- Когда дело касается возраста, нет.
- Можно я дам вам еще один совет?
- Конечно!
- Забудьте Патрика Керра! Нельзя мстить всему мужскому племени за недостойное поведение одного лишь его представителя. Забудьте, посмотрите по сторонам, и вам наверняка станет легче…
Эстер открыла было рот, чтобы ответить, но сразу не нашла нужные слова. Выдержав короткую паузу, заявила:
- Трудно последовать вашему совету - дело в том, что у меня непреодолимая аллергия к обходительным красавцам с хорошо подвешенным языком.
Но сбить Картера с толку было невозможно. С невозмутимым видом тот задал очередной вопрос:
- А распространяется ли подобная аллергическая реакция на того, с кем вы были бы готовы лечь в постель?
Нет, на глупость может быть только один ответ - молчание. Помолчали. Потом женщина задала совершенно нейтральный вопрос:
- А там, впереди, что это за камни?
Он посмотрел в указанном Эстер направлении и сообщил, что необычный зрительный эффект камням придают вкрапления опала. И согласился на ее просьбу подойти поближе, но предупредил:
- Постарайтесь не подставлять голову солнцу и ступайте осторожней, вполне возможно, что вы будете шагать по драгоценным камням.
Они шли минут пятнадцать, когда выяснилось, что никаких опалов нет. Придумал он, что ли, эту красивую сказку, имея какие-то свои намерения? Молодая женщина поскользнулась на каменной осыпи, и услужливый джентльмен тут же подхватил ее, крепко прижав к себе.
- Билл, - попыталась она не очень твердым голосом урезонить его, - со мной все в порядке, благодарю вас.
- Вы уверены в этом? Значит, мои надежды на подобную ситуацию были не напрасными! Конечно, здесь в пустыне, на краю земли, где солнце пытается сжить вас со света, не самое удобное место для… Но, однако, не использовать такой шанс было бы просто неразумно.
Суматошной скороговоркой произнося эти слова, Уильям тем временем запустил одну руку в горячую копну золотистых волос, а другую подсунул под тонкую ткань белой блузки, погладил спину и опустил ладонь до пояса джинсов. Билл так тесно прижал женщину к себе, что их тела почти слились.
Эстер вздохнула и размеренно произнесла:
- Вы ведете себя как невоздержанный юнец!
- Неужели вы видите меня именно таким?
Она несколько секунд искала для ответа слово пообидней, Билл тут же воспользовался стратегической ошибкой, по-своему истолковав недолгое молчание. Сильнее стали его объятия, прерывистей дыхание. Тонкая ткань одежд - вот и вся теперь преграда между их жаркими телами.
И что же Эстер? Воспротивилась? Закричала? Воззвала к его здравомыслию? Если бы… Плоть капитулировала перед натиском мужского желания раньше, чем разум. Грудь наполнилась сладостной истомой - от близости к его сильному, атлетически сложенному телу.
Уильям смотрел на нее, а она не могла понять смысла его взгляда - то ли голубые глаза бездонно холодны, то ли безмерно удивлены. Но снова почудилось в их выражении нечто тигриное. Впрочем, этим глазам не откажешь в притягательности, даже угадав в них странный укор.
А руки мужчины продолжали свою чувственную игру. Сил для сопротивления уже не было. Нервная дрожь охватила ее всю с ног до головы. Из глубин души вырвался слабый звук, в котором причудливо слились протест, осуждение… И восхищение.
В ответ он удовлетворенно хмыкнул, легко поцеловал женские трепетные губы и ослабил объятия, продолжая, впрочем, держать ее руки в своих.
- Если мы задержимся здесь еще хотя бы ненадолго, то рискуем поджариться.
Больше он не произнес ни слова до момента их возвращения в затененное пространство кабины грузовичка. Тихой мышкой сидела Эстер, ожидая и одновременно опасаясь дальнейших событий.
Машина тронулась, и Уильям, в удивлении приподняв бровь, взглянул на спутницу:
- Почему мы молчим? По-моему, вы хотели о чем-то спросить меня?
- Нет, пока нет. Я задам свой вопрос, когда до конца пойму себя и хоть чуть-чуть вас.
- Хорошо. Я готов помочь вам в трудных поисках истины.
- Может быть не стоит?
Он в ответ только ухмыльнулся.
- Мне трудно понять… - попыталась сформулировать свою мысль Эстер, но Билл прервал ее:
- Опять самоанализ и попытка сверить свое поведение с общепринятыми стандартами? А у меня сейчас совсем другое чувство. Говоря высоким слогом - я переживаю возрождение!
- Это почему же? - Эстер облизала пересохшие губы и нахмурилась. - Что вы имеете в виду?
- Послушайте, наберитесь наконец смелости признать, что вам было приятно снова почувствовать мои объятия, что вам нравится, когда я прикасаюсь к вам.
- Господи, что вы за человек! Как только язык поворачивается говорить подобное?
Билл коротко взглянул на нее и продолжил:
- Подвожу итоги, моя судьба обновляется в нашем с вами сочетании. Я снова счастливый человек и на сегодня готов удовольствоваться малым. Подчеркиваю - на сегодня… По-моему, мною уже было сказано, что я вовсе не людоед. Хотя вчера, пожалуй, я по отношению к вам был несколько грубоват.
- Вы… Вы… - Эстер от возмущения никак не могла продолжить фразы, и это за нее сделал он сам.
- Вы хотите сказать, что я просто невыносим. Согласен, это со мной бывает. Мне об этом не раз говорили. Но главное в другом. Я могу быть невероятно милым. Этому тоже есть свидетели.
- Меня совершенно не интересует, что говорили вам другие женщины и что они о вас думают, - напряженно тихим голосом произнесла Эстер.
- Понятно. Только при чем здесь женщины? Такую оценку выставил себе я сам. Люблю до всего доходить своим умом. Скажем, пока мне еще непонятно, почему у вас с Патриком Керром дело не дошло до алтаря. Но в один прекрасный день я либо сам все пойму, либо вы сочтете нужным рассказать мне о причинах случившегося.
- Слушайте, уж не вы ли под дамским псевдонимом пишете в газетных колонках, посвященных разбитым сердцам? - съязвила Эстер.
- Нет, не я, хоть и чувствую, что подобного рода творчество мне по силам. Вы даже не представляете, сколько подобных излияний мне пришлось выслушать на своем веку!
- Если мистер Билл Картер думает, что я встану в длинную очередь женщин, желающих порыдать на его груди, он сильно заблуждается.
- Посмотрим, - бесстрастно ответствовал Билл.
- К тому же вы еще и невероятный эгоист, - продолжала Эстер, - а это вряд ли совместимо с добрым отношением к женщинам.
- Но я действительно добр к ним!
- Как к лошадям и собакам?
Билл искренне рассмеялся, чем только рассердил расстроенную собеседницу.
- Вы что, решили поиздеваться надо мной?
- Ну разве что совсем немного…
- Но как же вы можете быть таким безответственным и бестактным в ваши…
- …Тридцать три года? - подхватил Билл. - Знаете, в моих оценках действительности и женщин кое-что изменилось после того, как одна девушка, с которой я связывал свои мысли о браке, ушла к другому.
Картер произнес это довольно будничным тоном, словно говорил не о себе, а о ком-то совершенно постороннем. В той же тональности прокомментировала его слова Эстер:
- Не замечаю, чтобы вы были очень уж расстроены этим прискорбным случаем.
Он пожал плечами и сказал просто:
- Время, конечно, лечит, но рубцы в душе остаются навсегда.
- На сей раз вы опять играете или говорите правду?
Билл внимательно взглянул на свою спутницу.
- Имею право предположить, что вы требуете отчета о романтической стороне моего существования? Не является ли это началом полнокровного, искреннего обмена мнениями по данной тематике?
- Я…
- Нет, не вы, а я знаю, что еще не пора. Но я терпелив. А вот вы в ожидании такого разговора просто умираете от любопытства. Могу только намекнуть, что вместо меня девушка, о которой я упомянул, выбрала… моего кузена и вышла за него замуж.
Глаза мисс Олдфилд округлились от изумления.
- За Чарлза Блатта?
- Вот именно, - спокойно подтвердил Уильям. - Надеюсь, они абсолютно счастливы. Как я вам уже успел сообщить, у них двое детей. Кстати, примите как данность: между Чарлзом и мною не было, нет и никогда не будет надлежащей родственной близости. Причины не имеют значения. Хотели бы вы узнать еще что-нибудь обо мне как о вашем клиенте?
Эстер выглядела смущенной.
- Простите, если я невольно…
- Ничего страшного. Боль с годами поутихла.
- И с тех пор вы не встретили никого, кто бы смог… - Женщина осеклась, устыдившись своего любопытства.
- Думаю, что вот-вот эта проблема будет решена, - ответил Уильям и тут же перевел разговор на другую тему.
4
Было далеко за полдень, когда Эстер покинула спальню, где прилежно трудился кондиционер. Она после обеда решила прилечь всего на полчасика, а проспала тяжелым неспокойным сном гораздо дольше.
Первой, кого она встретила на веранде, была София, толкающая перед собой свой любимый чайный столик на колесиках. В обычной для нее полуфамильярной манере она позвала:
- Присоединяйтесь ко мне, Эстер, пока никого нет. Какой сорт чая вы предпочитаете?
- Благодарю вас, мне действительно надо взбодриться.
- Это из-за жары или Билл вас так укатал? - с детским простодушным любопытством поинтересовалась София.
- Нет, ну что вы, - ответила гостья, сделав вид, что не поняла двусмысленности замечания.
Потом осторожно поинтересовалась, где сейчас пребывает мистер Картер.
- Они отправились куда-то вдвоем с Мартином. Билл вам срочно нужен?
- Да нет…
- Ясно. - София посмотрела на нее своим прямым, незамутненным взглядом и неожиданно заявила: - Билл под страхом смертной казни запретил мне произнести еще хоть одно слово о Патрике Керре. Он задал мне приличную взбучку и потому - молчок! Но, - она неожиданно улыбнулась, - я умираю от любопытства по поводу Билла. Как далеко зашли ваши отношения с ним?
Первое желание - возмутиться бестактностью вопроса, но София так искренне была заинтересована судьбой брата, что стоило взять себя в руки и попытаться ответить. Это Эстер и сделала:
- Я не могу сказать, что достаточно знаю Билла. Мы впервые встретились на приеме, который давала Рут Эванс в честь своего дня рождения. Это было буквально несколько дней назад. Потом выяснилось, что мистер Картер клиент нашей фирмы.
- Значит, вы приехали с ним по заданию фирмы?
- Разумеется. Никак не удалось отвертеться от подобного "счастья", - не отказав себе в иронии, заметила Эстер.
- Следовательно, вы здесь пребываете только по производственной необходимости и, видимо, не горите желанием затащить Билла в постель? Редкий случай. Многие из моих приятельниц мечтали об этом. На определенном этапе такую цель ставила и мисс Эванс. Вы ведь знаете о том, что Рут Эванс шила для меня подвенечное платье?
- Да конечно. Кстати, мне она тоже шила свадебное платье, - потешилась совпадением Эстер.
- А что вы сделали со своим, мисс Олдфилд? Разрезали его на мелкие кусочки? Я бы лично сделала именно так.
- Охотно верю, но я поступила по-другому - решила сделать его добычей старьевщика.
- О! Так даже оригинальней, - радостным тоном заявила София Бартон.
- Это Рут Эванс рассказала вам о моих проблемах? - Важно было произнести фразу с видом как можно более безразличным. Что удалось. София почувствовала приятную возможность выговориться.
- Да, она. Но ни в коем случае не в порядке сплетни. Рут искренне переживала случившееся. Я тогда приезжала на примерку, ей кто-то позвонил и сообщил новость. О, как она разозлилась! Так я все и узнала. Случайное везение. Кстати сказать, Рут вас очень хвалила за ум и красоту, упомянула, кем вы работаете. А вашего дурацкого Патрика я когда-то знала…
Эстер неожиданно рассмеялась.
- Выходит, я теперь женщина с большим прошлым! Ну и ну! Кто бы мог подумать!..
Ее слова София сочла удобным предлогом для своих размышлений вслух.
- Господи, чего только не бывает из-за этих мужчин! Меня, к счастью, сия чаша миновала. Мартин - не тот человек, из-за которого могут возникнуть неприятности. Не скрою, иногда мне хотелось бы, чтобы Мартин хоть чуточку походил на Билла. А может быть и не надо. У брата, честно сказать, сложный характер. Кэй поняла это очень быстро, поэтому, я думаю, она и предпочла Чарлза. Вы ведь еще не имели случая с ней познакомиться? Все еще впереди. Раз уж вы взялись за наши дела, встречи с Кэй и Чарлзом не избежать.
- Вы так думаете?
- Конечно. И это может оказаться забавным. Но все! Я умолкаю.
Эстер почувствовала, как на нее накатывает волна раздражения.
- Вообще-то мистер Картер рассказывал мне о ней.
- О Кэй? Уже здесь? - удивилась София. Новость была ей явно не по душе. Возможно, разговор продолжился бы, но тут на веранду взбежал какой-то запыленный человек с криком:
- Мистер Мартин упал с лошади!
Вот так и получилось, что мисс Олдфилд и мистер Картер ужинали в одиночестве.
Мартина отвезли в больницу, и София, побледневшая и угрюмая, поехала с ним. Перелом руки оказался сложным.
После ужина Билл озадачил собеседницу вопросом, не готова ли та поскучать без него. У него, видите ли, неотложные дела.
- Конечно. Обо мне не беспокойтесь. Но, может быть, я могу быть чем-то полезной?
- О нет, благодарю вас. - Мистер Картер был не просто вежлив - скорее излишне церемонен.
- Я тоже поработаю. Можно мне расположиться за обеденным столом? Здесь светлее…
- Конечно, какие проблемы? А вы не устали?
- Я? Нет, нисколько. Я поспала после обеда.
Сказала обычную фразу, а тон почему-то грустный. Билл задумчиво взглянул на гостью. И заметил, видимо, что та к ужину переоделась и в своих узких брючках и вязаном свитере цвета спелой пшеницы выглядела весьма соблазнительно. Впрочем, сейчас у обоих - дела, дела…
- Все в порядке! - коротко бросил Билл и поспешно покинул комнату.
Эстер корпела над бумагами уже более часа. Она так глубоко погрузилась в занятие, требующее внимания, что не сразу заметила Картера. Тот застыл на пороге, внимательно наблюдая за ней. Молодая женщина внезапно почувствовала, как тонок ее свитер, как обрисовывает он ее высокую грудь, и смутилась.
- Я так увлеклась, что не заметила, когда вы пришли.
- Я понял это. Ну и далеко ли вы продвинулись в своих изысканиях? Конец близок?
- На сегодня все!
- Не хотите ли пропустить стаканчик на сон грядущий?
А почему бы и нет? Эстер согласилась. Уильям предложил ей довольно хитрую смесь: кофе по-ирландски, взбитое с виски. Сам, видимо, приготовил и теперь с видимым удовольствием смотрел на вспенившуюся жидкость.
Сумерки создали в столовой какой-то странный, почти фантастический уют. Эстер с искренней озабоченностью спросила:
- Каковы последние сведения о Мартине?
- Ему сделали операцию, соединили кости стальным штырем. Все должно быть в порядке. Но, конечно, потребуется время.
- Ваша сестра, видимо, очень переживает…
- От неожиданности сестра растерялась. Она любит Мартина. Тот стабилизирует и уравновешивает ее взбалмошность и экзальтированность. Наверное, время от времени София его допекает, но с его терпеливым характером все кончается благополучно.
- София призналась: ей хотелось бы, чтобы Мартин был похож на вас некоторыми чертами характера.
- Неужели так и сказала? - В голубых глазах отразилось искреннее любопытство. - Когда же она успела поделиться своими несбыточными мечтами?
- Да сегодня после обеда.
Зря она, наверное, проболталась, но что теперь поделать - слово сорвалось…
- А каким образом вы коснулись этой темы? Почему вообще состоялась столь задушевная беседа?
- Скажу, что это был довольно странный для меня разговор. - Эстер не сдержала улыбки. - Кстати, благодарю вас за предостережение касательно Патрика Керра. София вполне серьезно отнеслась к запрету говорить на данную тему… в отличие от вас самого!
Билл сжал губы.
- Ну и болтушка моя сестрица…
- Не судите строго. Тем более что вашу сестру беспокоит гораздо больше совсем другое: какова степень нашей с вами близости?
- Ну и что вы ей поведали по этому поводу?
Эстер в ответ лишь пожала плечами, как бы давая понять собеседнику, что ей, собственно, и сказать-то было нечего.
- Ну ладно, не будем об этом. - Билл поуютнее устроился на стуле и, повернув к гостье лицо, на котором читался искренний интерес, попросил: - Эстер, расскажите, каким вы были ребенком? Кстати, вы единственное дитя в семье?
- Да, я росла одна.
- Так я и думал. Мне почему-то сразу показалось, что вы были не просто единственным, но временами и очень одиноким ребенком.
- Вы правы, я была довольно одинока. Мой отец человек аскетичный… в его системе ценностей женщинам было отведено вполне определенное, строго ограниченное время и место. Именно поэтому мама для него существовала, мягко говоря, на втором плане, а я еще дальше. Отец считал: самое главное вести себя тихо и существовать незаметно, обязательно соответствуя общепризнанным нормам и принципам. Если бы ему, упаси бог, довелось бы узнать, что жених меня покинул на полпути к алтарю, - Эстер горько рассмеялась, - он этого просто не пережил бы.
Эстер повернулась к собеседнику.
- А каким были вы в юные годы?
Несколько мгновений Уильям молчал, как будто собираясь с мыслями.
- Ваш деловой знакомый мистер Картер в детстве был легковозбудимым ребенком. Хотите верьте, хотите нет, но так же, как и вы он чувствовал себя ужасно одиноким.
- Наверное, из-за сложных отношений между родителями?
- Возможно. Отец считал главным - воспитать меня так, чтобы во взрослой жизни сын был готов бороться самостоятельно за существование, и нацеливал только на победу и никогда на поражение. Все, за что я ни брался, должно быть исполнено только на отлично! А мне хотелось быть любимым и самому кого-нибудь полюбить.
Эстер улыбнулась.
- В мыслях витал образ прекрасной юной леди?
- Да. Но речь шла именно о любви, а не о флирте. Мне хотелось защищать прекрасную юную леди, бороться с драконами, окружающими ее, и говорить с ней о том, о чем ни с кем другим я говорить бы не стал. О надеждах, мечтах и разочарованиях… О смысле жизни, таинствах души, безмерности чувств… У меня в сердце хранился безмерный запас любви, ждущей своего часа. Но желающих стать ее объектом не обнаружилось. Страдания мальчика были на грани физической боли.
- Неужели вокруг не было подходящих девочек?
Эстер с нескрываемым интересом смотрела на Уильяма и думала, что юные леди, которых она знала в свои шестнадцать - семнадцать лет, просто падали бы штабелями от одного взгляда задумчивого красавца Билла Картера.
- Возможно, и были, но не встретились…
- Так и не нашли никого на эту роль?
- Тогда нет. Нашел позже. Когда стал взрослым…
- Я… понимаю, что вы имеете в виду, - тихо произнесла Эстер и вздрогнула, когда его рука ласково коснулась ее волос.
- А вы, Эстер, хотели бы умирать от любви к кому-нибудь?
- Нет… Больше уже нет. Наверное, я стала слишком взрослой.