– Да брось ты, Морган. Старик с большим удовольствием проведет вечер с хорошенькой молодой девушкой, чем с дочерью. Уж поверь мне и не сомневайся. К тому же, Морган, это свидание для меня очень важно. Ты знаешь, кто меня пригласил сегодня? Знаешь?
– Да знаю, конечно знаю. По-моему весь наш курс знает, – перебила ее Изабелла. – Но Джонни Бейкер никуда не убежит до послезавтра, а твой отец уедет. И ты не увидишься с ним еще несколько месяцев.
– О, Морган, не будь занудой, – бросила Натали и исчезла в ванной с ворохом нарядов готовиться к свиданию, но не с отцом.
К крайнему своему изумлению, Изабелла очень быстро обнаружила, что ее подруга была права. Мистер Стокер не только не обиделся на поведение дочери, но и с видимым удовольствием провел вечер в обществе смущенной Изабеллы. Впрочем, замешательство ее скоро рассеялось – настолько ее спутник оказался легким и приятным собеседником.
– О, поведение Нат давно меня не удивляет, – сказал он, галантно наполняя бокал Изабеллы ледяным шампанским. И не какой-нибудь дешевкой, между прочим, а "Вдовой Клико", которого она никогда прежде не пробовала. – И вот что я вам скажу, Белла… Надеюсь, вы не возражаете, что я вас так называю? Очень хорошо. Так вот, возвращаясь к Нат, могу только сказать, что я отлично понимаю, насколько велика моя вина в том, что она такая, как есть. И не снимаю с себя ответственности за это. Но ей уже двадцать три, что можно теперь сделать? Только расплачиваться за ошибки молодости. Вот я и плачу. Я ведь понимаю, что с таким характером ей непросто жить, а тем более заводить друзей. Это ведь только вы, Белла, похоже, бескорыстно привязаны к ней. А все остальные… Не могу их осуждать, но… Нет, все это очень непросто. Конечно, я беспокоюсь за нее. И буду платить до свого последнего вздоха. В конце концов, это же я выбрал в жены ее мать. А потом удрал, не вытерпев ее постоянного пиления и зудения. Хотя Нат уже родилась. И с тех пор я только и делаю, что плачу, плачу и плачу… – Он вздохнул, залпом осушил свой бокал и немедленно наполнил его снова только затем, чтобы проглотить и его содержимое. И снова вздохнул. – Вы удивительная девушка, Белла. Я искренне преклоняюсь перед вашим долготерпением и пониманием. Не знаю, что привлекает вас в моей дочери, но… не каждая девушка способна простить то, что Нат сделала вам. – И еще один тяжелый вздох, сопровождаемый смущенным, сконфуженным взглядом.
– Что Нат сделала? – удивилась Изабелла. – О чем это вы, мистер Стокер? Что такого она сделала?
– Ну… простите, Белла, я вообще не имел права затрагивать эту тему… Я имею в виду моего зятя, бывшего зятя. Она ведь…
– О, но я не виню Натали, – живо возразила Изабелла, покрывшись краской. – Это был выбор Ронни, при чем здесь она? То есть я понимаю, в принципе, наверное, она могла бы отвергнуть его, но… То есть… – Теперь уж пришла ее очередь нервно выпить шампанское. – Но дело в том, что у меня с Ронни ничего такого не было. И если Натали показалась ему интереснее меня, то… – Она пожала плечами и отвернулась на минуту, скрывая набежавшие на глаза слезы. Несколько раз сглотнув и кое-как взяв себя в руки, Изабелла повернулась к мистеру Стокеру и продолжила: – К тому же я отлично знаю, каким невыразимым, несравнимым обаянием обладает ваш бывший зять, – устоять практически невозможно. Так что я не виню Натали. Никоим образом. Впрочем…
Но дальнейшее проявление великодушия было уже выше ее сил. Она не могла сказать, что и Ронни не винила в случившемся. Не могла – и все. Потому что он знал, заранее знал, что не останется с ней. Он ведь сам не скрывал от нее своей репутации и своих многочисленных побед. Зачем же тогда говорил такие нежные, такие трогательные слова, почему позволил ей думать, что она, простая, скромная и незаметная Изабелла Морган, сможет стать для него кем-то иным, кроме очередного легко увлечения?
Изабелла тряхнула головой, прогоняя гневные мысли.
– Но… – Мистер Стокер осекся и не продолжил фразы, благодаря небо за то, что Изабелла как будто не услышала его. – Давайте, Белла, чем говорить о моей дочери, лучше выпьем еще по бокалу, а потом я приглашу вас на танец. Как вам такая перспектива? Осчастливите старика? А я обязуюсь весь вечер поить вас только шампанским. Идет?
Изабелла засмеялась и с удовольствием согласилась, но только на танец – и не один – и на шампанское, а не с заявлением о том, что он старик.
Вечер прошел на удивление приятно. Отец Натали оказался великолепным собеседником, заставившим Изабеллу забыть о разнице в возрасте и положении.
Они расстались друзьями, настоящими друзьями, хотя мистер Стокер часто потом терзался сомнениями и упрекал себя за то, что не совсем честно поступил, остановившись в самом начале фразы и не сказав Изабелле того, что она должна была услышать.
Услышит, еще услышит. Если не от меня, то от кого-нибудь другого. А если не услышит, то сама поймет. Очень скоро, уговаривал себя отец Натали, но душевного покоя не находил. Потому что не без оснований предполагал, что его трусость может обернуться трагедией для этой очаровательной, умной и такой порядочной девушки.
– Морган, да что с тобой? – Натали дернула ее за рукав, отчаявшись привлечь внимание словами, настолько глубоко та погрузилась в свои мысли.
– А? Нет-нет, ничего, просто вспомнила кое-что, – ответила Изабелла, очнувшись. – Извини, что ты говорила?
– Я спрашивала, есть ли у тебя вечернее платье? Думаю, после премьеры нас могут пригласить на вечеринку или что-нибудь подобное. Если нет, то я, пожалуй, могу тебе одолжить из своего гардероба…
– Нет-нет, – тут же перебила ее Изабелла. – Я решу эту проблему, не переживай. – Так когда, ты говоришь, надо вылетать?
– В эту пятницу. Осталось всего два дня. Ой, ты даже не представляешь себе, как я волнуюсь, Морган! Мне столько всего надо сделать. Пожалуй, я попробую сказаться больной, чтобы не ходить на работу. Я уже позвонила маме, чтобы она привезла Боба в пятницу утром.
– В пятницу утром? – изумилась Изабелла. – Почему не завтра? Или почему не отправить его прямиком из Нью-Йорка в Лос-Анджелес? В конце концов, ему уже почти семь, он вполне самостоятельный парень. Ты же знаешь, это не опасно. Авиакомпании очень внимательно относятся к своим маленьким пассажирам. И он не так устанет от одного рейса вместо двух в течение дня. Для него было бы намного…
– Нет-нет, это исключено. Я хочу, чтобы мы приехали вместе. Кто знает, может, в аэропорту будут даже журналисты? Как-никак, а семья кинозвезды Брендона приезжает. А завтра у меня не будет времени заниматься им. Совершенно. Ни минуты. Ты что, не понимаешь, сколько у меня дел? Мне необходимо полностью обновить весь гардероб, подготовиться к любым неожиданностям, мало ли что Ронни планирует для нас? Потом к массажисту, в солярий, к стилисту, да мало ли куда еще? На мне лежит большая ответственность, не могу же я опозорить Ронни?
Изабелла усмехнулась про себя – Натали вела себя так, словно она не бывшая, а настоящая, и к тому же весьма любящая и преданная жена.
Впрочем, в ее словах есть здравый смысл. И хоть сама Изабелла не имела ни возможности уклониться от работы, ни времени на посещение всех этих модных салонов, которые считаются строго необходимыми для каждой современной молодой женщины, но кое-какие усилия для того, чтобы хорошо выглядеть, сделать все же могла.
Она снова перестала слушать болтовню Натали, лишь время от времени поддакивала, что ту вполне удовлетворяло, и принялась планировать завтрашний день.
К сожалению, почти ничего и никогда в жизни не получается так, как намечается. Во всяком случае, у Изабеллы не получалось. И этот раз не оказался счастливым исключением. Хотя она лишь позднее сможет решить, присутствовал ли тут элемент счастья.
Тщательно разработанный план продержался до вечера. Во время ланча Изабелле удалось-таки ускользнуть с работы, пробежаться по близлежащим магазинам и в витрине последнего, когда уже казалось, что шопинг не удался, заметила великолепное вечернее платье, которое заставило ее остановиться как вкопанную. Она влетела внутрь, едва не сбив с ног выходящую покупательницу, и задыхаясь ткнула пальцем в сторону переливающегося чуда.
– Мэм, чем я могу помочь вам? – спросила продавщица, озадаченная ее поведением.
– То платье, вот то, что в витрине, мне нужен восьмой размер, – едва переводя дух, пробормотала Изабелла. И умоляющим тоном добавила: – Только не говорите, что у вас такого нет.
Продавщица засмеялась.
– Не буду. Но учтите, восьмой как раз на витрине. И это единственный экземпляр. Но если вас это не устраивает, то могу предложить десятый. Мы подгоним его вам по фигуре бесплатно.
– А что с тем, что на витрине? – подозрительно спросила Изабелла. – Там какой-то дефект?
– Нет-нет, мэм, никакого, но, как правило, люди не любят покупать с витрины. Так что мы всегда предлагаем скидку на такие экземпляры. Десять процентов, если все в порядке. Если нет – больше. Вплоть до пятидесяти. Итак, ваше решение, мэм?
– Давайте его. Я пока разденусь, не возражаете? Простите, но я очень спешу.
– Конечно, мэм, сию минуту.
Изабелла надела платье и ахнула. Продавщица всплеснула руками.
– Оно словно для вас было сделано, мэм. Вы совершенно другая женщина в нем, мэм. Надеюсь, вы не обидитесь на мои слова, но это правда. Ваш спутник будет очарован, смятен, покорен.
– К сожалению, у меня нет спутника, но, думаю, вы правы. Я возьму его. Сколько оно стоит?
Продавщица заколебалась.
– Это от Донны Каран, – неуверенно начала она, но Изабелла перебила:
– Ну же, смелее.
– Восемьсот девяносто девять, но, как я уже говорила, на витринный экземпляр полагается… – Она не закончила, заметив выражение лица Изабеллы. – Мэм, не снимайте, пожалуйста, платья, я сейчас позову хозяина.
Ожидание не продлилось долго. Пожилой, но подтянутый и очень элегантный мужчина окинул Изабеллу восхищенным взглядом и проговорил:
– Мэм, этот мир остро нуждается в красоте. И я не лишу его подобного чуда за какие-то несчастные несколько долларов. Вы можете купить это платье со скидкой в двадцать процентов.
Изабелла просияла от комплимента и поняла, что, сколько бы это ни было, она заплатит.
Остаток дня прошел в деловой суете, но она терпеливо ожидала его окончания, предвкушая продолжение прогулки по магазинам – уже не столь торопливое – в поисках кое-каких дополнений. В шестнадцать пятьдесят телефонный звонок разрушил эту надежду.
8
– Белла? Привет, Белла, если бы ты только знала, как приятно слышать твой голос после стольких лет!
– Эдди? Ты ли это, Эдди Грегсон?
– Он самый! – ответил тот, довольный тем, что встретил столь теплый прием, на который, честно говоря, не очень-то рассчитывал. – Как поживаешь, Белла? Все такая же красивая?
Она мелодично рассмеялась.
– Не льсти, Эдди, не льсти. Нормально поживаю. Работаю. Это в общем-то и все. А ты как?
– Замуж, значит, не вышла.
– Нет. Не вышла, – осторожно ответила Изабелла. К чему этот вопрос? Они давно расстались, и она не жалела об этом ни единой секунды. Потому что давно поняла, что как бы хорошо ни относилась к Эдди, но не любила его ни одной минуты. Совсем. Никогда. Даже когда пыталась убедить себя в этом.
– Что ж, я так и думал, – неожиданно произнес ее бывший поклонник.
Так и думал? Почему? – мысленно изумилась она, но вслух сказала:
– А как ты поживаешь, Эдди?
– А я в субботу женюсь. И звоню тебе, собственно, по этому поводу.
– О, Эдди, дорогой, я так рада за тебя! – воскликнула Изабелла, продолжая удивляться. – Поздравляю!
Что значит "по этому поводу"? Неужели он хочет пригласить ее на свадьбу? Как-то это странно. Ей казалось, что бывших возлюбленных на свадьбы не приглашают. А главное, как отвертеться, не обидев его? В субботу она будет в Лос-Анджелесе, рядом с Ронни, и не откажется от этого ни за что на свете.
Ни за что? Но… что же это значит? – спросила она саму себя, ужаснувшись. Неужели то, что я все еще люблю его? Несмотря ни на что?
Нет! Нет, конечно же нет. Есть вещи, которые убивают любовь на корню. Такие, как предательство. Потому что его поступок по отношению ко мне называется предательством.
– Спасибо, конечно, – ворвался в ее мысли голос Эдди, – но я звоню не для того, чтобы получить твои поздравления, и тем более не для того, чтобы позвать тебя на свадьбу, если ты испугалась именно этого.
– О, Эдди, ты не должен так говорить! – взмолилась Изабелла, испугавшись, что он каким-то неизвестным, невообразимым образом прочел ее мысли. – Я была бы счастлива познакомиться с твоей…
– Нет-нет, – перебил ее Эдди. – К тому же свадьбы как таковой не будет. Скажу тебе сразу, я женюсь, потому что должен, только поэтому. – Он грустно усмехнулся. – Помнишь, меня в колледже дразнили Эдди Однолюбом? Так вот, это так. В области чувств, конечно, – смущенно добавил он, – поскольку плоть слаба. За что я теперь и расплачиваюсь. Но я хотел поговорить с тобой совсем не об этом, Белла. Эта женитьба для меня почти как смертный приговор, а перед смертью люди не лгут. Короче, я хочу… нет, мне необходимо сказать тебе одну вещь. Так, чтобы ты поверила. Я обязан был сделать это давно, но… В общем, смертнику ты не можешь не поверить, Белла. Я прошу тебя о встрече. Это в основном в твоих интересах, а не в моих. Хотя я должен наконец освободиться от этого проклятого груза…
– Эдди, о чем ты? – взволнованно перебила его сбивчивую речь Изабелла. – Я не понимаю тебя. Ты… О чем ты хочешь говорить? Ты пугаешь меня…
– О, Белла! – Голос Эдди был полон раскаяния. – Будь я проклят, если у меня в мыслях было пугать тебя! Я просто прошу о встрече. Даже не очень долгой. Мне хватит получаса, чтобы сказать то, что я твердо намерен сказать. Даже меньше. Хотя, видит бог, я бы с огромным удовольствием провел с тобой столько времени, сколько ты соблаговолишь мне подарить. И много больше. Вечность… – Он вздохнул.
– Эдди, не надо, не говори со мной таким тоном, словно я разбила тебе сердце.
– А ты и разбила, – спокойно ответил он. – Но я тебя не виню. Так что насчет встречи?
– Ну хорошо, но только сегодня у меня время ограничено, столько всего надо сделать. Кстати, ты знаешь новость? Про Рона Брендона?
– Да, я говорил с ним вчера вечером.
– Что?! – поразилась Изабелла.
– Да, мы с ним изредка общаемся. Не знала?
– Нет. И ты был в курсе, что он…
– Да. Но я не хочу сейчас отрывать тебя от дел. Ты ведь, наверное, занята? Так где и когда мы увидимся?
Изабелла сдалась и в восемнадцать сорок входила в просторный холл "Золотого медальона".
– Бог мой, Белла, ты стала еще красивее, – приветствовал Эдди, глядя на нее восхищенным взглядом.
Она улыбнулась, обернулась и разве что не взвизгнула от удовольствия. Ей и в голову не приходило, что встретиться с ним ей будет так приятно.
– Идем-идем, я заказал столик. Садись, Белла. Ты даже не представляешь, какое для меня счастье видеть тебя, – проговорил Эдди. Он смущался и поэтому говорил очень быстро.
А он нисколько не изменился, отметила про себя Изабелла, окинув его внимательным взглядом. Все то же симпатичное, открытое лицо, на котором с легкостью читались движения души. Немного утомленное, возможно, но, в конце концов, парень послезавтра женится, наверное у него дел по горло.
– Я тоже очень рада, правда, Эдди. Черт, где раньше были мои глаза?! – шутливо сказала она и тут же заметила, как потемнело его лицо. – Извини, я… я иногда делаю совершенно неуместные замечания.
Но он похлопал ее по руке и великодушно утешил:
– Не волнуйся, Белла. Все в порядке. Я почти что справился с этим. Я же говорил, что не виню тебя. Я ведь, если честно, и тогда видел, что у нас с тобой ничего не получится. Потому что… – Он пожал плечами и замолчал, понимая, что дальнейшие комментарии неуместны.
Изабелла засмеялась.
– Потому что тебе моя подружка показалась более желанной, чем я? Это я не виню тебя, Эдди, хотя и могла бы… А ты еще пытаешься что-то сказать в свое оправдание. Эх ты, Эдди Однолюб. Интересно, каково в твоем представлении значение слова "однолюб"?
– Я рад, – разливая вино, отозвался он, – что ты сама затронула эту тему. По поводу твоей подружки.
– По поводу Натали? Полно, Эдди, это все давно быльем поросло. Я даже и думать про это забыла. Ну увлекся на мгновение, ну дал волю рукам… Брось, не говори, что ты терзался по этому поводу столько лет!
– Я терзался. Но знал, что пытаться переубедить тебя бессмысленно. Но сейчас настал момент. Особенно учитывая то, что ты завтра собираешься лететь на премьеру Ронни. И я надеюсь, что ты выслушаешь меня и отнесешься к моим словам серьезно.
Изабелла внезапно занервничала. Схватила бокал, поставила на место, взяла вилку, уронила ее на пол, но даже не заметила.
– Эд, ты пугаешь меня.
– Не надо, милая, не бойся. Это, конечно, будет болезненно, но ты уже большая девочка и тебе пора научиться смотреть правде в глаза. Я могу продолжать?
Она молча кивнула.
– Итак, как ты помнишь, мы расстались, потому что я оказался не тем, за кого себя выдавал, распустил руки и публично лапал, извини за выражение, твою подругу. Так, что ей даже пришлось дать мне пощечину, чему были свидетели. Верно?
Еще один молчаливый кивок со стороны Изабеллы.
– Я ни на мгновение не заблуждался. В плане того, что это был повод, а не причина. Причина же в том, что ты тогда все еще любила Рона. – Он заметил, что она собирается что-то сказать, и поднял руку, призывая ее к молчанию. – Но вернемся к поводу. Итак, если бы ты потрудилась – нет, вернее снизошла – вникнуть в ситуацию и спросить тех, кто присутствовал при злосчастном столкновении, то узнала бы, что пощечину видели и слышали все. Но никто не сказал бы тебе, что я проявлял какое бы то ни было внимание к твоей подруге, а уж тем более "лапал" ее. Она совершенно не в моем вкусе. Абсолютно. И я любил тебя…
– Что… что ты хочешь сказать, Эдди? – прошептала Изабелла, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота.
В ушах ее внезапно снова прозвучал голос матери:
"Ты же не знаешь, как все случилось. Ты ведь выслушала лишь одну сторону – эту твою Натали".
Ее большие карие глаза широко раскрылись, на щеках выступили ярко-красные пятна, дыхание участилось. Эдди, внимательный и чуткий как и всегда, почувствовал состояние Изабеллы, взял ее за руку и нежно проговорил:
– Белла, ты не должна так реагировать. Успокойся. Тебе надо принять лекарство, даже, я бы сказал, противоядие. Не заботясь о том, вкусное оно или нет. Твоя так называемая подруга обманула тебя. Просто и нагло. Я не приставал к ней. Все было наоборот. Это она приставала ко мне. Пыталась соблазнить. И жутко разозлилась, когда я сказал, что на меня ее чары не действуют. И никогда не подействуют. Этим-то я и заработал знаменитую пощечину. Такова моя история. Знаю, она отличается от истории этой сучки Стокер, не просто отличается, а диаметрально противоположна ей, но, прости, Белла, это правда. Я знаю, какую версию она тебе преподнесла. Джил тогда ввела меня в курс…