- Я не тот человек, за кого ты меня принимаешь, солнышко, - прошептал он.
- Ты хороший, ты честный, я это точно знаю.
- Да ни черта ты не знаешь! - воскликнул парень, впервые давая выход всей накопившейся на самого себя злобы. - Я не хороший и не честный, Кит Кэмрун!
Она слегка отодвинулась от Рейса, настороженно глядя на него.
- Тогда кто ты? - спросила девушка, почти не разжимая губ.
- Я тот, кого ты во мне заподозрила в день приезда шерифа.
Глаза у нее широко раскрылись, и она невольно в знак несогласия покачала головой.
- Что ты хочешь сказать? Что ты?..
Он твердо встретил ее взгляд.
- …Убийца. Я убийца, Кит.
Глава 10
Дело сделано, угрюмо подумал Рейс. Последнее слово сказано, и сейчас потрясение на ее лице сменится отвращением. Брезгливость - вот самое мягкое и доброе чувство, на которое он теперь может рассчитывать. Нетерпимая ни к какому насилию, Кит Кэмрун не потерпит рядом с собой убийцу.
Но выражение лица девушки оставалось прежним. И Рейс почувствовал приступ раздражения - то ли от ее глупой доверчивости, то ли от сознания того, что теперь ему придется стать более жестоким и к себе, и к ней.
- Это правда, Кит. Теперь ты понимаешь, почему я не могу идти в полицию.
Она сидела бледная, беззвучно шевеля губами, и качала головой, все еще не веря ему.
- Смешно, правда? - грубо сказал он. - Я не могу выдать властям убийцу, потому что сам таковым являюсь. И хотя прошло без малого десять лет, шериф в любой момент может надеть на меня наручники. Ты не знаешь почему? Тогда вспомни, по какому виду преступлений в нашем законодательстве не существует срока давности? Единственное преступление, по которому ты несешь ответственность до конца жизни, это…
- Рейс, нет…
- Да, черт побери! - огрызнулся он. - Я же предупреждал, что ты иначе посмотришь на меня, если узнаешь всю правду. Ну, вот ты ее и получила.
Кит слабо вскрикнула, и Рейс, сжавшись, отвел взгляд в сторону. Подойдя к камину, он концом ботинка начал ковырять каменную кладку. Гус приподнял голову на звук, но Рейс этого даже не заметил. Он был зол на себя, хотя и понимал, что этот разговор должен был когда-нибудь состояться.
- Прости, - невольно вырвалось у него. - Мне следовало раньше рассказать тебе об этом. Но я боялся, что ты никогда более… - Внезапно Рейс замолчал, а потом неуверенно продолжил: - Но я должен был сказать. - Он все еще не смел взглянуть на нее. - Ты имеешь полное право все знать. Иначе бы, надо думать, не стала бы…
- Нет!..
Она произнесла это шепотом, но он пронзил Рейса до глубины души.
- Я не мог больше лгать тебе…
- Не верю!..
Девушка по-прежнему говорила сама с собой, и хотя голос ее немного окреп, но страдания в нем слышалось не меньше. Рейс усмехнулся.
- Боже, неужели, если ты веришь, то беззаветно? Очнись, Кит. Ведь это не случайность, не какая-нибудь судейская ошибка. Я убил человека, а потом бежал, и по сей день скрываюсь от ответственности.
- Но может быть, это все-таки несчастный случай?..
Она не смогла продолжить, чувствуя, как он резко повернулся к ней.
- Черт возьми, Кит, хватит обелять убийцу. Это не был несчастный случай. Я сделал преднамеренно, понятно? Я хотел убить его и убил.
Девушка задрожала и как-то осела на диване. Рейс видел, что она пытается собраться с мыслями, выпрямиться, расправить сгорбленные плечи, смело взглянуть в лицо происходящему. Господи, подумал он, в ней больше мужества, чем в любом из мужчин, с которыми мне приходилось сталкиваться.
Немного придя в себя, она спокойно спросила:
- Почему?
Рейс нахмурился.
- То есть?
- Почему ты убил его?
Рейс ошеломленно уставился на нее. Меньше всего он ожидал от кроткой и нежной Кит такого делового вопроса.
- Я знаю одно: ты мог поступить так только из добрых побуждений, - уверенно произнесла девушка.
- Ты о чем? - выдохнул он. - С чего ты это взяла?
Тон Кит был непреклонен, и она смело взглянула на Рейса. И хотя глаза ее светились мукой, но они смотрели на него необыкновенно тепло.
- Я знаю тебя, и этого достаточно, - просто сказала Кит.
Ее спокойная и непоколебимая вера окончательно сломила волю Рейса, и он обессилено сел на край камина, переведя взгляд на пылающий огонь.
- Когда это на белом свете убивали подобным образом? - еле слышно промолвил он.
Кит поднялась с дивана и подошла к нему.
- В чем там было дело, Рейс? - Она протянула руку, чтобы дотронуться до него, но тут же отвела ее, почувствовав, что он может не так ее понять. - Ты упомянул про десять лет… Господи, да ведь ты тогда был совершенным мальчишкой!
- Пятнадцатилетним пацаном. Возраст вполне достаточный, чтобы отвечать за свои поступки. Я обязан был найти другой способ остановить его.
- Кого? Он что-то сделал с тобой?
Рейс поднял голову. Он понимал, что сейчас она увидит его влажные глаза, но теперь ему было не до мужской гордости.
- Почему ты так уверена, что это именно он что-то сделал со мной?
- Во-первых, я тебя немного знаю. Во-вторых, ты только что сказал, что пытался остановить его.
Рейс вздрогнул от страшного воспоминания, и в тот же миг ощутил, как она нежно положила руку на его колено. Признание рвалось наружу, вынуждая молодого человека рассказать то, о чем до сих пор никто не знал. Сдерживаться и таиться больше не было сил.
- Это касалось не меня, - медленно начал Рейс. - Речь шла… Он тогда… В общем, я…
Он никак не мог подобрать нужные слова. Слишком долго эта история была только его тайной, ему всегда становилось страшно от одной мысли, что она когда-нибудь выплывет наружу.
- Кто он? - мягко спросила Кит.
Рейс перевел дух и попытался еще раз:
- Это был… мой отчим. Он… Мы тогда… - Взяв себя в руки, Рейс продолжил - Меня в тот день практически не было дома. Я вернулся поздно вечером с бейсбольной тренировки и увидел его машину у крыльца, хотя он должен был быть на службе. Еще не заходя в дом, я услышал их голоса. - По лицу у него пробежала судорога, и Кит крепче сжала пальцы на его колене. - Они постоянно ссорились. Отчим был здоровым малым, с прескверным характером. Меня же всегда преследовало чувство вины, поскольку я полагал, что мать вышла за него замуж так как считала, что не сумеет одна поднять меня. Она никогда не работала, и после смерти папы растерялась, не зная, что ей делать…
Ему казалось, что из его сумбурного рассказа Кит ничего не поймет, но та кивнула, и он продолжал:
- В этот день они опять скандалили. Он на нее страшно орал, но, судя по всему, не бил. Сначала я даже не понял, в чем дело, а потом прислушался. Отчим обвинял ее… черт знает в чем, обзывая самыми грязными словами… Выходило, что мать водила его за нос и у нее с кем-то был роман. - Рейс горько усмехнулся. - Это была такая чушь! Мать до смерти боялась его и ни с кем, кроме меня, даже заговаривать не смела… Такое и раньше бывало, но мать не позволяла мне вмешиваться, тем более не разрешала никому говорить об этом, предвидя, что будет только хуже.
Рейс на секунду остановился:
- Как бы то ни было, он поливал ее грязью, а она пыталась хоть как-то образумить его. Я хотел уйти и позвать кого-нибудь, потому что сам безумно боялся его. Но когда решил пройти к себе через внутренний дворик, чтобы не сталкиваться с ним, то услышал, как он начал бить ее, и побежал в гостиную… чтобы что-то сделать. Он и раньше бил ее, но, когда она начинала рыдать, останавливался, ощущая себя победителем.
- Но на этот раз он не остановился, - тихо продолжила Кит.
Закрыв глаза, Рейс, будто снова увидел мать, забившуюся в угол, отчима, бившего ее сначала руками, потом ногами…
- Да, не остановился. Он продолжал наносить удары. Я закричал на него. Тогда он схватил большую, тяжелую, медную настольную лампу… и ударил ее - в висок. Этого я не мог уже вынести. У меня в руке была бейсбольная бита и я ударил его. Изо всех сил. Он упал… Но остановиться я был не в силах…
- О Господи!.. Рейс!..
- Я бил его до тех пор, пока он не перестал шевелиться.
- А мать?
- Она… была мертва. Как-то скрючившись, бледная, она неподвижно лежала на полу… - Рейс перевел дыхание. - Я позвонил в полицию, надеясь, что они быстро приедут… и обо всем позаботятся, а сам бежал из дома.
- Но зачем? - воскликнула Кит. - Он же бил твою мать! Он же убил ее, Рейс! В этой ситуации у тебя не было другого выхода: ты должен был защищать ее.
Рейс утомленно откинулся назад и закрыл глаза.
- Он занимал большой пост, и был известным человеком в этом городишке, Кит. Владелец банка, член городского совета - это не шутки. Никто бы не поверил, что он способен на такого рода поступки.
- Но ты говорил, что подобное случалось и раньше. Были же, в конце концов, какие-то свидетели?
- Были. После первого случая она пошла к врачу, и тот известил полицию, куда вскоре вызвали отчима.
- И что же? - нахмурилась Кит.
- Он охотно признал факт избиения.
- И?..
- И согласился, что дело заслуживает самого строгого подхода, поскольку нельзя допустить, чтобы сын поднимал руку на мать.
Кит в ужасе отшатнулась.
- Я уже тогда был крепким парнем, - пояснил Рейс. - Ростом с него, если не выше. И в полиции охотно поверили его бредням, тем более что он умел мастерски заговаривать зубы. Мать сначала возмутилась, но отчим пригрозил передать дело в суд, если она хотя бы заикнется, и устроить ей очередное побоище.
Рейс в изнеможении замолчал, и только близость Кит придавала ему силы говорить дальше.
- Отчим начал мать шантажировать мною. Я хотел уйти, исчезнуть из ее жизни, но боялся, что тогда он устроит маме кромешный ад.
- Какой ужас, Рейс! И это была твоя жизнь?..
- Теперь ты понимаешь, что я не мог там оставаться. Мне никогда бы не поверили, и все обернулось бы против меня, отчим был убит при попытке остановить меня от избиения матери.
- И ты ударился в бега, - прошептала она.
- Да. И нахожусь в них поныне. И каковы же мои достижения за эти десять лет? Рик убит, твой отец тоже, ты под угрозой…
- Рейс, не надо…
- Ты все прекрасно понимаешь, и такому, как я, нет места в твоей жизни.
- Но в том, что происходит, нет твоей вины.
- Есть. Потому что с моим появлением на людей обрушиваются страшные несчастья. Хватит с тебя страданий.
- Но и тогда и сейчас ты ни при чем! - воскликнула Кит. - Это было не убийство, а самооборона или что-то в этом роде.
- Ты опять ничего не понимаешь, - сказал Рейс кротко. - Я должен был остановиться и не бить его, когда он уже лежал на полу. Но я, как в дурмане, продолжал крушить его. А это уже не самооборона, а самое настоящее убийство.
- Я не согласна, - вскипела Кит. - После всех измывательств над тобой и твоей матерью он и не того заслуживал.
Впервые за все время Рейс, не удержавшись, сжал ее в своих объятиях.
- Господи, неужели твоя преданность не знает границ, солнышко?
- Я знаю одно: твоей вины в том, что произошло, нет. Если бы я знала, что от этого зависит жизнь отца, я поступила бы точно так же.
Рейс спрятал лицо в шелке ее волос, все еще не веря, что она не отвернулась от него, узнав всю правду.
- Неужели ты сможешь иметь дело с человеком, способным поднять руку на другого?
- Способным поднять руку в защиту матери? Всей последующей жизнью ты стократно искупил свою, если она была, вину. Ты спрашиваешь, могу ли я иметь дело с человеком, добровольно лишившим себя будущего ради спасения жизни другого?
- Кит!..
- Да, могу и хочу его больше, чем кого-либо на свете. Ты сделал то, что должен был сделать, Рейс. И если ты и дальше будешь самоуничтожать себя, то, по крайней мере, не ожидай, что я буду заниматься тем же. Твой отчим был человеком без чести и совести, и он получил то, что заслужил.
- Солнышко ты мое!..
- Прости, что я заставила тебя вспомнить весь этот кошмар, но я счастлива, что теперь нас ничто не разделяет. Ты, наконец, стал доверять мне, а ведь раньше - нет, признайся.
- Я просто понял, что не могу больше обманывать тебя, держать в неведении.
- А чего ты боялся? Что я упаду в обморок? Вышвырну тебя за порог? Позвоню Харви, выдам полиции? Ты этого боялся?
В голосе ее послышались нотки раздражения, но Рейс чувствовал себя настолько расслабленным, рассказав ей все, что был просто не в состоянии что-то придумывать и увертываться.
- Я боялся, - сказал он честно, - потерять тебя, как уже потерял все, что любил и ценил. Я слишком устал терять…
Кит с необыкновенной нежностью посмотрела на него и вдруг робко погладила его по щеке.
- У тебя такой уставший вид. Тебе нужно хорошенько выспаться. Но прежде… я хотела бы заняться с тобой любовью…
Рейс раскрыл рот, понимая, какой у него сейчас, должно быть, глупый вид.
- Как?.. И ты после всего… еще способна?
- О чем ты говоришь, Рейс? Ты был мальчишкой тогда и, как мог, защищал себя и свою мать.
- Но я виноват в смерти твоего отца!..
- Ты здесь ни при чем.
- Если бы я не лез, куда не следует…
- Но ты не мог остаться в стороне, разве не так?
- Если бы я только выбрасывал мусор и держал рот на замке, ничего бы не произошло. Так нет, надо же оказаться таким идиотом, чтобы бросить вызов самому Уитни…
- Идиот Уитни, решивший утаить шило в мешке. И он виновен в смерти Рика и моего отца, за что и ответит. А пока…
Она провела рукой по его щетинистому подбородку, затем ласково обвела линию рта.
- Кит!.. - задыхаясь, произнес он.
- Ты устал, - сказала она бесконечно мягко. - Тебе нужно отдохнуть. А я знаю, как сделать, чтобы сон твой был безмятежен и сладок.
- Кит, ты уверена? - спросил он, понимая в то же время ненужность этого вопроса.
- Рейс!.. - словно со стороны услышала Кит свой голос.
Задыхаясь, он привлек ее к себе и страстно поцеловал. Не осознавая еще, что это происходит с ним, дрожащими руками Рейс торопливо стал расстегивать пуговицы на ее кофте.
- Кит, бесценная моя, я не уверен, что смогу еще сдерживаться, - хрипло бормотал он.
- Ты и так слишком долго ждал, - чуть слышно проговорила она, помогая ему скинуть с себя одежду. - Мы оба слишком долго ждали.
Они опустились на шерстяную шаль, лежавшую на полу. Охваченных сексуальным возбуждением, их словно несло по волнам нежности, сладости и восторга. Светлая радость обладания друг другом, пришедшая за освобождением от страхов и подозрений, переполняла их. Рейс ласкал ее груди, бедра, дотрагивался до самых интимных мест ее тела. Кит загоралась от его страстных поцелуев и скользила ладонями по его сильной, гладкой спине, обрисовывая линии его великолепного тела. Он любил так, будто знал все о ее теле. Покрывая поцелуями шею, грудь, бедра, Рейс довел ее до изнеможения.
- Кит, любовь моя, - прошептал он и начал медленно овладевать ею, пока она исступленно не захотела отдаться ему до конца. И тогда он дал волю страсти, пока непереносимое ожидание не вылилось в немыслимое удовольствие, заставив ее застонать от нахлынувшего наслаждения.
Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем она подняла голову с его груди.
- Рейс! Между прочим, мы лежим на полу. - Он сонно приоткрыл один глаз. - Может, нам стоит перебраться в чудесную, мягкую постель?
- Угу!
Не дождавшись никакого движения с его стороны, Кит пихнула Рейса в бок.
- Я не прочь там оказаться, но не говорил, что способен это сделать.
Кит засмеялась, а Рейс неожиданно вскочил на ноги, подхватил ее и бережно понес в спальню. Кит снова прыснула, и лицо Рейса осветилось чудесной улыбкой.
Она, как зачарованная, коснулась пальцем края его губ.
- Что такое? - несмело спросил Рейс.
- Я ни разу не видела тебя улыбающимся, - ответила Кит. - У тебя потрясающая улыбка.
Покраснев, он прижался губами к тыльной стороне ее ладони, затем распахнул дверь и торжественно водрузил свое сокровище на середину большой, укрытой балдахином кровати. Укрыв ее одеялом, он нырнул под бок Кит, и от прикосновения к ее телу его желание разгорелось вновь. Тонкие длинные пальцы скользнули по ее бедру и вдруг, словно в раздумье, замерли.
- Что случилось? - раздался из темноты голос девушки.
- Совсем забыл. Сейчас вернусь.
Мгновение спустя Рейс вошел в спальню с заплечным мешком, куда днем складывал инструменты. В комнате уже горела свеча, и он чувствовал, как Кит наблюдает за ним, когда он рылся в мешке, доставая что-то с самого дна.
Стараясь не смотреть на ее обнаженное тело, от вида которого он буквально загорался, Рейс сел на краешек кровати, что-то держа за спиной.
- Я понимаю, что это так, мелочь, - начал он, - но мне хотелось…
- Что это?
Все более теряясь, Рейс медленно протянул руку с завернутым в блестящую фольгу и перевязанным лентой из обрывка рубашки предметом. Хорошо, что свет, по крайней мере, не дневной, подумал он про себя.
- Я хотел сделать тебе подарок… и вот такой повод, день рождения. - Он услышал, как Кит затаила дыхание. - Может быть, тебе будет не так одиноко в этот праздничный день без твоих друзей…
Она мягко приложила палец к его губам.
- Ш-ш-ш! Мне с тобой не может быть одиноко, запомни это, - шепнула она на ухо.
От ее ласкового прикосновения Рейс онемел и, не зная, что еще сказать, молча передал подарок.
Кит в два счета распаковала и словно драгоценный камень пододвинула к пламени свечи какую-то резную фигурку.
- Это же Гус! - воскликнула в восторге девушка. - Рейс, это же Гус! Просто чудо какое-то. И выражение такое, какое бывает, когда он слышит обращенный к нему вопрос и поднимает уши.
Замерев, она перевела взгляд с деревянной четырехдюймовой фигурки на Рейса.
- Так это ты сделал? Ты сам вырезал это чудо?
- Ночи в сарае длинные, - пожал он плечами. - Когда не спалось, я зажигал свечку, хоть это было и неосторожно с моей стороны…
Парень отвернулся. Слегка ошеломленный, он боялся поверить своему успеху.
- Это восхитительно, Рейс! Никогда в жизни ни от кого не получала такого чудесного подарка.
Рейс посмотрел на девушку, но, встретив ее спокойный и мягкий взгляд, убедился, что Кит говорит искренне.
- Это правда, - сказала она, уловив сомнение в его взгляде. - Мне очень дорога эта фигурка, потому что она запечатлела моего любимого пса, сделана к моему дню рождения, да еще так талантливо. - А еще потому, хотелось продолжить девушке, что она подарена тобой, но вместо этого она чмокнула Рейса в щеку.
Любовно поставив статуэтку на туалетный столик, Кит обняла его, и они нырнули под одеяло, прижавшись, друг к другу.
- С днем рождения, Кит, - шепнул Рейс, целуя ее. - Пусть и с таким.
- Между прочим, - ответила она, гладя его, - это самый счастливый день рождения в моей жизни.
Рейсу хотелось сказать что-нибудь теплое и ласковое, как-то утешить ее - все-таки первый день рождения после смерти отца, и боль утраты слишком свежа, но он смог лишь крепче прижать девушку к себе в надежде, что она все поймет без лишних слов.
Впервые за многие годы он заснул тем спокойным, счастливым сном, которого не знал со времен детства.