София с вымученной улыбкой повернулась к последним прибывшим гостям. И внезапно улыбка исчезла с ее лица. Ослепительная, одетая в светло-голубое платье, кажущаяся простота которого подчеркивала ее элегантную фигуру, графиня Ажиеро казалась настолько совершенной, что выглядела скорее сказочным видением, чем живой женщиной.
Ярко-красное платье Софии внезапно показалось ей чересчур кричащим.
– Графиня, – пробормотала София, наклонив голову.
Графиня окинула ее изучающим взглядом.
– Какой неожиданный выбор платья, – наконец произнесла она. – Очень уместно. Поздравляю вас и Никандроса.
София напряглась. Графиня практически назвала ее "блудницей в пурпуре". Она была для нее беременной любовницей Ника, которая заманила его в свои сети. София могла представить себе все, что думает о ней графиня.
За графиней последовали остальные члены семейства Ажиеро. Последним гостем был американский посол, на приятной ноте завершивший церемонию встречи.
Ник сжал руку Софии:
– Теперь ты можешь расслабиться.
Расслабиться? Это шутка?
Папарацци, столпившиеся у подножия лестницы, скандировали их имена все громче и громче, и Ник потянул ее за руку.
– Они были очень терпеливы, – сказал он. – Давай дадим им возможность сделать хорошие снимки.
София уже не могла улыбаться, когда они спускались по ступеням к ожидавшим их репортерам. Ник обнял ее рукой за талию и прижал к себе.
– Ты словно одеревенела, – пробормотал он ей на ухо. – Предполагается, что ты безумно влюблена в меня.
София с трудом выдавила из себя улыбку:
– Я плохая актриса.
– Тогда не пытайся играть.
Он развернул ее лицом к себе и прильнул к ее губам в страстном поцелуе. Вспышки камер ослепили Софию, и она ухватилась рукой за лацкан мундира Ника.
Папарацци были в восторге. Они свистели и улюлюкали, а их камеры словно сошли с ума. София беспомощно покорилась и привстала на цыпочки, отвечая на поцелуй.
Ник поднял голову, его глаза блестели.
– Вот так намного лучше.
Камеры продолжали щелкать, а один из репортеров выкрикнул:
– София, чье платье на вас надето?
Она доброжелательно улыбнулась:
– Это Франческо Вилла. Он гений. Сейчас он готовит мое свадебное платье.
Они ответили еще на несколько вопросов, потом повернулись к лестнице.
– София, ходят слухи, что вы вынашиваете королевского наследника. Не хотите сделать заявление?
София замерла, благодаря Бога за то, что стояла спиной к камерам. Ник крепче обхватил ее рукой за талию, и они снова повернулись лицом к репортерам.
– Я работаю над этим, – протянул Ник. – Разве это не считается самым приятным аспектом помолвки?
Послышался общий смех, а репортер, задавший вопрос, поднял камеру с насмешливой улыбкой, как бы говоря: "Я должен был спросить!"
София и Ник начали подниматься по лестнице.
– Хорошо, что ты ему ответил, – пробормотала она. – Хотя не уверена, что мой ответ был бы таким же.
Они вошли во дворец и поднялись на второй этаж, где располагался бальный зал. Официанты сновали между гостями, разнося шампанское.
София стояла рядом с Ником в проеме массивных двадцатифутовых двойных дверей, ведущих в бальный зал, казавшийся феерическим в сине-золотом сиянии. Огромные хрустальные люстры своим блеском соперничали с драгоценностями, украшавшими изысканно одетых гостей.
Все было как в волшебном сне. Только это было явью. Она выходит замуж за короля.
Громкий голос провозгласил их появление. София взяла Ника за руку, и они вошли в зал, чтобы произнести приветственную речь. Дрожащей рукой София взяла фужер с искрящимся соком, который поднес ей официант, и посмотрела на Ника. Он поднял свой фужер.
– Сегодня очень радостный день для Акафинии. Мы приветствуем мою будущую жену Софию. – Он повернулся к ней и остановил взгляд своих сверкающих голубых глаз на ее лице. – София очень напоминает мне нашу великую страну. Гордая и полная жизни. Сильная. Я знаю, что ее душевное тепло, мудрость и здравомыслие пойдут на благо и процветание Акафинии. – Он снова повернулся к гостям. – Благодарим вас за то, что вы пришли разделить с нами это торжество.
Ник и София прошли в зал. Сначала они подошли к матери Софии и ее жениху. София никогда не видела свою мать такой сияющей и счастливой.
– Это так волнующе! – воскликнула она, глядя на Ника. – Настоящий король. Ну разве моя дочь не счастливица?
Ник улыбнулся:
– Она все время это говорит. Как счастлива она, что повстречала меня.
– Это правда, – согласилась София. – Мне понадобится целый день, чтобы перечислить все твои достоинства.
Казалось, Ника позабавил ее ответ. Они пообещали матери Софии подойти к ним еще раз попозже и направились к другим гостям. Высокий, прекрасно сложенный мужчина лет тридцати выступил им навстречу:
– Ваше величество.
От взгляда его пронзительных черных глаз перехватывало дыхание. Казалось, он излучал опасную и притягательную энергию.
Ник протянул ему руку:
– Аристос Николадес, познакомьтесь с моей невестой, Софией Рамирез.
Глаза Аристоса оценивающе скользнули по ней, и этот взгляд был и уважительный, и непристойный одновременно. София протянула ему руку, но вместо того чтобы пожать ее, он поднес ее к своим губам. Ник напрягся при этом нарушении протокола.
– Король счастливчик, – пробормотал Аристос. – Мои поздравления.
Как бы красив он ни был, как бы ни завораживал своей хищной энергией, способной увлечь любую женщину, при его прикосновении София не почувствовала и малой части того, что чувствовала при прикосновении Ника. Словно она могла реагировать только на него. И эта мысль привела ее в замешательство. Она отдернула руку:
– Я рада познакомиться с вами, мистер Николадес, после того, сколько слышала о вас.
Аристос криво усмехнулся:
– Я могу себе представить, что мнение короля обо мне может оказаться очень интересным. Вы должны просветить меня.
Ник крепко взял Софию за локоть:
– Я рассчитываю, что мы будем союзниками, Николадес.
– Несомненно.
Ник огляделся по сторонам:
– Вы пришли не один?
Аристос кивнул в сторону высокой блондинки, занятой разговором с одной из женщин:
– Нет нужды представлять ее. Наша связь подходит к концу.
Ник криво усмехнулся. София посмотрела на равнодушное лицо Аристоса, потом перевела взгляд на ослепительно красивую блондинку. Внезапно у нее вырвалось:
– А она знает об этом?
Аристос приподнял плечо:
– Учитывая, как мы переругались перед приездом сюда, я уверен, что она все понимает.
Ник коротко обсудил с Аристосом детали их грядущей на следующей неделе встречи, после чего повел Софию к другим гостям.
– Он просто возмутителен, – прошептала София. – Бедная женщина.
– Его женщины прекрасно осознают, что делают. Я уверен, она в курсе, что ее время почти истекло.
– Как и мое, пока не произошло непредвиденное.
Ник наклонился ближе к ней и прижался губами к ее уху:
– Ты знаешь, что у нас были более насыщенные отношения, чем пустые связи Аристоса. Вряд ли можно их сравнивать.
Насыщенные? Что он имел в виду? И что случится, когда влечение Ника к ней угаснет? Станет ли он таким же безразличным и циничным, как Аристос? В конце концов, в том, что касалось женщин, они были одного поля ягоды.
Ник и София старались поговорить со всеми гостями, но это было невозможно, учитывая количество присутствовавших. Некоторые представители акафинской знати были любезны с ней, но большинство были холодны и неприветливы. Она изо всех сил старалась растопить лед, но все ее попытки были безуспешными. К тому моменту, когда они с Ником вышли в центр зала, чтобы объявить начало танцев, София уже не понимала, что испытывает – ярость или полное опустошение.
Ник обнял ее, и камеры снова защелкали.
– Если ты позволишь им задеть тебя за живое, они победят, – сказал Ник, внимательно посмотрев ей в глаза.
– Тебе легко говорить. Не тебе пришлось вынести столько унижений.
– Какая разница, что они думают? Это я выбрал тебя.
Потому что она носит его ребенка. Он сделал это из чувства долга. Крепко сжав губы, София устремила невидящий взгляд через плечо Ника.
– София…
– Оставь это, – посоветовала она. – Я в порядке. Это было далеко от истины, но Ник, как и сама София, понимал, что, если они продолжат этот разговор, камеры запечатлеют их ссорящимся.
После Ника София танцевала с его отцом, что не улучшило ее настроения, потом с Гарри, лучшим другом Ника из Нью-Йорка, потом еще с множеством партнеров. По акафинской традиции жених и невеста должны были станцевать вместе первый и последний танцы, а все остальные – с как можно большим числом гостей, как бы празднуя последние дни своей свободы.
Когда к Софии подошел Аристос Николадес, она чуть не отказала ему, но тут же спохватилась.
– С удовольствием, – сказала она, беря его под руку.
Он был до неприличия высоким, крепко сложенным и двигался в танце легко и уверенно. И флиртовал с Софией с фамильярной беспечностью, что было как раз нужно ей в ее нынешнем состоянии. Когда София рассмеялась над особо двусмысленным анекдотом, она поймала на себе внимательный взгляд Ника.
"Хорошо, – подумала она. – Пусть смотрит".
Она подняла глаза на Аристоса:
– Почему вы не можете честно сказать ей, что ваши отношения закончены?
Его черные глаза заблестели.
– Это упрек, мисс Рамирез?
– Возможно.
Он откинул голову и расхохотался:
– Без сомнения, Никандросу придется нелегко с вами. И вы правы. Если бы я не был таким негодяем, я расстался бы с ней еще несколько недель назад.
– Женщины предпочли бы вашу честность, чем такое обращение.
Казалось, ее слова позабавили его.
– Женщины, с которыми я имею дело, обычно предпочитают прятать голову в песок, когда приходит время расставаться. Возможно, все дело в моем банковском счете.
– Значит, мистер Николадес, вы имеете дело не с теми женщинами, – колко заметила София.
– Возможно. – Он с интересом посмотрел на нее. – Я бы пожелал удачи вашему будущему мужу. Ему будет нелегко укротить особу с таким пылким нравом. Но я уверен, что ему это по плечу. И он получит от этого огромное удовольствие.
София покраснела:
– Вы так думаете?
– Я в этом уверен. Ник может быть эмоциональным, но он самый грозный противник, с которым мне довелось встречаться за столом переговоров. И ради победы он готов идти до конца.
От этих слов у Софии стало тяжело на сердце. Она отказалась от привычной жизни, чтобы стать королевой в стране, где ее не хотят признавать, ради мужчины, который считает ее лгуньей и женится на ней только из-за ребенка. Мужчины, который сделает все, чтобы она стала послушной пешкой в его игре и не мешала ему править страной. Ее счастье никого не интересовало. С ее стороны безумием было думать, что она впишется в эту жизнь.
Когда танец закончился, София направилась к одному из небольших балконов, отчаянно нуждаясь в глотке свежего воздуха. К счастью, там никого не было. Она облокотилась о перила и глубоко вздохнула. Менять что-либо было уже поздно. Но как бы она хотела снова очутиться в Нью-Йорке, вернуться к своей повседневной жизни, полной привычных дел и забот! Вместо этого она словно очутилась в аду.
– Все это великолепие немного подавляет, не правда ли?
София обернулась при звуке этого спокойного холодного голоса. Графиня Ажиеро. Проклятие! Она весь вечер избегала встречи с ней, и вдруг она появилась здесь, словно охотилась за ней.
– Мне захотелось подышать свежим воздухом, – признала София.
Графиня подошла к перилам и поставила на них свой фужер с шампанским.
– Мы в Акафинии не очень приветливы с чужаками. Нам, конечно, выгоден приток иностранных туристов из-за тех денег, которые они здесь тратят. Но в конечном счете люди со стороны никогда не займут то же положение в обществе, как рожденные в нашей стране. – Глаза Софии расширились. Но Виттория подняла руку. – Я не пытаюсь быть жестокой с вами. Я просто говорю вам правду. Вам нелегко придется здесь.
Краска залила щеки Софии.
– Похоже на то. Но поскольку Ник уже сделал свой выбор, все это не имеет значения, не так ли?
Графиня пожала плечами:
– Возможно. Но очень жаль, что ему пришлось так поступить. Ему было бы намного выгоднее иметь на своей стороне семью Ажиеро. И жену, которая понимает все тонкости того, с чем он может столкнуться, вместо женщины, которая снизит его популярность. В какой-то момент король осознает свою ошибку.
– А вы, графиня? – с вызовом спросила София. – Были бы вы счастливы, выйдя замуж по политическим соображениям? Зная, что мужчина делит с вами постель только по необходимости? Я бы не смогла с этим смириться.
Графиня резко вздернула голову:
– А разве предпочтительнее вынудить мужчину жениться, забеременев от него? Что еще могло бы заставить его разорвать союз с нашей семьей? – Она покачала головой. – Страсть горит ярко, но быстро угасает. У меня достаточно жизненного опыта, чтобы понимать это. И я была бы вполне удовлетворена браком по расчету. Так что, София, вам пойдет на пользу один совет. Забудьте свои идеалистические мечты и посмотрите правде в глаза.
Идеалистические мечты? София чуть не рассмеялась, если бы ей не было так больно при мысли о том, как это далеко от действительности. Она резко повернулась и направилась в бальный зал. Если бы она задержалась еще ненадолго, она, безусловно, вписала бы свое имя в список персон, не принятых в обществе Акафинии. Если она уже не была в этом списке.
Глава 8
Было уже раннее утро, когда Ник и София распрощались с последними гостями, стоя на парадном крыльце. Ник обнимал Софию за талию, и по тому, как она была напряжена, понимал, что сегодня его ждет еще одна битва. Он читал это в каждом враждебном взгляде, который София бросала на него в течение последних нескольких часов.
Его невеста была несчастлива. Отчаянно несчастлива. И хотя Ник не мог винить ее в этом, учитывая прием, который оказало ей светское общество Акафинии, он все же ожидал, что она сумеет держать удар. София всегда была стойкой. Это было одно из качеств, которые привлекали его в ней.
Проводив гостей, Ник и София поднялись наверх в свои комнаты. По дороге София сбросила его руку со своей талии и пошла вперед. Ее щеки раскраснелись, волосы растрепались, спина была напряжена. Но при этом она казалась самой ослепительной женщиной в мире, пламенным соблазном, в огне которого любой мужчина был бы счастлив сгореть.
Включая Аристоса Николадеса. Ник видел, что он был просто околдован его невестой.
София распахнула двери в их апартаменты и направилась в спальню. Сев на кровать, она сбросила туфли и швырнула их в сторону шкафа.
Ник последовал за ней, снимая на ходу свой мундир и ослабляя узел галстука.
– Итак, они сурово обошлись с тобой. Ты заранее знала, что так и будет. Мы тебя к этому готовили. Так почему ты позволила им так себя расстроить?
Ее глаза потемнели.
– Это было не суровое обращение. Это была кровавая баня. Они раздавили меня, Ник. Я унижена. Нет, это слабо сказано. Я чувствую себя… уничтоженной.
Он прищурил глаза:
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Преувеличиваю? Я пыталась подыграть им всем, несмотря на их высокомерие. Я смеялась над их "элитными" шутками, делала вид, что интересуюсь крикетом и переживаю из-за того, что традиция чаепития уходит в прошлое, и все это время наталкивалась на кирпичную стену.
– Тебе нужно успокоиться, – тихо сказал Ник, глядя на ее вздымавшуюся грудь и опасаясь, что она доведет себя до панической атаки. – Не все были нелюбезны с тобой. Некоторые из наиболее влиятельных представителей акафинского общества были предельно доброжелательны.
– Я могу пересчитать их по пальцам.
София начала вытаскивать шпильки из волос и швырять их на кровать.
– Достаточно, – хмуро сказал Ник. – Они это переживут.
Она бросила на него презрительный взгляд горящих черных глаз.
– Знаешь, что сказала мне твоя графиня? Что я никогда не буду признана в обществе Акафинии, потому что я не одна из вас. Что ты должен был выбрать женщину, которая понимает все тонкости того, с чем тебе придется сталкиваться, а не такую, которая снизит твою популярность.
Ник нахмурился:
– Она это сказала?
– И это еще не самое интересное. Она заявила, что я не думала о твоих интересах, когда забеременела, чтобы женить тебя на себе. Что ты осознаешь свою ошибку, связав себя с таким ничтожеством, как я.
Он сжал губы:
– Бог мой, София, это слова женщины, которая испытала унижение. Ажиеро должны защищать свое доброе имя. Я не оправдываю ее за то, что она напала на тебя, но ее можно простить за этот промах.
– Промах? Она специально разыскала меня. Я избегала ее весь вечер.
Это удивило его. Он вздохнул, проведя пятерней по волосам:
– Мне действительно очень жаль. Хотел бы я, чтобы сегодняшний вечер прошел иначе. Но со временем все уладится, обещаю тебе.
София вытащила последние шпильки из волос, и длинные шелковые пряди рассыпались по ее плечам. Подняв голову, она мрачно посмотрела на Ника.
– Чего ты хочешь от меня, Ник? Я согласилась на эту свадьбу. Я отказалась от своей жизни. И ты продолжаешь требовать от меня еще большего.
– Я хочу, чтобы ты перестала бороться с тем, чего нельзя изменить. Этим ты только осложняешь себе жизнь.
– В то время как ты хочешь, чтобы все было тихо и гладко.
Почувствовав горечь и отчаяние в ее словах, Ник глубоко вздохнул:
– София, если ты позволишь им уничтожить тебя, значит, это они имеют власть над твоей жизнью, а не ты. Ты не должна позволять им сделать это.
Она вскинула голову:
– Я сильнее, чем они!
– Это правда, – согласился Ник, садясь на кровать рядом с ней. – Ты покорила меня своей силой. Так используй ее сейчас. Создай лучшую коллекцию одежды, которая заткнет им рты. Стань настоящим дизайнером, как ты всегда и хотела. Уважение окружающих придет, когда ты покажешь им, какая ты на самом деле.
– Тебе легко говорить. А мне страшно. Я чувствую себя потерянной, Ник. Я не знаю, смогу ли идти до конца. И все это при том, что мы еще не берем в расчет ребенка.
– А ты никогда не задумывалась, что чувствую я? Все это тоже ново для меня, София. Я пытаюсь найти собственный путь. И все это учитывая постоянные нападки в прессе, которая не перестает сравнивать меня с отцом и братом и старательно фиксирует все мои промахи. В этой ситуации мне остается только верить в себя. Верить в то, что я смогу управлять этой страной и способствовать ее процветанию. И я не могу позволить себе сомневаться и менять свои решения. София опустила голову:
– Мне нужна твоя поддержка. Я хочу слишком многого?
Ник покачал головой:
– Совсем нет. Но ты должна сама говорить мне, когда тебе страшно. Когда ты чувствуешь, что не можешь больше нести этот груз. Я ведь не могу читать твои мысли.
В ее глазах вспыхнул огонь.