Мягкий шелест юбок предупредил ее о возвращении Мари Клэр. Аббатиса со своим секретарем еще раз осмотрели утес, проверяя, не оставил ли кто-нибудь свои вещи и погашены ли факелы.
- Шарбонн пошла забрать наших лошадей у лачуги рыбака. Когда она оседлает их, то свистнет нам и мы спустимся на тропинку, - сказала Мари, обращаясь к Арианн.
Арианн устало кивнула и подвинулась, чтобы освободить место для аббатисы подле себя на камне. Мари Клер села и вытащила небольшую кожаную флягу.
- Выпей, дорогая, - сказала она, протягивая флягу Арианн.
Арианн с благодарностью взяла флягу. Ее горло пересохло от разговоров, крика и долгих споров. Она прижала флягу к губам, но вместо прохладной воды, которую она ожидала, глотнула крепкого обжигающего коньяка. Она наклонилась вперед, отплевываясь и задыхаясь.
- М-Мари Клэр!
Аббатиса только улыбнулась и стала убеждать ее сделать еще глоток:
- Ну же, давай еще. После всего, что нам довелось вынести сегодня вечером, мы обе можем позволить себе выпить.
Арианн вздрогнула, но повиновалась и сделала осторожный глоток. Коньяк горячей приятной волной прошел по всем сосудам, и она вернула флягу аббатисе.
- Спасибо, - пробормотала Арианн.
Мари Клэр и сама сделала большой глоток из фляги, потом крепко закрыла ее пробкой, аккуратно вытерла рот тыльной стороной ладони. Она одобрительно смотрела на Арианн.
- Так-то лучше. А то ты совсем зачахла. Этой милой Кэт и всех ее жутких историй достаточно, чтобы кровь отхлынула от лица. Или у тебя есть какая-нибудь другая причина быть такой бледненькой?
Арианн машинально прижала руку к пустому чреву.
- Нет, никаких других причин, о которых я бы знала, - печально проговорила она.
Мари в утешение ласково погладила руку Арианн, и та опустила голову. Ей было тяжело говорить о своем бесплодии даже с такой давней подругой, как Мари, но она с горечью призналась:
- В последнее время я начала задумываться, не является ли моя бездетность карой Божьей, потому что… потому что я не просто желала ребенка. Я страстно, ужасно желала дочь.
- Фу ты, девочка. Вот уж не думаю, что Бог наказывает людей за их желания. - Мари легонько пожала пальцы Арианн. - Но Он предпочитает выполнять просьбы сообразно собственным возможностям и по своему собственному графику.
- Ты хочешь сказать, что мне следует быть более терпеливой. Ты говоришь совсем как Ренар.
- А как поживает твой могучий и большущий муж? - нежно спросила Мари.
- Достаточно неплохо, я надеюсь. Я чуть было не поддалась искушению послать за ним немедленно после новостей от Катрионы. Но Ренар почти убил бы себя, добираясь сюда, да и вряд ли он что-нибудь смог бы предпринять именно сегодня.
Нет, но в ближайшее время и граф, и его слуги сумеют оказаться полезными в поисках пресловутого Падрига О'Донала.
- Думаешь, Мари, у нас есть шансы, - подавленно просила Арианн, - обнаружить О'Донала прежде, чем он продаст ту книгу или охотник на ведьм подберется к нему? Ирландец может оказаться где угодно. Искать его - все равно, что искать иголку в стоге сена.
- Вовсе все не так уж безнадежно, - возразила Мари. - В конце концов, вряд ли найдется слишком много людей, настолько богатых или настолько безумных, чтобы возжелать приобрести "Книгу теней". К сожалению, самый вероятный покупатель…
- Да, Екатерина. - Арианн невольно вздрогнула. - Стараюсь не думать о том, что случится, если Темная Королева приобретет эту книгу.
Екатерина уже принесла достаточно бед ядами и миазмами, изготовлением которых занималась. Это она разожгла безумие ночи накануне Дня святого Варфоломея. Сколько еще бед вызовет Темная Королева с мощными заклинаниями, о существовании которых говорила Кэт?
- Но Екатерина достаточно сведуща в черной магии, и возможно, "Книга теней" даже не заинтересует ее. - Арианн пыталась убедить себя не меньше, чем Мари Клэр. - С того дня как мы достигли перемирия после Варфоломеевской ночи, она больше не применяла свое черное искусство.
- Насколько нам известно, - бесстрастно поправила ее Мари. - К сожалению, после изгнания Луизы и мадам Пешар наша шпионская сеть совсем не та, что раньше. Жаль, что мы не смогли убедить Габриэль следить за Екатериной и обеспечивать нас информацией, хотя она и проводит столько времени при дворе.
- Даже если Габриэль и согласилась бы, - с жаром возразила Арианн, отрицательно мотая головой, - я никогда не позволю ей этого. Я и без того достаточно переживаю из-за моей отчаянной сестры. Уж слишком близко она подошла к этой дурной женщине. Габриэль непомерно много рисковала за это время. Мне кажется, прошла целая вечность с того момента, как мы получили сообщения от Бетт.
- Ой, прости, чуть не забыла. Мой малютка ястреб наконец-то вернулся из Парижа.
Среди многих своих талантов Дочь Земли Мари обладала способностью обучать диких птиц переносить сообщения на длинные расстояния. Эту ее способность Арианн и раньше считала большим благом, но особенно стала ценить ее с тех пор, как Габриэль убежала в Париж. Без регулярных сообщений от Бетт Арианн сошла бы с ума, волнуясь за свою сестру. Хотя иногда ей казалось, что было бы лучше, знай она о Габриэль значительно меньше. Она внимательно посмотрела на Мари Клэр, сгорая от нетерпения и страха.
- Так что же пишет Бетт? Как там Габриэль? В порядке?
- Неплохо, но лучше сядь, я перескажу тебе невероятные новости.
- Боже мой! Что случилось? Говори же, Мари.
К ее удивлению, лицо аббатисы медленно расплылось в улыбке.
- Оказалось, Николя Реми жив.
- Жив!
Мари рассказала ей о потрясающем воскрешении капитана Реми и его появлении в Париже. Арианн не могла больше сдерживаться. Она вскочила на ноги и взволнованно заходила, слезы радости разъедали ей глаза. Она искренне привязалась к серьезному капитану, к тому же надеялась, что его появление окажется благотворным для Габриэль. Впервые за долгие годы Арианн увидела проблеск надежды для своей своенравной сестры.
- Слава богу, - восклицала она, сжимая руки. - Мари, это же замечательно. Я не поняла этого вовремя, но полагаю, что Реми был именно тем мужчиной, который сумел бы излечить Габриэль, восстановить ее магический дар. Когда Габриэль узнала о его смерти, лучшая ее часть, казалось, умерла вместе с ним. Но теперь…
Арианн прервалась, поняв, что Мари Клэр не разделяет ее энтузиазма. Старшая подруга смотрела на умирающие тлеющие угольки костра, избегая взгляда Арианн.
- Разве возвращение Реми не отличная новость? - нерешительно пробормотала Арианн. - Ведь он непременно спасет Габриэль.
Мари вздохнула.
- Все так, только Бетт сообщает, что Габриэль, похоже, старается отвергнуть его дружбу, прогнать его прочь.
Надежда, которая вспыхнула внутри Арианн, умерла с болезненной быстротой. Она застонала.
- Ну, конечно же, Габриэль так и поступит. Я должна была догадаться. Разве на свете найдется кто-нибудь другой, кто лучше моей сестры умеет отталкивать всех, кто любит ее или проявляет о ней заботу?
Аббатиса указала пальцем на маленькое деревянное распятие у себя на груди. Пристально глядя в глаза Мари Клэр, Арианн прочла достаточно, чтобы понять, что Мари не все рассказала ей.
- Еще что-нибудь? - взволнованно спросила она. - Что еще пишет Бетт о Габриэль? Почему ты не говоришь мне?
- Прости, дорогая моя. Но на тебя и так столько всего навалилось. - Мари взволнованно и безнадежно и махнула рукой. - Столько всего, о чем приходится волноваться.
- Боюсь, так оно и есть, но тебе надо рассказать мне все.
Мари Клэр не отвечала, и Арианн села рядом с аббатисой и сжала руки старшей подруги.
- Скажи мне, Мари.
- Возможно, тут вообще нет повода для волнения, но Габриэль водит дружбу с другой мудрой женщиной, живущей в Париже… Некой Кассандрой Лассель.
Арианн озадаченно посмотрела на Мари.
- Ты ничего не слышала об этой женщине? - спросила аббатиса.
- Немного. - Арианн нахмурилась, напрягая память. - Кассандра живет как отшельник, так? Бедная, немощная слепая женщина, всю семью которой много лет назад уничтожили охотники на ведьм.
- Да, Кассандра слепа. Но беспомощна? - Мари Клэр поморщилась. - Нет, она не беспомощна. Если слухи, которые доходят до меня о мадемуазель Лассель, правдивы, эта женщина практикует черную магию. Поговаривают, у нее особенно большой опыт по части некромантии.
Арианн смутилась, избегая смотреть в глаза Мари Клэр, потому что одно время и сама увлекалась опасным искусством, вызывая дух своей матери из царства мертвых. Тогда Арианн хотела услышать мудрые советы Евангелины Шене, но потом дала духу матери торжественное обещание оставить черную магию.
- Облако подозрения висит над этой молодой женщиной, - мрачно добавила аббатиса. - Многие Дочери Земли задают себе вопрос: как случилось, что из всех женщин Лассель только Кассандра пережила нападение охотников на ведьм? Некоторые даже пытаются понять, не причастна ли сама Кассандра к тому нападению. - Мари передернула плечами. - Конечно, все эти рассказы о Касс не больше, чем сплетни и наговоры. Но все равно Габриэль нужно предостеречь.
- Ты же знаешь, что Габриэль никогда не прислушивается к моим словам, - вздохнула Арианн.
- Ты не единственная сестра Габриэль. Мири тоже сильно волнуется о Габриэль. По правде сказать… - Мари Клэр поколебалась. Она глубоко вздохнула, прежде чем договорить: - По правде сказать, Мири надумала отправиться в Париж повидать Габриэль.
Арианн не спускала глаз с Мари Клэр, ошеломленная тем, что ее робкая младшая сестренка могла даже подумать о подобном путешествии. Первое удивление тут же сменилось тревогой.
- Мири не сделает ничего подобного! Хватит с нас того, что Габриэль убежала туда. Не отдам я Парижу заглотнуть обеих сестер. Не отпущу ее так близко к Темной Королеве. - Арианн подскочила. - Где же Шарбонн с лошадьми? Надо сейчас же отыскать Мири и сказать, что я категорически запрещаю ей уезжать одной с острова Фэр.
Но Мари Клэр выпрямилась, как пружина, и схватила Арианн за руку чуть выше локтя.
- Милая моя девочка, ты ничего не можешь запретить Мири. Это я и боялась сообщить тебе. Слишком поздно: Мири уже уехала.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Габриэль приподнимала подол, чтобы не запачкать его грязью, лошадиным навозом и всяким мусором, которым изобиловали улицы. Трехэтажные и четырехэтажные дома с деревянными каркасами и магазины прижимались вплотную друг к другу по обе стороны узкой улочки. Некоторые из строений были настолько стары, что заваливались на своих соседей.
Широкие поля ее соломенной шляпы закрывали лицо от последних лучей утреннего солнца, когда она искала помер 14 по рю де Картель. А вот и он, наконец - предпоследний дом перед поворотом. Дом из побеленного камня преуспевающего торговца железными и скобяными изделиями был чуть новее и ниже своих соседей, горизонтальный ставень, опущенный вниз, образовывал прилавок для показа товаров в лавке. Второй этаж служил жильем хозяину, третий предназначался для учеников и слуг, мансарда же сдавалась как квартиры для путешественников.
Габриэль прищурилась и подняла голову, украдкой изучая узкое окно четвертого этажа с наглухо закрытыми ставнями. За этим окном, если верить шпионам Екатерины, и поселился капитан Николя Реми, назвавшись именем Жак Равей.
Измотанная событиями прошлой ночи, Габриэль так и не уснула по возвращении домой. Она чувствовала себя слишком утомленной утром, чтобы наряжаться в корсет и бесконечные нижние юбки - непременные атрибут любого из ее изысканных и дорогих нарядов.
И теперь она мало, чем напоминала знаменитую куртизанку, о которой сплетничал весь город, женщину, способную выполнить обещание, данное Темной Королеве предать Реми, соблазнить его отступиться от своего долга.
Кольцо, которое Екатерина вынудила ее принять, было убрано с глаз и заперто в шкатулке. Габриэль долги лежала с открытыми глазами, пытаясь придумать, как ей избавиться от этой дьявольской сделки и все же спасти Реми. Не так-то легко обмануть Темную Королеву, и Габриэль молча проклинала Реми, который загнал их обоих в западню.
И все же ей необходимо было увидеться с ним, хотя бы только для того, чтобы выяснить, к чему привела его вчерашняя встреча с Наваррой. Она нетерпеливо переждала, пока телега с зерном, которую тянул мускулистый мул, не освободит улицу. Перебежав на другую сторону, она поспешила к жилищу Реми, с тревогой ощущая, как ее сердце колотится все сильнее.
"Кого я пытаюсь обмануть?" - задавала она себе вопрос.
Габриэль ощутила необъяснимую нервозность. Удар в дверь получился очень робким. Сжав крепче кулак, она постучала сильнее. Никто не ответил. Девушка нахмурилась. Ученик из мастерской предупредил ее, что Волк вышел, но кузнец не сомневался, что господин Равей дома. Габриэль снова начала стучать, затем взялась за ручку. К ее удивлению и испугу, дверь легко отворилась.
Реми настолько потерял голову, что даже не удосужился запереть дверь? Даже если он не думал об угрозе со стороны Темной Королевы, он должен понимать, что это все-таки Париж, а не какая-то обычная деревушка в Наварре. Город кишел грабителями, карманниками и головорезами.
Габриэль осторожно заглянула внутрь.
- Реми?
Комната была погружена во мрак, и Габриэль потребовалось несколько секунд, прежде чем что-нибудь различить. Впрочем, в скудно меблированной комнате и рассматривать-то было особенного нечего. Кто-то лежал, вытянувшись во весь рост, на кровати под тонким одеялом. Она разглядела волосы цвета темного золота, разметавшиеся по подушке.
Реми все еще в постели в столь поздний час? Это было так непохоже на него, что сердце Габриэль сжалось от нехорошего предчувствия. Она на цыпочках подкралась к кровати.
- Реми? Как вы…
Габриэль прервал жуткий гортанный крик Реми, заставивший ее испуганно отпрянуть. Капитан скорчился на матраце, отбросив одеяло, которое сползло на ноги, выставляя контуры его груди. Кожа блестела от холодного пота. С глухим стоном он метался по подушке, как если ли бы его колотило в лихорадке.
Страх обуял Габриэль. Что, если Екатерина уже нарушила свое слово, нашла способ добраться до Реми и применила один из своих смертельных ядов? Девушка и в отчаянии опустилась на колени у кровати, чтобы прощупать пульс Реми. Она удержала руку Николя всего несколько секунд, прежде чем он вырвался, но и этого хватило, чтобы удостовериться, что у него пульс здорового человека, разве только ускоренный от какого-то волнения.
- Шпагу… - Он застонал и стал бормотать что-то несвязное. - Проклятье! Дайте мне… шпагу. Нужно бороться… Нужно спасти.
Его трясло, и он судорожно всхлипывал. У Габриэль защемило сердце: не лихорадка держала Реми в своих руках - его мучил кошмар.
- Реми! Проснитесь.
Взревев, как раненый зверь, капитан открыл глаза. Он приподнялся и вырвался из рук Габриэль, смахнув с ее головы соломенную шляпу. Не успела она перевести дыхание, как он пригвоздил ее к кровати, навалившись всем своим мускулистым телом. Влажные спутанные пряди полос свисали с его лба, прикрывая глаза, на лице застыла маска дикой ярости. Габриэль застыла от ужаса. Реми зарычал и размахнулся, чтобы обрушить на нее свой кулак.
- Реми, - закричала Габриэль. - Остановитесь! Это же я.
Она съежилась, уклоняясь от удара. Реми удержал кулак буквально в дюйме от ее лица. Заморгав в замешательстве, он поднял глаза и обвел блуждающим взглядом комнату, погруженную во мрак.
- Габриэль? Откуда вы…
- Вам снился кошмар. - Она высвободила руку и дрожащими пальцами убрала с его лба волосы. - Это был только кошмар.
Задыхаясь, он перевел взгляд на нее. Ей когда-то казалось, что она знает все лики Реми. Гордость, непреклонную решимость, суровость, нежность, даже угрюмость и ярость. Но она никогда раньше не видела этого сильного молчаливого мужчину таким подавленным и уязвимым. Габриэль обняла его и притянула его голову к своему плечу. Он уткнулся лицом ей в шею, по-прежнему все так же прерывисто дыша.
- Все в порядке. - Она баюкала Николя, как когда-то свою младшую сестренку Мири, которую часто терзали дурные сны. Габриэль ласково гладила его по затылку и целовала в спутанные волосы. - Все кончено, и я здесь, - бормотала она. - Только крепче держись за меня.
Он так сильно сжимал ее, что Габриэль казалось, у нее треснут все косточки. Но она и сама не отпускала его от себя, пока не почувствовала, что безумное сердце биение Николя начинает замедляться. Девушка провела пальцами вниз по изгибу его позвоночника, погладила горячую кожу, пытаясь ослабить напряжение, которое чувствовала в тугих мускулах его спины. Когда рука опустилась ниже, Габриэль вздрогнула: Реми был совершенно гол.
Пробормотав что-то совсем несвязное, капитан рывком отодвинулся от нее. Вскочив с кровати, он начал шарить по полу, пока не отыскал свои штаны. Габриэль отвела глаза и встала с кровати как можно медленнее. Она имела много любовников и никогда не испытывала ни малейшего желания разглядывать никого из них.
Их тела были слабы и рыхлы по сравнению с крепким телом мужчины, посвятившего всю свою жизнь военной службе. Реми повернулся к ней спиной, и штаны заскользили по мускулистым бедрам и тугому изгибу ягодиц. Габриэль не смогла не посмотреть на него.
В комнате повисла неловкая тишина, и девушка мучительно решала, о чем же заговорить, чтобы разрядить обстановку. Не сидеть же вот так и краснеть, как какая-то дурочка.
- Ради бога, Реми, - решилась она, нервно теребя прядь волос, - вам нет нужды смущаться. Да не волнуйтесь вы так, мне доводилось видеть обнаженных мужчин и раньше.
Она недовольно поморщилась, когда слова уже слетели с губ, сообразив, что не стоило напоминать ему об этом.
- Я знаю, - ответил он. - Поверьте, я вовсе не так и стыдлив. И меня совсем не обеспокоила моя нагота. Дело в том… Дело совсем в другом.
- В чем другом?.. - начала Габриэль и тут же замолчала, поскольку ее осенило, почему он нервничал.
Она стала невольным свидетелем его слабости. Это задело Николя Реми, гордого солдата, до глубины души. Она слишком хорошо понимала это саднящее чувство, которое появляется, когда слишком обнажаешь душу перед посторонними. Но она не была посторонней. Несмотря на все что разделяло их, она все еще оставалась, его другом. Габриэль подошла и встала у него за спиной. Она почувствовала, как напряглась спина капитана при ее приближении, и положила руку ему на плечо.
- Реми, у всех бывают плохие сны, - ласково сказала она.
- У солдат никогда. - В его голосе слышалось презрение к самому себе, когда он добавил: - По крайней мере, если у них и бывают кошмары, они не трясутся, как слюнтяи.
- Никто никогда не примет вас за слюнтяя.
Габриэль потянула его за руку, пытаясь развернуть его лицом. Реми неохотно поддался, и у Габриэль перехватило дыхание, когда солнечный свет высветил то, что она не замечала прежде.
Грудь Реми представляла собой сплошные шрамы: частью едва заметные полосы, частью белые рельефные зубчатые линии, изуродовавшие гладкую поверхность его кожи. Габриэль зажала рукой рот, чтобы задушить крик ужаса.
- Не слишком приятная картинка, не так ли? - попытался отшутиться Реми. - Думаю, со спины я смотрюсь намного лучше. Не могли бы вы подать мне рубашку?