Откинувшись в кресле, он думал о двух возможных вариантах действий и скоро остановился на одном из них, потому что продолжение этого фарса счел невозможным.
Во-первых, какой в этом смысл? Фиктивная невеста ему нужна как рыбе зонтик. Во-вторых, такая особа рядом с ним всколыхнет надежды его матери, и события под ее влиянием могут получить столь неожиданное развитие, что ему правда придется с этой как бы невестой идти к алтарю.
А сама Зоя? Ведь отговаривала его делать ей предложение! И вряд ли после завершения встречи бывших одноклассниц захочет снова играть роль фиктивной невесты.
Конечно, этикет есть этикет. И ему надо, по крайней мере, поставить ее в известность, что их соглашение больше не имеет силы. Однако Селии нет дела до этих нюансов. Он знал сестру тридцать один год из своих тридцати трех и понимал, что она хочет здесь и сейчас его выпотрошить, потому что, если он начнет вешать ей лапшу на уши, она придет к неверным выводам, а новые слухи – не говоря о переживаниях его матери – чреваты куда более серьезными неприятностями.
Кроме того, в семь утра можно лишь найти служебные контактные данные Зои. И даже если она правда трудоголик, как на то похоже, вряд ли торчит в офисе так рано. Остается только ждать возможности ей позвонить и связаться с ней раньше, чем это сделает кто-то другой.
Взяв трубку и сосредоточившись, чтобы сделать пару неприятных звонков, Дан поклялся себе, что никакие соблазны не заставят его снова заниматься донкихотством, пусть самая раскрасивая женщина делает ему глазки и умоляет о помощи. И если бы он следовал этому правилу раньше, избежал бы многих проблем и судьба его сложилась бы гораздо лучше.
Перед тем как побеспокоить Зою, Дан постарался сгладить остроту ситуации, связавшись с влиятельными родственниками и друзьями в газетах. Когда зазвонил ее телефон, она была поглощена своей работой, ее кофе остыл, пока она кликала мышкой по клеткам статистической таблицы, а ее мозг был занят анализом цифр на дисплее компьютера. Поэтому когда она нащупала рукой трубку и приложила ее к уху, то была совершенно не готова к тому, что ей предстояло услышать.
– Алло? – рассеянно ответила она, хмурясь на ряды цифр и стараясь понять, отчего они не выстраиваются в желанный ею ряд.
– Зоя? Привет.
При звуке вкрадчивого голоса в трубке короткие волосы на затылке Зои поднялись, она замерла, все статистические ненормальности вылетели у нее из головы, а их место заняла недавняя встреча одноклассниц. Решительно подавив всколыхнувшиеся эмоции и отогнав опасения, Зоя глубоко вздохнула и в сотый раз напомнила себе, что ничего особенного в ее логически выстроенной и рациональной жизни не произошло; что ей тридцать два года, а не шестнадцать; и что этим утром даст отпор любому, кто станет ей досаждать.
Даже Саманте Ньюарк.
– Саманта, – ответила она холодно, но по мере сил вежливо, – доброе утро. Как дела?
– Жизнь бьет ключом. Вчера вечером это вы позабавились?
Хм. "Позабавились" – совсем не подходящее слово для недавнего безумного водоворота событий, но коротко с ней все обсудить будет нелишне. Одному Богу известно, что и кому она наболтала.
– Было очень весело, – уклончиво ответила Зоя.
– И так волнующе, когда Дан делал предложение.
При воспоминании об их объятиях и соприкосновении губ у Зои потеплело внутри, и слава богу, что этот разговор шел по телефону, а не лицом к лицу.
– Что ж, такой уж он человек – Дан, – ровным голосом пояснила она. – Никогда не останавливается на полпути.
– Конечно, не останавливается.
Хорошо знакомые Зое интонации заставили ее на секунду напрячься, а затем она постаралась расслабиться.
– Так чем я тебе могу помочь? – спросила она, хотя и чувствовала, что выбрала не лучший вариант продолжения беседы.
– Я просто позвонила узнать, как ты себя чувствуешь, – с деланым беспокойством промолвила Саманта.
– Я? – проигнорировала Зоя ее "беспокойство", подумав, как бы себя чувствовала, если бы была правда помолвлена с Даном, и решила, что это было бы очень приятно. – О, я совершенно счастлива.
После небольшой паузы Саманта спросила:
– Правда?
– Правда.
– Ну, должна сказать, я удивлена.
– Почему?
– Решила, что при таких обстоятельствах ты будешь в неважном настроении.
Зоя нахмурилась, однако любопытство победило чувство самосохранения.
– При каких обстоятельствах?
– Отмене твоей помолвки.
У нее екнуло сердце и почему-то заныло в животе.
– Отмене моей помолвки?
– Только не говори мне, что ты ничего не знаешь! – Иначе как злорадством этот тон Зоя назвать не могла.
Конечно, она ничего не ведала и непременно бы в этом призналась любому человеку, но только не Саманте. И конечно, она не собиралась спрашивать Саманту, откуда та выудила эту информацию. Просто не хотела доставить своей давней недоброжелательнице удовольствия обо всем рассказать.
Кроме того, не важно, как, когда и почему это случилось. Важно лишь, что впервые в жизни Зоя вышла из бара с гордо поднятой головой, а Саманта каким-то образом изменила ситуацию в свою пользу. Ей снова будут приносить боль, над ней насмехаться, наполнят это утро мучениями, и она не представляла, что ей теперь делать.
Зоя все сильнее теряла самообладание, она опять чувствовала себя изгоем и непроизвольно начала размышлять над тем, как избавиться от ощущения собственной неполноценности. Минута шла за минутой, а она не могла ничего придумать, приходила в отчаяние и все сильнее чувствовала себя униженной. У нее кружилась голова, отчаяние перерастало в панику, ее подташнивало.
А потом, немного неожиданно, уже полубезумная, охваченная паникой, она остановилась.
Стоп, сказала она себе, села прямо и посмотрела вперед. Что она делает? Все по-старому? Мало ей пятнадцати лет? Целых пятнадцати лет. Ищет себе неприятностей на следующие пятнадцать? Собирается и дальше перед всеми извиняться, дрожать от страха и неуклюже бороться за свою честь и достоинство?
Зоя поежилась от мысли, что все это ее наверняка ждет, если она что-то сейчас не предпримет. Нет, подумала она, надо собраться с мыслями и во что бы то ни стало найти решение. Дальше так продолжаться не может. Она не вынесет. Надо покончить с этим раз и навсегда. Дан был прав: если есть хоть один шанс – надо им воспользоваться.
Да кто они вообще такие? Даже ей не нравятся. Из страха перед ними она все школьные годы была тише воды ниже травы, изо всех сил старалась им угодить, хотя они мизинца ее не стоят. И как всегда бывает с мучителями, им во всем везло, они вызывали сочувствие, а отнюдь не она.
Подавив желание осудить саму себя за то, что не пришла к такому заключению пятнадцать лет назад, когда это на самом деле могло ей помочь, Зоя взяла себя в руки и выкинула лишние мысли из головы. Она озаботилась беседой, которую слишком долго направляла ее собеседница, чему требовалось положить конец.
– Откуда мне это знать? – спросила она спокойно. Ее паника улеглась, и тошнота прошла.
– Но ты же невеста.
– Если дело с самого начала было карточным домиком, почему меня должно это интересовать?
– Это дело? – словно эхо, отозвалась Саманта, явно пораженная этим вопросом.
– Совершенно верно.
– Ты имеешь в виду предложение тебе?
– Я имею в виду все в целом.
– Не понимаю.
Как же приятно Зое было хоть однажды щелкнуть Саманту по носу!
– Не было никакого бойфренда, ни граппы, ни ночи на лыжном курорте, – выпалила она. – Я все это выдумала.
После этих откровений на секунду повисла тишина.
– А как же Дан?
– Я познакомилась с ним за полчаса до вас и попросила мне помочь.
Только что растерявшаяся Саманта быстро пришла в себя.
– Ха, я все поняла! – довольно воскликнула она. – Поняла, что тебе никогда не окрутить такого парня.
– Сомневаюсь, что это хоть кому-то под силу. – Зоя не обратила внимания на шпильку в ее адрес и вместо этого подумала, как его встревожило, когда она сказала о шести месяцах их знакомства.
– Ты всегда была такая… свободолюбивая и любила покомандовать.
Саманта произнесла это нарочито пренебрежительным тоном, словно говоря о двух самых худших человеческих качествах на свете, и Зоя снова непроизвольно поежилась, придя наконец к выводу, что надо самой отвечать за свои действия и быть хозяйкой своей судьбы.
– Я и сейчас такая.
– И мужчинам на шею никогда не вешалась, не так ли?
– Нет, конечно, сама прекрасно знаешь, не так ли, Саманта?
Вечер и выпускной бал, когда Зоя набралась смелости пригласить юношу из соседней деревни, в которой жили ее родители, оставили тяжелые воспоминания. Вчера она так волновалась, что не подумала о возможных последствиях. А если бы подумала, то была бы готова к подколкам Саманты, вытащила его танцевать на середину зала через час и с ним поцеловалась, но тогда она ничего не соображала.
– О, конечно, – усмехнулась Саманта. – И сейчас не очень по этому поводу переживаешь, да?
– Не сильнее, чем ты, если бы Дан не отреагировал на твой флирт вчера вечером.
Саманта на секунду замешкалась, но тут же нашла что ответить:
– А ты знаешь, что он – один из самых перспективных женихов Лондона?
– Не знала, но теперь понимаю почему.
– Он – номер два в списке Татлера.
– Только номер два? – усмехнулась Зоя. – А кто же номер один?
– Из королевской семьи.
– Да, как же иначе.
– И что бы он в тебе нашел?
– И правда нечего, – согласилась она, хотя находила в себе кое-что достойное, не так ли? Иначе почему он поцеловал ее словно последний раз в жизни, почему его сердце так стучало, руки дрожали, а тело напряглось?
– Не самое радостное занятие – выдумывать себе бойфренда, не так ли?
– Довольно грустное. – Она старалась отвлечься от воспоминаний о мужской привлекательности Дана и направить свою логику на телефонный разговор. – И мне претит.
– Так зачем же ты все это устроила?
– Одному Богу известно. – Она могла бы сказать правду о своих мотивах прошедшим вечером, но все это уже стало историей, и делать небезопасные признания такой женщине означало разбередить старые раны.
– Решила произвести на нас впечатление? – усмехнулась Саманта.
– Вполне возможно. И кажется, небезуспешно. То есть вы поразились.
– Едва ли, – фыркнула Саманта.
– В любом случае теперь это уже не имеет значения. И твое мнение обо мне совершенно меня не интересует. Как и то, что ты скажешь. Все кончено.
С этими словами она нажала отбой, почувствовала большое облегчение и снова ощутила себя веселой и озорной девчонкой.
Почти час Зоя ощущала гордость и восторг оттого, что сумела дать отпор неприятной женщине и с ней распрощаться.
Она перестала комплексовать и ерзала в своем кресле, жалея, что рядом нет Лили, чтобы они вместе отпраздновали ее вновь обретенную свободу. Ей вдруг расхотелось судорожно искать новых клиентов и унижаться перед ними. На волне охватившей ее эйфории она быстро нашла ошибки в вычислениях и отправила несколько деловых имейлов, что обычно делала ее обходительная сестра.
Но потом она снова стала прокручивать в голове телефонный разговор с Самантой, обратившей внимание на ее неумение привязать к себе мужчину. Вольно или невольно, Саманта нащупала ее больное место – и не только потому, что вызвала в памяти неприятный эпизод ее юности, когда ей было восемнадцать лет.
Как ни печально, Саманта в чем-то была права. Зоя действительно потеряла надежду привязать к себе мужчину. Ни один ее роман не продолжался больше трех месяцев, и это совсем не то, о чем тридцатидвухлетней женщине стоит писать родным домой.
В последний раз это произошло месяцем раньше, когда ее бросил Майк и их шестинедельный роман ушел в прошлое. Можно было только гадать, почему у нее не опустились руки и она что-то пыталась предпринять, когда постоянно терпела неудачи. Наверное, ее природный оптимизм питал надежду, что на этот раз все будет хорошо. Что этому мужчине хватит силы духа, чтобы вынести ее эксцентричность и импульсивность, и он найдет ее достаточно привлекательной и интересной, чтобы быть с ней рядом.
Майк, конечно, такими качествами не обладал, да и вообще оказался вертопрахом.
Уставшая от неудач, Зоя попыталась завязать виртуальное знакомство и старалась забыть прошлые унизительные фиаско, но Майк упорно не выходил у нее из головы.
Перед тем как развести руками и объявить о их расставании, Майк назвал ее компьютерным трудоголиком, зануднее и скучнее перезревшего аппендикса, и вполне естественно, что, когда дела вроде бы пошли на лад, а потом все рухнуло, это причинило ей боль.
Хуже того, когда она передала его слова Лили, сестра осторожно заметила, что Майк в чем-то, самую малость, был прав, и ей следует почаще бывать в компании. После этого совета Зоя совсем пала духом.
Лили еще посетовала, что у нее нет хобби, чем вызвала лишь саркастический смех. Хобби? А где она возьмет время на хобби? Статистический анализ – вот ее хобби. Только слепой не увидит, как она увлечена своим делом.
Все же Майк был прав лишь на самую малость, и вполне с ним согласиться нельзя. Она напомнила себе, что поскольку в их компании уже есть одна сумасшедшая и креативная личность, хотя и не в ладах с цифрами, – сестра Лили, постольку ей надлежит демонстрировать высокий профессионализм. Утешив себя этой мыслью, она перестала заниматься самокопанием, выразительно пожала плечами и попыталась заняться работой.
Но, к ее досаде, решить это было легче, чем сделать. В последние недели она частенько ловила себя на размышлениях над словами Майка и Лили, анализировала свою жизнь под неожиданным углом зрения и с болью думала, что правы на самом деле сестра и ее бывший муж.
Первый час после пробуждения она всегда занималась делами своей фирмы. Если сначала это было жизненно необходимо, то потом все наладилось, пошло хорошо, и ее постоянное внимание не требовалось. Однако напряженная работа вошла в привычку, и она все больше походила на отшельницу. Майк то и дело пытался вытащить ее где-нибудь поужинать или сходить на вечеринку. Она для виду соглашалась, но потом под каким-нибудь предлогом отказывалась от любых вылазок, которые могли включать праздную болтовню. И теперь, оглядываясь назад, она понимала бросившего ее Майка.
Зоя подняла чашку и с неудовольствием пригубила вконец остывший кофе. Так, может, она сама виновата в том, что не в состоянии удержать ни одного мужчину? Может быть, во время учебы в школе ее самооценка так снизилась, самолюбие так пострадало, что каждый роман она начинает с ощущением его обреченности? И даже не пытается бороться за свое счастье?
Зоя встала из-за стола, чтобы налить себе чашку свежего кофе. Если причина в ней самой, подумала она, и ее постоянные неудачи в интимной сфере связаны с травлей в школе, то не лучше ли забыть о тех неприятностях? Не поможет ли это избавиться от одиночества? И как раз сейчас ей предоставилась возможность вновь обрести самоуважение и уверенность в себе и стать настоящей личностью, а не только отличным профессионалом.
Ей говорят, что надо жить полноценной жизнью. Что ж, может, сейчас самое подходящее для этого время, потому что она явно перетрудилась и у нее давно не было мужчины рядом. Может, хватит себя во всем ограничивать? При этой мысли ее сердце забилось чаще. Может, не сопротивляться ходу событий и просто ждать, что получится? Если желанный плод и не упадет ей в ладони немедленно, перемена образа жизни все равно принесет ей радость. Боже, ей уже тридцать два! И конечно, ей нужен нормальный секс – вкупе с серьезными отношениями или без них.
У Зои задрожали коленки при мысли о головокружительном бесподобном сексе, и она поскорее села за стол.
Дан подошел бы идеально, подумалось ей вдруг, и по ее телу пробежала теплая волна. Судя по виду, он знал толк в сексе. Целовал ее не просто с легким удовольствием, она чувствовала, что он очень ей нравится. И одному Господу известно, понравилась ли она Дану. Она не могла этого знать, но если ее бросало в жар от простого поцелуя, то секс с ним должен стать чем-то неземным.
Ее самолюбие тоже бы не пострадало. Она очевидно его привлекала, когда он хвалил ее интеллект и внешность, да и сама при этом взлетала до небес. Будь она любительницей играть на тотализаторе – каковой она не была, – то наверняка бы поставила немало на то, что Дан легко добавит ей уверенности в себе. Попутно он мог даже помочь ей обрести себя, то есть стать женщиной в полном смысле слова, которую не одолевают поминутно страхи и сомнения.
Все это возможно, думала Зоя, просматривая контактную информацию на сайте его компании ДБФ и чувствуя прилив адреналина в крови. Хотя, возможно, он просто с ней играл.
Глава 6
Сейчас или никогда.
Зоя заглянула в приоткрытую дверь конференц-зала отеля, рядом с которой фланировала десять минут, наблюдая за Даном и встречей сотрудников его компании. Ее сердце бешено колотилось, кровь гулко пульсировала в жилах.
Вот она и прибыла на место, хотя не уверена, что это хорошая мысль. Сначала все шло хорошо – когда она днем воспрянула духом, оделась понаряднее и отправилась в отель в центре Лондона. Там проходила торжественная церемония рекламных агентств, на которой, как она узнала, должен был присутствовать и Дан.
Перед тем как выйти из такси у входа в отель, она постаралась успокоиться и почти обрела душевное равновесие. Но как только увидела его, все ее усилия пошли прахом, и теперь бурлящий коктейль из нервозности, сексуального желания и безрассудства грозил вот-вот перелиться через край и привести к неприятностям.
Накануне вечером он выглядел отлично, и теперь его безукоризненный черный костюм и белая рубашка отнюдь не добавили ей спокойствия. Мало было сказать, что он одет превосходно. Рядом с белоснежной сорочкой его темные глаза казались еще темнее, он чуть ослабил галстук-бабочку и расстегнул верхнюю пуговицу, что придавало ему немного щегольской, озорной вид и заставляло ее сердце биться еще быстрее.
Но дело было не только во внешности. В нем таилась какая-то странность, которую Зоя ощущала даже на расстоянии. Она чувствовала в нем некий тлеющий огонь и слишком сильное напряжение для человека, удостоенного высокой и распиаренной награды.
На секунду она разуверилась в своем плане пообщаться здесь, хотя сначала была настроена решительно. Нервозность Дана – и ее собственная – грозила непредсказуемыми последствиями, к чему она не была готова, и весь званый вечер мог обернуться конфузом.
Вдобавок она с запозданием поняла, что Дан пришел сюда по профессиональному долгу, находился среди коллег, близких по духу людей и конкурентов и наверняка в последнюю очередь нуждался в ее приставаниях и признаниях, что она по нему сохнет.
Зоя кусала губы, и ее все сильнее одолевали сомнения. Ничего не получится. Безумие даже мечтать об этом.
Она шагнула назад и сразу почувствовала облегчение. Похоже, никогда ей ничего не добиться. Ну и ладно. Дан все равно вряд ли нуждается в ее внимании.
Зоя собралась сделать еще шаг назад, повернуться на каблуках и уйти так же, как пришла, но остановилась.