17
- Мы в восхищении.
- Да, мы все в восхищении.
- Ты был великолепен.
- Да, он был просто неподражаем.
- Но как тебе это удалось?
- Ты такой мастер импровизации.
- Ты вообще текста не придерживался.
- Это все Луи подстроил.
- Почему сразу Луи, у нас еще А.М. есть.
- Я тут ни при чем, я был в гримерной.
- И я ни при чем, я осматривал реквизит.
- Но ты мог что-то подстроить.
- И вы могли что-то сделать.
- Думаю, никто из нас ничего не мог поделать.
- Думаю, всем этим руководил кто-то гораздо выше нас.
- Думаю, все-таки это Луи все устроил.
- Ну вот, он теперь на нас обидится.
- И два дня с нами разговаривать не будет.
- Да больше, больше. Может, даже целую неделю.
18
Никогда! Никогда больше не пойду в этот чертов театр! Это же черт знает что такое! Я уже у них главные роли в пьесах играю!
И меня видел весь город! Весь город может читать афиши! Интересно, а куда я смотрю, когда двигаюсь по улицам? Надо будет проследить за собой в следующий раз. Но в театр больше ни ногой!
Так. А я же собралась стать дизайнером по театральным костюмам. Интересно, где этому учат? У кого спросить? Но в театр не пойду. Только не в театр.
Выручила меня мама.
- Дочь моя, - сказала она, - мы тут всем домом моды трудились над одним невыполнимым заказом и все-таки одолели его.
- Над каким заказом? - наивно спросила я.
- И теперь мне готовые костюмы нужно отвезти, - продолжила она, не обратив внимания на мой вопрос, - а у меня поясницу скрутило, я не могу ехать.
- Куда отвезти? - задала я новый вопрос, совершенно не требующий обоснованного ответа.
Можно сказать, вообще не требующий ответа.
- К нашим странным джентльменам в темных очках и с красивыми подбородками, к кому еще?! - возмущенно сказала мама.
- И что ты предлагаешь?
- Костюмы уже лежат в моей машине, садись и поезжай! - коротко ответила мама, видимо, ее и правда там сильно скрутило.
- А тебе ничем помочь не надо?
- Это и будет твоя помощь! - сказала мама и повесила трубку.
Мое изворотливое подсознание тут же стало изгаляться передо мной: "Ну может. А если. Я поеду. Туда. На маминой машине. Они все подумают. Что это не я?!"
Ну должна же я посмотреть на них всех и высказать им всем то, что я о них всех думаю!
Мама позвонила поздно вечером. Завтра рабочий день. Придется везти завтра вечером или в обеденный перерыв. И в это время там наверняка кто-то будет.
А вот если я поеду туда с утра пораньше, еще до работы, то там вполне никого может и не быть. Я только оставлю там костюмы и уеду.
Ладно. Разговаривать не буду. А что я скажу? Какая я непутевая, крупные афиши не вижу? Зачем им это? Они опять что-нибудь придумают.
Выспалась я прекрасно. Ничего не снилось. Видимо, и правда от всего устала. Проснулась ни свет ни заря. За окном золотился рассвет, беззаботно пели птицы.
Вышла на улицу в легкий туман и умопомрачительный запах раннего утра. Села в мамину машину и поехала по проторенной в последнее время дороге.
А кругом и правда были эти злополучные афиши. Театр Лимбарди вновь открывается, интересная новая пьеса, приглашаем посетить.
Остановила машину, выключила мотор. Взяла огромный пакет с костюмами. Подошла к дверям, налегла на них, ввалилась в фойе, чуть не упала, пошла по мозаичному полу.
Сегодня - только по проторенной тропе, через зрительный зал. Заодно убедиться, что там никого нет.
Зал был пуст - конечно, ранее утро, кому ж тут быть? Великолепный замок светился вдали бледным искусственным светом.
Подошла к сцене. Пока любовалась замком, выпустила из виду кровать и кресло. Кровать была пуста, а вот в кресле с утра пораньше уже кто-то обитал.
В шляпе. Темных очках. При бороде. Делал вид, что читает какую-то рукопись.
Я остановилась неподалеку. Не знала, что сказать, не решалась беспокоить. Все-таки читает человек что-то в такую рань.
Хоть бы немного помог мне. Ну там тяжело вздохнул или слегка потянулся. Чтобы я поняла, что уже можно начинать светский разговор.
Протянуть пакет с костюмами, сказать: "Нет-нет, не стоит благодарности. А что в такую рань, так я всегда вместе с птицами просыпаюсь".
Я, можно сказать, вообще практически не сплю. В последнее время особенно.
- Привет, - сказал мне низкий обволакивающий голос.
Я так вздрогнула, чуть пакет не выронила.
Сидящий в кресле мужчина усмехнулся.
Ох как я рассердилась. Самое время бороду оторвать. В таком вот состоянии лучше всего искусственные бороды отрывать.
- Извини, - сказал мне тем временем тихий низкий голос, - я сегодня себя неважно чувствую.
И я уже попалась, уже рот раскрыла и давай жалостью вся наполняться.
- А что случилось? - спрашиваю.
- Что-то не то.
- Что не то?
- Слышу сегодня плохо, вижу неважно.
- На колени не присесть? - спрашиваю.
- Ой, я бы сам и не посмел попросить, - говорит.
Он наблюдал за мной сквозь темные очки. Я подошла поближе и решила для начала завести светский разговор.
- А что это вы читаете? - спросила я.
- Да так. Свою пьесу.
- Вы и пьесы пишете?
- Да, пишу.
- И замки рисуете?
- Какие замки?
- И грим из золы делаете?
- Какой грим?
- И волосы в белый цвет красите?
Он рассмеялся. Смех низкий и серебряный.
- Ну вот, - сказал он, - ты справилась.
- С чем справилась?
- С наваждением театра, - сказал он.
Несколько мгновений я молчала.
- Так это наваждение театром было?
- Ну конечно, - сказал он, - а что же еще?
- Я не знаю, - сказала я.
- Не любовь же, - тихо сказал он.
- Почему не любовь? - тихо сказала я.
- Я тебя не знаю, - сказал он, - ты меня совсем не знаешь.
- А для этого надо знать друг друга?
- Говорят, что да.
Он смотрел на меня через темные очки, и меня била дрожь. Неужели, чтобы тебя вот так била дрожь, нужно хорошо знать человека?
- Я только вот эти костюмы вам отдам и уйду, - слабым голосом сказала я, - но вы, пожалуйста, не смотрите их при мне, хорошо?
- Почему?
- Я боюсь.
- Чего ты боишься?
- Вдруг что-то не так.
- Ты их не видела?
- Нет, не видела.
- Чего же ты боишься?
- Я не знаю.
Я поставила костюмы на пол рядом с креслом, но так, чтобы он не мог достать их.
Молодой человек немного подумал. А потом протянул мне руку. И я пошла к нему.
Когда читаешь про любовь или смотришь фильмы про нее же, мечтаешь, чтобы и у тебя было так же красиво, замечательно и прекрасно. А когда все эти непредсказуемые чувства сваливаются на тебя, ты теряешься.
Тебе кажется, что у тебя все не так сказочно, волшебно и неповторимо. Ты заикаешься, падаешь на ровном месте, у тебя напрочь пропадает голос, зато возникает дрожь в коленях и мурашки по всему телу.
И потом, все случается так неожиданно, когда ты совсем не готова. Когда ты еще не переделала все свои главные дела, не сшила себе красивое платье или, на худой конец, не сходила в парикмахерскую.
Вот тогда-то жизнь и наваливается на тебя огромным клубком неизведанных чувств, в которых ты не можешь сама разобраться. А спросить совета не у кого. Потому что у каждого своя история, свои неизведанные чувства и свои ответы на вопросы.
Я подошла к молодому человеку и тоже протянула ему руку. И он осторожно взял ее в свою теплую ладонь.
Неизвестный мне человек в темных очках и с накладной бородой творил со мной какие-то невообразимые вещи. Некое невыразимое электричество вновь стало разливаться по всему моему телу.
- Я оставлю костюмы и пойду, - сказала я.
- Уже уходишь? - грустно сказал он.
- Мне на работу надо.
- А пустить все на самотек не можешь?
- Нет, меня уволят.
- Ты так любишь свою работу?
- Нет, - сказала я, - не так.
- Тогда в чем дело?
Я подумала и стала давать подробный и обстоятельный ответ.
- Каждый человек должен выполнять свои обязанности, - сказала я. - Если все люди перестанут выполнять свои обязанности, в мире начнется неразбериха.
- Если сегодня на полдня остановится твоя работа корректора, мир не перевернется, - философски заметил молодой человек.
- Что?
- Бури и ураганы не начнутся.
- Откуда вы знаете, кем я работаю?
- Но если прямо сейчас одному человеку очень нужно, просто необходимо твое тепло, а ты уйдешь на работу, - совсем печально сказал он, - вот тогда, пожалуй, мир остановится.
Мне было очень тяжело. Мое сознание опять начинало существовать отдельно от меня.
- Отпустите меня, - попросила я.
- Я тебя не держу.
Да, моя рука просто лежала на его ладони. А я не могла уйти.
- Один принц очень долго ждал, - сказал он.
- Чего он ждал? - тихо сказала я.
- Он ждал, когда в его жизнь придет одно чувство, - продолжал он.
- Какое чувство?
- Неведомое. Незнакомое. Непредсказуемое.
Он надолго замолчал.
- И что? Это чувство пришло? - спросила я.
Меня опять стало затягивать в его сети. Я уже не помнила ни о раннем утре где-то далеко за окнами, ни о своей работе, ни о том, как меня зовут.
- Он этого не знает, - тихим низким голосом сказал парень.
- Почему он этого не знает?
- Он не может разобраться.
- А как в этом надо разбираться?
- Этого он тоже не знает.
- А если спросить совета у кого-то старше его, - предложила я, - с опытом?
- Что ты, - сказал молодой человек, - у каждого должен быть свой опыт.
- Но если нельзя разобраться самому, значит, все-таки нужно кого-то попросить помочь? - сказала я.
Он поднял голову и стал смотреть мне в глаза.
- А знаешь, - сказал он, - это идея.
Эта похвала несколько притупила мою бдительность. И он осторожно подвел меня за руку поближе к себе и посадил на колени.
Меня стал обволакивать все тот же терпкий запах одеколона. На сцене был полумрак, лица парня я по-прежнему так и не видела, я шла на поводу только у своих неизведанных чувств.
- Ты поможешь мне разобраться? - сказал мне тихий обволакивающий голос.
Мне трудно было поверить, что я уже опять сижу у него на коленях. Тем не менее это было так, и я ничего не могла с этим поделать.
Даже самой себе я не могла признаться, что больше всего на свете я хотела бы, чтобы сейчас все было именно так и никак иначе.
- Что вы сказали? - спросила я.
Он улыбнулся. Если я сейчас подниму руку, то смогу снять темные очки. Он как будто понял.
- Ничего, что я в очках? - сказал он.
Я вздохнула.
- Конечно, ничего, - сказала я, - ведь это я у вас в гостях, а не вы у меня.
- А если бы это я был у тебя в гостях? - опять улыбнулся он.
Я снова вздохнула.
- Все было бы точно так же.
Он подумал.
- Я могу снять бороду.
- Правда?
- Правда.
Я чувствовала его дыхание, его тепло. А мы с ним довольно-таки интересно вели тут светскую беседу. Как будто женщина сейчас не сидела на коленях у мужчины, и их обоих не бил электрический разряд.
- Будет здорово, - сказала я.
- Что будет здорово?
- Увидеть ваш подбородок.
Он рассмеялся.
- Попробуй, - сказал он.
- Я?
- А кто же еще?
- А вы сами не можете?
- Конечно, не могу, - сказал он, - ты же видишь, у меня руки заняты.
И я увидела, что у него действительно руки заняты. В одной руке он держал мою руку, а другой рукой нежно обнимал меня за талию.
Рукопись, которую он так заинтересованно читал в самом начале, давно лежала на полу.
И еще я давно заметила, что, когда с тобой начинает происходить что-то неизведанное, жизнь вообще не собирается отвечать твоим фантазиям. У ворот настоящего замка тебя вовсе не ждет интересный тебе принц в серебристой накидке или, на худой конец, в белоснежной заколдованной медвежьей шкуре.
Когда тебе всего лишь нужно наклониться и поцеловать его. И все эти накидки или шкуры сами упадут к твоим ногам. О нет.
Ты должна будешь сидеть в мерцающем свете рампы на коленях у незнакомца, и одной отрадой тебе будет - наконец увидеть вблизи его прекрасный подбородок.
Я подняла руку, прикоснулась к его щеке и стала отклеивать накладную бороду.
- Осторожнее, - попросил он, - вообще-то тут специальный раствор нужен.
- Может, раствор принести? - предложила я.
- Нет-нет, я тебе доверяю, - сказал он, - ты не станешь причинять мне боль.
Я видела, что он улыбается. Мне нравились его шутки. Мне было уютно в его обществе.
У меня было очень странное и теплое ощущение. Нет, не такое, как будто бы мы с ним давно друг друга знаем и это и есть тот человек, за которым я согласна идти на другой конец света.
Было ощущение, что мы познакомились совсем недавно. А я все равно согласна идти за ним на другой конец света.
Я осторожно отклеивала его бороду. Нежно вела рукой по его лицу. Он был близко-близко.
Я поймала себя на том, что мне хотелось бы, чтобы это длилось бесконечно. Чтобы я могла слегка касаться его лица, чувствовать его дыхание и тонкий запах одеколона. И даже не обращать внимания на его темные очки.
Чтобы это я хоть немного была хозяйкой ситуации, а не он, как обычно. Хотя вся эта ситуация тоже была целиком и полностью придумала им.
Он был здесь главный режиссер по всем этим ситуациям, в которых я медленно и зачарованно тонула, мучилась и наслаждалась.
В конце концов мне пришлось проснуться и прийти в себя - я отклеила всю бороду целиком. Да, мама была права, у него и правда красивый подбородок.
Теперь я лучше видела его улыбку. И невероятные складки около губ. Я вытащила свой платок и осторожно вытерла с его подбородка тонкий налет театрального клея.
В этом было даже нечто интимное. Это практически напоминало поцелуй у ворот сказочного замка. Уставшей принцессы и заколдованного медведя.
- Ты собираешься дальше заниматься дизайном театральных костюмов? - спросил кандидат на роль медведя.
- Да, - кивнула я, - но не знаю, где этому учат.
- Ну, главное у тебя уже есть.
- Что у меня есть?
- Внутренний дар и наваждение театра.
- Вы же сказали, что я с этим справилась.
- Я пошутил, - улыбнулся он, - с этим невозможно справиться. Здесь мы пишем свою жизнь и свои мечты. И нам кажется, что они потихоньку осуществляются.
Он опять делился самым сокровенным. Я была очень осторожна.
- Как вы пишете свои пьесы? - спросила я.
- Сюжет приходит, как будто кто-то спускает курок, - сказал он. - А до этого - дни, недели, месяцы ожиданий.
- Значит, театр - это трудно?
- Трудно само творчество.
- Тогда, может, этим не нужно заниматься? - сказала я, хотя прекрасно знала ответ.
- Что ты, - сказал он. - А как же без этого жить? Пока человек творит, он живет.
- А что еще трудно? - сказала я.
Он подумал.
- Трудно, чтобы твое творчество нашло отклик в душах людей.
- Это как?
- Не всем может понравиться одно и то же произведение. В данном случае спектакль. Кто-то почувствует в нем, в каких-то простых словах, старую незажившую обиду. Кто-то увидит не лучшие черты своего характера в незначащих деталях, и это расстроит его до глубины души. В жизни все бывает. Театр - это диалог со зрителем. Когда человек получает ответы на вопросы, которые он задавал самому себе и этому миру. И тебе хочется, чтобы ты дал правильные ответы.
Какое-то мягкое, нежное и ощутимое тепло шло от его голоса, от его присутствия. И с этим просто невозможно было что-то поделать.
Мне казалось, что я потихоньку открываю двери в другой мир. И если бы эти двери вдруг захлопнулись на полпути, я бы этого уже не пережила.
С самой первой нашей встречи, когда он стал аплодировать мне у театральных занавесей и его кресло поехало на меня, а я от удивления чуть не упала в оркестровую яму, моя жизнь пошла по новому пути.
Так бывает у всех людей. Бывает, что какое-то услышанное тобой слово - как щелчок, как дверь в другую жизнь. Скажешь его - и ты уже в другом мире.
Например, твой друг говорит тебе: "Мы расстаемся", и ты слышишь этот щелчок. И перед тобой открываются двери в иной мир, в другую жизнь.
Или какое-то событие. Оно происходит - и ты понимаешь, что отныне ты будешь уже совсем другая. Потому что твоя душа меняется.
- Ты еще здесь? - спросил меня заколдованный принц.
- А можно, я сниму ваши темные очки? - сказала я.
Он опять улыбнулся. Маленькие тонкие морщинки солнечными лучиками пошли около его губ.
- Сними, - сказал он.
Я еле дышала и не верила своим ушам. Я боялась и не решалась. Но я понимала, что однажды это произойдет, почему бы этому не произойти прямо сейчас?
Я протянула руки и медленно сняла с него темные очки.
Но на его глазах, черт возьми, осталась серебристая полумаска. И в этом призрачном театральном свете мне все равно не было видно его глаз.
И тут уж я очень возмутилась. Попыталась встать. Но он стал держать меня еще крепче.
- Так нечестно! - сказала я.
- Что нечестно? - спокойно сказал он.
- Вы все время играете какую-то роль.
- Тебе это не нравится?
Я чуть не улыбнулась, потому что вдруг поняла, что вообще-то нравится. Но я не собиралась сдаваться.
- Отпустите, - сказала я.
- Не уходи, - тихо выдохнул он.
- Хорошо, - тихо сказала я.
Он ослабил руки. Я осталась сидеть на его коленях.
- Не уйдешь? - тихо спросил он.
- Не уйду, - тихо сказала я.
- Что бы я тебе ни сказал, не уйдешь?
- Но вы же ничего обидного не скажете?
Он улыбнулся.
- Никогда, - сказал он, - я тебя никогда не обижу.
- Правда?
- Правда, - сказал он. - Ложись на мое плечо. Я расскажу тебе сказку.
- Я боюсь заснуть, - сказала я, - я сегодня очень рано встала.
- От моей сказки не заснешь, - пообещал он.
Я положила голову на его плечо. Сбоку мне был виден его красивый подбородок с маленькой ямочкой посередине. Я очень хотела протянуть руку и потрогать эту ямочку.
Но решила, что мы с ним еще недостаточно знакомы. А тут такая фамильярность.
Впрочем, это не мешало мне сидеть у него на коленях. И все еще считать его таинственным незнакомцем.
- Ты замерзла, - сказал он и покрепче обнял меня.
Но это вряд ли бы помогло. Меня ведь колотило вовсе не от холода, а от его присутствия. Но встать у меня тоже не было сил.
Поразительно, как я лишалась власти над собой рядом с этим человеком. Просто волшебство какое-то.
- Он шел к ней осторожно, - сказал он, - шаг за шагом, год за годом.
- Кто? - сказала я.
- Не мешай, - сказал он, - я и сам собьюсь.
- Хорошо.
Он помолчал.