экипажа новостей не было.
Брианна ответила Сакису, что присоединится к нему, как только будет готова. После чего отметила галочкой наиболее важные сообщения, наспех приняла душ и надела чистую пару брюк и кремовую футболку.
К тому времени, как она затянула волосы в привычный пучок, события вчерашнего времени в ее голове уже были списаны на "временное помутнение рассудка". Слава богу, к тому моменту, как Сакис вышел из ванной, она уже спала. И даже ночью, проснувшись и услышав его ровное, размеренное дыхание, она просто перевернулась на другой бок и тут же забылась сном.
А значит, не стоит беспокоиться – в их деловых отношениях с Сакисом ничего не изменилось. Значит, по окончании спасательной операции они спокойно вернутся в Лондон и жизнь пойдет своим чередом.
Брианна накинула темно-зеленую куртку, взяла чемодан и спустилась в конференц-зал.
Держа в руках телефонную трубку, Сакис кивнул ей на поднос с завтраком. К тому моменту, как он закончил разговор, она успела лишь пару раз откусить тост с медом.
– Спасательная группа локализовала утечку нефти в крайнем отсеке, – сказал он. – За оставшейся нефтью через несколько часов прибудет танкер-заправщик.
– То есть совсем скоро наш танкер можно будет убрать с места аварии?
Сакис кивнул:
– После того как комиссия Международной морской организации проведет свое расследование, наше судно отправят в судостроительный корпус Пирея. А это значит, что наши спасатели могут спокойно отправляться домой.
Брианна стряхнула с брюк крошки:
– Я все организую.
С этими словами она взяла планшет, пальцы забегали по клавиатуре. Однако она продолжала чувствовать на себе его огненный взгляд.
– Что касается работы, вы все делаете по моей указке, – произнес Сакис низким голосом. – Зато вчера вечером вы были не такой послушной.
Не успев проглотить кусочек тоста, Брианна медленно подняла голову. Его зеленые глаза были устремлены на нее.
– Прошу прощения?
Он покрутил ручку между пальцами.
– Я сказал вам спать на кровати. Но вы не послушались.
Брианна попыталась отвести взгляд в сторону. Не вышло. Казалось, он просто гипнотизирует ее.
Она положила тост на тарелку.
– Одно дело – бизнес, мистер Пантелидес, но я уж точно могу решить сама, где мне спать.
Слишком поздно она поняла неоднозначность своих слов. Глаза Сакиса загорелись зеленым светом.
– Мисс Манипенни, разве у нас нет договоренности, что, пока мы вместе на этой операции, вы будете неукоснительно следовать всем моим просьбам? Независимо от того, в рабочем мы кабинете или в спальне.
Щеки Брианны залились румянцем. От образов, всплывших при этих словах, путались мысли. Тщетно пытаясь овладеть собой, она ответила:
– Логика подсказала мне обратное. Вы крупнее меня, а значит, вам больше подходит кровать, чем кушетка. Я оценила ваше благородство, но из-за него вы могли плохо спать и проснуться разбитым.
Сакис поднял одну бровь:
– Благородство? Вы думаете, я руководствовался благородными помыслами?
Его удивление не было наигранным.
Щеки Брианны побагровели, но она не могла укрыться от его гипнотизирующего взгляда.
– Может, у вас были и другие причины… – начала было она, но запнулась. После чего набрала в грудь воздуха и продолжила: – Но сейчас это все равно не важно, не правда ли?
– Я предложил это, потому что хотел избавить вас от неудобства.
– Уверена в этом, но знаете, мистер Пантелидес, не только вы умеете справляться с неудобствами и лишениями.
Сакис напрягся:
– Прошу прощения?
– Я имею в виду, что, каким бы ни было ваше прошлое, у вас все-таки была любящая мать. А значит, все было не так-то и плохо. – Брианна и сама не знала, как эти слова сорвались у нее с языка. Наверное, в стремлении сменить тему разговора она сказала первое, что пришло на ум. Но почему именно этот столь больной для него вопрос?
В своем детстве она страдала от нехватки любви и домашнего уюта. Тяга матери к наркотикам лишила ее всего. И ночь, проведенная на кушетке, была ничем по сравнению с воспоминаниями о том времени.
Глаза Сакиса сузились, он продолжал испепелять ее взглядом:
– Не путайте чувство вины с любовью, мисс Манипенни. За свою жизнь я понял, что так называемая любовь есть лишь прикрытие для всех остальных чувств.
Она затаила дыхание:
– Хотите сказать, что ваша мама вас не любила?
Сакис стиснул зубы.
– Лучше не любить совсем, чем любить кое-как. В нормальных семьях беда сплачивает людей, а не наоборот.
Брианна со всей силы стиснула пальцами планшет. Второй раз за эти два дня она видела перед собой совершенно другого Сакиса Пантелидеса. Это был человек, таящий боль в глубинах своей души. Он прятал ее так умело, что никто из его окружения не догадывался о ней.
– О какой беде вы говорите? – осторожно спросила она.
Сакис пожал плечами:
– Моя мать была уверена, что мужчина, которого она любит всем сердцем, не может причинить ей вреда. Когда ее мечты разрушились, она предпочла пустить все на самотек. Опустила руки и оставила детей жить своей жизнью. – Он покрутил ручку между пальцами. – Я давно привык сам устраивать свою жизнь, мисс Манипенни.
Ей было легко поверить в его слова. Все вокруг знали, что внутри этого человека стальной стержень, позволяющий ему хладнокровно и без лишних эмоций расправляться с любыми проблемами. Но теперь она знала и то, что это не был дар свыше. Сакис Пантелидес вырабатывал его годами. Брианна почувствовала одновременно и жалость к этому человеку, и неразрывную связь с ним.
– Я благодарна вам, что поделились этим со мной. – Она попыталась разрядить напряженность. – Но мне, правда, не стоило никакого труда поспать на кушетке. А поскольку мы оба выспались и полны сил, то, наверное, эта тема исчерпана? Что скажете?
Его взгляд был непроницаемым.
– Конечно, – согласился он. – К тому же спешу вас обрадовать, мисс Манипенни. Я больше не буду нарушать ваше личное пространство. В отеле освободился номер. Я взял его себе.
На удивление самой Брианны, эта новость нисколько не обрадовала ее. Совсем наоборот, услышав об этом, она испытала легкое разочарование.
– Слава богу, – фальшиво улыбнулась она. – Приятно слышать.
Сигнал планшета оповестил о входящем сообщении. Брианна была готова расцеловать бездушное устройство за предоставленную возможность отвлечься на работу.
Сразу после завтрака они вернулись на место главных событий, переоделись и присоединились к процессу очистки. Почти до полудня они проработали бок о бок, когда Брианна почувствовала, как он напряжен.
Ругательство, произнесенное им на греческом, не требовало перевода.
– Какого черта они тут делают?
Сердце Брианны едва не остановилось в тот самый момент, когда она увидела телевизионную бригаду. Она выставила ладони вперед, как бы успокаивая рассерженного босса:
– Я во всем разберусь. Не знаю, получится ли от них избавиться, но можно заставить их играть по нашим правилам. Просто доверьтесь мне.
Сказав эти слова, она замерла.
Вместе с ней замер и Сакис. Доверие было словом, что вызывало у обоих одинаковую реакцию. Однако выражение лица Сакиса уже не было тревожно-озлобленным, как пару секунд назад. Теперь его глаза как будто сияли благодарностью.
– Спасибо, – выдохнул он. – Не знаю, что бы я без вас делал, мисс Манипенни.
Ее сердце забилось с такой силой, что Брианна всерьез забеспокоилась за сохранность своих внутренних органов.
– Приятно это слышать, мистер Пантелидес, – только и смогла выдавить она.
Уголки губ Сакиса поднялись в скромной улыбке.
– Как-то раз Ари пригрозил, что переманит тебя к себе. Не знаю, была это шутка или нет, но он едва не получил по голове веслом.
– Я бы не ушла просто так, – ответила Брианна.
Никогда и ни за что на свете. Ей нравилось работать с Сакисом. Несмотря на то что за эти два дня ее жизнь превратилась в некое подобие американских горок.
– Хорошо. Ты принадлежишь мне, и в мои планы не входит отпускать тебя. Я, скорее, избавлюсь от тех, кто предлагает мне это сделать, – улыбнулся Сакис.
Ее сердце забилось быстрее. "Работа, – уверяла она себя. – Он имеет в виду профессиональные отношения. Личная жизнь здесь ни при чем". Но это не помогало. Чтобы восстановить дыхание, Брианна сделала глубокий вздох.
Напряжение между ними росло. Она чувствовала, как жар наполняет все ее тело, а между ног становится влажно…
Внезапно она сделала шаг назад.
– Мне нужно поговорить с телевизионщиками.
С этими словами она развернулась и ушла, моля небеса о душевном равновесии.
Представители телевидения отказались уезжать, но согласились не брать интервью у членов экипажа. Брианна решила, что можно довольствоваться и этим.
Встреча Сакиса со следственной бригадой прошла гладко, поскольку он уже заявлял о своей ответственности за катастрофу. Даже когда была озвучена сумма штрафа, который должна будет выплатить "Пантелидес инк", он не моргнул и глазом.
Зато его отношения с Брианной никак нельзя было назвать гладкими. Во время встречи Сакис то и дело обращался к ней, спрашивал ее мнение, касался ее, прося записать что-то из услышанного. Ее охватил настоящий страх, ведь их слаженный профессиональный союз распадался на глазах.
К моменту окончания встречи Брианна знала, что беды не миновать.
Взъерошивая волосы, Сакис ходил туда-сюда по конференц-залу. Злость переполняла его. Только что следователи подтвердили, что причиной катастрофы явился человеческий фактор. Наконец, остановившись возле кресла, он буквально рухнул в него.
– Файл на Моргана Лоуэлла пришел? – спросил он Брианну.
Она подошла к нему, и Сакис изо всех сил старался не обращать внимания на то, как покачиваются при ходьбе ее бедра. Он уже не спрашивал себя, что с ним происходит. Ответ давно был очевиден. Он знал, что это страсть разрывает его изнутри. Неуемное, безудержное желание. Из легко контролируемого влечения, что он испытал к ней при первой встрече, оно переросло в нечто неуправляемое и теперь не давало спокойно дышать в ее присутствии.
Брианна положила перед ним бумаги, а он коснулся взглядом ее тонкого запястья.
– Что мы о нем знаем? – поспешно спросил Сакис.
– Женат, детей нет, – ответила Брианна. – Жена живет с родителями. Насколько нам известно, в семье он единственный кормилец. В компании работает четыре года. Пришел прямиком из военно-морского флота, где служил в звании капитана второго ранга.
– Это мне известно. – Сакис пробежал глазами страницу с личными данными и остановился. По его спине пробежал холодок. – Здесь написано, что он три года не был в отпуске. При этом он женат ровно три года. Тебе не кажется странным, что новоиспеченный муж ни разу не брал отпуск? Неужели ему не хотелось уехать куда-нибудь с молодой женой?
– Наверное, у него есть какие-то скелеты в шкафу, – многозначительно ответила Брианна.
Удивившись такому ответу, Сакис поднял на нее взгляд, заметив в ее глазах смущение. Он внимательно смотрел на нее и видел, как с каждой секундой его хладнокровная непоколебимая помощница становится более и более уязвимой. Почему-то ему снова вспомнилась татуировка на ее щиколотке.
Сакис откинулся в кресле:
– Интересное наблюдение, мисс Манипенни. Не объясните ли, откуда оно у вас взялось?
Брианна закусила нижнюю губу. Кровь кипела в ее венах.