И все же мысль под покровом темноты добраться до аэропорта и первым же самолетом отправиться домой, подальше от всех этих политических махинаций, манила Николь. Или броситься к дяде, признаться во всем и попросить о помощи…
- Дорога займет не меньше трех часов, - прервал ее лихорадочные размышления голос Сомаля.
Николь взглянула на него и поразилась, как пристально он изучает ее. Она задрожала, ощутив странное, не вполне осознанное волнение. Казалось, в просторном кондиционированном салоне вдруг стало тесно и душно, хотя Сомаль не занимал много места и не прикасался к ней. Сев в лимузин, он сразу же поднял стекло между ними и водителем. Они были отгорожены от всего окружающего мира на ближайшие три часа…
Николь ощущала запах его одеколона, не сильный, но очень мужественный. Она поспешно отвернулась к окну, почувствовав, как участилось ее сердцебиение. Автомобиль попал передним колесом в яму и дернулся, швырнув Николь на сидящего рядом с ней мужчину. Она извинилась и снова села на свое место, внезапно еще больше ощутив разницу между ними. Она была уставшая, грязная и все еще дрожала от пережитых за трое суток ужаса и неизвестности, а он будто всего минуту назад вышел из ванной, благоухая одеколоном.
Сомаль Дало слегка наклонил голову и сказал:
- Одним из направлений, на которое предполагается выделить средства от продажи прав на разработку месторождения, будет ремонт существующих дорог и строительство новых. А пока вам лучше пристегнуться, мадемуазель де Белльшан.
Николь поспешно потянула на себя ремень безопасности, не желая больше падать ему на колени.
А Сомаль продолжил тоном политического лидера:
- Договор с месье де Белльшаном даст нам возможность провести много реформ, включая образовательную. Все наши дети должны и будут учиться. Мы построим новые больницы и создадим новые рабочие места. Моя страна вступит в технологичное будущее, уйдет от дикарского прошлого.
Николь пыталась вслушиваться в слова, а не в бархатный голос. Ее беспокоило странное покалывающее ощущение во всем теле. Как будто он прикасался к ней своими длинными, тонкими пальцами, а не сидел на расстоянии полуметра, глядя перед собой.
Она всмотрелась в сгустившуюся темноту за окном. Три часа. Они казались вечностью, которую ей предстояло провести наедине с министром Сомалем Дало… Хотя не такой уж и вечностью, если сравнивать с тем, во что может вылиться его сумасшедший план немедленной женитьбы.
- Я предлагаю провести время до приезда в столицу с пользой, - будто прочитав ее мысли, сказал Сомаль. - Если мы не хотим попасть в неловкое положение, то нам стоит поближе познакомиться друг с другом. Я должен знать о вас больше, чем то, что вы племянница месье де Белльшана и пытались незаконным путем сфотографировать мою резиденцию.
- Думаете, нам удастся осуществить ваш план? - с сомнением спросила Николь.
Хотя она была готова на все, лишь бы не навредить дяде, Николь боялась, что ее актерские таланты явно недостаточны, чтобы убедить массу настороженных зрителей, что она и этот могущественный человек без ума друг от друга. Даже в этом суперкомфортабельном автомобиле она чувствовала себя некомфортно наедине с ним. А ведь ей придется изображать любовь и преданность… Принимать его ласки, позволять сильным рукам прикасаться к ней…
Она приказала себе очнуться. Хотя сидящий рядом с ней мужчина самый сексапильный из всех, кого она раньше встречала, это еще не повод утратить ясность мышления. Ей понадобится весь ее разум и трезвый расчет, чтобы с честью выйти из предстоящего испытания.
- Хотите, начну я? Здравствуйте. Я Сомаль Дало. - И он протянул ей руку.
Николь неохотно прикоснулась пальцами к его ладони. Она ждала холодного, формального рукопожатия. Но, к ее удивлению, его пожатие оказалось теплым, твердым и он держал ее руку в своей, будто хрупкую драгоценность. Какое-то изумительное, искрящееся ощущение наполнило ее тело, заставив снова задрожать. Дыхание перехватило. Николь точно знала, что в ее жизни раньше никогда такого не было. Будто она перешла на новый уровень, оставив прожитые годы за спиной, как прелюдию к удивительному настоящему.
Николь неловко отняла руку и попыталась улыбнуться, но мышцы лица решительно отказывались подчиняться, и вышло что-то среднее между кривой усмешкой и оскалом. Сердце бешено колотилось. Она глубоко вздохнула и сразу поняла, что совершила ошибку: его аромат заполнил ноздри, хлынул внутрь, породив в груди ощущение тепла и нежности.
Девушка с трудом взяла себя в руки и произнесла:
- Как поживаете, мистер Дало? Я Николь де Белльшан, племянница месье и мадам де Белльшан. - Она хотела добавить: и полная неудачница, но подозревала, что он уже и так догадался об этом. - Они воспитывали меня с девяти лет, когда отец с матерью погибли в авиакатастрофе. У меня две двоюродные сестры - Арлетта и Мадлен.
- Ну хорошо, Николь, а где мы с вами познакомились? Насколько я понимаю, это ваш первый визит в Кот д'Ивуар. Значит, в какой-нибудь другой стране, где вы часто бывали, сопровождая месье де Белльшана, например. И куда я тоже наведывался по делам.
- Дядя много путешествует по всей Европе, часто бывает в Штатах и Южной Америке. Я иногда ездила с ним. Хотите, пусть будет Испания? Обожаю эту страну!
- Прекрасно. Моя мать тоже. Она дочь бывшего посла Швеции в Испании и провела детство и юность в этой стране, пока не вышла замуж. И сейчас, после смерти отца, снова вернулась туда. Я часто ездил с ней в Мадрид и Барселону. Последний раз был там полгода назад. Пожалуй, это подойдет.
Николь кивнула.
- Я не живу с Белльшанами после окончания университета. Но несколько месяцев назад была с дядей и тетей Франсуаз в Мадриде.
Она как раз потеряла очередную работу и обдумывала, чем бы заняться дальше. Вскоре после возвращения из Испании Николь покинула родной Париж и отправилась в Тулон по рекомендации приятельницы к ее знакомому, тому самому месье Тома.
- О, так вы окончили университет. Какой?
- Сорбонну. Только не совсем окончила. Я так и не получила диплом.
- Так вы учились не фотожурналистике?
- Нет. Когда я была моложе, мне хотелось пойти по дядиным стопам. Я изучала деловое администрирование и менеджмент, но быстро разочаровалась. Сплошная экономика и математика. Потом думала о переводческой карьере - я прилично знаю несколько языков, в том числе испанский, но курс был уж очень скучный…
- Значит, с этим у вас тоже не сложилось. А что потом? - Сомаль искренне заинтересовался и быстро задавал вопросы, как только Николь замолкала.
- Потом я увлеклась сценой. Мне даже дали роль в небольшой постановке, но, увы, отзывы были таковы, что я поняла: это тоже не для меня. Поэтому сразу и сказала вам, что ваш план мне не по зубам. Актриса я скверная. Как мне играть роль невесты без минимального актерского таланта?
- В качестве моей супруги вы будете вне досягаемости. Никто не посмеет терзать вас вопросами. Вам надо будет лишь казаться преданно-внимательной, когда мы будем появляться на людях. Так что проблем не возникнет.
Сердце Николь замерло, потом затрепыхалось где-то в горле. Она с трудом перевела дыхание и тихо сказала:
- Я не могу выйти за вас замуж.
- Мы обо всем договорились, прежде чем вы покинули место своего заключения. - Голос Сомаля сразу стал холодным и жестким.
- Да, я знаю. Вы сказали, что мы должны пожениться. Но подумайте, это… это просто какое-то сумасшествие…
Он наклонился к ней. Взгляд его стал не менее холодным, чем голос.
- Слушайте меня внимательно, мадемуазель де Белльшан. Ваши необдуманные действия поставили под угрозу нечто жизненно важное для моей страны. Мы не самое богатое в мире государство. Мой народ истерзан нищетой и болезнями. Я хочу помочь людям. Для этого нужно много денег. Ваш дядя готов заключить с нами договор, который даст эти средства. И я не позволю все это разрушить одной легкомысленной женщине. Вы выйдете за меня замуж, и будете появляться со мной на публике в роли преданной супруги, и никому не скажете ни слова, пока договор не будет подписан. После этого брак будет аннулирован без лишнего шума и вы сможете вернуться к своей семье или куда пожелаете.
- Да, месье. - Николь склонила голову. Она не чувствовала себя напуганной этими суровыми словами. Наоборот, странное, неведомое ранее ликование наполнило все ее существо. Да что это с ней происходит, черт побери? Она должна возмущаться и негодовать от такого обращения. А вместо этого никогда в жизни Николь еще не испытывала такого душевного подъема, не ощущала себя такой живой.
Значит, он хочет официального брака? Прекрасно! Она покажет ему, что это значит - быть женатым на Николь де Белльшан!
- Итак, какую школу вы посещали? Какой ваш любимый цвет? И как получилось, что вы до сих пор не женаты? - быстро и энергично спросила она.
Николь продолжала изумлять его. Давно уже никому этого не удавалось. На секунду ему было показалось, что она испугалась, готова забиться в угол. Но нет, она лишь вскинула голову и приняла вызов. Эта девушка готова постоять за себя. Глаза ее вспыхивали зелеными молниями, щеки пылали - тигрица, да и только!
Идея Зефирен показалась Сомалю абсурдной с самого начала, но чем дольше он находился рядом с Николь, тем больше нравилась ему эта мысль. Каким бы коротким ни был их брак, скучать ему вряд ли придется.
Он усмехнулся, представив лицо сорокатрехлетней Ндены, жены его двоюродного брата. Она полагает, будто управляет всей семьей. Но Сомаль Дало - хотя и всегда вежливый и корректный - не подчиняется никому, особенно Ндене, властолюбивой несимпатичной женщине, которая была бы счастлива жить в прошлом веке.
- Я учился в Оксфорде, а степень получил в Гарварде, - ответил он, когда увидел, что Николь вопросительно смотрит на него, ожидая ответа.
- О! - отозвалась она и посмотрела на Сомаля с уважением. В первый раз с момента нашей встречи, отметил он.
- Мой любимый цвет - синий, цвет океана, цвет неба, - продолжил Сомаль, думая, что зеленый вполне может выйти на первое место. - А почему я не женат, вас не касается. Вы тоже не замужем. Хотите рассказать мне почему?
Николь открыла рот, и он замер, с интересом ожидая, что за этим последует. С разочарованием Сомаль увидел, как она покачала головой и плотно сомкнула прелестные полные губы.
- Знаете ли вы, что к синему цвету питают пристрастие люди гениальные? Вы считаете себя таковым? - наконец сказала Николь.
Он вспомнил, как решился последовать предложенному сестрой плану, и задумался.
- А ваш любимый цвет? - вместо ответа спросил Сомаль.
- Желтый. А любимое мороженое - клубничное. Я знаю, это скучно, но все равно люблю его. Любимый фильм "Мост Ватерлоо". Любимая еда - шоколад, в любом виде и количестве. Содержу себя сама с тех пор, как оставила университет. Домашних любимцев не имею, но всю жизнь мечтаю о кошке.
- Умеете ездить верхом?
Николь кивнула.
- Лучшие уроки из всех, что мне давали. А вы?
- Да. У меня есть лошади. Что ж, может, мы и найдем в конце концов что-нибудь общее.
- О, это совершенно излишне. Наш союз - временный. Как полагаете, скоро вы подпишете договор? Может, нам даже не придется жениться?
- Я не могу определить, сколько еще времени может уйти на проработку всех деталей. Если все пройдет гладко, то несколько недель. Если возникнут осложнения - значительно дольше. Мы уже потратили на переговоры три месяца, а на подготовку к ним и того больше.
- Три месяца! Боже мой, я, конечно, знала, что это дело небыстрое, но почему? Надо ведь только зачитать условия, выяснить, согласны ли с ними, и, если да, подписать несколько бумаг.
- Все несколько сложнее, чем вам представляется. И французский шпион, оказавшийся в самой гуще событий, делу не помогает.
- Я не шпион, - сквозь зубы прошипела Николь.
- Да, на роль шпиона вы не очень подходите. Не удается слиться с окружающей средой. Вам бы убавить сантиметров двадцать роста, покрасить волосы, вставить темные контактные линзы, вымазать лицо коричневой краской - тогда еще можно о чем-то говорить.
- Слушайте, предлагаю сделку. Вы перестаете говорить обо мне, как о шпионе, а я играю роль преданной влюбленной невесты.
- Жены, - напомнил Сомаль.
- Согласна! Жена на столько времени, сколько потребует подписание проклятой сделки!
Неожиданно раздался телефонный звонок. Сомаль откинул крышку на ближайшей панели, снял трубку с инкрустированного слоновой костью аппарата.
- Что происходит? - послышался бесцеремонный голос Зефирен.
- Мы с моей невестой следуем к моей вилле. План слегка изменился. Окемба узнал о нашей гостье и стал задавать много вопросов о моих с ней отношениях. Мы поженимся немедленно.
На том конце провода Зефирен задохнулась от изумления, а едва придя в себя, воскликнула:
- Ты с ума сошел! Ты не можешь по-настоящему жениться на этой женщине. Сомаль, это еще глупее, чем моя первоначальная идея. Помолвка - это одно, но брак…
- Все решено. Мы встретимся со всей семьей утром. Сегодня ночью не получится. - Он взглянул на Николь, на ее грязные волосы, усталое лицо, темные круги под глазами, измятую одежду.
- Мне очень жаль, что я предложила такую глупость, - сказала Зефирен. - Тебе надо было послушать Уаттару, его план намного благоразумнее.
- Все уже решено, - повторил Сомаль.
- Ты всегда был упрям как осел. Почему бы не остановиться на версии с помолвкой? Пусть Окемба думает что хочет. Или оставь ее в тюрьме, она вполне этого заслужила. Не стоит все это того, чтобы рисковать своим будущим.
- Я сам позабочусь о моем будущем, Зефирен, - твердо сказал Сомаль. - Увидимся утром. - И повесил трубку.
- Я думала, вы везете меня в отель, - тихо произнесла Николь.
- Возможно, утром я так и сделаю.
- Утром? Я хочу сегодня ночью, сейчас!
- Посмотрите на себя, - мягким, как шелк, голосом ответил Сомаль. - Думаю, сразу возникнет масса вопросов, где вы были и чем занимались все это время. Их и так зададут, но в вашем нынешнем виде вам трудно будет отвечать.
- Но мои родные беспокоятся обо мне, - сделала она еще одну попытку.
- Мой секретарь уже позвонил им и сообщил, что с вами все в порядке… что вы со мной. Что может быть естественнее стремления любовников побыть наедине после многих месяцев, проведенных в разлуке?
- Любовников? - пискнула, вернее, взвизгнула Николь.
До сих пор Сомаль как-то не загадывал дальше брачной церемонии. Не думал о том, что последует за словами торжественного обета. Теперь же вдруг осознал, как трудно будет игнорировать эту женщину, когда она окажется в непосредственной близости к нему, в его собственном доме.
Ее живой ум интересовал, даже интриговал его. Светло-пепельные волосы постоянно притягивали взгляд. Сомаль внезапно понял, что раз за разом говорит вещи, способные разозлить ее, лишь бы увидеть, как в зеленых глазах сверкают изумрудные молнии.
В ней есть страсть, внутренний огонь. Сохранится ли эта страстность в постели? Будет ли она жгучей, яростной, неистовой?
С подходящим мужчиной - да, безусловно. В этом Сомаль не сомневался. Интересно, подозревает ли она, о чем он думает? Может ли быть, что ее посещают подобные мысли?
- Мы не любовники! - заявила Николь.
- Но могли бы быть…
- Только в ваших мечтах!
- Что ж, время покажет.
- Постойте, постойте. Если вы полагаете, что вступление в брак дает вам право… разделить со мной постель, то нам стоит…
- Бесспорно, дает, - прервал ее Сомаль и добавил: - Независимо от того, захочу я им воспользоваться или нет.
- Мне кажется, я могу иметь собственное мнение на сей счет, - возмущенно заметила Николь.
- Конечно. И кстати, ваше положение моей законной супруги дает вам аналогичные права.
- О! - только и смогла произнести Николь.
Она откинулась на мягкие подушки и невидящим взором уставилась за окно, будто только сейчас осознав все значение предстоящей церемонии.
Сомаль украдкой разглядывал ее. В приглушенном свете салона она казалась такой потерянной, такой одинокой, оглушенной случившимся с ней, что так и тянуло обнять и приласкать ее. Взгляд его темных глаз остановился на полных розовых губах, слегка влажных оттого, что она непроизвольно облизывала их языком. Интересно, как она среагирует, если он притянет ее к себе и поцелует? Ответит она ему или оттолкнет? Сможет ли он разжечь таящуюся в ней страсть?
- Держитесь подальше от моей постели, а я не буду претендовать на вашу, - после долгого молчания заявила Николь.
- Давайте продолжим нашу ознакомительную беседу, - ответил Сомаль, проигнорировав ее последнее замечание.
Интересно, заметила ли она это? Очевидно, нет, поскольку спокойно продолжила рассказывать, что любит, а что не любит, и всякие пустяки и подробности семейной жизни де Белльшанов. Сомаль откинулся на сиденье и посматривал на девушку, наслаждаясь игрой эмоций на ее лице. И продолжая фантазировать, как он запустит пальцы в эти длинные шелковые пряди…
Было уже совсем темно, когда они прибыли на виллу. Расположенный в пятнадцати минутах езды от столицы огромный участок земли с прекрасными постройками и чудесным песчаным пляжем, которым ему так редко удавалось воспользоваться, достался Сомалю в наследство от отца. Он предложил овдовевшей матери приезжать сюда в любое время, и временами она жила с ним там несколько недель, пока воспоминания не становились слишком уж тяжелыми. Тогда ей требовалось сменить обстановку.
Сомаль вспомнил, как счастливы были его родители. Интересно, возражала бы семья против их брака? Он никогда не слышал, но часто пытался представить себе, что его дед думал о браке младшего сына с иностранкой. Рожденная в Швеции, выросшая в Испании, его мать обожала Африку, культуру, традиции, природу и больше всего своего мужа.
Что касается его собственного брака, то здесь у него сомнений не было. Ндена будет осуждать его, так что лучше все сделать быстро. Отсутствие официального торжества легко объяснить недавней кончиной отца. Семья до сих пор в трауре.
- Пахнет океаном, - сказала Николь.
- Вилла на берегу. Вы можете плавать, когда захотите. Только убедитесь, что кто-то есть рядом на случай непредвиденных обстоятельств. - Рассказывая о своих пристрастиях, Николь упомянула, что очень любит море. Что ж, по крайней мере, она будет довольна близостью океана.
Сомаль позвонил с полдороги своей домоправительнице и предупредил, чтобы его невесте приготовили комнату. В свою очередь Нзола сообщила ему о прибытии матери. Прекрасно, сейчас ему понадобится вся поддержка, которую он сумеет найти. Зефирен поможет. Теперь и мама рядом с ним.
Вот если бы Ндена отправилась на пару-тройку дней куда-нибудь…
- О! Это ваш? - выдохнула благоговейно Николь, глядя на ярко освещенный, ожидающий прибытия хозяина дом.
- Да.
- Похоже на виллу на Французской или Испанской Ривьере.
- Мой отец построил ее для матери. Она провела молодость в Испании. Помнится, вы упоминали, что говорите по-испански. Мама обожает этот язык, хотя, конечно, прекрасно знает и местный диула.
- Мне кажется, это не очень хорошо. Одно дело, надуть министров-политиканов, другое - обманывать вашу маму.
- И ваших родных тоже.
Николь внимательно посмотрела на него.