Вин чувствовал беспокойство Литы. Он пытался заставить ее улыбаться, веселил шутками, смешными историями. Что-то неладно с этим Бартом. Он был уверен в этом. Наверняка у Литы был с ним роман, свежие воспоминания о котором заставляют ее ревновать к Флоренс. Да и Флоренс что-то чувствует - не зря же она стремится утащить Барта подальше от Литы. Все было так хорошо, пока не появился этот тип! Теперь Вин видел в глазах Литы какую-то отчужденность, ему казалось, что она витает в облаках, точнее, тучах своих мыслей, и стала бесконечно далекой от него.
- Ты не интересуешься татуировками? - спросил он у Литы.
- Я даже хотела сделать ее себе, но… - Она запнулась, вспомнив, что слово "муж" для нее - табу. - Приятели отговорили.
- Но почему бы и нет? Можно сделать маленькую, неброскую - тебе пойдет. Здесь есть отличный салон татуажа. Решайся. Между прочим, Полинезия - родина татуировок. Лучше, чем здесь, тебе вряд ли удастся сделать тату.
Лита задумалась. Барт всегда был категорически против "уродования" ее тела. Но, кто знает, может, он никогда больше и не прикоснется к нему. Тогда зачем ей упускать шанс и отказывать себе в этой маленькой радости, о которой она так долго мечтала?
- Отлично, - обрадовавшись своей решимости, она даже повеселела. - Ведите меня.
В салоне татуажа их встретил рослый мужчина лет сорока - не тело, а одни сплошные мускулы. И все это испещрено татуировкой. Он сразу же предложил пришедшим удобные стулья, столик и пухлую папку с картинками татуировок - каталог его салона.
Лита принялась рассматривать картинки, тщательно разглядывая каждую понравившуюся - ей ведь не все равно, чем будет разукрашено ее тело. Вин и Джефри, сидящие рядом с ней, без конца давали советы, указывая ей то на одну, то на другую картинку.
Особенной сообразительностью отличался Джефри. Вначале он ткнул пальцем в огромного дракона, глотающего солнце, затем в змею, обвившуюся кольцом вокруг яблока (видимо, символ искушающего дьявола), потом в полуобнаженную девицу, кокетливо поглядывающую со страницы. Наконец Лита не выдержала.
- Джефри Ферч! Скажи мне, пожалуйста, кому ты выбираешь татуировку - себе или мне? Объясни, зачем мне огромный дракон или девица без бюстгальтера?
Вин прыснул от смеха, а Джефри густо покраснел.
- Ну… э… Я думал, тебе понравится, - неуклюже попытался оправдаться он. - Такие красивые картинки… По-моему, здорово.
- Вот и сделай себе такую, - сквозь смех произнес Вин. - Просто представь себе, как Лита будет с ней выглядеть. Просто представь… Ой, не могу! - Он закатился так громко, что хозяин салона подозрительно на него посмотрел. - В вечернем открытом платье, с полуголой дамочкой на плече… Ох…
- Не нуди! - гаркнул Джефри. - Хохочет тут! Ну и что такого, я не понимаю? Оригинально зато.
- Оригинально! - Вин не мог остановиться. - Ты большой оригинал, Джефри…
- Ну хватит! - взвилась Лита. - В конце концов, не вы делаете татуировку, а я. Так что сидите, молчите и ждите, когда я сама попрошу у вас совета.
- Умолкаем, - с трудом успокоился Вин, пытаясь подавить последние смешки. - Выбирай, выбирай. А я постараюсь удержать Джефа от комментариев.
Лита остановилась на двух картинках. На первой был изображен китайский иероглиф, обозначающий тайну. Ей понравилась симпатичная загогулина, которая будет очаровательно смотреться на плече, не слишком привлекая внимание, но и не оставаясь незаметной. Вторая картинка была по размерам больше первой, но зато и более выразительной. Зеленая ящерка, скользящая по бумаге, - казалось, что она живая и действительно двигается - косила на Литу золотым глазом. Тут уже Лите понадобился совет.
- Помогите мне выбрать из двух картинок. - Она придвинула к мужчинам каталог. - Мне нравятся обе.
- А ты сделай две, - предложил Джефри.
- Нет, Джефри. Это перебор. Я хочу одну. Так что выбирайте.
- Мне больше нравится ящерка. - Вин взглянул на Литу, оценивая, куда можно поместить картинку, чтобы та смотрелась выигрышно. - Ее можно посадить на плечо, так, чтобы головка смотрела на шею. Будет казаться, что она бежит по тебе, как настоящая. Это должно отлично смотреться.
- Да, пожалуй, ты прав, - согласился Джеф. - Иероглиф тоже симпатичный, но… ящерка, правда, выглядит как живая.
- Что ж… - Лита поискала глазами хозяина салона. - Выбор сделан, и я с ним согласна. Пусть будет ящерица.
Она увидела хозяина, помахала ему рукой. Потом повернулась к Вину и спросила, совсем по-детски:
- А больно будет?
Вин улыбнулся детскому страху, прозвучавшему в ее голосе. Точь-в-точь ребенок, которого ведут делать прививку.
- Не очень. Главное, расслабься и не бойся.
И Лита, чувствуя, что пути отступления закрылись сами собой, отдалась умелым рукам мастера. В общем, оказалось почти не больно. Жаль только, что вата и пластырь прикрывали рисунок. А ей так хотелось надеть вечером серебристо-черное платье, которое было открыто именно в том месте, где сделана татуировка. Однако мускулистый мачо утешил ее, снабдив чудодейственной мазью.
- Можете смело надевать свое платье. Только обязательно смажьте этой штукой, чтобы пыль и грязь не вызвали воспаления. И сегодня - никакой воды.
Лита с лицом тореадора, только что завалившего быка, вышла из комнаты, в которой ей делали татуировку. Она гордо посмотрела на Вина и Джефа, томящихся в ожидании.
- Я готова.
- Ну как, больно было? - улыбнулся Вин, вспомнив ее детский страх.
- Терпимо. Но - красота требует жертв. Как моя группа поддержки смотрит на предложение где-нибудь перекусить?
- Отлично. - Джеф посмотрел на Литу и Вина. - Не знаю, как вы, а я дико проголодался и к тому же не выпил сегодня ни глотка чего-нибудь живительного и бодрящего.
- Перевожу. - Вин поднялся со стула. - Какой-то я сегодня трезвый, даже на себя не похож.
Лита рассмеялась, вспомнив привычку Джефа ближе к вечеру усиленно потреблять алкогольные напитки.
- Не нуди мне! - возмутился Джеф.
Лита поблагодарила хозяина, и они вышли из салона. Татуированный мачо помахал рукой веселой троице: он уже давно не слышал смеха в своем салоне, а ему так нравились оживленные лица.
Итак, его величество Барт и ее величество Флосси соизволят-таки прийти в деревню Тики. И Лита должна быть на высоте.
Она вытащила из шкафа серебристо-черное платье и повесила его на спинку кресла. Теперь нужно подобрать макияж, который поможет ей окончательно почувствовать себя женщиной-вамп - сегодня вечером она решила быть неотразимой.
Лита села на пуф рядом с зеркалом и улыбнулась своему отражению. Лицо немного похудело, на щеках теперь выделялись скулы. Просто удивительно - она не придерживалась никаких диет, ела тогда, когда хотела, и столько, сколько хотела. А хотела она не меньше, чем раньше. Может, яркое полинезийское солнце обладает таким эффектом? Или ухаживания Вина позволили ей иначе взглянуть на себя?
Ей нравился свой облик. Нравилось похудевшее лицо, уменьшившаяся талия, постройневшие ноги. Она давно уже не любовалась своим отражением. Часто, когда Барт уезжал на работу, она рассматривала себя в зеркале и чувствовала нарастающее раздражение. Иногда она ловила себя на мысли, что ей ненавистен свой облик, что она с удовольствием сделала бы операцию, лишь бы изменить в себе что-то. Что-то, а лучше все сразу. Поэтому сейчас Лита удивлялась тому, что начала нравиться самой себе.
Она хорошо помнила утверждение, что вначале нужно полюбить себя и только потом тебя полюбят окружающие. Но получилось наоборот - полюбили ее, и она полюбила себя. Хотя теперь было уже неважно, что произошло вначале, главное, что она могла теперь смотреть на свое отражение без отвращения, с симпатией. И за этот сказочный дар она была бесконечно признательна Вину.
Вин, Вин… Чувство вины перед ним не хотело оставлять ее в покое. Иногда она жалела, что не склонна к играм и авантюрам. Тогда, наверное, жизнь казалась бы веселой, не обремененной чужими страданиями игрой. Но это не ее удел. И Лита не знала, радоваться этому или огорчаться.
Она распахнула большую фиолетовую косметичку и выложила ее содержимое на трюмо. Для начала - тени. Именно эти: блестящие, серебристо-серо-голубые. Они подчеркнут синеву ее глаз, сделают ее еще более яркой и как нельзя лучше подойдут к платью. Под брови ляжет мерцающий, как снег, слой других теней. Искусственный свет заставит их переливаться и играть всеми цветами радуги. Теперь помада. Лите не хотелось ярко красить губы. Надо подобрать что-нибудь выделяющееся, но при этом не слишком броское. Лита остановилась на перламутровой красновато-коричневой помаде. Если нанести сверху блеск - губы увеличатся и рот станет чувственно-зовущим, как у девушек с обложек модных журналов. Еще легкий слой румян персикового цвета в тон загара - он выгодно подчеркнет похудевшее лицо, если умело нанести его на скулы.
Лита накрасилась, надела платье и вытащила туфли, которые продавец в бутике подобрал к платью по ее просьбе. Оригинальный дизайн туфель - одна половина была сделана из черной замши, а другая блистала серебристой материей со стразами - изумительно подходил к платью.
Лита сняла пластырь с татуировки, помазала ее снадобьем и залюбовалась собой в зеркальном отражении: ни дать ни взять - роковая женщина.
Ящерка, заползающая на плечо, смотрелась великолепно. Только чего-то все равно не хватало. Маленькая сумочка из серебристой парчи лежала на диване - о ней Лита точно не забудет. Тогда что же еще? Конечно же, духи!
Чем бы ей надушиться: легкомысленным цветочным "Флер" или чем-то сладковатым, завораживающим… "Ангел"! Отличная идея! Как ей когда-то говорила приятельница, "они притягивают мужчин, как огонь мотыльков". В "Ангеле", опять же по ее словам, содержался экстракт томатов и еще какие-то афродизиаки, которые оказывали это волшебное действие. Аромат духов был таким сладким и одуряющим, что Лита, купив их, так и не удосужилась ими попользоваться. Но вот теперь подходящий момент, видимо, настал.
Лита распахнула чемодан и вынула оттуда голубую коробочку с черным кантиком. Надушившись "Ангелом", она окончательно слилась со своим новым образом, гордясь тем, что нашла в себе силы воплотить его в жизнь. Как отреагирует на нее Барт - он ведь никогда еще не видел ее такой?
Тики Вилладж представляла собой хорошенькую чистую деревеньку, усеянную маленькими домиками в полинезийском стиле. Домики состояли из пальмовых листьев, прикрепленных к жердям, а конек крыши крепился на двух специальных столбах. В целом все выглядело достаточно реалистично: домики из листьев, жители в национальной одежде из циновок и перьев, горящие вокруг факелы, костры, полыхающие в сумраке. За домами Лита смогла разглядеть стилизованный "мараэ", где, по словам Вина, и будет проходить церемония венчания.
Жениха и невесту рано поутру развели в разные стороны. Ее - в полинезийскую светлицу, где под журчащее пение местных девушек она будет готовиться к обряду. Его - кататься на каноэ по океану в сопровождении местных мужчин. Скоро они должны были встретиться и отправиться в "мараэ", чтобы узаконить свои узы пред ликами полинезийских богов.
Барт с Флосси еще не появились, и Лита начала подозревать, что ее старания превратить себя в роковую женщину останутся без вознаграждения. Правда, Вин и Джефри пришли в неописуемый восторг, увидев ее в новом образе. Вин не сводил с нее восхищенных глаз, и нельзя сказать, чтобы Лита осталась равнодушной к его взглядам.
После получаса бесплодного ожидания Барта и Флосси компания решила отправиться к берегу моря, куда вскоре должны были прибыть жених и невеста.
- Не исключено, что "молодые" женаты уже пятнадцать лет, - сообщил Вин. - Так что, Лита, не удивляйся, если увидишь перед собой старика и старушку. Полинезийский брак не исключает того, что у жениха и невесты уже стоит штамп в паспорте или, наоборот, не стоит. Местный "шаман", который проводит церемонию, выдает молодоженам свидетельство о браке, написанное полинезийскими "иероглифами" ронго-ронго. Впрочем, вы и сами все увидите.
На побережье собрался народ. В основном это были участники церемонии - полинезийцы, одетые в национальное платье. Остальные, их было значительно меньше, туристы, пришли посмотреть на полинезийское бракосочетание. Лита услышала доносящуюся издалека музыку и песни.
- Невесту ведут, - объяснил Вин.
Лита разглядела приближающееся шествие. Невеста, девушка с распущенными волосами, на которых красовался венок из пестрых цветов, была одета в подобие греческой туники белоснежного цвета. Ее сопровождала стайка смуглых красавиц в юбках из крашеных волокон и перьев, украшенных золотистыми кистями.
По правую руку от невесты шла девушка в юбке из красного волокна. Ее голову венчала желтая повязка с белыми перьями, слегка свисающими девушке на лоб. Сама повязка была усыпана яркими и крупными камнями и расшита золотой нитью. Шею девушки обнимало ожерелье из белого жемчуга и перламутровых фигурок. Видимо, она - подружка невесты, подумала Лита. Высказав свое предположение Вину, она убедилась в том, что права.
Отблески факелов падали на песок, белизна которого оттеняла ослепительную тунику невесты.
Джефри вознамерился сходить за каким-нибудь коктейлем (а расслабиться как же?), и Вин составил ему компанию, пообещав Лите, что будет быстр, как ветер. Не оставлять же такую девушку надолго одну - можно и не найти ее, вернувшись обратно!
Лита проводила глазами мужчин и снова загляделась на шествие. Девушки-полинезийки танцевали вокруг невесты, в такт музыке раскачивая бедрами. Кисточки на их юбках мягко колыхались, гипнотизируя зрителей.
- Боже, как красиво! - вслух подумала Лита и тут же услышала позади голос Барта.
- Тебе тоже хочется так выйти замуж?
Лита повернулась с усмешкой, решив, что он подтрунивает над ней, но лицо Барта было настолько серьезным, что она усомнилась в правильности своей догадки. Его пронзительно-восхищенный взгляд проник в нее, заполнил душу и требовал ответа. Лита растерялась так, как будто ей первый раз в жизни делали предложение, так, словно от сказанных сейчас слов зависела вся ее дальнейшая жизнь. Как глупо, выругала она себя. Только ответить не смогла: волнение и неловкость сковали ей уста.
Барт понял, что ответа не последует. Кажется, она все-таки сделала свой выбор не в его пользу. Чтобы не выказать боли и обиды, комом вставшей в горле, Барт решил прервать затянувшуюся паузу.
- Ты восхитительно выглядишь. Я никогда тебя такой не видел. - В его голосе Лите послышались грусть и ревность.
- Может быть, ты и не хотел видеть? - Воспоминания об Эстер и Флосси обожгли ее изнутри, как кипяток. Какое право он имеет ревновать ее, когда сам далеко не безгрешен? Кто подтолкнул ее к этому шагу? Кто? - Зачем тебе такая жена? Тогда не будет смысла глазеть на других.
- Ты до сих пор злишься на меня? Я думаю, нам нужно поговорить. Без Вина, без Флоренс… Один на один.
- Если твой репейник хоть на минуту тебя отпустит, пожалуйста. - Флоренс… Подумать только, как глубокомысленно в его устах звучит имя этой пустышки!
- Ты ревнуешь?
- Тебе очень хочется этого, я знаю. Но могу тебя разочаровать, - вспылила Лита. - Нет. Вин уделяет мне столько внимания, что времени на ревность у меня просто не хватает. - Она едва скрыла торжество, увидев, что Барт побелел как полотно. - Кстати, где же твоя подружка?
- Там же, где твой дружок, - сквозь зубы процедил Барт. - Покупает напитки. Я ушел, чтобы поговорить с тобой, но теперь вижу, что мне не было нужды оставлять ее одну.
Бедная Флосси сойдет с ума от одиночества! Какая трепетная и нежная забота! Ну ничего - вечер только начался. Она еще покажет ему, где раки зимуют! Он еще посмотрит, как прекрасно она без него обходится!
Вин и Джефри вернулись с Флосси. Кажется, она порядком успела их утомить. Джефри был уже под хмельком, поэтому почти не обращал внимания на ее нескончаемую болтовню, а Вину она невероятно досаждала, Лита видела это по его лицу.
- Вы и представить себе не можете, кого мы сегодня встретили в одном из местных баров! - Ее голосок явно хотел привлечь к себе внимание. - Мужчину-полинезийца, одетого в женское платье! Настоящий представитель сексуальных меньшинств. Никогда бы не подумала, что эта мода доберется до столь глухих мест.
- Во-первых, это не представитель сексуальных меньшинств, - остановил ее трескотню Вин. - Во-вторых, это не мода, а очень древний обычай, сохранившийся еще со времен матриархата. Таких мужчин называют "маху". Если они хотят облачаться в женскую одежду, никто не показывает на них пальцем и не хихикает. - Он покосился на Флосси так, что все поняли, кого именно он имеет в виду. - Полинезийцы считают, что человек имеет на это полное право. "Маху" может жениться, иметь детей. Он просто одет как женщина. А теперь те, кто хочет увидеть зрелище, умолкают. - Он показал Флосси на океан, и она густо покраснела, понимая, что выглядит глупо. - Приближается жених и начинается основная часть церемонии.
На огромном плоту, украшенном пальмовыми листьями и цветами, плыл жених и сопровождающие его мужчины. Жених, как и невеста, был в белом. Правда, белой на нем была лишь набедренная повязка, состоящая из длинных волокон. Его атлетический торс был обнажен и прекрасен, на теле плясали отсветы горящих факелов.
Рядом с ним, в головном уборе из красных перьев, облаченный в накидку того же цвета, что и перья, стоял высокий смуглый мужчина. Плот подплыл к берегу, и жениха подвели к невесте. Они были так молоды, так влюблены друг в друга, что, казалось, их чувства не требуют слов, любовь не требует подтверждения в полинезийском святилище.
Лита вспомнила первое увлечение Бартом, их свидания, их свадьбу. Внутри огненным шаром прокатилась боль. Почему, почему они не смогли сохранить те чувства, то лучистое тепло, которое било через край? Как они дошли до того состояния, когда невозможно поговорить, не ощерившись, не рыча друг на друга? Куда подевалось то безграничное понимание, которым они так гордились несколько лет?
Играла прекрасная музыка. Она не была громкой, не была торжественной, но в ней было столько теплоты, соответствующей моменту, что Лите внезапно захотелось плакать. Она так давно не плакала, не поверяла свои страдания слезам, а теперь, в самый неподходящий момент, все невыраженное страдание готово было хлынуть наружу. Лита подумала, что это будет выглядеть глупо и сентиментально, поэтому взяла себя в руки, сдержала слезы.
Жених с невестой взялись за руки, и процессия, сопровождаемая музыкой и песнями, направилась к "мараэ". То, что происходило в святилище, компания могла наблюдать лишь снаружи - внутрь их не пустили, объяснив, что это - привилегия жениха и невесты.
Лита обратила внимание на то, что внутри "мараэ" стояли деревянные идолы, увеличенная копия "тики", тех самых божков, которых Лита видела в сувенирной лавке Папете. Жених и невеста встали в центре "мараэ" и отвечали на вопросы полинезийца, "шамана", проводящего церемонию.