Она закончила массаж, когда почувствовала, что Дмитрий достаточно расслабился, и пошла смыть мазь с рук. Ее не было всего пару минут, но за это время…
– Боже милосердный, ты только посмотри!
Эрин работала с Дмитрием несколько лет, но до сих пор ей не приходилось видеть его по-настоящему изумленным. Но и повод был достойный – свежие, еще недавно бордово-лиловые синяки бледнели на глазах.
– Что за черт, Эрин? Ты махнула волшебной палочкой или как?
– Думаю, это мазь, – сказала она, не в силах отвести взгляд от его голого торса.
– Да неужели? – поддразнил ее Дмитрий.
Эрин понимала, что ей пора бежать отсюда, пока она еще может. Только вот ноги не слушались, а сердце колотилось как ненормальное. Трудно было сказать, что приклеило ее к месту: все еще звенящее в кончиках пальцев удовольствие от недавних прикосновений к телу Дмитрия или воспоминания о том, как он двигался глубоко внутри ее много лет назад.
– Наверное, тебе сейчас лучше поспать, – с трудом выговорила она.
– Согласен.
Он снова вытянулся во весь рост на бархатном покрывале, примяв расшитые подушки. Эрин видела, что его глаза лишь полуприкрыты, ледяная синева посверкивала из-под густых ресниц, словно Дмитрий не выпускал ее из виду на случай, если она сделает что-то интересное. Повернуться и уйти – вот что следовало сделать Эрин. Она знала это, но еще она знала, что больше всего на свете ей хочется поцеловать Дмитрия, оказаться в его объятиях и снова испытать сладость оргазма. Жаль, что причин не допускать физической близости становилось все больше.
Разрываясь между вожделением и благоразумием, Эрин так и стояла посреди комнаты. Даже когда она сжала кулаки и чуть не до крови вонзила ногти в ладони, боль не отрезвила ее. Молодая женщина сгорала от желания получить то, что ей не суждено было иметь.
– Может быть, тебе нужно что-то еще? – спросила Эрин сквозь стиснутые зубы, когда молчание стало неловким.
– А что еще ты можешь предложить?
Тишина стала такой напряженной, что казалось, она разлетится от любого звука или движения, как стекло от камня. Лицо Дмитрия не выдавало эмоций, но Эрин догадалась, что и его обуревают противоречивые чувства. Он был упрямым, гордым, он все еще злился на нее из-за Лео и все еще желал ее. Эрин читала это в подернутых дымкой голубых глазах, в несколько стесненной позе. Инстинктивно она поняла, что Дмитрий не собирается делать первый шаг, как бы сильно ему ни хотелось. Гордость не позволяла ему еще раз получить отказ, поэтому он, говоря спортивным языком, уступал право первой подачи Эрин. Если она хотела заняться с ним любовью, она должна была как-то проявить свои намерения. Но молодая женщина колебалась, возможно, Дмитрий решил прибегнуть к этой уловке, чтобы еще раз показать власть над ней.
– Думаю, воды и ягодной мази с тебя пока достаточно, из прописанного остается только покой, – сказала она таким голосом, словно кто-то невидимый держал ее за горло.
Дмитрий улыбнулся, и эта улыбка изменила все. Решимость Эрин лопнула, как неизбежно лопается слишком туго натянутая резинка. Доли секунды спустя она уже повторяла сцену из своих запретных фантазий – склонившись над Дмитрием, прижималась губами к его губам. Будто в сказке про Спящую красавицу, где герои поменялись ролями.
Еще одним отступлением от сюжета было то, что Дмитрий не спал. И больше не улыбался. Прогнав мелькнувшее во взгляде сомнение, он обнял Эрин за шею и притянул к себе.
– Мне… не надо было этого делать, – пролепетала она.
– Надо. Более того, сейчас мы это повторим…
От него пахло вожделением, конским потом и ягодами, из которых была сделана мазь. Эрин боялась слишком сильно прижиматься к нему, она помнила о его ушибах, но Дмитрию, судя по всему, было все равно. В данный момент его не заботило ничего, кроме поцелуев Эрин, которая изнемогала от желания, но отстранилась, услышав его стон.
– Я делаю тебе больно?
– Нет, – сказал Дмитрий со странным блеском в глазах. – Но я нахожусь в странном положении, поскольку доктор запретил мне физические нагрузки. Я даже не смогу раздеть тебя как следует. Похоже, тебе сегодня придется побыть госпожой.
Эрин похолодела. До прошлого года, когда Тара дала ей почитать одну весьма фривольную книжку, она и не подозревала, что означает слово "госпожа" в сексуальном контексте. Неужели Дмитрий ожидал от нее какого-то эротического представления? Она же все еще почти девственница!
– Ты знаешь, выражение панического ужаса в глазах женщины обычно смущает мужчину, который собирается заняться с ней сексом, – сказал Дмитрий.
– Я не хочу разочаровать тебя.
– И что бы это значило?
– У меня не очень много… опыта.
– Некоторые мужчины считают неопытность партнерши большим достоинством.
– А ты – один из них?
– Не сейчас, Эрин. – Дмитрий покачал головой. – Я знаю, как ты любишь поговорить, но давай отложим анализ моих сексуальных предпочтений. Видишь ли, пока мы мило болтаем, ты двигаешь бедрами, и моя эрекция становится все более мучительной с каждой секундой. Думаю, ты и сама это заметила, звезда моя.
Конечно, Эрин заметила. Не требовалось много опыта, чтобы понять, насколько Дмитрий возбужден. Она чувствовала твердый бугор, прижатый к ее бедру, и убеждала себя, что сейчас самое время слезть с дивана и увеличить дистанцию между собой и Дмитрием, вместо того чтобы сокращать ее. Потому что любой здравомыслящий человек на ее месте поступил бы именно так.
– Это ошибка, – прошептала Эрин, когда пальцы Дмитрия, ласкавшие ее шею, начали опускаться ниже.
– Что конкретно?
– Секс. – Она заставила себя произнести это слово вместо крутившейся на языке "любви", потому что оно лучше подходило к их ситуации.
Рука Дмитрия замерла на подступах к груди Эрин.
– Ты просишь меня перестать?
Молодая женщина закрыла глаза, чтобы лицо Дмитрия не сбивало ее с толка, мешая принять правильное решение. Но это не помогло.
– Нет.
– Тогда прекрати копаться в подсознании и помоги мне раздеться.
Дрожащими руками Эрин расстегнула пряжку ремня, и Дмитрий услышал короткий вздох, когда она освободила его мужское естество из плена плотной ткани бриджей. Он отчаянно старался отвлечься от нужд своего тела, требовавшего немедленной разрядки, чуть пригасить жар страсти, потому что еще никогда на его памяти вожделение не было таким обжигающим, таким… опасным.
Пока Эрин стягивала с него бриджи, Дмитрий думал о том, что не может доверять ей, несмотря на все ее невинное очарование. Когда-то он относился к ней иначе, чем к прочим женщинам, и поплатился за это. Эрин была не лучше других. Эгоистичной. Расчетливой. Сосредоточенной только на своих интересах. Она скрыла от него сына, потому что ей так было удобнее. Ведь дети – не более чем пешки в руках матерей. Как он мог забыть эту фундаментальную истину?
Злость усилила его возбуждение, хотя Дмитрий считал, что дальше уже некуда. Глядя в затуманенные глаза Эрин, он с трудом выдыхал инструкции:
– Сходи в ванную и возьми в сумке презервативы. Нет, я сам надену, а ты пока снимай платье… Так гораздо лучше. Теперь трусики. И бюстгальтер. А теперь садись на меня верхом и… О да, Эрин. Именно так…
Держа руки на ее узких бедрах и касаясь губами маленькой груди всякий раз, когда Эрин наклонялась вперед, Дмитрий быстро довел ее до оргазма. И сам достиг пика – может быть, даже быстрее, чем хотел. Он мог бы любить ее часами. Новая волна желания нахлынула почти сразу и едва не вышибла из него дух, но Дмитрий заставил себя перекатиться на другую сторону широкого дивана. Как будто впервые за весь день расслышал голос разума, вопящий, что им не следует сближаться.
– Что ты имела в виду? – спросил он, отдышавшись. – Когда сказала, что у тебя мало опыта?
Эрин посмотрела на него глазами маленького зверька, который нечаянно забрел на враждебную территорию, и смущенно пожала плечами.
– Это не имеет значения.
– Имеет.
– Потому что ты так сказал?
– Верно мыслишь. – Он улыбнулся.
Эрин застенчиво намотала прядь волос на палец.
– Ты – единственный мужчина, с которым я занималась сексом.
Ее ответ оказался настолько неожиданным для Дмитрия, что ему понадобилось несколько долгих минут тишины, чтобы переварить это откровение.
– Как же так вышло?
– Как? – Эрин наконец-то позволила себе выплеснуть все, что скопилось внутри. – Сначала я была беременна. Потом у меня родился крошечный ребенок, который не очень любил спать по ночам. А это значило, что я то и дело отключалась в течение дня, забывала мыть голову, и все мои блузки были заляпаны молоком. Не самый сексуальный образ, правда? Дальше младенец превратился в любопытного малыша, который везде совал свой нос, а я – в домашнего эксперта по детскому здоровью и безопасности. А еще я помогала сестре в кафе и старалась заработать достаточно, чтобы свести концы с концами… – Она запнулась, осознав, что сказала больше, чем нужно. – На мужчин не оставалось ни времени, ни сил.
– Значит, если я был твоим первым любовником…
– Так ты знал?
– Конечно. – Дмитрий посмотрел на нее с легкой усмешкой. – Женщины часто обвиняли меня в невнимательности, но никогда – применительно к сексу.
– Но ты ничего мне не сказал.
– Ты тоже ничего мне не сказала. Я думал только о том, как получить удовольствие, мне не хотелось выяснять, почему твоя девственная плева все еще цела.
Зеленые глаза Эрин полыхнули огнем, она яростно натянула покрывало на грудь.
– Как ты можешь быть таким пошляком!
– Я просто думаю, что после всего произошедшего мы оба заслужили право на честность.
– Даже если это причиняет боль?
– Боль – такая же неотъемлемая часть жизни, как сожаление. Если хочешь знать, я злился на себя за то, что сделал с тобой той ночью.
– Злился? – В голосе Эрин звучало удивление. – Почему?
– Ты работала на меня, и мне нравилась наша команда. Я разрушил ее, когда пересек запретную черту. А кроме того, мужчина всегда несет ответственность за женщину, которую лишил невинности.
– Ответственность? – повторила Эрин с ужасом.
– Конечно. Я не хотел, чтобы ты влюбилась и увидела во мне мужчину, способного сделать тебя счастливой. До сих пор не могу понять, как допустил, чтобы это все-таки случилось. По моему опыту, годы платонического общения крайне редко заканчиваются чем-то настолько порнографическим. Так скажи мне, Эрин, раз уж мы решили придерживаться правды, почему ты выбрала меня своим первым мужчиной? Из-за моей заслуженной репутации героя-любовника?
Эрин не сразу смогла ответить, а когда заговорила, ее голос дрожал.
– Ты льстишь себе. И совсем не знаешь меня, если думаешь, что я хладнокровно размышляла, кому бы вручить свою девственность. Я не выбирала, все вышло случайно.
– Так ты случайно заявилась ко мне домой с пачкой документов, которые вполне могли подождать до утра?
– Я беспокоилась о тебе. Ты постоянно страдал от похмелья, слишком мало спал, жил как вампир. Каждый раз, когда звонил телефон, я думала, что это больница или морг, куда тебя только что доставили…
– И ты решила, что тепло твоего невинного тела вернет меня в чувство? – Насмешливо спросил Дмитрий, когда Эрин выдохлась и замолчала. – Что одного прикосновения чистой и целомудренной Эрин Тернер хватит, чтобы я прозрел и покаялся?
– Ты омерзителен, Дмитрий.
– И никогда этого не скрывал. – Дмитрий видел, как Эрин обидели его слова, но он выбрал такой тон для ее же блага. Он сомневался, что Эрин действительно больше не верит в любовь, потому что эта вера заложена в женщин от природы, разве нет? Нельзя было допустить, чтобы Эрин снова начала думать о нем как о мужчине, который может подарить ей семью. – Неужели никто не говорил тебе, что приходить в соблазнительном виде ночью домой к холостяку – плохая идея?
– В моем деловом костюме не было ровно ничего соблазнительного!
– В нем была ты – с широко раскрытыми глазами и вся мокрая от дождя.
– Я не знала, что пойдет дождь!
– А я не ожидал, что моя секретарша появится у меня на пороге, одетая как участница конкурса мокрых футболок. Я был к этому не готов.
Он не собирался целовать ее той ночью. Просто карты легли так, что самоконтроль дал трещину. Ее невинное обеспокоенное личико слишком резко контрастировало с непреднамеренным эротическим эффектом мокрой одежды, облепившей точеное маленькое тело. Сексуальность Эрин стала для него открытием, которое определило ход дальнейших действий. Жизнь казалась Дмитрию беспросветной так долго, что он не раздумывая припал к Эрин – единственному лучику света в темном царстве. А то, как этот лучик отозвался на первую импульсивную ласку, лишило его разума. Словно одно прикосновение превратило скромную секретаршу в сексуальную кошку. Дмитрий помнил, как обещал себе остановиться. Еще один поцелуй – и все…
Он так и не остановился, не смог удержаться от соблазна погрузиться в ее заветную жаркую глубину, стать первым мужчиной, который обладал ею. Никогда до этого Дмитрию не доводилось испытывать столько оргазмов за одну ночь. Эрекция возвращалась снова и снова, стоило ему лишь взглянуть на Эрин. Удовольствие портили только угрызения совести, к которым Дмитрий не привык. Он был воспитан в убеждении, что жалеть о содеянном – пустая трата времени. Еще до первого поцелуя Дмитрий интуитивно знал, что Эрин невинна, но это не помешало ему заняться с ней любовью. Последовавшие сожаления казались ему лицемерными – и все же у него не получалось от них избавиться.
Во всей этой истории Дмитрий мог похвалить себя лишь за то, что использовал презервативы, по крайней мере, до момента, когда узнал, что это не помогло. А потом он просто сбежал из страны. Почему? Боялся, что желание обладать Эрин снова сорвет ему тормоза? Не хотел превратиться в одного из анекдотических начальников, которые спят с секретаршами и выбалтывают им все свои секреты? Или старался избавить Эрин от неминуемых страданий, потому что она их не заслужила? Похоже, тогда Дмитрий смотрел на нее сквозь розовые очки, не замечая, что она сама вполне способна и лгать, и причинять боль.
Повисла тяжелая, неприятная пауза, и Дмитрий не стал возражать, когда Эрин поднялась с дивана и начала собирать разбросанную по полу одежду. Чем дальше от нее, тем лучше он себя контролировал, а контроль был жизненно важен. Особенно сейчас. Ибо ничего не изменилось: Эрин осталась женщиной, утаившей от него сына. Она не была ему другом.
Охапка одежды в руках Эрин скрыла от Дмитрия ее обнаженную грудь, но порозовевшая шея и темный треугольник волос между ног вызвали новый прилив вожделения. "Не сметь, – приказал себе Дмитрий. – Я больше не притронусь к ней, как бы сильно мне ни хотелось. Секс с Эрин никогда не был анонимным, с ней я чувствую себя уязвимым и слабым. А слабость – это не мой репертуар".
– И что нам теперь делать, как думаешь? – ворвался в его мысли голос Эрин.
– Сейчас? – Ее неуверенность понравилась Дмитрию, потому что помогла снова стать хозяином положения. Даже если ему пришлось перевернуться на другой бок, чтобы скрыть снова набухший член. – Я последую совету врача и отдохну, а потом встречусь с шейхом, как планировал. Думаю, ты найдешь чем занять свободное время. Во дворце отличная библиотека, а сады славятся на весь мир. – Дмитрий зевнул и закрыл глаза, чтобы не видеть ее огорченного лица. – Я устал, Эрин. Позволь мне поспать.
Глава 8
Эрин стояла на берегу рукотворного озера и мрачно смотрела на темную воду. "Как ты могла? – распекал ее внутренний голос. – Что за необъяснимая тяга к самоистязанию? Знала же, что секс с Дмитрием не приведет ни к чему хорошему. Неужели так трудно было сдержаться?"
Сады королевского дворца напоминали волшебный оазис из сказок "Тысячи и одной ночи". Ничего красивее Эрин в жизни не видела, но все ее мысли были заняты вчерашним эротическим эпизодом на диване. А вот Дмитрий, судя по всему, моментально выбросил его из головы и вернулся к своей хладнокровной бизнес-персоне, всецело поглощенной заключением сделки. Едва получив удовлетворение, он отдалился от Эрин, физически и эмоционально, точно так же, как в прошлый раз. Больше не прикасался к ней, просто повернулся спиной и заснул. Эрин старалась оправдать его поведение тем, что Дмитрий еще не оправился от несчастного случая на скачках, но это не спасало ее от стыда.
Выйдя из его апартаментов, Эрин вернулась к себе и долго стояла под душем. Как будто опустошенность и чувство, что она выставила себя дешевкой, можно было смыть. А после пустилась на поиски занятий, которые отвлекли бы ее от самобичевания и тоски. Она посетила библиотеку, научилась ориентироваться в лабиринте отделанных мрамором коридоров дворца, съездила на экскурсию в пустыню в сопровождении женщины, доставившей им с Дмитрием ягодную мазь. При ближайшем рассмотрении гурия шейха оказалась очень общительной и милой. Эрин старалась проникнуться аскетичной красотой бескрайних песков, но голубые глаза Дмитрия не давали ей покоя.
Дмитрий избегал ее. Эрин не дождалась ни прикосновения, ни поцелуя, ни какого-либо тайного знака, подтверждающего их близость. Она говорила себе, что сохранять дистанцию разумно с его стороны. Еще одно интимное свидание только усложнит и запутает то, что и так сложно и запутанно. Кому, как не ей, это знать. И все же равнодушие Дмитрия ранило больнее открытой враждебности. Он проявлял по отношению к ней ту же безличную вежливость, какой удостаивались официантки на светских приемах. Как будто мужчина, который так страстно целовал Эрин еще вчера, был плодом ее воображения. Погруженная в невеселые думы, молодая женщина готовилась к прощальному ужину во дворце с тяжелым сердцем.
Дмитрий постучал в дверь. Он выбрал более темный костюм, чем носил обычно, отчего стал выглядеть еще более сдержанным и суровым. В мягком рассеянном свете его волосы отливали расплавленным золотом.
– У меня перед ужином намечена еще одна деловая встреча с Саладином; как только она закончится, я зайду за тобой. Завтра мы улетаем в Лондон рано утром. Уверен, тебе не терпится вернуться домой.
– Ты прав. – Эрин старалась отвечать на его ровный тон той же монетой, хотя с трудом скрывала за улыбкой зубовный скрежет. – Я позвоню сестре.
– Ты сегодня уже говорила с ней?
– Да.
– Как там Лео? – внезапно спросил Дмитрий.
– С ним все отлично.
– Он не слишком скучал без тебя?
– Я уехала всего на два дня. – Эрин заколебалась. Это был их первый полноценный разговор после секса, и ей захотелось продлить его, хотя бы на несколько минут притвориться, что все в порядке. – Шейх уже решил, будет продавать скважину или нет?
Дмитрий затянул узел галстука – синего, на тон темнее его глаз.
– Пообещал дать ответ вечером. Но, я думаю, это простая восточная формальность, и он скажет "да".
– Ты как будто удивлен.
– Немного. После нескольких лет дипломатических танцев из серии "шаг вперед, два назад" переговоры пошли куда легче, чем я ожидал.
– Потому что ты спас ему жизнь?
– Вероятно.
Эрин нерешительно переступила с ноги на ногу.
За всеми переживаниями она почти забыла о том, что ждало ее по возвращении в Лондон. И сейчас всплывающие в воображении перспективы грозили лишить ее самообладания.
– Как ты намерен поступить, когда мы вернемся?
– По поводу чего?
– Знакомства с Лео, конечно.