Сосед справа (параноидальный тип лет сорока) вышел к ним разве что не с винтовкой. Он с подозрением оглядел пришедших и тот час же предложил им убраться. Но, выслушав тираду Трэвора о том, что "с соседями так нельзя", надел очки и разглядел девушку. Что, в общем, не слишком спасло ситуацию. С Млисс он никогда не общался.
- Ну что я могу тебе сказать, затворница, - озадачено произнес Трэвор. - Напрасно ты не заходила на "кофе с виски" к парочке слева. Они могли бы многое рассказать, будь ты более общительным человеком.
- Нашел в чем упрекнуть, - раздосадованной Млисс было совсем не до шуток - Мне и в голову не могло прийти, что обо мне никто ничего не знает.
- Ладно, не отчаивайся. Какой-нибудь кончик этой веревочки мы все равно вытащим.
Первым делом, придя домой, Млисс принялась за рабочий кабинет. Именно в таком хаосе можно найти что-нибудь дельное. В любом случае, надо следовать интуиции, а именно она заставила ее в день приезда завернуть сюда в первую очередь. Трэвор, как собака-ищейка, рыскал в гостиной, исследуя каждый миллиметр "мягкой комнаты". Вошел в раж, хихикала про себя Млисс. Если еще не утрачена способность подшутить над ближним своим, значит не все потеряно.
Млисс начала с того, что перелопатила кипы бумаг, лежащих на столах. Ничего, кроме набросков и законченных произведений. Она сложила листы аккуратными стопками, разрушив очарование рабочего беспорядка. Но что делать с папками? Вряд ли уже написанные вещи понадобятся ей на столе. Стоит поискать какое-нибудь подобие ящика. Она оглянулась вокруг: тумбочка уже занята какой-то старой печатной машинкой, которая по неизвестной причине до сих пор не была выброшена. Столы, кресло, стул, корзина для мусора и ни одного, даже маленького шкафчика!
Млисс озадаченно присела на корточки - и не зря. Внизу, под поверхностью большого стола виднелся ряд ящичков. И как она раньше не додумалась! Вместо того чтобы исследовать поверхность стола, надо было всего лишь заняться его внутренностями!
Млисс один за другим выдвигала ящики, вываливая на пол их содержимое. Какие-то ключи, старые пожелтевшие журналы, справочник по литературоведению. Господи, неужели она настолько одинока, что у нее нет ничего, кроме творчества и того, что ему сопутствует. В спальне она нашла хотя бы благовония. И даже вспомнила, как ими пользоваться, но здесь! Да, спальня была намного богаче сведениями о Млисс.
Стоп. Что это? Синяя измятая тетрадь в клетку. Млисс открыла тетрадку. Какие-то расчеты, цифры, неловкие попытки расписаться ("Линс" с закорючкой). Школьная тетрадь? Но зачем она ей в рабочем кабинете? Жест, который Млисс сделала после, сложно объяснить чем-то кроме инерции - всего, что осталось от ее воспоминаний. Она перевернула тетрадь вверх ногами и открыла последнюю страницу. День, месяц, год и текст, написанный корявым размашистым почерком. Дневник! Конечно же, это ее дневник! Дневник Мелиссы Линсей!
… Сегодня у меня счастливый день: Грэйс наконец решила расстаться с вольной жизнью и выходит замуж за Франческо. Несколько часов назад я узнала об этом. Они пришли вдвоем, такие молодые, красивые, полные жизни и счастья. Франческо, которого я теперь (конечно, с разрешения его и Грэйс) называю на наш лад Фрэнком, преподнес мне восхитительный букет белоснежных роз. Я ему теперь как сестра, сообщил он мне. Свадьба будет через месяц. Они решили обойтись без пышной церемонии (Грэйс настояла), на празднике будут только самые близкие друзья и моя скромная персона. Боже мой, как я рада за Грэйс! Она всегда была гораздо более открытым и дружелюбным человеком, чем я, за что и вознаграждена таким чудом как Франческо. Они изумительная пара, сразу заметно, что не могут надышаться друг на друга. Фрэнк подарил ей роскошное кольцо с розовым бриллиантом - он настолько же щедр, насколько богат. Одно безумно огорчает меня - Грэйс сразу после свадьбы уезжает в Геную, к мужу. Она клянется, что будет постоянно навещать меня, да и я (если, конечно, позволит мой ужасный характер) буду приезжать к ней в гости. Далекая Италия… Не представляю себе, как переживу разлуку с сестрой! Ведь сейчас мы видимся по несколько раз в месяц. Одиночество, одиночество… С каждым годом я погружаюсь в его пучину все больше и больше. Оно затягивает меня, как спрут, в свои глубины. Но сейчас не время огорчаться - сестра выходит замуж! Пусть хотя бы кого-то из нас жизнь щедро одарит своими милостями. Вчера я закончила "Сок безумия". Получилось странно, но интересно…
… Грэйс прислала открытку из Италии - вчера они прилетели и уже обосновались в новом особняке, гнездышке, свитом Франческо для любимой. Грэйс пишет, что дом бесподобен, огромен, великолепен! Как это в ее духе! Роскошный бассейн, огромный сад! А самое главное, любимый и любящий муж. Не успела она уехать, как я уже соскучилась по ней. По ее спонтанным приездам, по нашим вечерним посиделкам в гостиной. Она всегда досадовала на то, что в гостиной нет телевизора (я бы его все равно не смотрела). Но теперь обязательно куплю телевизор, лишь бы только она приезжала ко мне! Какое счастье, что Франческо - замечательный парень, по крайней мере, я могу быть за нее спокойна. Смешно, я начала относиться к ней как-то по-матерински, хотя сестра сама заменила мне и мать, и отца. Вырастила меня и смогла наконец устроить свою жизнь. На столике стоит увядший букет невесты, оставшийся после ее свадьбы, - она бросила его мне, когда стала женой Фрэнка: теперь твоя очередь, сестренка. Нет, Грэйс, твоя сестренка по уши в творчестве и носа из дому не кажет. Какая уж там свадьба! Если только жених сам не заглянет сюда и не выкопает меня из толщи бумаг. Нашлась тут Спящая Красавица!..
… Давненько я не открывала свою синюю тетрадочку. Получила очередное письмо от Грэйс. Они с Фрэнком недавно побывали на приеме в посольстве. Для Грэйс все это в диковинку, она радуется так по-детски. Описала мне туалеты чуть ли не всех присутствующих на приеме дам. Какая же она забавная! Обещала, что они с Фрэнком приедут в Ричмонд через месяц. Как я надеюсь на это! Слава Богу, что Грэйс пишет мне, не то я окончательно сошла бы с ума от одиночества. Обязательно нужно будет прибрать квартиру к их приезду. Все-таки я страшная лентяйка, дом того и гляди окажется погребенным под слоем пыли, как Помпеи под пеплом. Надо написать об этом Грэйс, наверняка она блуждала по помпейским развалинам. Последняя книга разошлась на ура, я получила за нее отличный гонорар. Надо будет озаботиться покупкой телевизора, не то Грэйс совсем разочаруется в моем жилище. Особенно после житья в роскошном итальянском особняке…
… Грэйс написала мне довольно странное письмо. Странное, скорее не тем, что в нем написано, а тем, как оно написано. Грэйс непривычно серьезна, что-то заботит ее, гнетет. Я чувствовала это в каждой строчке, когда читала письмо. Мне стало жутко. Имя мужа, которое раньше фигурировало на каждом листе раз по тридцать, теперь отеснено на задний план. Она упомянула его в письме, дай Бог, пару раз. Об их приезде в Ричмонд она не написала ни строчки, хотя обещала быть здесь с Фрэнком в этом месяце. Кажется, она нашла себе в Италии приятелей - писала о каких-то безумно интересных людях, с которыми познакомилась. Правда, о том, кто эти люди и чем занимаются - ни слова. Может, друзья Фрэнка? Все же мне не дает покоя то, что она не пишет о муже. Это совершенно на нее не похоже. Неужели они в ссоре? Нет, не может быть. Фрэнк - человек, способный всегда найти компромисс и уладить миром любой конфликт. Мягкий, заботливый муж. Но тогда в чем же дело?..
… Я в ужасе. Я совершенно не знаю, что думать. Вчера звонила Грэйс. Кто бы мог подумать, что она не в Италии, а в близ лежащем городке под названием Волтингтон. Я совершенно не могу понять, что она там забыла. Если честно, я не могу понять абсолютно ничего. Она просила не звонить Фрэнку и ни в коем случае не рассказывать ему о том, где она. Между ними все кончено, заявила Грэйс. Она разведется с Фрэнком, как только уладит свои дела (какие дела?). Деньги у нее есть, она сняла со счета нужную ей сумму, (мои глаза округлились, как те нули, о которых она сообщила). Боже мой, для чего ей такие огромные деньги? На мой вопрос, почему она не приехала ко мне, она не смогла внятно ответить. Какие-то путаные отговорки… - Не могу понять, мы ведь всегда доверяли друг другу, рассказывали самые страшные секреты и заветные мечты. К тому же Грэйс никогда нельзя было назвать скрытной. Не зря меня так насторожило ее последнее письмо! И все же мне не верится, что Франческо - инициатор ссоры. Грэйс всегда была взбалмошной, но настолько, чтобы уйти от такого мужа… Я ведь знаю Фрэнка не первый день. Кто бы объяснил мне, что, в конце концов, происходит?..
- Итак, предмет твоих поисков и волнений, женщина из кошмарного лабиринта - это Грэйс.
Подавленная и растерянная Млисс молча сидела на диване в гостиной. Обрела сестру и потеряла ее, так и не увидев. Жизнь Млисс, разорванная на сбивчивые строчки дневниковых записей, лежала на ее коленях. Сейчас, когда прежде всего нужно собраться с мыслями и попытаться связать воедино все известные факты, она предавалась созерцанию своего внутреннего мира, опустошенного и глухого к зову рассудка.
Трэвор легонько тронул ее за плечо.
- Я понимаю, тебе сейчас нелегко. Но давай попробуем рассуждать логически. А для того, чтобы ты смогла это сделать, тебе нужно встряхнуться и прийти в себя. Для начала ответь на вопрос: ты что-нибудь вспомнила? Может быть, какие-то образы, обрывки фраз?
Обрывки фраз? Да ничегошеньки она не помнит! Механизм, когда-то работавший в ее голове, лопнул при ударе о камни злополучного итальянского обрыва. Лопнул и, наверное, уже никогда не начнет вращать своими лопастями.
- Нет, Трэвор, я ничего не вспомнила. Кроме того тепла, с каким я тогда писала о сестре. В голове - бездонная дыра, в которую провалились все мои воспоминания. И рукой, к сожалению, в эту дыру мне не залезть.
- Перестань паниковать. Никакой дыры в твоей голове нет. Не вздумай настраивать себя таким образом, иначе сама перекроешь себе путь к воспоминаниям. Не помнишь, и ладно. Сейчас забудь об этом. Основная задача - выстроить цепочку из имеющихся фактов. Все. Больше от тебя ничего не требуется.
Жесткий тон Трэвора заставил Млисс встрепенуться. Ничего себе, "ладно"! Что это за наставительный тон всемогущего гуру?! Он что, считает ее совершенно беспомощной и неспособной принять самостоятельное решение? Ничего подобного, она отлично может справиться со своими проблемами - ведь как-то жила без Трэвора Лоу все это время!
- Позволь мне как-нибудь обойтись без твоих поучений. Я знаю, что ты хотел как лучше, - она отмахнулась от начавшего было говорить Трэвора. - Но, поверь, мне не станет легче оттого, что меня считают беспомощным существом.
- Да у тебя паранойя, как у твоего безумного соседа справа! Во-первых, я не собирался ничему тебя учить, а всего лишь хотел успокоить. Во-вторых… Нет, теперь уж ты помолчи, абсолютно нелогичное создание женского пола, которое ставит телефон на пол, причем так, чтобы его не нашел никто и никогда! Если бы я не обнаружил его почти под креслом в гостиной и не прослушал автоответчик, ты бы только через полгода узнала о том, что три дня назад тебе звонил ни кто иной, как Франческо Риоли, муж твоей сестры!
8
Голос Франческо Риоли оказался мягким, мелодичным, но ужасно взволнованным. Впрочем, и сама Млисс разговаривала с ним, мягко говоря, возбужденно. Ее двойник из дневника, из прошлого, доверял этому человеку, и Млисс не оставалось ничего другого, как принять это мнение. Не могла же она, в конце концов, спорить с самой собой! Великой радостью оказалось, что Фрэнк неплохо говорит по-английски. Итальянская скорость порой превращала отдельные фразы, сказанные им, в кашу, но он спокойно произносил их заново для непонимающей Млисс.
Разговор оказался долгим. Сначала Млисс пришлось рассказать о тяжкой участи, постигшей ее в Италии, затем о приключении в Волтингтоне и о дневниковых записях, найденных дома. Фрэнк и сам в недоумении - он до сих пор не может осмыслить происшедшее. Млисс заезжала к нему в Италии, и он поведал ей о том, как ушла, а точнее, сбежала, Грэйс. Но придется рассказать все заново, раз Млисс ничего не помнит.
Все случилось так внезапно, что Фрэнк даже не успел опомниться. В последний месяц Грэйс как-то охладела к нему, и он остро почувствовал это. Но был слеп и объяснял холод тоской по родине, по сестре, оставленной Грэйс в Америке. Он пытался расспросить Грэйс о причине такой отчужденности, но вразумительного ответа так и не добился. Правда, пообещал ей, что, как только освободится от дел, они отправятся повидать Млисс. Только Грэйс сбежала от него раньше, чем он успел осуществить свое намерение. Да, Млисс не ошиблась, она именно удрала от него, оставив на прощанье записку, которая сразила его до глубины души. Написала, что он нужен был ей лишь как мешок, набитый миллионами, как звонкая монета, которую можно положить в карман. Только и всего. Сняла деньги с их общего счета (который Франческо неосмотрительно сумел завести) и сбежала. Нет, ему совершенно не жаль денег, просто теперь он никогда никому не сможет поверить. Он любил Грэйс и безумно любит ее до сих пор. И почему-то ему страшно за эту жестокую и бессердечную женщину, вдребезги разбившую его жизнь.
Он не знает, что именно произошло с Млисс в Италии после того, как она уехала из его дома. Нет, кто такая "Амата" он тоже не знает. Она все расспрашивала его об итальянских знакомых Грэйс, но он так и не смог вспомнить, с кем она подружилась. Ровные, приятельские отношения с его друзьями… Кажется, тесно она ни с кем не сошлась. Он надеялся, что у Млисс есть какие-нибудь новости о Грэйс, исчезнувшей на этот раз из города с названием… да, именно Волтингтон. Ему бы очень хотелось помочь Млисс в поисках. Конечно, после всего случившегося, он уже ни на что не рассчитывает, но если вдруг Млисс решит… Ну хорошо, он дождется ее звонка. История, конечно, туманная, но кто знает, может, вся эта мистика - подсознательная защита Млисс, не готовой принять поступок сестры, как данность, попытка оправдать ее в своих глазах. Но, в любом случае, он будет ждать ее звонка. И поможет, если Млисс потребуется.
Млисс положила трубку и словно растворилась в пространстве. Руки, ноги, тело, казалось, ушли из-под ее контроля. Голова плавилась от гулких ударов внутри черепа, как будто тысяча гномов добывала золото из его костей. Мысли утратили четкость, смазались от духоты и боли. Глухой и темной поступью в сознание Млисс вторгалось что-то неведомое.
- Мама, мама! Я хочу поехать с вами! Грэйс опять заставит меня перемыть всю посуду на кухне! Не хочу быть Золушкой!
Высокая темноволосая женщина с ласковыми глазами улыбчиво посмотрела на дочь. Млисс с разбега прыгнула к матери на колени. Она тоже хочет поехать - интересно бродить по огромному магазину и высматривать всякие мелочи! К тому же, отец еще в прошлом месяце обещал ей велосипед. У нее будет возможность напомнить отцу обещание!
Полный голубоглазый мужчина одним движением поднял Млисс с колен матери и сгреб в охапку. Млисс обняла руками шею отца и заглянула в его веселые, добрые глаза.
- Па! Ты, кажется, что-то обещал мне в прошлом месяце!
"Па" широко улыбнулся и поставил длинноногую, уже тяжеловатую для отцовских рук дочь на пол. Ласково потрепал по голове.
- И, конечно, ты не забыла о велосипеде! Ладно, я запомнил, что тебе понравилось. Будет тебе велосипед! Так что с чистой совестью можешь оставаться с Грэйс и мыть посуду. Договорились?
- Ура! Папа купит мне велик! - Млисс обняла отца и повернулась к сестре, показывая ей кончик языка. Грэйс улыбнулась и шутливо погрозила Млисс пальцем.
- Нечего делать из меня сестру-злюку! И никакая ты не Золушка. Просто тебе стоит приучиться к порядку. Кто же женится на неряхе!
- Я никогда не выйду замуж! - надулась Млисс. - Вряд ли найдется мужчина, похожий на папу, правда, ма?
- Это точно. - "Ма" поднялась со стула и посмотрела на дочек. Какие же они у нее замечательные! - Грэйс, сестра и дом на тебе. Мы с отцом будем только вечером. Пока!
Млисс долго махала рукой вслед отъезжающей машине. Отец обернулся и послал ей воздушный поцелуй. Она видела родителей в последний раз.
Зловеще-торжественная атмосфера похорон на Керлэндском кладбище. Моросящий дождь, свинцом затянутое небо. Сухие листья, срывающиеся с мертвых веток.
Млисс все время плакала, уткнувшись в сестринский животе. Грэйс с трудом сдерживала слезы, потому что понимала: она не может позволить себе отчаиваться: теперь вся ответственность за сестру лежит на ней. Слава Богу, возраст позволяет ей найти работу. Она постарается, чтобы сестра не нуждалась. Сбережений родителей хватит на обучение Млисс. Но только на него. Ничего, самое главное, пережить сейчас весь этот ужас и не сломаться. Только не сломаться.
Млисс захлебывалась от рыданий. Она никак не могла понять: еще два дня назад папа и мама ходили, смеялись, разговаривали, обнимали ее, Млисс. Они были такие добрые, веселые. Они не могли умереть, это неправда! Может быть, они живы, просто спят? Может, хоронят вовсе не ее родителей? Она должна обязательно посмотреть и проверить - что если Грэйс и все остальные ошиблись?
Млисс оторвала от себя руки Грэйс и побежала к гробам, которые уже собирались опускать в землю. Нет, они все ошибаются, это неправда! Сейчас она объяснит, что все ошиблись!
Грэйс кинулась за сестрой - ей не нужно смотреть! Господи, зачем она послушала Млисс и взяла ее на похороны! Ведь знала же характер Млисс! Знала, что ей сложно будет смириться!
Млисс сидела в рыхлой грязи и, захлебываясь рыданиями, кричала, что все ошибаются, и ее родители живы. Она пыталась объяснить мрачным людям в черных одеждах, что они не понимают - этого просто не может быть. Они же ходили, кричала она, они же дышали! Так не бывает! Умирают злодеи в сказках, но не ее родители! Они были хорошими, они не могли умереть! Подбежавшая Грэйс с трудом подняла Млисс с земли, грязную, продолжающую что-то выкрикивать сквозь рыдания. Она крепко обняла сестру и оттащила ее в сторону.
Дома, отмывая сестренку в душе, Грэйс попыталась объяснить ей, что такое смерть. Она говорила простые и понятные слова, пытаясь не ранить Млисс жуткими подробностями. Она говорила, что это происходит со всеми, с кем-то раньше - с кем-то позже. В жизни много случайностей, порой страшных, порой нелепых. И, к сожалению, они часто влияют на то, сколько проживет человек. От них невозможно застраховаться, их нельзя предугадать. Их можно только принять и постараться не думать об этом. То, что произошло с их родителями, - случайность. Автомобильные катастрофы часты, и в них погибает много людей. Ни она, ни Млисс не могли повлиять на ход событий - они ведь не видят будущее. Да, Млисс хотела поехать с ними, но что, если Грэйс потеряла бы и ее? Она представить не может, как Грэйс горевала бы по сестре.
Так Млисс впервые узнала о том, что умирают не только сказочные чудовища, но и люди. Но принятие этой правды не помогло ей смириться со смертью родителей.