- Знаете ли, так не разговаривают, - ледяным тоном заметила Энн и сжала руку Терезы. Пальцы дрожали, но Тереза подумает, что это от холода? - Ваше поведение больше похоже на ревность. Должна заметить, я всегда ясно давала понять, что обручена. Собираюсь ли я выходить замуж за лорда Хэлферста или нет, этот факт остается неизменным.
- Только когда вам так удобно, - язвительно отозвался Дезмонд.
- Пойдем, Энни. - Тереза потянула ее за руку. - Мы с Полин отвезем тебя.
- Да-да, так будет значительно лучше, - вставил лорд Хард. - А я снова буду к вашим услугам, когда наиграетесь со своим овцеводом и образумитесь.
Прежде чем леди Бишоп успела придумать достойный ответ, оскорбленный поклонник, прыгнул в фаэтон и был таков.
- Бог мой, - изумленно прошептала Полин, - в жизни не видела его таким злым.
- И я тоже, - призналась Энн. Голос дрожал не меньше, чем руки. - Отвезешь меня домой?
- Конечно, Энни. Садись.
Устроившись в карете приятельницы и немного успокоившись, леди Бишоп с удивлением поняла, что думает не столько о припадке ревности, который только что случился с виконтом, сколько о предстоящей встрече со своим овцеводом. Четыре дня разлуки казались вечностью, а возможность оказаться рядом - блаженством.
К счастью, удалось убедить леди Дэвен в том, что вовсе нет необходимости развлекать гостя приятной беседой. Максимилиан заявил, что с удовольствием почитает книгу и дождется возвращения невесты. Нерешительное топтание мамаши жутко раздражало, а попытки поговорить о дочери вызывали негодование неточностью характеристик и ошибочностью понимания. Леди Бишоп не поддавалась ни описанию, ни анализу.
Прежде всего, Энн оказалась первой и единственной лондонской девицей, чуждой жеманства и манерности. Она оставалась собой и при этом прекрасно себя чувствовала. Вопреки утверждениям маменьки о стеснительности и замкнутости дочки мисс Бишоп предстала особой любознательной, решительной и склонной к неосторожным поступкам.
Максимилиан собирался объяснить упрямице, как много ярких открытий обещает семейная жизнь, и в то же время надеялся, что радости любви позволят отвлечь от слепой приверженности к лондонскому бомонду. Если на успех первой части плана еще можно было как-то рассчитывать, то неустанные прогулки в обществе лорда Харда в качестве спутника и кавалера доказывали полную несостоятельность второй его части. Если же мисс Бишоп намеревалась и впредь прятаться от нареченного жениха, то провал можно было считать неизбежным.
Оставалось лишь надеяться, что рано или поздно юная леди вернется домой и тогда нелепая история, наконец, закончится. Он убедит ее выйти за него замуж, а остаться в Лондоне согласится лишь в самом крайнем случае - если почувствует, что аргументы исчерпаны, а решимость на исходе. Впрочем, после жарких объятий у камина решимость казалась безграничной. Впервые с того дня, как судьба приказала принять ответственность за семейное гнездо, Максимилиану было почти безразлично, что произойдет с поместьем Хэлферст в том случае, если отсутствие господина затянется на неопределенный срок. Он дал себе слово, что без Энн Бишоп из Лондона не уедет.
Из строгой установки ни в коем случае не следовало, что маркиз согласен играть по правилам юной светской леди. Она привыкла видеть мужчин распростертыми у ее ног: кого-то сразила красота, кого-то манили деньги, кто-то мечтал о благосклонности. Знакомые шаги послышались значительно раньше, чем можно было ожидать, однако Максимилиан продолжал невозмутимо сидеть в кресле и читать выбранную в библиотеке Бишоп-Хауса книгу. Дверь утренней комнаты открылась.
- Лорд Хэлферст!
Маркиз прервал увлекательное занятие.
- Энн? - От одного лишь взгляда на стройную фигуру в душе и теле вспыхнул пожар; усидеть на месте оказалось непросто, равно, как и скрыть возбуждение.
- Что вы здесь делаете? Разве Ламберт не сказал, что я уехала?
Голос звучал неуверенно. Сознание собственной причастности и к очевидному волнению, и к раннему возвращению едва не выталкивало маркиза из кресла; сохранять видимость спокойствия удавалось лишь усилием воли.
- Сказал. Но я решил дождаться.
Энн вошла в комнату. Потребность вскочить и немедленно, сию же минуту покрыть поцелуями ту, о ком мечтал, стала почти болезненной. В дверях показалась верная Дейзи, однако из коридора донесся женский голос, и горничная растворилась в пространстве. К. счастью, леди Дэвен все-таки обладала здравым смыслом.
Энн склонила голову, чтобы рассмотреть название книги.
- "Сон в летнюю ночь"? Вот уж не предполагала, что вы можете читать Шекспира.
Малышка нервничала. Хороший знак.
- Не предполагали? А что же, по вашему, мне читать? Или вам казалось, что я вообще читать не умею?
- Не смешите. Просто не предполагала, что вы находите время для чтения Шекспира, вот и все. Выглядите полностью поглощенным Йоркширом.
Неужели? Скорее, Йоркшир поглотил саму леди Бишоп. А его навязчивая идея в последнее время приобрела облик очаровательной девятнадцатилетней леди с волнистыми темными волосами и изумрудными глазами.
- Если хотите, могу процитировать наизусть. - Максимилиан отложил книгу и встал. - Но только это не докажет ничего, кроме способности заимствовать чужие, красивые слова.
Энн на шаг отступила, словно готовясь спастись бегством.
- Но… вы так и не ответили на мой вопрос. Что вы здесь делаете?
- Жду вас. Вы скрывались от меня.
- Даже и не думала, - возразила Энн и нервно рассмеялась. - Считаете, что следует безвылазно сидеть дома до тех пор, пока ваша светлость соизволит нанести визит? У меня много друзей и много дел. Да будет вам известно, Лондон - мой город.
- Известно. - Не отрывая взгляда от прелестного личика, маркиз медленно поднялся. - В любом случае за мной утренний поцелуй, вернее, целых четыре.
- Я…
Максимилиан понимал, что если позволит возражать ей и спорить, то так и не сможет к ней прикоснуться. Один решительный шаг - и он оказался рядом. Властно положил ладони на плечи, склонился и завладел восхитительными, самыми желанными губами. Энн ответила мгновенно: прильнула к груди и вцепилась в лацканы сюртука. Страсть сквозила в каждом движении, в каждом вздохе, распаляя бушующее желание.
Максимилиан опустил руки и сжал хрупкую талию. Энн застонала, но тут же с силой оттолкнула его:
- Прекратите!
- Почему? - удивился он, неохотно прервав поцелуй. - Почему? Вы снова желаете меня, а я безумно вожделею вас. Разве не так?
Не замечая, что делает, Энн плотнее прижалась к нему бедрами. Из последних сил пытаясь сохранить самообладание, Максимилиан сжал зубы.
- Так.
- Зачем же приказываете остановиться?
Он снова поцеловал ее и вновь ощутил, как она поддалась, уступила. Но только на мгновение.
- Нет! - возразила она решительно и снова отстранилась.
Конечно, при желании нетрудно было бы ее удержать, однако Максимилиан разомкнул объятия, напомнив себе о необходимости действовать лишь убеждением. Оставалось одно: совладать с неудовлетворенной страстью, не позволить физическому дискомфорту повлиять на собственные слова и действия. Принуждение не приведет к успеху.
- Если согласитесь выйти за меня замуж, каждый день будет приносить то блаженство, которое вы уже познали.
- Это непорядочно! - отчаянно закричала Энн. Можно было подумать, что она и вправду убеждена в том, что говорит. И если бы глаза не скользнули вниз, а раскрытые губки не манили столь откровенно, недолго было бы и поверить.
- Почему же непорядочно? Такова правда. Речь идет о браке, Энн. О единстве, о союзе. Знаю, что близость доставила вам наслаждение. Ошибиться невозможно. Помните, как было восхитительно?
- Прекрасно! Напомните мне о моей слабости, - жалобно отозвалась Энн и смахнула слезу. - Вы ничем не лучше лорда Харда.
Эта неожиданная слеза почему-то отозвалась в сердце острой болью. Захотелось успокоить, уговорить.
Желание оказалось столь острым, что даже навязчивая идея брака слегка отступила.
- Но это была вовсе не слабость, - негромко произнес Максимилиан и стер со щеки мокрую полоску. - Это было желание. В желании нет ничего плохого, особенно если оно возникает между нами.
Ответный взгляд красноречиво доказал бесполезность уговоров. Он тяжело вздохнул и снова опустился в кресло. Если неосторожный, пусть и восхитительно приятный опыт лишь отпугнул невесту, то приезжать в Лондон, разумеется, не стоило. Лучше было остаться дома. Маркиз точно знал, в чем именно заключалась суть упорного сопротивления: предстояло найти способ примирить Энн с Йоркширом. В разгар холодной, угрюмой зимы задача не из легких.
- Энн, - наконец заговорил лорд Хэлферст, - присядьте, пожалуйста.
- Только если объясните, зачем явились.
- Явился, чтобы увидеть вас. Разве это не естественно?
- Нет, вы явились для того, чтобы соблазнить меня и вынудить выйти за вас замуж! - возмущенно воскликнула леди Бишоп, но к счастью, все-таки села - в противоположном углу комнаты.
Максимилиан не смог сдержать усмешку.
- Я вас уже соблазнил, а мы все еще не женаты. Не намерен просить прощения за то, что продолжаю считать вас притягательной и желанной.
- Если знаете, что соблазнение уже ни к чему не привело, то каким же образом намерены меня убедить? Вопрос прозвучал так, словно малышка и сама хотела, чтобы ее убедили. Сердце радостно дрогнуло.
- Вам доводилось слышать о Фарндейле? Энн нахмурилась:
- Фарндейл? Нет, ничего не слышала.
- Это совсем недалеко от Хэлферста - примерно в трех милях к западу. Небольшая долина у подножия Пеннинских гор. Ранней весной она вся покрывается дикими нарциссами.
- О, должно быть, необыкновенно красиво! Представляю…
- Не стоит напрягать воображение. Я вам покажу этот удивительный уголок. - Максимилиан заглянул в зеленые глаза и увидел неподдельный интерес. - Вы ни разу не были в Йоркшире. Так почему же изначально решили, что там плохо, что никогда не сможете полюбить мой край?
- Почему вы ненавидите Лондон?
- Я… полагаю, причина кроется в принципиальном расхождении взглядов на жизнь.
- Хотите сказать, что, когда распространилось известие о банкротстве, все стали плохо к вам относиться?
- Маркиз настороженно прищурился. Гнев мгновенно охладил пыл вожделения к излишне осведомленной красавице.
- Полагаю, об этом поведал лорд Хард?
- Да, он все мне рассказал, однако лишь после того, как я попросила. Не вините его.
- Сомневаюсь, что он рассказал все. - К черту виконта! К черту грязные сплетни, бесцеремонные измышления, стремление одержать победу любой ценой! Что ж, ради доверия Энн он готов открыть правду. Всю, от начала и до конца. - Но почему же вы не спросили меня?
Леди Бишоп сложила руки на коленях.
- А зачем? Какой смысл выяснять, если, в конце концов, вы все равно попытаетесь утащить меня в Йоркшир? Даже нарциссы не способны скрасить жалкое существование в глухомани. Нет, ни за что не соглашусь провести остаток своих дней в ссылке!
- Предпочтете провести остаток своих дней с Дезмондом Хардом? Так почему бы, не поинтересоваться его финансовым состоянием? Долго ли он сможет обеспечивать вам жизнь в столице, после того как спустит ваше собственное приданое?
- Лжете!
Максимилиан порывисто вскочил.
- Нет, не лгу! - прорычал он и в три шага оказался рядом. Наклонился, уперся руками в подлокотники кресла и пронзительно посмотрел в глаза. - Спросите его, Энн! А если хотите что-нибудь узнать обо мне, спросите меня!
Маркиз выпрямился, стремительно подошел к двери и так же стремительно ее распахнул. Да, он не хотел уходить, не добившись согласия на брак. Не хотел уходить, не получив ее навсегда. Никак не думал, что придется плохо отзываться о другом человеке, пусть даже и о нечестном сопернике. Такие разговоры не в его стиле, обсуждения за спиной постыдны и низки.
- Так вы банкрот? - послышался из угла слабый дрожащий голос. - И я вам нужна лишь как нагрузка к деньгам?
Максимилиан остановился и обернулся.
- Нет и еще раз нет! Это ответ на оба вопроса. Не надейтесь, что все окажется вот так просто и понятно. Тем более что я вовсе не намерен отступать. - Он глубоко вздохнул и подошел ближе. - Я уже успел вас понять. Да, вы честны и благородны, а это означает, что не сможете расстаться на уровне сплетен, не выяснив правду. Где меня найти, вам известно.
- Значит, вернетесь, в Трент-Хаус и будете там дуться?
- Ежедневно, вплоть до четырнадцатого февраля, буду приезжать к вам. Четырнадцатого встретимся на балу в доме леди Шелбурн. А пятнадцатого я уеду из Лондона.
- В таком случае уедете в одиночестве.
- Посмотрим. Я уже сказал, что понимаю вас. - Лорд Хэлферст понизил голос, чтобы не смогли услышать любопытные слуги: - А еще я точно знаю, что вы мечтаете снова стать моей. Подумайте об этом.
Глава 7
"Ах, День святого Валентина! Автор признается в ненависти к этому празднику. Еще бы! Молодые леди измеряют собственное достоинство количеством полученных открыток и букетов, а джентльмены вынуждены расточать поэтические строки в столь неумеренных масштабах, что невольно сбиваются на банальности.
Ужасный день заслуживает полного и окончательного изгнания из столицы. А еще лучше - вообще из страны.
Однако приходится признать, что далеко не все разделяют неприязненное отношение к Дню влюбленных. На свете немало сентиментальных сердец, а потому первый (автор горячо надеется, что не ежегодный) бал в доме леди Шелбурн скорее всего превратится во вселенское столпотворение. Об этом недвусмысленно свидетельствует количество положительных ответов на разосланные приглашения.
Ну а поскольку День святого Валентина все-таки существует, автор вправе задать вопрос: используют ли его по назначению молодые пары? Вряд ли леди Шелбурн сочтет праздник удавшимся, если на нем не прозвучат волшебные слова: "Согласны ли вы выйти за меня замуж?"
Впрочем, даже этого будет мало. Что значит предложение без единственно приемлемого ответа: "Согласна"?"
Светские заметки леди Уислдаун 14 февраля 1814 года
В библиотеку неожиданно вошел отец, и Энн поспешно захлопнула атлас Британии.
- Доброе утро, папа. - Она старалась говорить беззаботно и легко, однако голос предательски дрогнул.
Граф поднял бровь.
- Доброе утро. И что же ты здесь делаешь?
- Читаю. - Энн натянуто засмеялась. - А что еще можно делать в библиотеке?
- Дочка, тебе никто не говорил, что ты отчаянная лгунья?
Помнится, один человек говорил, но милее от этого не стал.
- А что, сегодня парламент не заседает? - уточнила мисс Бишоп, чтобы не отвечать на вопрос.
Лорд Дэвен подошел и сел рядом.
- "Атлас Британии", - прочитал он, слегка склонив голову. - Интересуешься какой-то конкретной местностью?
Энн забавно наморщила носик.
- Сам знаешь, какую местность я искала. Просто так, из любопытства.
Вот уже неделю Максимилиан рассказывал ей о западном Йоркшире - каждый день понемногу, чтобы разбудить интерес. Но за все это время ни разу не поцеловал. В результате хитрой тактики леди Бишоп уже не понимала, влечет ли ее к самому маркизу или к его ужасному графству. Для открытого, прямого и очень-очень мужественного человека лорд Хэлферст вел себя чрезвычайно сдержанно и отстраненно.
- Что ж, немного любопытства не повредит. - К счастью, отец не умел читать мысли. Он немного помолчал и добавил: - Хэлферст сказал, что завтра уезжает.
Сердце оборвалось.
- Да, он упоминал.
- Полагаю, ты будешь счастлива?
- Какой ответ ты хочешь услышать, папа? - нервно отозвалась Энн и встала, чтобы вернуть атлас на место. - Я… он мне нравится. Но вот только живет в Йоркшире.
- Видишь ли, дочка, я изо всех сил пытаюсь сохранить нейтралитет. Мог бы проявить отцовскую власть, но не желаю видеть тебя несчастной.
- Зачем же тогда заключил этот нелепый договор? - Вопрос прозвучал взволнованно и нетерпеливо, но раздражения и обиды в голосе не слышалось.
Граф пожал плечами:
- Роберт Трент был моим близким другом. У него родился сын, а спустя семь лет у меня родилась дочь. Помолвка казалась естественным продолжением нашей дружбы. Более того, Максимилиан мне всегда нравился. И сейчас нравится.
Голос потеплел, а глаза смягчились. Редкий случай: политическая карьера не часто давала повод для искренней симпатии. Энн с трудом справлялась с чувствами: отец не считал нужным скрывать, что мечтает о ее браке с маркизом, а сама она сгорала от желания вновь оказаться в страстных объятиях того, кто завладел и душой, и телом. Мысли путались.
- Он такой упрямый, - задумчиво произнесла она в пространство.
- Равно как и ты, милая. - Лорд Дэвен встал. - Если не хочешь выходить замуж, отпусти человека на свободу. Уверен, мама с радостью подыщет тебе подходящего жениха.
- По своему вкусу, - нахмурилась Энн.
- Во всяком случае, того, чье поместье расположено ближе к Лондону. Судя по всему, это твое основное требование.
- Папа!
- Желаю приятно провести День святого Валентина. - Граф насмешливо улыбнулся и вышел из комнаты.
Едва дверь закрылась, Энн снова сняла с полки атлас. Благодаря ярким рассказам Максимилиана она живо представляла пейзаж Хэлферста. Хозяин определенно считал свою вотчину земным раем: долины, полные цветущих нарциссов, мягкие зеленые холмы, живописные речки, кудрявые водопады. И даже стада овец приобрели своеобразную пасторальную прелесть - так уютно они паслись среди округлых возвышенностей и живописных развалин, оставшихся со времен древних римлян и викингов.
В глубине души очень хотелось увидеть все эти чудеса собственными глазами, хотелось прогуляться вместе с Максимилианом по его любимым местам. Но холодный страх предупреждал, что расставание с Лондоном может оказаться вечным.
К сожалению, компромисса не существовало: Йоркшир или Лондон; Максимилиан или… или кто-то другой.
- Максимилиан, - прошептала Энн красивое, гордое имя. От одного звука сердце забилось быстрее, а в животе образовалась странная пустота.
В дверь постучали. Она вздрогнула и поспешила поставить атлас на полку. - Да?
Появился Ламберт с большим букетом нарциссов в руках.
- Цветы только что прибыли, леди Энн. Прикажете поставить в утреннюю комнату вместе с остальными?
Нарциссы.
- Нет, спасибо. Оставьте здесь, на столе. - Энн заметила в букете, письмо и едва удержалась, чтобы не подбежать и не выхватить конверт немедленно, не дожидаясь, пока дворецкий выйдет.
- Хорошо, миледи. - Ламберт поставил цветы в вазу и исчез.
Юная красавица лишь второй сезон вращалась в свете, и вот уже второй День святого Валентина изобиловал цветами. В прошлом году леди Дэвен насчитала тридцать семь букетов. К каждому прилагались конфеты, шоколад и стихи. Впрочем, в одном случае избитые подарки уступили место солидному куску оленьего мяса (да-да, не удивляйтесь). Судя по всему, сэр Фрэнсис Хеннинг всерьез озаботился субтильным сложением очаровательной мисс.
Сегодня Бишоп-Хаус тоже благоухал розами. Но вот еще никто и никогда не присылал нарциссы.