Минутку, подумала она. Вообще план у нее был неплохой. И для него имелись причины. Все их уже не вспомнить, но точно среди них были вполне веские. Поэтому нельзя так просто сдаваться. Надо попробовать еще раз. Эту возможность нельзя упускать. Она старалась найти какие-нибудь живые, образные аргументы, чтобы унять трепет, вызванный колючестью Дана.
Нет, слово "никогда" не для нее, подумала Зоя, подняла голову и расправила плечи. Только сейчас.
Дан стиснул зубы и подумал, что после следующего поздравления с "помолвкой" он утратит то, чем славится, – то есть умение держать себя в руках.
Вроде он сделал все, чтобы положить конец сплетням. Его сестра получила отповедь, а с матерью у него состоялся самый эмоциональный за всю жизнь обмен мнениями. Он связался с редакцией газеты и потребовал опубликовать опровержение. Он проинструктировал свою секретаршу и референта, как правильно общаться с журналистами, если те наведаются к ним в офис. Попросил одного своего сотрудника разместить нужную информацию в социальных сетях.
Но его усилия еще не начали приносить результаты, и ему приходилось то и дело с кем-то объясняться. Лучше бы он в какой-нибудь другой вечер чувствовал себя таким разбитым! Потому что именно теперь одной из его компаний вручали престижную награду, и далеко не каждый день его сотрудникам представлялась возможность почувствовать себя одной командой.
После ужина и торжественной церемонии все перебрались в бар и устроились поудобнее, видимо намереваясь остаться там до утра. Дан отдал свою банковскую карту бармену для оплаты их встречи, и скоро все, кроме него, по-настоящему раскрепостились, поглощали спиртное и радовались жизни.
В последний год они хорошо поработали и заслужили этот праздник, с запозданием подумал он. Ему следовало их поблагодарить, и он не мог на них обижаться за то, что они ждали его выступления.
Поэтому он собрался с силами, поставил пустой бокал на стол и, раз уж все взоры были прикованы к нему, произнес короткий тост. Вызвав аплодисменты и даже один-два одобрительных возгласа, он извинился за то, что был порой слишком строг, и заказал еще одну бутылку шампанского.
Он старался сосредоточиться на разговорах, заставлял себя смеяться и шутить с коллегами, и ему наконец удалось расслабиться.
Все вроде наладилось, и ему начало казаться, что и следующий час пройдет более-менее хорошо, а потом он пойдет домой и отключится. И вдруг краем глаза он увидел всполох светлых волос, зеленое платье и узнал до боли знакомый запах. И все это вместе заставило его пальцы сжать бокал, смех застрял у него в горле, а тело оцепенело.
Неужели Зоя здесь? Не может быть. Зачем она сюда пришла? Закрыв глаза, Дан глубоко вздохнул и тряхнул головой. Потом открыл глаза и постарался взять себя в руки перед тем, как осмотреться.
Никакой блондинки в зеленом платье не было. Конечно нет. Но боже, он ведь только что ее видел! Вдыхал ее запах!
Дан стиснул зубы и пожалел, что не может повернуть время вспять, чтобы договориться с Питом о встрече в другом баре, потому что прошедшие двадцать четыре часа кардинальнейшим образом отличались от его в общем размеренного существования, и, что бы он себе ни говорил, нервы у него были на пределе.
Настолько на пределе, что он не вполне осознал, что произошло дальше. Зоя рядом с ним? Ее голос звучит в метре от него? Она тронула его за руку?
И он снова окаменел, когда отчетливо услышал, как она произносит его имя, почувствовал ее прикосновение и понял, что это не игра воображения. Значит, он не ошибся и по какой-то непостижимой причине она здесь.
На долю секунды он почувствовал удовлетворение оттого, что зрение и обоняние его не обманули и что он ощущает ее тепло совсем рядом. Его почти неудержимо потянуло привлечь ее к себе и заключить в объятия, о чем он и до того думал почти постоянно. И если уж она здесь, рядом, не обратить на нее внимание он был абсолютно не способен.
Поэтому, взяв себя в руки, он медленно повернулся и постарался не вздохнуть слишком резко полной грудью, когда все его чувства всколыхнутся при ее виде.
Зеленое облегающее платье без бретелек очень ей шло, открывая взору нежную матовую кожу. Портные хорошо постарались, подумал он, окидывая ее взглядом. Платье отлично на ней сидело, но было бы еще лучше, если бы оно упало к ее ногам в его спальне.
Она выглядела замечательно. Сексуально. Настолько хорошо, что ему показалось, стоит ей лишь поманить его пальчиком – и он побежит за ней на край света и сделает все, что она захочет.
Однако он тут же отогнал от себя грешные мысли.
– Какого черта ты тут делаешь? – пробормотал он, усилием воли сосредоточившись на главном.
– Хотела поговорить с тобой.
– О чем?
Она огляделась и нахмурилась:
– Может, мы найдем местечко поспокойнее?
– Отличная мысль, – пролепетал он, проверяя, не привлекли ли они лишнего внимания, потом взял ее за руку и повел за собой.
Чем скорее они отсюда выйдут, тем лучше. На фото в газете, запечатлевшем их поцелуй, ее лицо было плохо видно, иначе бы их окружили прямо сейчас, но наверняка скоро кто-то обо всем догадается, и тогда – пиши пропало. Лучше всего посадить ее в такси и отправить куда подальше. Ведь совсем недавно он обещал себе никогда в жизни с ней не встречаться.
Но вместо всего этого он чуть привлек ее к себе и стал осматривать вестибюль отеля, но искал не выход, а укромный темный уголок вдали от любопытных глаз. А когда обнаружил пару кресел, почти скрытых разлапистой пальмой, даже не задумался, почему так хочет услышать то, что она собирается сказать.
– Здесь будет удобно? – спросил он, усаживая ее в плетеное кресло и устраиваясь напротив.
– Вполне. – К его легкому недоумению, она улыбнулась. – Между прочим, поздравляю. – Она уютно расположилась в кресле, так волнующе близко от него, на расстоянии вытянутой руки, и пару секунд он даже не мог понять, о чем идет речь.
– Спасибо. – До него наконец дошло, что она имела в виду награждение их компании, а не иронизировала над его нервозностью. – Так что тебя сюда привело, Зоя?
– Ты не отвечаешь на звонки, а когда я связалась с твоим офисом, секретарша сказала, что ты не принимаешь посетителей.
– А откуда ты узнала, где я должен быть?
– Она мне сказала.
Дан нахмурился. Что за черт? Утром секретарша жалобно ему улыбнулась и промямлила что-то о девичьих грезах. Он поставил ее на место, но теперь она зашла слишком далеко со своей самостоятельностью в принятии решений. В ближайший понедельник надо будет поговорить с ней серьезно.
Зоя прочла его мысли:
– Не ругай ее. Я была очень настойчивой.
– Могу представить, – сухо отреагировал он, вспомнив, как накануне Зоя умоляла о помощи его самого.
– У меня этот дар только что обнаружился. И думаю, он будет развиваться.
– Я тебя раньше здесь не видел.
– И не мог видеть. Я только что приехала, – немного слукавила она. – Меня нет в списке гостей.
– Облапошила охрану? Я восхищен.
– Как же не восхититься? Но этот талант мне развивать что-то не хочется.
– Есть еще какие-то, о которых мне следует знать?
Взгляд ее карих дымчатых глаз пробежал по нему, и его тело отвечало на него в каждом месте, которого этот взгляд касался. Его кожу обжигало жаром, мускулы напряглись, Дан возбудился совсем не так, как следует возбуждаться посреди деловой вечеринки. Зоя медленно подняла глаза и мягко улыбнулась, словно понимала, как на него действует, и не знала, как своей властью распорядиться.
– Возможно, есть.
Дан сделал глотательное движение, сжал одну руку в кулак и прикрыл его пальцами другой, чтобы сдержать желание прикоснуться к ней.
– Ты ведь слышала, что мы больше не помолвлены? – осведомился он, полагая, что именно это ее сюда привело.
– О да. Саманта позвонила и поспешила поделиться этой информацией.
Дан внутренне вздрогнул:
– А ты не пыталась воспользоваться моей голосовой почтой?
– Голосовой почтой?
– У меня есть несколько таких автоответчиков.
– О нет. Я во время работы мало звоню по телефону. Обычно этим занимается моя сестра Лили, но сейчас она в отъезде.
– Сожалею, что тебе пришлось узнать об этом от Саманты.
Она небрежно махнула рукой:
– Ерунда. Тебе не за что просить прощения. Наоборот, думаю, мне надо тебя поблагодарить.
– За что?
– Воспользовалась твоим советом и послала ее подальше.
Неожиданная волна удовлетворения заставила его улыбнуться.
– Как она это восприняла?
– Мне некогда было ее расспрашивать.
– А как ты это восприняла?
– Почувствовала необыкновенную свободу.
Похоже на правду. Она просто сияла.
– Выглядишь великолепно, – не очень радостно промолвил он.
– Спасибо, – улыбнулась она. – Ты тоже.
Мгновение они смотрели друг на друга, их взгляды встретились, потом Зоя моргнула, и визуальный контакт прервался. Его сердце забилось чаще. Дан пригладил волосы и сглотнул слюну:
– Так чего ты хочешь, Зоя?
Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза:
– О'кей, ну, дело в том, думаю, что мне нужен ты.
Его сердце почти остановилось.
– Зачем?
Прежде чем немного прийти в себя, он прокрутил в голове дюжину ее возможных ответов, потому что она никак не могла хотеть того же, чего так хотел он. Нет. Наверное, хочет получить совет по поводу рекламы.
– Немного позабавиться, – ответила она, едва не взорвавшись от его непонимания.
– Позабавиться?
– Да, на самом деле я имела в виду секс.
Дан едва не проглотил язык.
– Секс?
Если она и заметила внезапное обеднение его лексикона, то никак этого не показала. А только посмотрела на его рот и кивнула:
– Угу.
– Со мной?
– Совершенно верно.
– Что-нибудь еще, кроме секса?
Она пожала плечами:
– Ничего определенного. В любом случае как-то над этим не думала.
Все это у Дана в голове не укладывалось, однако он постарался связать концы с концами:
– Ты не похожа на тех, кто не привык себя сдерживать.
– А я и не такая. Во всяком случае, такой не была. Вот в чем суть дела.
– Что ты имеешь в виду?
– Долго катила по накатанной колее и немного от этого утомилась. Заработалась. И надо с этим покончить, пока совсем не замшела. Мне тридцать два, Дан, и у меня никогда не было по-настоящему изумительного секса, а хочется.
– А почему ты думаешь, что у нас все будет изумительно?
Боже! Он что, совсем дурак? Зоя подняла брови, молчаливо ему на это намекнув.
– Ладно, забудем, – пробормотал он. – Глупый вопрос. Как же ты дожила до тридцати двух лет без отличного секса?
Она пожала плечами и выразительно посмотрела в сторону:
– О, просто не везло, я думаю.
Что-то вроде шестого чувства подсказало Дану, что все гораздо серьезнее. Но он был не в том состоянии, чтобы над этим подумать или завести умный разговор, что было и к лучшему, ведь и он сам не любил о себе распространяться.
Он лишь подумал, какой серьезной она выглядит, как напереживалась прошлым вечером, как ошеломлен – и разочарован – был он сам ее поспешным бегством из бара и как сильно его самого к ней тянет.
– Так что ты скажешь? – добавила она.
У Дана пересохло во рту, стучало в ушах, и он силился облечь в слова хоть какую-то мысль, которая не включала обнаженную Зою. Если они выскользнут из отеля и возьмут такси – кто об этом узнает? А сколько у него не было секса – одному Богу известно.
– Ты правда этого хочешь?
– Да, хочу, – кивнула она.
– О, я тоже.
Она подарила ему чарующую улыбку:
– Надеялась именно это и услышать.
С бешено колотящимся сердцем, изнывая от желания, Дан вскочил на ноги и протянул ей руку:
– Тогда пойдем со мной.
Глава 7
Через четверть часа, сидя на заднем сиденье такси, Зоя подумала, что Дан, скорее всего, принял решение без колебаний. Он даже не вернулся к своим сказать "до свидания". Просто взял в гардеробе пальто, сел с ней в такси, сказал водителю адрес, и они уехали.
И слава богу, потому что она действовала спонтанно и вряд ли смогла бы долго выдерживать такое внутреннее напряжение. Во время эмоционального разговора в вестибюле отеля ее так бросало в жар, что даже кресло под ней казалось ей обжигающим. В какой-то момент ей захотелось поискать глазами огнетушитель.
Ей показалось, что Дан так же возбужден – столь же полон восторга, – и она почти ждала, что уже в такси он сожмет ее в объятиях.
Но он этого не сделал. Просто смотрел в окошко, молчал как рыба, и она могла лишь гадать, что творится у него в голове.
Обычно тишина не вызывала у Зои неприятных ощущений. Но теперь безмолвие напрягало, вызывало беспокойство, и она сидела как на иголках. Замеченная ею прежде нервозность Дана не прошла, наполняла промежуток шириной в фут между ними. У нее ныло под ложечкой и по коже бежали мурашки.
Мучительные ощущения росли с каждой милей пути, и наконец Зоя почувствовала, что не в силах дальше выносить молчание. Откашлявшись, она повернулась к нему.
– А ты знаешь, что впервые разделительную белую линию на дороге в этой стране провели в тысяча девятьсот двадцать первом году? – спросила она, и в чернильной темноте салона такси ее голос прозвучал необыкновенно громко.
– Что? – переспросил Дан, не отрывая глаз от того, что привлекло его внимание и, очевидно, представляло для него куда больший интерес, чем беседа с ней.
Нельзя сказать, что это сильно ее обеспокоило. Она привыкла скрывать свои чувства и в эти минуты думала о чем угодно, только не о том, чтобы поскорее упасть ему в объятия и слиться с ним в одно целое. Наконец она почувствовала, что сексуальности в ней осталось не больше, чем в дорожном указателе, и сидела окаменев и следя за дорожной разметкой, больше не думая о его соблазнительных бедрах, и ее не тянуло прикоснуться к нему пальцами.
– Первая разделительная линия на дороге в этой стране появилась в тысяча девятьсот двадцать первом году, – повторила она, ожидая его взгляда.
– Правда?
– Правда. Такая простая вещь. А ты знаешь, что благодаря разделительным линиям в дорожных происшествиях погибает в восемь раз меньше людей?
– Неужели?
– Так говорит статистика. А выделенные полосы для намеревающихся сделать поворот на двадцать процентов сокращают количество аварий.
– Как интересно, – сказал он таким тоном, будто считал совсем наоборот.
– Завораживающие цифры. Мне всякий статистический анализ кажется завораживающим.
– Да, как будто так.
Сухой и ровный тон его голоса заставил Зою нахмуриться. Дан не шелохнулся. Сидел скрестив руки на груди, стиснув зубы и сдвинув брови и пялился в свое окошко.
Не очень веселая у них получалась беседа. Не пожалел ли он, что повез ее к себе домой? Возможно, конечно, однако она не собиралась сдаваться без боя. Чем же его заинтересовать? Как привлечь его внимание, чтобы он отвернулся от окошка и посмотрел на нее?
Она задумалась, но вдруг приметила рекламный щит, который вскоре остался позади.
– Взять, к примеру, женское белье, – заметила она.
После короткой паузы он переспросил:
– Нижнее белье?
– Особенно женское.
Ей показалось, что у него перехватило дыхание.
– При чем тут оно? – пробурчал он.
– Когда мужчины покупают своим женам или подругам нижнее белье, семьдесят процентов из них выбирают красные переливчатые кружева, и продавцы вывешивают такое белье на видном месте. А девяносто процентов женщин предпочитают белое или черное. Отсюда кипы нераспроданного белья в ящиках и толпы разочарованных женщин. По-моему, тебе как рекламщику здесь есть над чем задуматься.
– Возьму на заметку.
– Конечно, – живо добавила она, – для пяти процентов женщин это не имеет значения.
– Почему?
– Потому что они вообще не носят нижнего белья.
– Пять процентов?
Зоя кивнула:
– Пять процентов. – Наверняка примерно столько.
– Дует, – пробормотал он, все еще упорно глядя в окошко.
– Есть немножко. – Она натянула платье на колени.
Это привлекло его внимание. Как и покашливающий на переднем сиденье водитель.
В тишине, словно перед грозой, она услышала, как Дан глубоко вздохнул, словно собираясь с силами, затем осторожно повернулся, глянул на ее бедра, потом медленно поднял взор, и наконец их взгляды встретились.
И теперь уже настал ее черед глубоко вздохнуть, потому что на его лице и во взоре запечатлелась такая сильная страсть, что согрела все ее тело до мозга костей. О своем решении он совсем не пожалел, изумилась она. Ничуть не пожалел.
– Простынешь, – сказал он. В его глазах блеснули опасные огоньки, лицо было мрачным и напряженным.
– Хочешь меня согреть? – спросила она, хотя ее бросало в жар от одного его взгляда.
– Очень хочу.
– Так чего же ты ждешь?
Дан посмотрел на водителя, а потом на нее и буквально пригвоздил взглядом к сиденью.
– Уединения.
– А здесь плохая компания?
Он слабо улыбнулся:
– Ничуть. Мы уже на месте.
Вот и приехали, подумала Зоя, оторвав взгляд от него и увидев, что они остановились у красивого дома в георгианском стиле. И хорошо, что остановились, ведь несмотря на привычку сдерживать свои чувства, Зоя могла и не преодолеть желания прикоснуться к Дану.
Пока Дан рассчитывался с водителем, она вышла из машины. У нее буквально ноги заплетались и руки не слушались, хоть к столбу привязывай, чтобы не упала. Потом он взял ее за руку, они прошли по тротуару и поднялись на три ступеньки к входу. Он открыл дверь ключом, провел ее внутрь и закрыл дверь, отгородив их от городского шума и вечернего холода. Они оказались в теплом, слабо освещенном холле, словно в уютном коконе.
Пока он закрывал дверь, ее сердце бешено колотилось, она прерывисто дышала, ее бил озноб. Он медленно повернулся к ней, и мгновение они просто смотрели друг на друга, а потом словно туго сжатая пружина вдруг развернулась в каждом.
Зоя бросила сумку в сторону и качнулась к нему. Он заключил ее в объятия и чуть приподнял, она обвила его шею руками, подняла голову, а он опустил свою. Его губы впились в ее губы, язык скользнул глубоко ей в рот. Желание нахлынуло на нее, словно мощный вал из прорванной плотины.
Одной рукой помогая ей снять пальто, вторую Дан запустил ей в волосы, притянул ее голову к себе, а Зоя во время поцелуя прижалась к нему. Она вздохнула и содрогнулась, почувствовав животом его эрекцию. Затем выгнула спину и еще плотнее прильнула к нему, а Дан с негромким стоном развернул ее, подтолкнул к двери и прижал к ней своими бедрами.
Он взял ее голову руками и оторвал ее губы от своих губ. Она тяжело дышала, сердце готово было выскочить из груди. Она, вдруг потеряв его рот, дотронулась губами до подбородка, пробежалась по щеке к уху, а потом вниз и только здесь остановилась.
– Черт, что это было такое? – пробормотал он рядом с ее шеей.
У Зои пылала кожа, кружилась голова, заплетался язык.
– Что это было такое? – прохрипела она, вороша пальцами его волосы, закрыв глаза и откинув голову назад, чтобы подставить ему свою шею.
– Дорожная разметка.