- Думаю, мы уже достаточно много времени уделили этому вопросу, пора переходить к следующему.
- Не так быстро! - вскричал Крейг.
- Тема закрыта, - повысил голос Либридж, обводя взглядом зал. - Есть еще вопросы? Если нет, думаю, что можем…
- У меня вопрос! - Делия вскочила со своего места.
Председатель посмотрел на нее с некоторым облегчением.
- Да, мадам, в чем дело?
- Дело вот в чем… - Она слово в слово повторила последний вопрос Крейга. Раздался смех и аплодисменты, но тут кто-то заметил, что у Делии нет на груди идентификационной карточки.
- А вы акционер? Если нет, я вас даже слушать не буду.
Поднялась пожилая женщина, на вид тщедушная и болезненная, и неожиданно твердым голосом произнесла:
- Я акционер и хочу получить внятный ответ на этот вопрос.
- И я тоже, - раздался еще чей-то голос.
Вскоре весь зал начал требовать от президиума ответа на вопрос Крейга.
Мужчина, сидящий позади Крейга, дернул его за руку. На его карточке значилось имя Селсдон и должность представителя блока акционеров - того самого блока, от которого Крейг не ожидал поддержки. И он оказался прав - Селсдон зашипел:
- Прекратите, ради Бога! Ничего хорошего из этого не выйдет.
- Делия… - обратился к ней Крейг.
- Селсдон, - произнесла она, - представляет здесь… - и она назвала фирму.
Крейг кивнул в знак того, что его подозрения оправдались.
- Для кого ничего хорошего не выйдет? - спросил он Селсдона.
- Для всех нас. Кому надо раскачивать лодку?
Крейг хищно усмехнулся.
- Мне. И я собираюсь раскачивать эту лодку до тех пор, пока она не потонет. Советую вам покинуть ее, пока дело не дошло до вашей компании.
И он презрительно отвернулся от негодующего Селсдона.
Воспользовавшись шумом в зале, Крейг попросил Делию уточнить некоторые факты и цифры. Когда она немного замешкалась, он недовольно проворчал:
- Быстрее! Нас не будут ждать целый день.
- Слушаюсь, сэр!
Он сгорал от нетерпения, пока она находила нужный файл в ноутбуке. Его невнятное "спасибо" даже не обидело ее. Она была захвачена тем, что он делает, восхищена им самим.
Крейг вновь вступил в схватку. Председатель попытался состряпать какой-то ответ, запутался и решил поменять тактику.
- С вашей стороны все это весьма благородно, - обратился он к Крейгу, - но, насколько я понимаю, ваши принципы не мешают вам пользоваться прибылью в качестве нашего акционера.
- Я приобрел ваши акции для того лишь, чтобы иметь возможность принять участие в собрании, - ответил Крейг. - У меня только один дивиденд, и я отказываюсь воспользоваться им. Он находится на отдельном счете в банке, пока я найду ему достойное применение. Я подумал было отдать эти деньги на благотворительные нужды, но боюсь, когда я расскажу об их происхождении, ни одна из уважающих себя благотворительных организаций не захочет к ним притронуться из опасения испачкаться в грязи.
Его последние слова утонули в гуле одобрения.
Делия оглянулась. Большинство присутствующих составляли мелкие акционеры, которые как раз могли пострадать более всего, тем не менее, они поддержали Крейга, увлеченные силой его благородного негодования.
- Предлагаю проголосовать против этих чудовищных премий! - кричал он. - А также проголосовать за вотум недоверия нынешнему совету директоров и за тщательную проверку его деятельности.
Председатель попытался лишить Крейга слова, но тут же поднялись голоса в его защиту. Голосование началось.
- Записывайте голоса, - велел Крейг Делии. - Надо проследить за подсчетом.
За их спинами негодовал Селсдон.
- Что же, черт возьми, мне теперь делать? У меня инструкции от моего руководства. Я должен оказывать поддержку совету директоров. Но из-за вас это выглядит аморально. У моей компании хорошая репутация. И нельзя, чтобы мы были втянуты в такое дело.
- Прислушайтесь к голосу своей совести, - посоветовал ему Крейг. - Поищите, может, что-то такое у вас все же имеется.
Селсдон бросил на него испепеляющий взгляд.
В конце концов, Селсдон отказался голосовать за вотум недоверия, но в то же время выступил против премий и за то, чтобы провести проверку. В итоге так же поступило и большинство присутствовавших. Лица членов президиума были бледны и расстроены. Акционеры же ликовали. Крейг сел на свое место с выражением угрюмого удовлетворения.
Делия повернулась к нему с сияющим видом в надежде встретиться с ним глазами и обменяться радостью совместной работы и победы. Но увидела только незрячие глаза. Он не мог видеть ее восхищения, и она почувствовала неожиданную горечь не за себя, а за него. Это было так несправедливо!
Импульсивно она схватила его за руку.
- Ты победил! - воскликнула она.
Крейг не стал отвечать ей словами, но она ощутила легкое пожатие руки, на этот раз безошибочно. Потом он быстро отдернул руку.
Вскоре после этого, собрание акционеров закончилось. Но члены совета директоров не смогли уйти так быстро, как им этого хотелось.
- Не представляю, что я скажу своему руководству, - бормотал Селсдон.
Делии удалось благополучно провести Крейга сквозь толпу к выходу из здания и потом к стоянке машин. Это было нелегко сделать, поскольку все хотели поговорить с ним, похлопать по плечу. Наконец, они сели в машину.
- Домой? - спросила она.
- Нет. - Он назвал адрес одной из национальных газет и набрал номер на мобильном телефоне. - Джек? Мы едем.
В его голосе все еще слышалась радость победы.
- Жаль только, что не удалось провести вотум недоверия, - посетовала Делия.
- Это было невозможно. Я поставил этот вопрос на голосование только для того, чтобы представители компаний смогли преподнести это своему руководству как свою небольшую победу. И потому они позволили себе проголосовать за два других пункта, а именно они были важны для меня.
- У вас ум Макиавелли, - усмехнулась она.
- Спасибо.
Джек оказался дотошным журналистом, с нетерпением, ожидавшим от Крейга новостей о заседании, на которое сам он не смог попасть. Он быстро отпечатал на компьютере все изложенные Крейгом факты.
- Замечательные новости! - закончив печатать, воскликнул он. - А теперь немного о вас…
- Нет, - тут же ответил Крейг. - Эта история только о жирных котах, отъевшихся на страданиях детей…
- И о человеке, который остановил их, - возразил Джек. - Людям всегда очень интересно…
Но Крейг уже поднялся, чтобы уходить.
- Я дал тебе материал, Джек, - твердо сказал он. - Если ты посмеешь превратить меня в циркового клоуна, я вернусь и заставлю тебя пожалеть о том, что ты родился.
- Ладно, ладно. Читай завтрашний номер. - У Джека даже голос прервался. - Это просто…
- Хорошо. Прочту, - сурово сказал Крейг. - Делия, пошли!
В дороге Крейг был необычайно тих, но дома его настроение заметно улучшилось. Позже, когда Делия готовила ужин, он пришел на кухню с двумя бокалами шампанского.
- Вы заслужили это, - сказал он, передавая ей бокал. - Вам тяжело пришлось со мной?
- Ужасно, - беззлобно ответила она. И передразнила его: - "Скорее! Мы не можем ждать весь день".
Крейг усмехнулся.
- В таких случаях Алисон называет меня медведем.
- Вы даже не медведь, а лев какой-то. Вы их всех загнали в угол.
- Правда ведь? - сказал он удовлетворенно.
- Давайте выпьем за вас.
Она чокнулась с ним.
- Нет, за нас. Вы были просто великолепны. Когда вы сказали, что у вас есть вопрос, я готов был свернуть вам шею за то, что вы даете им уйти от меня. Но потом, когда понял, что вы задумали, я… ну…
Ты был готов расцеловать меня, мысленно произнесла она. Ведь ты это хотел сказать? Ее взгляд задержался на его выразительных губах, она заметила, как они вдруг сжались, словно бы он подумал то же самое, но тут же отогнал эту мысль.
- В общем, вы были великолепны, - повторил он, и легкий румянец залил его щеки.
Она поняла, что продолжения разговора на эту тему не будет. Ну что ж, возможно, в другой раз. Все равно не заставишь этого человека делать то, чего он не хочет. С другими мужчинами ей всегда легко удавалось такое, но Крейг - это новая, неизведанная территория.
- Ужин почти готов, - сказала она. - Начинаю накрывать на стол.
- Отлично! Я просто умираю с голоду.
В его голосе звучало облегчение.
Они отметили свой триумф праздничным ужином. Потом Крейг помог ей вымыть и убрать посуду.
К тому моменту, когда они вернулись в гостиную, он настолько расслабился, что начал рассказывать забавные случаи из своей жизни.
- Люди, подобные тем, с которыми мы имели сегодня дело, теряются из-за моей слепоты, а я пользуюсь этим, - признался он.
- Но вам же не нравится, когда к вам относятся как к слепому.
- Нет, не нравится. Вот поэтому я и не разрешаю Джеку использовать меня, чтобы удовлетворить "людской интерес". Но ради тех детей я воспользуюсь чем угодно.
Делия вдруг рассмеялась.
- Что тут смешного?
- Я просто вспомнила, как председатель убегал со сцены, а за ним все остальные. Они по очереди бросали на вас взгляд, полный ненависти и в то же время страха.
- Мне очень приятно это слышать, - торжествующе заявил Крейг.
Но затем вдруг свет на его лице померк, выражение лица стало печальным, он глубоко вздохнул. Делия с тревогой посмотрела на него. Она уже научилась понимать смену его настроений. Сегодня он притворился, что самым циничным образом пользуется своей слепотой, но в глубине его души царили, все те же, темнота и отчаяние. Юмор стал своеобразной защитой, но враг затаился рядом, всегда готовый наброситься на него. И вот сейчас набросился.
Она не могла дольше выносить это - к глазам подступили слезы. Делия взяла его за руку.
- Крейг, - прошептала она.
При ее прикосновении он весь напрягся и ответил глухим голосом:
- Все в порядке, Делия.
- Нет! - воскликнула она. - Зачем ты притворяешься? Ты просто не хочешь, чтобы кто-нибудь знал, как тебе больно…
- Мне не больно. - Он резко поставил бокал на стол. - Черт возьми, прекрати! Что ты о себе воображаешь?
- Но я только хочу помочь тебе…
- Ты помогла мне сегодня, когда я этого хотел. Вот такая помощь мне нужна, а не то, что ты хочешь предложить мне сейчас. Слезы и жалость… - Он весь дрожал. - Я иду спать.
Крейг быстро поднялся и прошел в холл. Но в гневе оступился и упал на ступеньки. Делия подлетела к нему, чтобы помочь подняться.
- Не трогай меня! - закричал он.
Она остановилась как вкопанная в метре от него, боясь двинуться или даже подать голос, а он тщетно пытался сориентироваться в своей кромешной темноте.
- Ради собственного блага не приближайся ко мне, - наконец, сказал он дрожащим голосом. - Слышишь? Где ты?
- Я здесь, - быстро ответила она. - Я не подойду ближе. Наоборот, я ухожу. Обещаю.
Делия отступила на несколько шагов и смотрела, как он рукой нащупал перила, встал на ноги и начал подниматься по лестнице. Она не шевелилась до тех пор, пока он не добрался до своей комнаты и не закрыл за собой дверь. Потом она бросилась на диван и, закрыв лицо руками, стала кататься по нему в невыразимом отчаянии.
В этот момент она поняла всю правду о себе, и правда эта была ужасной. За ее красивым лицом не было ничего - вакуум. Потому что, когда человеку, который затронул ее сердце, понадобилась помощь, она не смогла ее предоставить. В ней не было ничего, что могло бы позволить ему прибегнуть к ее помощи, искать в ней успокоения. В ней вообще ничего не было. Пустышка. Она и раньше подозревала это, но теперь знала наверняка.
Полночи Делия пролежала без сна, борясь с мучившими ее мыслями. Крейг заставил ее посмотреть в глаза ужасной правде, о которой она старалась не думать все эти годы. Как могла она оставаться в этом доме - доме, в котором негде было спрятаться от себя самой?
Делия резко села в кровати, прислушиваясь к шуму в коридоре. Или это воображение играет с ней такую шутку? Но тут раздался громкий стук. Делия вскочила с кровати и бросилась в комнату Крейга. Включив свет, она увидела, что на полу валяется радиоприемник, а Крейг стоит посреди комнаты и тщетно пытается нащупать рукой какую-нибудь опору. На нем только пижамные брюки.
- Крейг! - закричала она.
Он повернулся к ней. У него было мертвенно-бледное лицо.
- Где я? Где я, черт возьми?
- Успокойся.
Она взяла его за руку, и он инстинктивно сжал ее.
- Мне приснился кошмар, - с трудом произнес он. - Наверное, я встал еще во сне… никак не могу сориентироваться.
- Все нормально. Положи руку мне на плечо.
Девушка сама положила его руку себе на плечи и обняла его за талию. Крейг все еще сильно дрожал, и она, пытаясь успокоить его и унять эту дрожь, обеими руками обняла его и прижала к себе. Он схватился за нее, как утопающий за соломинку. Делия почувствовала, что растворяется в жаре его тела, и тут же осознала, что и сама полураздета. Ее ночная сорочка с глубоким вырезом была из тончайшего шелка, так что их полуобнаженные тела почти ничего не разделяло.
Он почувствовал это одновременно с ней. Сквозь тончайшую ткань она ощутила, что он все крепче сжимает ей плечи. Потом его руки заскользили по ее фигуре, по ее соблазнительным округлостям.
Казалось, время остановилось. Его фигура восхитила Делию еще там, в гимнастическом зале, но, прижавшись теперь к этому великолепному телу, она вся задрожала. И безошибочно поняла, что и он воспринимает ее как женщину.
От наплыва чувств у Делии закружилась голова. Он воспринимает ее как женщину, и она воспринимает его как мужчину. До этого момента они относились друг к другу с осторожностью, но теперь стало ясно, что только до определенного момента. Теперь этот момент наступил. Она хотела ощутить его губы на своих губах, его руки вокруг своей талии. Она хотела быть с ним в постели, чтобы он ласкал ее, она хотела любить его.
Крейг провел пальцами по ее щеке, по длинной шее. Его осторожные движения повергли ее в трепет. До сих пор, ее тело существовало для того, чтобы другие любовались и восхищались им, но теперь неожиданно оно стало принадлежать ей самой. Оно было создано для того, чтобы этот единственный мужчина мог доставить ей радость.
Он просто нежно поглаживал ее, но даже эти легкие прикосновения действовали на нее гораздо сильнее, чем чьи-то поцелуи. Неосознанно, она все сильнее прижималась к нему, ее теплое дыхание ласкало его кожу. Она слегка дотронулась до его обнаженной спины, и он тут же привлек ее к себе и поцеловал.
Но потом она увидела лицо Крейга. Увидела отчаяние, написанное на нем. То, что для нее было радостью, для него обернулось ужасной слабостью. Он хотел ее, но он не хотел хотеть. Он будет бороться со своим желанием, как с врагом, поняла Делия.
Дрожь пробежала по его телу, и он опустил руки. Битва окончена, он выиграл, оба они заплатили за это ужасную цену. Он хотел сделать вид, что ничего не произошло, и, если она даст понять, что поняла его слабость, он никогда не простит ей этого.
- Пойдем со мной, - заставила она себя сказать, - твоя постель вон там.
Она медленно подвела Крейга к кровати, он вырвал свои руки и сел, ощупывая знакомые предметы: изголовье, прикроватную тумбочку.
Делия подняла радиоприемник и, стараясь унять дрожь в голосе, произнесла:
- Ты, наверное, во сне взмахнул рукой и уронил приемник. Я слышала стук.
- А больше ты… ничего не слышала?
- Да, я слышала, как ты кричал. Наверное, это из-за кошмара.
- Ты должна извинить меня, - вежливо сказал он. - Я был груб с тобой вечером.
От этого формального тона у нее заныло сердце. Она хотела заверить его, что вовсе не возражает против грубого его поведения, но он опять мог подумать, что его жалеют.
- Да уж, - согласилась она. - Но меня это больше не бесит.
Он усмехнулся.
- Не принесешь мне чашку чая? Я сейчас вряд ли смогу сам это сделать.
Надев предварительно халат, она вернулась с подносом, на котором были две чашки. Крейг тоже надел пижамную куртку и халат и сидел в кресле. Делия налила ему чай и поставила возле него. Он поблагодарил, потом заговорил о каких-то пустяках. Она поняла, что он пытается восстановить прежние ни к чему не обязывающие отношения.
Делия огляделась вокруг, присматриваясь к поистине спартанской обстановке в его комнате. Необычно большая кровать из сосны, гардероб и туалетный столик. Но у противоположной стены она заметила нечто, от чего у нее перехватило дыхание.
- В чем дело? - тут же отреагировал Крейг.
- Ни в чем, я… просто… здесь корзина для собаки… она такая пустая… грустная…
- Да, - ответил он. - Конечно, Дженни проводит в ней не так много времени. Как правило, она спит на кровати. Собак-поводырей приучают не делать этого, но мы с Дженни решили нарушить правила. Нам нравится постоянно быть рядом. Дженни занимает столько места, сколько ей надо, а я умещаюсь на том, что осталось. Мне было трудно ютиться на самом краю, поэтому я и купил трехместную кровать.
Его лицо стало вдруг таким печальным, как будто он вспомнил об одиноких, лишенных тепла ночах.
- Но ведь она скоро вернется, не правда ли? - спросила Делия.
Прошло довольно много времени, прежде чем он ответил:
- Я не знаю. Если она не сможет преодолеть страх перед уличным движением, мне придется завести себе другую собаку. Но я не хочу другую. Я хочу ее. - Голос у него дрогнул. - Другая никогда не будет такой, как Дженни, - продолжал он. - У нас с ней были годы доверия и любви. С самого начала, мы с ней знали, что подходим друг другу. - Он грустно рассмеялся. - Наверное, это звучит довольно сентиментально.
- Вовсе нет. Странно было бы, если б ты ее не любил, ведь она так к тебе привязана. Я уверена, у нее все будет в порядке, особенно если ей дать отдохнуть и немного потренировать.
- Ей уже восемь лет. Для собаки это много. Она может не выдержать. К концу недели я собираюсь съездить в тренировочный центр - может быть, это как-то поможет. Не знаю.
- Очень хорошо, - с энтузиазмом сказала Делия. - Я страшно хочу ее повидать.
Наступило неловкое молчание. Потом Крейг сказал:
- Меня отвезет мой шофер. Тебе не надо беспокоиться.
Делия закусила губу от обиды и подумала, что никогда не сможет привыкнуть к унижению.
- Это надо понимать так, что ты не хочешь брать меня к Дженни, верно? - замирающим голосом спросила она.
- Делия, не принимай так близко к сердцу…
- А как еще я могу это принимать? Ведь я же в последний раз видела Дженни без сознания в ветеринарной лечебнице. Я не могу выбросить эту картину из головы. Но может быть, мне это удастся, если я увижу, что ей лучше. Тогда я не буду чувствовать себя таким монстром. Только тебе до этого нет дела, не так ли?