- Пожалуйста. Всегда рад помочь, - улыбнулся он.
- Я вам очень признательна, - не открывая глаз, проговорила Феба.
Он ничего не ответил. Пауза затянулась. Открыв глаза, она увидела лицо Марбрука всего в нескольких дюймах от своего лица. Он сидел, опираясь локтем на спинку дивана и подпирая рукой подбородок.
Фебе сразу же вспомнился вечер их знакомства, их беседа, когда они уединились в саду во время бала. Мука, которую Феба читала сейчас в глазах Марбрука, была неоспоримым свидетельством того, что и он тоже не забыл тот вечер.
О, эти глаза… Феба могла бы смотреть в них бесконечно. Ей хотелось исцелить боль, которую она причинила Марбруку. Глядя в его глаза, Феба с недоумением размышляла о том, как люди могут быть так слепы, принимая столь серьезного и честного человека, как Марбрук, за отъявленного негодяя, приписывая ему пороки, которых у него нет.
Не отрывая взгляда от Фебы, Рейф заботливо поправил прядку волос, упавшую ей на лицо. Его рука задержалась на ее щеке на мгновение дольше, чем следовало. От его прикосновения - нежного и невинного - сердце Фебы сжалось от сладкой муки.
Теперь она не сомневалась - Марбрук чувствует сейчас то же самое, что и она.
Феба сидела неподвижно и молчала, словно боялась выдать свои чувства неосторожным словом или жестом - и дальше они с Марбруком уже не смогут ничего скрывать. Ей хотелось продлить эти редкие мгновения, когда она рядом с Рейфом, царствует в его мыслях, является его возлюбленной - той женщиной, которой стала бы, не прояви малодушие и глупость.
Когда Рейф коснулся лбом лба Фебы, она затаила дыхание. Она не возражала против этого: всякий раз, когда Марбрук был с ней рядом, у Фебы появлялось ощущение, что так и должно быть.
Нет, Рейф не поцеловал Фебу, а только прижался щекой к ее щеке. Она чувствовала его горячее дыхание у своего уха и сидела, боясь пошевелиться. По спине у нее побежали мурашки. Замирая, Феба ждала, что же Рейф сделает дальше.
Сердце у нее билось учащенно. Когда Рейф коснулся губами ее уха, она закрыла глаза и ждала продолжения.
Рейф тем временем осыпал поцелуями ее шею. Затем, положив голову Фебы себе на грудь, прошептал:
- Феба… Боже мой, мне невыносимо думать, что ты выходишь замуж за моего брата!
Эти слова подействовали на Фебу отрезвляюще. Волшебство момента мгновенно исчезло - и открылась неприкрытая правда. Она ахнула, отстранилась и резко встала с места. Феба повернулась к Рейфу спиной, стараясь привести в порядок свои чувства.
Рейф тоже поднялся. Он тяжело дышал, словно после быстрого бега.
Словно он бежал туда, где должен был быть изначально, туда, где должно быть его настоящее место.
Феба оглянулась и посмотрела на Марбрука. Щеки у нее пылали, глаза блестели. Она была хороша сейчас, как никогда, - разрумянившаяся, с растрепавшимися волосами, с прядями, выбившимися из прически.
Хотя Рейф ужасно волновался, он решил узнать у Фебы правду, какой бы горькой эта правда ни оказалась. Ему во что бы то ни стало нужно знать ответ на вопрос, который его все время мучит. Не желая ходить вокруг да около, Рейф спросил напрямик:
- Почему вы ответили "да" на предложение моего брата?
Лицо Фебы приняло страдальческое выражение. Она опустила голову.
- Когда мы познакомились, вы не сообщили мне свое полное имя. И когда я получила предложение Брукхевена, я подумала…
Это была чудовищная ошибка. О Господи! Принимая предложение руки и сердца, она считала, что говорит "да" не Колдеру, а Рейфу.
На мгновение глаза Марбрука радостно зажглись, а затем снова потухли: убедившись, что вышло недоразумение, Феба не стала исправлять свою ошибку.
- И тем не менее позже вы не забрали свои слова назад, - деревянным голосом проговорил Рейф. - Скажите, почему? Признайтесь: вы сообразили, что случайно поймали в свои сети более крупную рыбку, чем я?
Феба стояла, опустив голову, боясь поднять на Рейфа глаза.
- Это не так… Не совсем так, - сжимая кулаки, сказала она. - Викарий…
- О да, ну разумеется! Вы хотите дать мне понять, что вас заставили насильно не разрывать эту помолвку. А сами вы - категорически против нее.
Феба почувствовала тошноту. Испугавшись, что Рейф сможет догадаться по ее глазам, что она лжет, она закрыла лицо руками.
- Мне жаль, что я… - "Мне жаль, что я с вами встретилась. Мне жаль, что вы распутник… Мне жаль, что я проявила малодушие…"
Рейф обнял ее за плечи.
- Феба, вы ни в чем не виноваты. Вы не могли этого предотвратить.
Она покачала головой. Если Рейф не перестанет сейчас же быть таким милым и добрым, она не выдержит - и скажет ему правду. И тогда он возненавидит ее точно так же, как она сама ненавидит себя.
"Не забудь… невосприимчивость".
Феба вздохнула и медленно отстранилась, чувствуя себя совершенно опустошенной. Пусть уж он пребывает в неведении. Так будет лучше для него. Пусть считает ее игрушкой в руках судьбы, жертвой неблагоприятно сложившихся обстоятельств. Так будет лучше. Рано или поздно Рейф переключит свое внимание на другую женщину и забудет ее. Со временем он вовсе перестанет ее замечать, и она станет для него важна не более, чем какой-либо предмет мебели в этом доме.
Пусть лучше Рейф продолжает считать ее приличной женщиной.
- Извините, что я не была с вами искренней с самого начала. Я подумала… - У Фебы к горлу подступил комок, и она замолчала на мгновение, а потом продолжила: - Вы сказали, что указали на меня Колдеру. Рейф отвел взгляд.
- Да, будь я неладен, - сказал он с досадой. - Я сделал это только затем, чтобы он одобрил мой собственный выбор.
- Ах… - Между ними так много оставалось недосказанного. И было слишком поздно менять существующее положение вещей.
- Но еще не все потеряно, - с надеждой в голосе проговорил он, обнимая Фебу за плечи и снова касаясь лбом ее лба. - Я могу поговорить с Колдером, с вашим отцом, - почти взмолился Рейф. - Пусть у меня и сомнительная репутация, но я не бессребреник.
Феба закрыла глаза. Она представила, как рассердится викарий, узнав, что его непутевая дочь из-за собственной глупости отказалась от права получить наследство Пикеринга. Феба снова потеряет любовь отца, которой тщетно добивалась столько лет. Снова превратится в блудную дочь, отвергнутую родным отцом. Она осторожно и медленно убрала руки Рейфа со своих плеч.
- Нет. Что сделано, то сделано, милорд. Обратной дороги нет.
Рейф стиснул кулаки.
- Вы даже не хотите попытаться все уладить. - В глазах Марбрука промелькнуло отчаяние. - Наверное, я ошибался, вообразив, что вы испытываете ко мне какие-то чувства. Может быть, ваш отец тут вовсе ни при чем, - с горечью проговорил Рейф.
Феба покачала головой, избегая смотреть ему в глаза. Ради своего отца она решила молчать, потому что иначе бросилась бы умолять Марбрука помочь ей разорвать помолвку с его братом.
Фебе хотелось все объяснить. Она знала, что тогда Рейфу не будет так больно. Или он хотя бы попытается тогда войти в ее положение. Но она приняла решение пойти наперекор своему сердцу.
- Феба, вы даже не можете посмотреть мне в глаза, - с горькой улыбкой проговорил Рейф. - Как же вы собираетесь жить со мной под одной крышей?
Сердце Фебы разрывалось на части. Но теперь, когда впервые в жизни ей представилась возможность стать наконец хорошей дочерью, заслужить отцовскую любовь и его признание, добиться, чтобы викарий ею гордился, она не могла упустить этот шанс. Раньше Феба думала только о себе, пренебрегая наставлениями отца. Она так виновата перед ним. Она не оправдала его ожиданий. Поэтому должна принести в жертву свои чувства и вознаградить отца за его великодушие. Он был так добр и снисходителен, что простил ей большой грех. Ее отец заслуживает всего самого лучшего.
Поэтому Феба стояла посреди комнаты и молчала. Пока не услышала, как за Марбруком хлопнула дверь.
Когда он ушел, она с трудом удержалась, чтобы не разрыдаться.
Но ее решение осталось неизменным: через две недели она выйдет замуж за маркиза!
Глава 23
Как только Марбрук ушел, Фортескью доложил, что к мисс Милбери явился еще один посетитель.
- Мистер Стикли, какой сюрприз! - улыбнулась Феба, увидев адвоката в гостиной.
Улыбка была искренней. Фебе нравился мистер Стикли - спокойный, с тихим голосом и приятными мягкими манерами. Непримиримые разногласия между Колдером и Рейфом создавали в доме напряженную атмосферу, от которой Феба уставала. Общаться с Дейрдре и Софи было также нелегким делом. А вот с мистером Стикли можно было чувствовать себя спокойно.
Однако сегодня мистер Стикли был чем-то расстроен.
- Мисс Милбери, надеюсь, вы извините меня за этот неожиданный визит. Но вопрос, который привел меня к вам, не терпит отлагательств. - Он сделал паузу, словно хотел собраться с духом или подыскивал нужные слова. - Мисс Милбери, вы не должны выходить замуж за лорда Брукхевена.
Феба и удивилась, и обрадовалась одновременно.
- Правда? - переспросила она, не успев скрыть радость. Затем она сделала над собой усилие и заставила себя нахмурить брови. - О Боже! Мистер Стикли, может быть, вы мне объясните, в чем дело?
Феба предложила мистеру Стикли сесть, но тот отрицательно покачал головой.
- Даже не знаю, как вам это сказать, - расхаживая взад и вперед по комнате, сказал он. - О Господи! Это так ужасно, в самом деле…
- Прошу вас, присаживайтесь, мистер Стикли, - настойчиво повторила Феба.
Мистер Стикли молча подчинился, но продолжал нервно перебирать пальцами.
- Боже мой! Боже мой! - повторял он.
Феба сгорала от любопытства. Ей не терпелось узнать, какие препятствия могут возникнуть для помолвки. Может быть, это освободит ее от обязательств? В то же время Феба немного боялась, что надежда, которая только что у нее появилась, окажется тщетной.
Больше всего на свете ей хотелось поверить мистеру Стикли: она не должна выходить замуж за Брукхевена! Мистер Стикли мешкал и не спешил излагать суть дела, и Феба разволновалась. Ее одолевали сомнения. Фебе хотелось поскорее прекратить мучения, связанные со страхом неизвестности и последней надеждой спастись от нежеланного брака.
- Выкладывайте, - решительно сказала она.
- Мисс Милбери, вы не должны выходить за лорда Брукхевена, потому что… потому что он убийца! - собравшись с духом, выпалил мистер Стикли и после этого вздохнул с облегчением.
- Что за нелепость? - В глазах Фебы мелькнуло сомнение. - Брукхевен? Кого он убил? Зайца на охоте?
Мистер Стикли поджал губы. Феба поняла, что он обиделся, и испугалась, что больше ничего от него не добьется. Поэтому притворилась заинтересованной.
- Дорогой мистер Стикли, - подавшись вперед, ласково проговорила она, - прошу вас, расскажите мне обо всем подробно!
Минуту Стикли сидел с обиженным видом, но затем смягчился.
- Ну ладно. Хорошо. Сегодня мне сообщили, что есть подозрения насчет его причастности к смерти своей первой жены…
Феба недоуменно заморгала.
- Разве Брукхевен был женат? - Она не могла в это поверить. Осознав, что снова выражает недоверие к словам мистера Стикли, она спохватилась: - Ах, извините, ради Бога! Пожалуйста, продолжайте. Я вся как на иголках…
Фебе ужасно хотелось услышать, чем закончится этот рассказ.
Мистер Стикли достал из кармана страницу газеты.
- Я и сам не склонен верить слухам. Но я взял на себя смелость зайти в лондонскую "Сан" и просмотреть газетные номера пятилетней давности. Вот статьи, где об этом упоминается.
Стикли развернул газетные страницы. Заголовки статей были один ужаснее другого: "Экипаж леди Брукхевен перевернулся - двое погибших", "Экипаж Брукхевена пропал?", "Разлетаются слухи - кем был другой погибший?"
Одно было бесспорно - этот инцидент дал богатую пищу для сплетен. Почему Феба никогда не слышала об этом скандале? Пусть в Торнтон газеты прибывали с двухдневным опозданием, но все же их к ним привозили!
Ах да. Пятьлет назад Феба трудилась день и ночь, помогая викарию бороться с эпидемией холеры в торнтонской деревне. В это время она несколько месяцев не брала в руки ни одной газеты. Феба впервые пожалела, что не всегда слушала болтовню Тесс. Возможно, тетя рассказывала эту историю.
- Разумеется, никто не осмелился прямо обвинить Брукхевена в случившемся, - заметил Стикли. - Настоящих доказательств его вины не было. Да и откуда им взяться? Свидетелей дорожного инцидента не нашли. В деле были только показания самого лорда Брукхевена. Он заявил, что тот второй человек, который погиб в этой аварии вместе с его женой, был гостем их семьи. Хотя любому покажется странным, что гостем лорда был простой актер из второсортного театра.
Феба внимательно проглядывала статьи, тщетно пытаясь найти в них хоть сколько-нибудь существенные факты. В конце концов она отложила газеты в сторону и ровным голосом произнесла:
- Здесь ничего не сообщается о причастности лорда Брукхевена к этому делу. Возможно, он не ангел во плоти, но мне не верится, что маркиз способен на смертоубийство.
Мистер Стикли быстро-быстро заморгал.
- Да, но… но, мисс Милбери! Если допустить, что Брукхевен все же замешан в убийстве своей первой жены, то он не задумываясь может убить и вас!
Феба прищурилась:
- Мистер Стикли, я только что вам объяснила, что не привыкла придавать значение сплетням. Стоит кому-нибудь совершить маленький промах, стоит случиться небольшому недоразумению, как тут же к человеку приклеивают ярлык!
Неожиданно для самой себя Феба принялась защищать Брукхевена с излишней горячностью. Она отдавала себе отчет, что скорее всего защищает сейчас не Брукхевена, а саму себя. Но не могла ничего поделать: ее охватил гнев. Почему людям больше нравится замечать соринку в глазах других? В то время как тысячи добрых поступков, примеры самопожертвования и милосердия остаются незамеченными? Почему злые языки преследуют многих людей до могилы?
Слова Фебы укололи самолюбие Стикли, и он поспешно поднялся с места. Он был также встревожен тем, что ему не удалось убедить мисс Милбери в том, что его опасения имеют веские основания.
- Не могу поверить, что вы можете так легко отмахнуться от серьезных доказательств…
- Мистер Стикли, о каких доказательствах вы говорите? Единственное, что могло бы меня убедить, - письменное признание Брукхевена с его собственноручной подписью, врученное мне самим принцем-регентом! - Феба фыркнула, скрестив руки на груди. - Да и то только после того, как я удостоверюсь в подлинности почерка Брукхевена.
Стикли развел руками:
- Ну и ну! Если у вас не хватает благоразумия спасти саму себя, то я ничем не могу вам помочь! Я сделал для вас все, что в моих силах. Можете поступать, как вам угодно.
Феба скрестила руки на груди, словно защищаясь от него.
- Мистер Стикли, вы сами найдете выход или велеть вас проводить?
Презрительно фыркнув, Стикли удалился.
Когда адвокат ушел, Феба закрыла глаза и постаралась собраться с мыслями. Она сама не понимала, что с ней такое творится. Ей только что представился последний шанс выбраться из этой неловкой ситуации - после этих статей в газете даже викарий скорее всего задумается, стоит ли продавать свою дочь человеку со столь ужасным прошлым. И не важно, правда ли то, что написано в статьях, или нет. Но Феба только что отбросила эту возможность, потому что знала по собственному опыту, как портят жизнь злые языки. Она не могла опуститься так низко и прибегнуть к помощи слухов, чтобы добиться своей цели.
Неужели она не может поступиться принципами даже ради Марбрука?
Нет, не может. Уж лучше продать свое тело и свою жизнь в обмен на положение в обществе и жизнь в достатке. Но только не душу.
Даже ради Марбрука Феба этого не сделает.
Глава 24
После отъезда мистера Стикли Феба не выходила из гостиной. Она нервно мерила шагами комнату, время от времени бросая взгляд на список важных персон, приглашенных на свадьбу.
Наконец она выбежала в коридор. Там было темно, потому что слуги еще не успели зажечь в доме свечи.
Феба увидела, как в дверном проеме промелькнул чей-то темный силуэт. Рейф?
- Добрый вечер, - услышала она низкий голос, от звука которого у нее засосало под ложечкой. Нет, это не Рейф. Это маркиз. Ее жених собственной персоной.
Феба медленно подошла к Брукхевену и взяла его за руку.
- Я рада, что у меня наконец появилась возможность снова говорить с вами, - прошептала она, думай о том, что постарается быть хорошей женой этому бедняге, которого оклеветала злая молва. В темноте Феба не видела глаза маркиза.
Брукхевен стал медленно гладить руку Фебы.
- Правда? - пробормотал удивленный маркиз. - Я тоже рад.
Феба пододвинулась к Брукхевену и положила голову ему на грудь. Ей было слышно, как у маркиза гулко билось сердце.
Феба замерла. А что нужно делать дальше?
Затем она сообразила, что ей не о чем беспокоиться. У нее есть полное право в любое время подходить к своему жениху и ласкать его, когда захочет.
Но она не могла понять, отчего тогда сейчас чувствует себя виноватой. А когда недавно она сидела с Марбруком, прижимаясь к нему, то не испытывала никаких угрызений совести.
Она немного отодвинулась от Брукхевена, словно испугалась, что он может прочитать ее мысли. В коридор прошмыгнул слуга и зажег свечи, и Феба увидела смущенное, но довольное лицо маркиза.
- Вам не кажется, что вы должны переодеться перед вечерним концертом, мисс Милбери?
Перед концертом? Разве он собирается отвести ее сегодня на концерт? Ее охватило раздражение. По всей видимости, жених забыл предупредить, что они сегодня куда-то идут. Не говоря уже о том, чтобы поинтересоваться у нее, хочетли она куда-то пойти. Хотя положа руку на сердце Феба была бы рада выйти сегодня из дому. Ей хотелось отправиться как можно дальше отсюда, туда, где нет Рейфа.
Феба вежливо улыбнулась:
- Ах да, концерт. Ну разумеется. По-моему, давно пора переодеваться. - Она присела в реверансе. - Я скоро буду готова, милорд.
Брукхевен небрежно кивнул:
- Пока, мисс Милбери.
Феба направилась к лестнице, но, не дойдя до первой ступеньки, оглянулась.
- Милорд…
- Да, мисс Милбери? - Феба замялась.
- Я… сегодня узнала от… от одного заинтересованного лица… Я не знала, что вы уже были женаты.
При этих словах Брукхевен словно застыл на месте.
- Разве вы не знали об этом? Ваша тетушка заверила меня, что рассказала вам обо всем.
Феба махнула рукой:
- О, я не сомневаюсь, что так и было, но, честно говоря, милорд, я никогда не слушаю сплетни Тесс.
- Ясно… - Затем последовала дольно долгая и неловкая пауза. - И каково же ваше мнение относительно того, что сообщило вам это заинтересованное лицо?
Феба сделала шаг к Брукхевену.
- По-моему, вы потеряли много дорогих вам людей, - ласково проговорила она. - У вас рано умерли родители - когда вы были еще ребенком. У вас погибла Жена. Вы много пережили… - Феба вздохнула. - Я только хотела выразить вам свое искреннее соболезнование. Я знаю, какую невосполнимую потерю несет смерть близких людей. Представляю, как вам было тяжело.