- Уж точно она не возьмет на себя мою благотворительную работу!
- Тогда, может, кто-нибудь из Клуба взаимопомощи… Разве Дот Уивер…
- Эта подлая, мстительная, бесчувственная особа, которая пыталась подсидеть меня, заняв мое место председателя Общества садоводов? Она призывала провести внеочередные выборы, мотивируя это тем, что я потратила собранные деньги на пирожные к чаю, не поставив вопрос на голосование! Никогда в жизни я не была в такой ярости.
- Хорошо, не Дот Уивер. А как насчет Бренды Саллинс? Она могла бы…
- Нет, она бы не могла. Бренда, конечно, душка, но она не в состоянии лед отыскать в разгар зимы. В прошлом году ее назначили ответственной за проведение благотворительного базара кондитерских изделий домашнего изготовления, и большей неразберихи я за всю свою жизнь не припомню. Столов не хватало, никто из жюри вовремя не явился, она забыла заказать ленточки - просто взяла и забыла! Нет, она точно не подойдет.
Рокси приподняла брови.
Миссис Тремейн сурово посмотрела на нее и со вздохом сказала:
- Ну ладно, хорошо. Мисс Танди может остаться со мной, пока ты и Марк…
Марк встрепенулся:
- Эй, минуточку…
- И Марк, - повторила мама, - возьмете на себя мои волонтерские обязанности. Я составлю список.
- Отлично! - сказала Рокси.
Ник, который молча наблюдал за развитием событий, повернулся к окну, откуда доносился слабый звук сирены.
- "Скорая помощь" на подходе. - Он собрал вещи и направился к двери. - Я приведу их сюда. Надо удостовериться в том, что миссис Тремейн больше ничего не угрожает.
Рокси посмотрела на мать, ожидая, что та скажет "спасибо", но взгляд матери был устремлен куда-то вдаль, поверх головы Ника, а зубы презрительно поджаты.
Рокси было стыдно за мать, но Ник, похоже, не удивился. Он приподнял шляпу, попрощавшись с Танди, кивнул Марку, обменялся с Рокси взглядом и направился к двери.
- Мама! - сказала Рокси. - Тебе следовало бы поблагодарить инспектора Шеппарда.
Лила презрительно фыркнула:
- Он всего лишь сделал то, за что ему платят.
Рокси развернулась и направилась к двери.
- Рокси! Куда ты идешь?
- Сказать Нику, что ты ему благодарна, даже если это не так! - Рокси, громко топая, чтобы не слышать ответа матери, пошла вниз.
Ника она застала возле его машины.
- Ник, я хотела…
"Скорая" с громким завываньем вписалась в поворот на подъездную дорогу. Машина остановилась, сирену выключили, и из кареты "скорой помощи" выпрыгнули мужчина и женщина.
Ник вкратце объяснил им, что случилось, и Рокси вновь с удивлением отметила ту разительную перемену, что произошла в нем. Прежний Ник гонял на бешеной скорости, курил, пил, как только представится удобный повод, зависал в компаниях до глубокой ночи и не признавал авторитетов. Он спорил с учителями и регулярно пропускал занятия. Он был последним парнем, которого Лила Тремейн сочла бы достойной парой своей дочери.
Впрочем, Рокси была польщена, когда Ник обратил на нее внимание. Он был легендарной личностью в городе, и все знали, что он ухлестывал только за самыми симпатичными девушками. Потом… Никто никогда не дарил Рокси таких ощущений, как Ник. Даже в девятнадцать лет он был чертовски хорошим любовником. Она зябко поежилась при мысли о том, насколько, должно быть, он хорош как любовник сейчас.
Поблагодарив Ника, бригада "скорой помощи" вошла в дом.
Как только медики скрылись за дверью, Рокси обратилась к Нику:
- Как я сказала, мама хотела тебя поблагодарить.
- Нет, не хотела, - сухо ответил он.
- Ну, она бы сказала тебе спасибо, если бы не расстроилась из-за того, что мы навязали ей Танди.
- Танди здесь ни при чем. Просто твоя мать меня не любит. Никогда не любила.
Рокси вздохнула:
- Она думает, что ты создаешь проблемы.
- Так и было шестнадцать лет назад. Мне светила тюрьма, и она об этом знала. Все об этом знали. - Его серебристые глаза скользили по ней. - Даже ты об этом знала.
Да, она знала. Отчасти именно поэтому ее так тянуло к нему, тянуло с самого начала - за его наплевательское отношение ко всему тому, что давило на нее, клонило к земле. Хотя сейчас все было по-другому. Сейчас ее уже ничто не отягощало. Она была свободна и… ну, она не знала, что еще могла сказать ценного о новой себе, но в ней хватало решимости выяснить это. Так почему бы не сделать это прямо сейчас?
Она подошла к нему вплотную и провела пальцем по значку у него на груди.
- Сейчас ты не похож на плохого парня.
- Потому что теперь я не плохой парень. Я - власть и закон. - Он окинул ее долгим взглядом, и Рокси, к своему удивлению, заметила в его глазах сожаление. Ладонь его сомкнулась вокруг ее запястья. Пальцы его были такими теплыми. Он медленно отвел ее руку.
Рокси не могла отвести, взгляда от его серых глаз - смесь серебра и сланца с голубыми крапинками.
- Ник, я…
- Нет, Рокси, не надо. - Он отпустил ее руку и отступил на шаг. Вид у него был несчастный. Не дав ей ничего сказать, он развернулся и направился к своей машине. - Я, пожалуй, вернусь в офис. Надеюсь, твоя мама скоро поправится.
Вот так, как тогда. Он уходил.
Черт, так не пойдет! Рокси сделала шаг к нему:
- Ник?
Он замер, взявшись за ручку дверцы машины. Глаза его потемнели.
- Да? - Мозг ее лихорадочно заработал.
- Ты не мог бы… оставить у меня дефибриллятор? Нa случай если у нас закончится ледяная вода?
В глазах Ника мелькнуло удивление, потонувшее в низком, приятного тембра смехе. В уголках его глаз пролегли лучистые морщинки. От этой его улыбки сердце ее забилось в ускоренном темпе. Ей всегда нравилось, как он смеется.
И, не давая себе времени на раздумья, Рокси шагнула к нему, закинула руку Нику за шею и прижалась губами к его губам.
И в ту секунду, как губы их встретились, тот огонь, что продолжал тлеть все эти годы, вдруг превратился в ревущий пожар. Внезапно новый Ник стал Ником прежним, жарким и пылким, требовательным и неукротимо страстным. Он прижал ее к себе так, что она сразу почувствовала его эрекцию.
Она провела рукой по его волосам, ладони его скользнули вниз, он сжал ее ягодицы, и дрожь наслаждения пронзила ее.
Где-то далеко хлопнула дверь, и этот звук привел его в чувство. Что он делает, черт возьми? Одно прикосновение Рокси, и он снова стал безумно влюбленным девятнадцатилетним парнишкой. Он забыл, как сильно Рокси могла его возбуждать.
Ник подавил стон, стремясь обрести контроль над ситуацией. Дышал он часто и хрипло. Черт, он уже не тот отчаянный импульсивный мальчишка. Теперь он взрослый мужчина, наделенный ответственностью. Он научился ценить жизнь. Ему ни к чему идти на поводу у своего либидо всякий раз, как оно заявляет о себе. Пора загнать волка назад в клетку.
Он взял себя в руки и отпустил ее, отступил. Тело его мучительно ныло, требуя логического завершения.
Рокси уронила руки и поежилась.
- Bay.
- Да, вау. - Он не мог заставить себя не смотреть на ее губы. Нежные и розовые, они словно напрашивались на поцелуи.
Она улыбнулась. Щеки ее раскраснелись.
- Совсем как в старые времена.
Едва ли какие-то другие слова могли быстрее привести его в чувство. Все действительно было как в старые времена. Тогда он играл с огнем, и сейчас ему грозила та же участь.
Она смотрела на него с озорной улыбкой.
- Но на этот раз неуправляемый ребенок не ты, а я. - Рокси протянула руку и медленно повела по застежке его рубашки. У Ника пересохло во рту. Вот сейчас очень кстати было бы применить хлопушку - чтобы оглушить и приструнить разыгравшееся либидо.
Как раз в тот момент, как рука ее достигла его ремня, Ник выдохнул.
- Нет, - мрачно заявил он. - Рокси, мне надо идти.
Ее голубые глаза расширились от удивления.
- Прямо сейчас?
- Мне нужно возвращаться в офис.
- Разве ты не можешь задержаться на часик? Мы могли бы вспомнить старое.
- У меня работа.
Она улыбнулась ему улыбкой искусительницы:
- Но это не значит, что ты не можешь иногда поцеловаться с женщиной.
- Я не могу целоваться с тобой, - твердо заявил он.
- Почему? - раздраженно спросила она. - Я теперь уже не замужем.
- Дело совершенно не в этом. - Дело в его способности, вернее, в его неспособности себя контролировать, мыслить трезво и принимать взвешенные решения. И еще в том, как грудь Рокси прижималась к его груди, как сережка в ее пупке шаловливо подмигивала ему из просвета между топом и шортами.
Ник развернулся и забрался в машину. Захлопнув дверцу, он завел двигатель, не рискуя даже взглянуть на нее еще раз.
- До свидания, Тремейн. Передай брату, что как-нибудь я к нему загляну.
С этими словами он уехал. Рокси смотрела ему вслед, и глаза ее были холодны как лед, а губы припухли от его поцелуев.
Все было точно так же, как в прежние времена.
Из окна спальни наверху, Марк, пока бригада "скорой помощи" укладывала свои приборы, наблюдал за тем, как Рокси, круто повернувшись, решительной походкой направилась к дому. Интересно.
Если честно, неожиданный развод Рокси и Брайана его обрадовал. Он, конечно, ни за что не станет говорить об этом сестре. Многие пытались приободрить его во время развода с женой, рассказывали о недостатках и несовершенствах Арни. Им казалось, что они оказывают ему услугу. Но это не помогало.
И Рокси это тоже не поможет. Ей еще предстоит найти свою дорогу к миру с самой собой. Хотя… Он посмотрел на дорогу, туда, где только что стояла машина Ника. Хотелось бы, чтобы эта встреча не принесла ей новую боль и разочарование.
Марк вернулся в спальню матери и раздраженно огляделся. Спальня была белой. Вся. Не кремовой, не светло-серой, а именно белой, ослепительно белой, наглядный пример того, что можно считать образцовым штампом из фильмов о Юге времен Гражданской войны. Кровать под белым балдахином, простыни с кружевным подзором, пуховое одеяло, салфетки, шторы на окнах, ковер, туалетный столик, книжные полки - все белое и в кружевах с рюшами. Даже безделушки в комнате и те были белыми - свечи, рамки для фотографий, подушки, горкой сложенные на кровати, несколько книг, пара пейзажей (хотя и изобилующих белыми пушистыми облаками) да мамино лицо были единственными цветными пятнами в этой белой комнате. Марк перевел взгляд на мать:
- Надеюсь, ты счастлива.
Она отвела глаза и взяла с тумбочки зеркальце и тюбик с губной помадой.
- Не понимаю, о чем ты.
Несколькими отработанными мазками она нанесла номаду.
- Тебя бы следовало отшлепать за ту сцену, что ты закатила лишь потому, что тебе не понравился цвет волос Рокси.
Мать положила помаду на тумбочку и взяла пудреницу.
- Я не закатывала сцен. Я упала в обморок. Я так ослабла, а тут еще такой шок…
- Ты все это подстроила. С самого начала. Готов поспорить, ты видела Рокси, когда она выходила из машины, и все спланировала, пока мы говорили с доктором.
На скулах Лилы Тремейн появились два, красных пятна.
- Я ничего такого не делала.
- Ты мне это говоришь!
- Впрочем, все не важно. Бедная Рокси! Удивительно, как Брайан разрешил ей так испортить волосы. Ему всегда удавалось держать в рамках ее импульсивную натуру.
Марк сунул руки в карманы.
- Мама, оставь Рокси в покое. Она не нуждается в твоей помощи. Это тебе нужна ее помощь.
- Но не могу же я заставить себя не беспокоиться о собственной дочери! Я позвоню Терезе в "Укладку и завивку" и запищу Рокси к ней. Я уверена, что Тереза сделает с ее головой что-то приличное.
- Ты не станешь этого делать, - с тихой угрозой сказал Марк.
Лила Тремейн поджала губы.
- Но ее голова - просто ужас.
- Пусть что хочет, то и носит у себя на голове. Это ее дело. Если она решит изменить прическу, стиль одежды или вообще всю свою жизнь, то это будет ее выбор, а не твой.
Марк направился к двери.
- Ты уж меня извини, но мне надо распаковать вещи. Рокси и Танди могут занять две комнаты наверху. А я устроюсь в своей старой комнате внизу.
- Хочешь держаться от меня как можно дальше, - желчно заметила миссис Тремейн. - Есть вещи, которые никогда не меняются.
Марк остановился и оглянулся на мать.
- Верно, - медленно проговорил он. - Некоторые вещи никогда не меняются. Даже когда перемены необходимы.
Лила нахмурилась:
- Ты всегда был трудным ребенком. Рокси никогда так не испытывала мое терпение, как ты.
- Она никогда не говорила тебе "нет". Но у меня такое чувство, что кое-что должно измениться.
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего. Ты не могла бы составить список того, что должно быть сделано по твоей благотворительной работе? Мы с Рокси готовы приступить к своим новым обязанностям с завтрашнего дня.
Мать выдвинула ящик прикроватной тумбочки и достала маленький блокнот. Исписав страницу, она вырвала листок и протянула его Марку:
- Вот список моих обязанностей на неделю.
Марк подошел к кровати и, взяв список, пробежал по нему глазами.
- Господи! Ты дома хоть бываешь?
- Зачем мне бывать дома? Он все равно пустой. - Лила поджала губы и опустила голову на подушки. - Я целыми днями одна, но вам, похоже, нет до этого дела.
На верхней губе Лилы выступили крохотные капельки пота, и на какой-то миг она превратилась в женщину своего возраста - на вид ей можно было дать шестьдесят два, и ни годом меньше. Марк посмотрел на руки матери. Они были такими же белыми, такими же бесцветными, как одеяло, на котором они лежали. Кожа на руках сморщилась и обвисла.
Мать не была той железной леди, какой он всегда ее считал. Она была женщиной из плоти и крови, и сейчас, хотя она и не хотела, чтобы кто-нибудь об этом знал, она была слаба, как котенок.
Марк наклонился и похлопал ее по руке:
- Прости, мама. Ты многое делаешь для этого города. Мы с Рокси будем выполнять всю твою волонтерскую работу, пока мы здесь.
Лила неуверенно улыбнулась сыну.
- Я запишу Рокси к парикмахеру прямо сейчас. Надо, чтобы она сходила туда до того, как будет с кем-то встречаться от моего имени. О чем она думала, когда перекрашивалась в этот ужасный цвет? Может, у них в Роли так принято? - Лила поджала губы. - Я никогда не хотела, чтобы они с Брайаном туда переезжали. Он вполне успешно мог бы заниматься своей адвокатской практикой здесь.
- Ты этого не ожидала, когда толкнула Рокси в его объятия, верно?
Мать заморгала:
- Не понимаю, что ты имеешь в виду. Брайан и Рокси любят друг друга.
- Ладно. - Со списком в руке он направился к двери. - Мы с Рокси завтра же приступаем к работе. А пока тебе надо поспать.
- Марк?
Он остановился у двери и оглянулся.
Во взгляде матери гнев боролся с чем-то еще. Наконец она вздохнула, и плечи ее опустились, словно сложились крылья у бабочки. Глаза ее наполнились слезами.
- Спасибо тебе, - выдавила она.
- Пожалуйста. - Марк вымучил улыбку. Временами сарказма в нем хватало на двоих, но циником он не был. Не был, несмотря на то, что Арни вырвала его сердце и растоптала в грязи. Да, он стал жестче, недоверчивее, но женские слезы действовали на него все так же сильно, особенно когда эти слезы были настоящими. Как, например, сейчас. - Спи. Мы будем здесь, если тебе понадобимся.
Он тихо прикрыл дверь и остановился, прислонившись к ней спиной. За последние двадцать четыре часа мир перевернулся с ног на голову. Его темноволосая застенчивая сестренка превратилась в блондинку и секс-бомбу, одержимую желанием соблазнить городского шерифа, а его мать с сердцем из камня превратилась в хрупкую, плаксивую, растерянную женщину. Видит Бог, ему надо выпить.
Глава 5
Дорогой Боб!
Я сорокасемилетняя мать шестерых детей. Вот уже четыре месяца, как я в разводе, и сейчас хочу вступить в отношения с приятным мужчиной. Я познакомилась с ним на встрече Ассоциации учителей и родителей.
Моя сестра говорит, что еще слишком рано. Моя мать утверждает, что разведенным женщинам не следует цеплять мужчин на встречах вышеназванной ассоциации. А мои две дочери думают, что мне стоит рискнуть и пуститься во все тяжкие. Впрочем, они могут судить об этом предвзято, потому что этот джентльмен распоряжается на нашем местном ледовом катке и обещал им бесплатный проход.
Когда разведенная женщина может начинать новые отношения?
Ваша Страстно жаждущая продолжения.
Дорогая Страстно жаждущая!
На Вашем месте я бы посмотрел, стоит ли означенный джентльмен этих бесплатных билетов, и только затем принимал бы решение.
Ваш Боб.
"Вестник Глори" 8 августа, колонка БЗ
Рокси бросила газету на стол.
- Кто такой этот Боб, и почему он считает, что знает так много?
- Я читала эту колонку. - Танди поставила стакан с апельсиновым соком на поднос:- Я думаю, что у него есть здравый смысл. Вы не поверите, сколько всего мужчина может наобещать, лишь бы залезть женщине в трусики. Как-то я встречалась с одним. Он владел свалкой старых машин и обещал мне отдать бесплатно глушитель для моего "форда-пинто", если я позволю ему посмотреть, как раздеваюсь.
- Надеюсь, ты отказалась.
- Угу. Я заставила его дать мне бесплатно глушитель и карбюратор. Женщина должна себя ценить. - Танди взяла поднос и уже на выходе из кухни оглянулась: - Я вернусь и сварю еще кофе. - И, громко топая, направилась наверх, в мамину спальню.
Рокси закрыла глаза и уронила голову на стол. Настроение было хуже некуда. По правде говоря, в отвратительном расположении духа она пребывала еще со вчерашнего дня, с тех пор как поцеловала Ника.
Когда ты влюблен в кого-то со школы, то хочется, чтобы при встрече твой кумир стал бы… толстым. И с пролысинами. Ник Шеппард, напротив, превратился в сексуального, хорошо сложенного копа.
Жизнь несправедлива. Рокси вздохнула, подняла голову и снова воткнула ложку торчком в овсянку.
- По-прежнему разговариваешь со своей едой? - спросил Марк, заходя на кухню.
Рокси презрительно фыркнула:
- Нет. Если хочешь знать, я разговаривала со своей ложкой.
- Нездоровая привычка. - Марк сел напротив и, поставив чашку с кофе на стол, достал из кармана листок бумаги, испещренный элегантными завитками - мамин почерк.
- Что это?
- Предписание нам, волонтерам. Ты сделаешь это, - он оторвал узкую полоску сверху и положил перед Рокси, - а я все остальное. - Большую часть листа он сунул обратно себе в карман.
- Отлично. Задания, значит.
- Зато нам не придется торчать дома.
Работа волонтера предполагала обязательную улыбку на лице и любезное обращение. И еще надо постоянно притворяться, что ты слушаешь, о чем тебе говорят, Рокси совсем не хотелось ни улыбаться, ни любезничать, ни притворяться внимательной, но в качестве единственной альтернативы выступало сидение дома с матерью. Так что выбора фактически не было. Надо во всем уметь увидеть хорошую сторону.
- Я надеюсь, у мамы наладятся отношения с Танди и она перестанет называть ее "та девушка".
- Мама даже с папой римским не смогла бы наладить отношения, - с усмешкой заметил Марк. - Особенно с учетом того, что Танди считает ее еврейкой.