- Брось этот хлам куда-нибудь в угол, - посоветовала Кармен, уже направляясь к двери. - У нас масса времени, целых десять дней, успеешь все распаковать, упаковать и перепаковать. А тетя Tea только один раз в високосный год достает папин "двевыдвенебол", и есть у меня явное подозрение, что сейчас именно такой день.
- Две - что? - Дэвина в замешательстве покачала головой, спеша за Кармен по длинному коридору, ведущему к лестнице на первый этаж.
- Две - вы - две - не - бол, - смеясь, повторила по слогам Кармен. - Что в переводе означает: две выпьешь, две недели болеешь.
- Это вид сливовицы, - вмешался в разговор Клеменс. - Мы сами ее гоним, но об этом никто не должен знать.
- Только пастор и ты, - хихикнула Кармен, так двинув при этом Дэвину локтем в бок, что у той перехватило дыхание. - Отец Сэлмэн - лучший друг папочки. Они когда сойдутся, то напиваются как извозчики, а потом творят жуткие безобразия.
- Помолчи, - строго предупредил Клеменс, но Кармен лишь состроила гримасу и продолжала тараторить.
- Однажды, набравшись, они решили выкрасить в зеленый цвет лучшую молочную корову Сэма Лайтфеллоу. Сэм застал их на месте преступления и запер в коровнике, чтобы протрезвели. На следующий день папа и пастор должны были отмывать бедное животное. Можешь себе представить, как они выглядели, когда добрались до дома.
- Постыдись, Кармен! - Клеменс попытался изобразить возмущение, но сам едва сдерживался от смеха.
- С какой стати? - невинно спросила Кармен. - Кто красил корову, я или ты? К тому же Дэвина уже знает, что ты не ангел, за которого хотел бы себя выдать.
- И это я должен выслушивать от собственной дочери! - Клеменс, покачивая головой, вошел в большую гостиную.
Для Дэвины последовавшие за этим часы стали настоящей сказкой. Возможно, дело было в самогонном зелье Клеменса, но скорее, Дэвина это чувствовала в самом хозяине.
При этом Клеменс не оказывал ей никакого особого внимания. Он обращался с ней как с желанной гостьей, которую принимают с достаточным уважением, но не более.
И все же каждый взгляд его черных глаз заставлял подгибаться ее колени, а руки дрожали так сильно, что с трудом удерживали стакан.
Дэвина испытала явное облегчение, когда после сильно затянувшегося "глотка в честь приезда" смогла наконец вернуться в комнату, которую делила с Кармен.
5
В последующие дни Дэвина видела Клеменса Вентуру только за столом. Он ссылался на загруженность работой, но Дэвина подозревала, что он ее избегает.
В доме шла подготовка к свадьбе. Дэвина, как могла, помогала тете Tea, а Кармен под всевозможными предлогами уклонялась от работы.
Она предпочитала разъезжать по окрестностям на своем маленьком "остине" либо трудилась в конюшнях, вместо того чтобы помогать в уборке дома или чистить овощи на кухне.
Никто не решался указать Кармен на странность ее поведения, однако каждый задумывался над этим, и постепенно создавалась напряженная атмосфера, словно грозовые тучи сгущались над домом и проникали в него.
В субботу утром в графство Кобурн должна была прибыть Берта Хэллоуэй.
Дэвина ожидала этого визита со смешанным чувством, превратившимся в тревожное опасение, когда она увидела перемены, произошедшие с Кармен.
Нет, на счастливую невесту эта подавленная тень совсем не была похожа!
Глаза Кармен казались большими и печальными на маленьком, бледном личике, а ее фигура, скорее склонная к полноте, становилась все более костлявой.
- Дэвина? - Голос Клеменса Вентуры заставил ее задержаться, когда она уже собралась покинуть уютную столовую. Она остановилась и посмотрела мимо него на красивый букет, собранный ею утром в саду и теперь украшающий обеденный стол. - Мне надо с тобой поговорить. - В тоне слышалась какая-то отчаянная просьба, которой Дэвина не могла воспротивиться. - Пойдем прогуляемся.
Клеменс догнал ее и взял за локоть. Даже сквозь толстую шерсть пуловера Дэвина кожей почувствовала прикосновение каждого его пальца. Это настолько смутило и взволновало ее, что у нее заплетались ноги, когда они вместе с Клеменсом вышли из большого дома.
Тем временем стемнело. В воздухе пахло надвигающейся зимой, это было неповторимое сочетание аромата сухой листвы и снега с гор, которое ни с чем не спутаешь.
В конюшнях горел свет. Дэвина могла разобрать голоса конюхов, за работой рассказывающих друг другу последние сплетни.
- Меня беспокоит Кармен, - неожиданно сказал Клеменс, когда они уже прошли порядочное расстояние. - Она так изменилась, почти не узнать. Как ты считаешь, нужна ей эта свадьба?
- Нет. - Дэвина решила не скрывать больше своих сомнений. - Это самое бессмысленное, что она может сделать, но попробуй заставить ее отказаться.
- Я бы заставил, если бы это было в моей власти. - Клеменс вздохнул. С такой болью, что Дэвина пожалела его. - Стоит мне только подумать о Берте Хэллоуэй, как у меня начинается изжога. И с такой язвой моя дочь должна жить под одной крышей! - Клеменс остановился и повернулся к Дэвине, удивленно смотревшей на него. - Ты не можешь что-нибудь придумать, чтобы расстроить этот брак?
- Убийство, - буркнула Дэвина, но сразу отбросила шутки в сторону. - Мне жаль, Клеменс, но у меня нет ни малейшей идеи. Боюсь, что нам придется наблюдать эту драму до ее печального конца. Надеюсь, что он не будет слишком ужасным!
- Мне это не нравится, - проворчал Клеменс. - Совершенно не нравится. - Он пошел дальше, медленно, с опущенной головой, мучительно ища выход. - Я полагал, что Кармен одумается, если у нас снова будет настоящая семья, но она не выносит Луизу. - Он остановился и посмотрел на Дэвину с высоты своего роста. - Кармен ведь рассказывала тебе о Луизе?
Ничего Кармен не рассказывала!
Дэвина поблагодарила темноту за то, что из-за нее Клеменс не видит выражение ее лица.
- Нет. - Она старалась, чтобы голос звучал твердо, рассудительно, но это ей не удалось.
- Нет? - Клеменс смутился. - Ну… значит… я хотел… я не хотел остаться один, а у нас с тобой… - Он запнулся. - Ты знаешь, что у нас просто ничего не получится. Мы все это уже обсудили, и нет никакого смысла закрывать глаза и делать вид, что…
- У тебя появилась подруга, - с горечью сократила Дэвина его длинное объяснение.
- Да. - Клеменс так нервничал, что даже не заметил ее состояния. - Никакой большой любви, только взаимная симпатия. Луиза отличный товарищ, поверь мне. Посторонним она кажется немножко… скажем так, жестковатой, но сердце у нее золотое.
- Тебе необязательно расхваливать ее передо мной, Клеменс. Эта Луиза должна нравиться Кармен и, самое главное, тебе.
- Да, да, конечно. - Смущение Клеменса росло.
- Но Кармен ее не выносит, - вернулась к сути вопроса Дэвина.
И снова озабоченный вздох Клеменса.
- Да, это так.
- И ты не знаешь, должен ли, несмотря на это, жениться на Луизе или нет.
На сей раз его вздох очень напоминал рычание.
- Ах, Дэвина, я бы женился хоть на чертовой бабушке, если бы мог взамен отговорить свою дочь от идиотского намерения стать миссис Хэллоуэй. Но она так вляпалась в этот вздор, что никак не может выбраться.
Дэвина предпочла промолчать.
Понемногу эта семейка стала действовать ей на нервы. С какой стати они навязывают ей свои проблемы? Разве у нее, у Дэвины Рэндолф, мало собственных?
- Луизе тридцать три, - продолжал исповедоваться Клеменс. - Я подумал, что, с одной стороны, это подходящий возраст, чтобы найти взаимопонимание с Кармен, а с другой - разница со мной в восемь лет не так уж велика, чтобы стать непреодолимой. Но Кармен борется против Луизы изо всех сил. Что же мне делать?
- Черт возьми, о чем ты меня спрашиваешь? - взорвалась Дэвина, как перегретая бутылка с шампанским. - Как тебе вообще могло прийти на ум спрашивать у меня, жениться тебе на Луизе или нет? Это твоя проблема, только твоя. Сам думай, как разобраться с собственной дочерью и со своей подругой, а не спрашивай именно у меня совета. Понял? Оставь меня в покое!
Она круто развернулась на каблуках и, тяжело ступая, направилась к дому, вся дрожа от ярости и разочарования в Кармен и Клеменсе Вентуре, которые хотели лишь использовать ее, каждый в своих целях.
Пусть себе Кармен спокойно выходит замуж за Питера Хэллоуэя. С Бертой на шее девушка, может быть, узнает, что на свете есть и другие эгоисты.
Да, если хорошенько подумать, все трое отлично подходят друг другу. Вот уж будет замечательная драка!
К сожалению, Дэвина не умела долго злиться. Стоило ей войти в спальню и увидеть, как Кармен с несчастным, заплаканным лицом сидит, нахохлившись, на кровати, как весь ее гнев испарился.
Дэвина поспешила к подруге и ласково обняла ее за плечи.
- Дорогая, что случилось, что с тобой?
Кармен шмыгнула носом и вытерла рукавом свитера слезы с лица.
- Ах, Дэвина, я не знаю. Все так запутано и непонятно. У меня остался только страх.
- Страх перед чем? - мягко спросила Дэвина.
- Перед всем. Перед жизнью, перед Питером, перед Бертой. Ее я просто не переношу.
- Тебя никто не заставляет выходить за Питера, - уточнила Дэвина. - Я сейчас разговаривала с твоим отцом. Он будет только рад, если ты повременишь с выходом замуж. Почему бы тебе не закончить сначала учебу, потом открыть собственную контору и наслаждаться жизнью, не торопясь связать себя узами.
- Потому что я хочу иметь наконец семью! - в отчаянии всхлипнула Кармен.
Слезы брызнули еще обильнее. Они текли по щекам и капали на желтый свитер, оставляя на нем некрасивые пятна.
- Кармен, если твой отец женится на Луизе, у тебя будет семья, - осторожно напомнила Дэвина.
Рыдания резко смолкли. Кармен подняла голову и удивленно взглянула на Дэвину.
- Ты имеешь в виду Луизу Мэйгард? - Она скептически покачала головой. - Она никогда не выйдет за папочку! Луиза бегает за ним со времени маминой смерти, а с тех пор прошло двенадцать лет! Но папа всегда держит ее на расстоянии. - Кармен откинулась на подушки и уставилась в потолок. - Знаешь, я почти не помню свою мать, - негромко произнесла она. - Мама часто отсутствовала, папочка говорил, что по делам. Но тетя Tea однажды обронила, что маме не нравилось жить на ферме. Она просто-напросто сбежала, когда ей стало здесь совсем невмоготу. Обо мне тогда заботилась тетя Tea, а после маминой смерти она навсегда переехала к нам.
- Возможно, у Луизы более постоянный характер? - Дэвина вытянулась рядом с Кармен и взяла ее за руку.
- Ха! - В смехе Кармен слышалась горькая ирония. - Разумеется, Луиза отличается завидным постоянством. То есть постоянно рвется к деньгам и власти. Да ты ее увидишь. Папочка считает, что мы должны пригласить ее на свадьбу, вот там ты и узнаешь, что это за женщина. Луиза абсолютно не подходит нам на ферме, а уж папочке и того меньше. Кстати, Луизе наплевать, за кого конкретно выходить замуж. Лишь бы у этого человека водились деньжата.
- Но мне показалось, что у твоего отца серьезные намерения.
- Тогда он свихнулся! - Кармен повернулась на бок и задумчиво посмотрела на Дэвину. - Может, он сказал это только ради того, чтобы скрыть истинные чувства к тебе или похвастаться, что у него есть шансы.
- Не имеет значения. - Дэвина выпустила руку Кармен. - Тебе надо первым делом успокоиться. Подумай как следует, хочешь ли ты выйти замуж за Питера, и если ответ будет не совсем положительным, лучше отмени сразу всю эту затею. Твой отец наверняка тебе поможет. - Она встала с кровати и прошлепала босиком в ванную. - Отказ от свадьбы обойдется дешевле, чем развод, - крикнула она от двери, и Кармен слабо кивнула в ответ.
Новый день принес в дом не просто холодный ветер, а настоящий ураган.
Сначала, как было известно заранее, появилась Берта Хэллоуэй.
Длинная, худущая, со злым лицом, она сухо поздоровалась с присутствующими и принялась основательно инспектировать ферму на предмет ее готовности к приему гостей.
- Питер заслужил красивую свадьбу, - заявляла она каждому, кого удивляла ее настырность, а дерзкого помощника конюха, осмелившегося спросить, будет ли разрешено лошадям принять участие в торжестве, Берта так отбрила, что после этого все, кто ей встречался, лишь молча втягивали головы в плечи.
Вечером в старый фермерский дом неожиданно прибыла Луиза Мэйгард.
Это была высокая стройная женщина с короткими соломенными волосами, которые она разделила ровным пробором и приклеила гелем к своей маленькой птичьей головке.
Корректная - так можно было бы коротко охарактеризовать ее внешность, начиная с волос и кончая до блеска начищенными полуботинками, придававшими ей несколько солдафонский вид.
- Я подумала, что вам может понадобиться моя помощь, - заявила Луиза не терпящим возражений тоном и вторглась в кухню тети Tea, не теряя времени на просьбы о разрешении.
- Сейчас начнется, - пробормотала в дурном предчувствии Кармен. Через пять минут Дэвина увидела, как она умчалась со двора на своем "остине".
В доме постепенно становилось тесно.
И дело было даже не в количестве гостей, прибывавших один за другим, а скорее в их составе.
Тут ведь находилась Берта Хэллоуэй, которая как будущая свекровь желала держать в руках всю власть.
Но этого никак не могла допустить Луиза Мэйгард, не состоявшая, правда, в родственных отношениях с семейством Вентура, однако в качестве давней подруги семьи претендовавшая на более широкие права.
Затем славный дядюшка Уоррен, душка, а не человек, чьи "манеры австралийского скотника", как выражалась Берта, действовали обеим леди на нервы.
По крайней мере, в этом пункте они сошлись, и обе обращались с дядей Уорреном свысока, чем приводили Клеменса в бешенство. Однако Уоррену каждый раз удавалось успокоить младшего брата.
Уоррен, добродушный и деликатный по натуре, попросту не слушал колкости Берты и Луизы и, не обращая внимания на их насмешки, с наслаждением попыхивал сигарой, не заботясь о том, что от дыма могут пожелтеть свежевыстиранные гардины.
Был здесь, естественно, и Питер.
Он прибыл в графство Кобурн через три дня после матери, послушный пай-мальчик, в правой руке изящный чемоданчик, глаза невинные, как у новорожденного младенца. Дэвину бесил один его вид.
Берта и Луиза шпыняли его как хотели, он нисколько не сопротивлялся и совсем не стремился к своей невесте, что последнюю, кажется, вовсе не огорчало.
Дэвина, между тем, перестала волноваться. Она только мечтала, чтобы скорее наступил день свадьбы, когда закончится весь этот вертеп и она сможет вернуться в свой маленький домик в Джениве, который в лихорадке Кобурна казался ей чуть ли не курортом.
Там, в работе, она, наверное, забудет наконец Клеменса Вентуру, все еще бередящего ее сердце.
К счастью, скоро состоится большой гала-концерт музыки "кантри", и подготовка к нему прогонит из ее головы мысли о Клеменсе - так она надеялась!
Каждый вечер, ложась спать, Дэвина посылала небесам короткую молитву: "Боже милостивый, отмени седьмое, восьмое, девятое, десятое, одиннадцатое октября, и пусть сразу настанет двенадцатое".
Дни никто не отменил, но свадьба все-таки не состоялась.
Все выглядело вполне безобидно, когда вечером восьмого октября сели ужинать.
От огня в камине шло уютное тепло, на дворе осенний ветер теребил ветви старых каштанов, а на столе томилась вкусная еда.
- Ты не передашь мне картофельное пюре? - вежливо попросил Уоррен свою сестру Tea.
- С удовольствием, дорогой! - Tea протянула пюре брату, и тот наложил себе полную тарелку.
- Есть люди, которые никогда не научатся культурно себя вести, - съязвила Берта, ехидно оглядывая картофельную горку перед ним.
- А еще есть люди, которые к каждому придираются, - бросила Луиза, метнув в сторону Берты точно такой же ехидный взгляд.
Война была объявлена.
- Это беспочвенная наглость! - взвизгнула Берта.
- Нет, всего лишь правда! - парировала Луиза.
- Прекратите немедленно! - возмутилась тетя Tea.
- Вы только посмотрите на своего сына, - перешла в прямую атаку на Берту Луиза. - Ведь это жертва вашей болезненной жажды власти. Он не мужчина, а марионетка, которую вы дергаете за ниточки, и она прыгает и кувыркается по вашему желанию. Точнее сказать, ваш сын Питер - карикатура на мужчину.
Дэвина предусмотрительно прижала ко рту салфетку, чтобы не прыснуть. Но, украдкой взглянув из-под опущенных ресниц на окружающих, она увидела, что все были в таком же состоянии.
- Что вы смыслите в мужчинах? - Берта тоже умела стрелять прицельно. - У вас вообще нет мужа и никогда не было, судя по вашему виду! Тощая серая мышь, от которой любой мужчина в ужасе отвернется!
- Тихо! - Голос Клеменса Вентуры прогремел как пушечная канонада, разделяющая противоборствующие стороны. - Здесь мой дом, и я не потерплю, чтобы кого-то из моих гостей оскорбляли в этих стенах. Вы меня поняли, леди?
- Ха, ваш дом! - Берта вскочила. - Знаете что, мистер Вентура? Можете засунуть ваш дом вместе с вашей дочерью себе…
Она испуганно смолкла, но было уже поздно. Фантазии Клеменса вполне хватило, чтобы закончить фразу.
Он медленно отодвинул свой стул и поднялся.
- Будьте добры покинуть мой дом, миссис Хэллоуэй. - В его голосе звенел лед. - Водитель доставит вас в Джениву. Он будет в вашем распоряжении через полчаса.
- Только вместе с моим сыном! - пискнула Берта в растерянности от случившегося.
- Естественно! - Клеменс снова сел и взял в руки нож и вилку. - Если ты продолжаешь настаивать на этой свадьбе, Кармен, можешь присоединиться к семейству Хэллоуэй.
- Нет, нет. - Кармен энергично замотала головой. Она так побледнела, что Дэвина испугалась, как бы она не упала в обморок. Но Кармен проявила железную выдержку.
Спокойно, не глядя на Питера, она схватила вилку и начала есть.
Питер заметался взглядом между матерью и невестой, но Берта положила конец дальнейшим сомнениям, строго приказав ему следовать за собой. Он вскочил как оловянный солдатик и побежал из столовой вслед за матерью, словно опасаясь, что остальные гости закидают его картофельным пюре.
- Маменькин сынок! - злобно выкрикнула Луиза. - Сейчас наделаешь в штаны!
- До свиданья, Луиза. - Голос Клеменса звучал непреклонно.
- Но… - Луиза уставилась на него, открыв рот и вытаращив глаза.
- Горничная поможет тебе упаковать вещи. - Клеменс не отрывал глаз от тарелки.
- О! - Луиза вскочила, схватила свою тарелку и в бешенстве швырнула ее в стену.
Гости испуганно прикрыли руками головы, но Луиза этим ограничилась. Кипя от ярости, она развернулась и умчалась из комнаты так, будто за ней гнались фурии.
На какое-то время за столом воцарилось гнетущее молчание. Даже дядя Уоррен, у которого всегда наготове была шутка, низко склонился над своей тарелкой и машинально ел, не произнося ни слова.
Через десять минут Луиза выскочила из дома, а еще через пять после ее эффектного ухода в холле появился Питер, нагруженный чемоданами и сумками своей мамаши.
Берта остановилась в дверях столовой и одарила присутствующих последним ядовитым взглядом.
- Шофер нам не нужен, - надменно объявила она. - Мой сын сам увезет меня отсюда. На собственном "мерседесе".
Последнее слово было нарочито выделено голосом.
Однако впечатления ни на кого не произвело.