Он прижал ее к своему телу, подводя к наслаждению, такому сильному, что Джулианна сомневалась, сможет ли его выдержать. И вдруг, как и в первый раз, он отпустил ее парить в вышине, и пока она извивалась в его объятиях, крики наслаждения срывались с ее губ.
Подняв голову, Рейф завладел ее губами, на этот раз требовательно и настойчиво. Больше ничего не боясь, она отвечала ему поцелуем на поцелуй, прикосновением на прикосновение, упивалась его приоткрытыми губами с той же страстью, что и он. Рейф целовал ее, словно призывал к полному подчинению, и она соглашалась.
Когда он оторвался от нее, тяжелое дыхание срывалось с его губ, а глаза пылко сверкали страстью.
- Давай избавим тебя от этих прелестных вещиц, пока я просто не сорвал их с твоего тела.
Услышав это вопиющее предложение, Джулианна ахнула, но не сделала ничего, чтобы помешать ему. Рейф развязал тесемки на ее нижней юбке и стянул юбку и тонкую шелковую сорочку через голову.
Он окинул взглядом ее обнаженное тело - на Джулианне остались только чулки и украшенные лентами подвязки, и взгляд его сделался еще напряженнее. Она вспыхнула, снова резко ощутила свою уязвимость и стыдливо скрестила руки на груди, но Рейф ей не позволил. Наклонившись, он мягко развел ее руки и опустил их вниз.
- Не прячься, - побранил он Джулианну решительно, но нежно. - Тебе совершенно нечего скрывать, моя дорогая.
Она сглотнула, и смело посмотрела ему в яркие зеленые глаза, прочла в них искреннее восхищение и неприкрытую страсть и почувствовала, что беспокойство медленно исчезает.
Может быть, ему и вправду нравится то, что он видит, подумала Джулианна, и на ее губах заиграла легкая улыбка.
Рейф улыбнулся в ответ, и на его щеках появились глубокие ямочки, при виде которых пальцы на ногах Джулианны в буквальном смысле слова подогнулись, а внутри возникло странное ощущение, как будто она летела вниз с горки.
Соски напряглись.
Рейф игриво поймал один, наклонился и медленно поцеловал. Джулианна вздохнула и приникла к нему. Через несколько долгих мгновений он запустил пальцы в ее волосы, и оттуда во все стороны полетели маленькие серебряные шпильки.
- Ой! - воскликнула Джулианна, когда длинные локоны упали ей на плечи игривым водопадом. Рейф накрутил ее волосы себе на запястье, зарылся в них лицом и глубоко вдохнул, закрыв от удовольствия глаза.
Потом поднял голову и сказал низким шепотом:
- Помоги мне снять одежду.
У Джулианны перехватило дыхание.
Неужели он хочет этого?
Судя по его напряженному лицу, так оно и было. Сердце замерло в груди, возбуждение сменилось тревогой. Джулианна задрожала, остро осознав, что он предлагает ей сделать то, чего она никогда ни для одного мужчины не делала.
"Осмелюсь ли я?"
Рейф заставил себя расслабиться и спокойно ждал, выполнит ли она его просьбу. За прошедший час она прошла огромный путь. Он бросил вызов ее предубеждениям и чувствительности - и ее способности испытывать страсть.
Муж ее был, по всей видимости, надменным и самовлюбленным ослом, не думавшим ни о ком, кроме себя самого. Ясно, что он обращался с Джулианной с бессердечным равнодушием, нисколько не заботясь о ее чувствах и потребностях. Наверняка он собирался использовать ее только как самку, а все остальное его не заботило. Какое он, должно быть, испытал разочарование, когда она не сумела зачать! Ну, теперь все это в прошлом, а уж Рейф к ней станет относиться иначе.
Она лежала перед ним нагая, чистые блестящие волосы, как темная вуаль, рассыпались по ее плечам, ниспадая почти до талии. Рейф внимательно рассматривал Джулианну. Из-под локонов виднелась ее роскошная грудь, пышная и дразнящая. Она так удобно ложилась ему в ладонь! Талия у нее была тонкая, как у песочных часов, зато бедра - женственные и полные, ноги длинные, нежные и гладкие.
Джулианна все еще не шевелилась, и Рейф решил, что потребовал от нее слишком многого. Учитывая ее застенчивость, ничего удивительного тут нет, покорно подумал он. Ничего, впереди еще много недель, хватит времени, чтобы ее уговорить.
Но прежде чем он успел что-то сделать, Джулианна протянула изящную руку и положила ладонь ему на рукав. Его естество так подскочило, будто она положила руку именно туда. Джулианна медленно начала расстегивать пуговицы у него на манжетах, одну за другой. Справившись с ними, она потянулась вверх, чтобы расстегнуть три пуговки на воротничке.
Его желание просто разбушевалось. Когда ее прохладные пальцы задели разгоряченную кожу на горле, Рейф с трудом сглотнул.
Одна. Две. Три.
Казалось, прошла целая вечность, пока она расстегнула воротничок и отогнула его.
Сделав это, Джулианна опустила взгляд, и между ее прелестными бровями появилась тоненькая морщинка.
Руки ее вспорхнули вверх и в нерешительности замерли. Рейф затаил дыхание. Будет ли она продолжать? Хватит ли ей смелости?
И вознес к небу безмолвную молитву, когда она решительно взялась за рубашку и резким движением высвободила полы. Одним, рывком Джулианна стянула тонкий лен через голову Рейфа, встряхнула рубашку и, изогнувшись, аккуратно положила в изножье кровати. Сладкие роскошные груди при этом соблазнительно подскакивали.
В горле зародился неудержимый стон. Рейф сжал кулаки и притиснул руки к телу, борясь с желанием швырнуть Джулианну на кровать и самым естественным образом покончить с этой пыткой. Он мог бы в мгновение ока сорвать с себя панталоны и оказаться у нее между ног, целуя ее и овладев ею, как требовало тело. Но он не хотел, пугать Джулианну, не хотел нарушить возникшее между ними доверие. Закусив губу, Рейф заставил себя терпеливо ждать, зная, что вознаграждение будет особенно сладким.
Она чуть отодвинулась назад, глядя на его обнаженную грудь. Рейф видел ее любопытство и, не шевелясь, позволил ей изучать себя - широкие плечи, длинные руки, крепкую грудь с темными завитками волос.
Он надеялся, что ей нравится то, что она видит. Обычно женщины приходили в восторг, когда он снимал с себя рубашку, и мечтали провести руками по мускулистой груди и гладкой коже.
Но Джулианна ничего не сказала. Она сглотнула и наклонилась к его ногам. Рейф подавил улыбку - слишком уж заметно было ее стремление не прикасаться к панталонам.
Он ждал, приподнявшись на локтях и глядя, как она смотрит на последний предмет его туалета и выдающуюся выпуклость, натянувшую ткань. Он уже начал подумывать, что придется снимать панталоны самому, как вдруг Джулианна, собравшись с мужеством и быстро выдохнув, протянула руку к золотым пуговкам.
Рейф не думал, что можно возбудиться еще сильнее, но, как ни поразительно, это произошло, и его естество заныло от вида и ощущения ее ладоней так близко отэтой части его тела. Ему так хотелось, чтобы она его потрогала! Чувствуя, что он уже на грани, Рейф стиснул ее руки и потянул Джулианну на себя. Запустив пальцы в ее волосы, он прижался губами к ее губам, весь во власти едва сдерживаемой страсти.
Джулианна издала негромкий удивленный звук, прильнула к нему и робко положила ладонь Рейфу на грудь.
- Да, - пробормотал он. - Потрогай меня. Боже, да, потрогай!
Побуждаемая им, Джулианна позволила своим рукам начать исследование. Они скользнули по плечам, по рукам, по груди и вниз, к животу.
Пока она касалась его, Рейф все ниже склонялся к ней. Он водил руками по шелковистой коже, лаская каждый дюйм этого зрелого, роскошного тела, касаясь его тут и там.
И понял, что больше ждать не в силах.
Джулианна задыхалась, пульс ее участился. Кровь бурлила в жилах, стучала в висках, сердце колотилось так, словно она оказалась в самом центре бури. А может, так оно и было - она попала в дикий, грозный вихрь, где оставался единственный закон - жар и жажда, а Рейф Пендрагон был ее единственным спасением.
Он распоряжался, управлял каждым ее движением, заставил ее желать, вожделеть и жаждать с такой силой, что всего лишь некоторое время назад она от подобных мыслей залилась бы краской стыда. Прижимаясь к нему, она позволила Рейфу опрокинуть ее на постель и лечь между ног.
Впервые в жизни она действительно хотела слиться с мужчиной.
Он вонзился в нее, и наслаждение захлестнуло Джулианну жаркой волной. Он вошел глубоко, еще глубже, и все ее чувства закружились в темном водовороте восторга. Она ахнула под этой лавиной не испытанных ранее чувств.
"Я не знала, - думала Джулианна, - даже не представляла, что это может быть так чудесно - заниматься любовью, ощущать в себе мужское естество, восставшее и сильное". Целуя Рейфа, она наслаждалась вкусом, запахом и звуками их слияния, ее тело пело в ликующей радости, о которой она никогда и не смела мечтать.
Ее внутренние мышцы напрягались, принимая его, приспосабливаясь к внушительным размерам его естества. Джулианна невольно выкрикивала его имя. Он был таким большим, заполнял ее полностью, едва ли не до предела ее возможностей. Но она желала этого, хотела его, а ощущения все усиливались, превращаясь в острое блаженство.
Она стонала, а Рейф двигался в ней глубокими толчками, неожиданно меняя их на мучительно поверхностные. Тело пылало, все чувства подчинялись бушевавшему в ней желанию.
Она могла делать только одно - подчиняться этой бешеной скачке. Удерживать его руками, а потом и ногами, потому что он зашевелился на ней, побуждая сомкнуть щиколотки на его спине. Она слышала высокий пронзительный женский крик, он вибрировал в ушах и в голове. "Неужели это кричу я?" Она не узнавала своего голоса.
Рейф был безжалостен, он все подгонял и подгонял ее, и ей казалось, что сейчас она просто умрет. И даже когда она поняла, что больше не может сдерживать себя, он продолжал и продолжал, и вдруг настало мгновение полного покоя, а потом она содрогнулась, словно в нее ударила молния. И все взорвалось, и ее захлестнуло волной исступленного восторга, сотрясая тело, заливая его огромными переливающимися волнами, смывшими все, кроме этого безудержного ликования.
А Рейф стиснул ее бедра и бешено входил и выходил. И через несколько мгновений он закричал и замер - и Джулианну заполнило восхитительное тепло.
А чуть позже, когда она, выдохшаяся, лежала, прильнув к нему, она вдруг заплакала.
Не от горя - от счастья.
Глава 6
Джулианна пропустила послеобеденный чай.
Она возвращалась в свой дом и благодарила свою счастливую звезду за то, что не ждала сегодня ни близких, ни друзей.
Тело все еще пылало после встречи с Рейфом Пендрагоном. Поднявшись наверх, в свою спальню, она приказала горничной приготовить ей ванну. Если она сейчас как следует, не расслабится в горячей воде, боялась Джулианна, то завтра утром просто не сможет пошевельнуться. Сегодня ей пришлось напрягать такие мышцы, о существовании которых она даже и не подозревала.
Она вспомнила о полученном наслаждении, и ее снова охватил трепет.
Как все может измениться всего за несколько часов, размышляла Джулианна. Когда она уходила сегодня из дома, чтобы успеть на назначенное рандеву с Пендрагоном, то старалась собраться с духом, чтобы вынести грядущее унижение. Убеждала себя, что идет на самопожертвование во имя тех, кого любит.
Но то, что происходило с ней потом, никак нельзя назвать самопожертвованием - после того как Рейф начал к ней прикасаться, целовать ее и разбудил дремлющие в ней тайные желания. Нет, она пережила не унижение, а блаженство, о котором до сих пор и понятая не имела.
В комнату вошла Дейзи, наполнила ванну и начала раздевать свою госпожу. Джулианна очень надеялась, что горничная не заметит на ее теле никаких следов недавнего соития с мужчиной.
И еще она ждала, что скажет Дейзи насчет ее прически. К ее огромному облегчению, Рейф оказался ловкой "горничной". Сначала он расчесал ее тяжелые локоны долгими, умелыми и очень соблазнительными движениями щетки, потом искусно уложил их в узел и заколол шпильками, которые они с хохотом собирали по всему полу и даже под простынями.
К счастью, Дейзи не сказала ничего. Она просто вышла из комнаты, чтобы дать леди возможность принять ванну в одиночестве.
Скинув халат и сорочку, Джулианна внимательно осмотрела себя и порадовалась, что не позволила Дейзи раздеть себя донага. Внутреннюю сторону бедра украшали два синяка. Она потерла их пальцами, вспоминая, как Рейф целовал ее там с такой силой, что оставил метку.
"И в самом деле, я помечена", - подумала она, погружаясь в горячую воду.
Заклеймена до мозга костей Рейфом Пендрагоном.
Рейф.
Джулианна вздохнула, мысленно произнеся его имя, положила голову на край медной ванны и закрыла глаза.
Мысли ее текли неспешно. Она вспоминала, какой разнеженной себя чувствовала, когда Рейф закончил укладывать ей волосы. Положив щетку, он наклонился и зашептал ей на ухо:
- В следующий раз приходи пораньше. Лучше в полдень, чтобы нам не пришлось торопиться. Сегодня ты только раздразнила мой аппетит. И я столько всего должен тебе показать! Пары часов нам никак не хватит.
Внутри у нее все затрепетало, когда он коснулся губами ее щеки, потом шеи, а руки его обхватили ее груди и начали их ласкать. С трудом сглотнув, она смогла только согласно кивнуть, отдавшись восторгу его прикосновений.
Сегодня вечером она собиралась пойти пообедать и сходить в театр с Мэрис и кузиной Генриеттой. Гарри, праздновавший свое неожиданное счастливое избавление, сегодня утром прислал записку и сообщил, что он с тремя приятелями уезжает из Лондона на юг, чтобы посетить боксерский матч. Значит, остаются только три леди, и хотя Мэрис официально еще не выезжала, Джулианна не видела ничего плохого в том, чтобы посетить с ней театр.
Джулианна с удовольствием бы отменила все и провела спокойный вечер дома, в одиночестве, чтобы вновь обрести утраченное было спокойствие духа. Но Мэрис уже несколько недель умоляла ее сходить посмотреть на миссис Сиддонс в роли леди Макбет, и Джулианна не могла ее разочаровать.
Вздохнув, она потянулась за мылом.
- Тебе нравится представление? - спросила Мэрис, когда в антракте зажегся свет.
Джулианна оторвалась от размышлений и сосредоточилась на лице сестры.
- Конечно. А что?
- Ты кажешься сегодня такой рассеянной! Джулианна подавила смущение - слишком хорошо она знала, насколько права сестра. Несмотря на данную себе клятву не думать о Рейфе, воспоминания о нем продолжали занимать ее мысли и дразнить тело. Охваченная пьянящими грезами, от которых пела кровь, она толком не услышала ни слова из всего первого акта.
- Просто я немного устала, - начала оправдываться Джулианна. - Может быть, если мы прогуляемся по фойе, я снова приду в себя ко второму акту.
- О, пойдем! - Мэрис вскочила с кресла. - Наверное, в буфете продают пунш или лимонад. Здесь так жарко - я бы с удовольствием выпила чего-нибудь холодненького.
Получив согласие кузины Генриетты, все три дамы вышли в коридор. В воздухе висел густой запах одеколона и горящих сальных свечей. Они добрались до лестницы и стали спускаться вниз, к буфету, но им помешал высокий джентльмен со светло-рыжими волосами, внезапно появившийся из-за угла.
Остановившись, он поклонился. Голубые глаза светились доброжелательностью.
- Леди, как поживаете? Какой приятный сюрприз - встретить вас здесь! А я-то думал, что сегодня в театре не увижу знакомых. В Лондоне буквально никого из общества не осталось!
Джулианна его узнала. Все в обществе знали Бертона Сент-Джорджа, виконта Мидлтона, хотя их общение с Джулианной ограничивалось простым знакомством.
- Да, - отозвалась она. - Большинство семей сейчас живут в своих загородных домах и вернутся только через несколько недель, к сезону.
Он согласно кивнул:
- Совершенно верно. Могу ли я иметь удовольствие быть представленным вашим спутницам, леди Хоторн?
- Ну разумеется!
После того как она всех познакомила, он грациозно склонился над рукой Генриетты и переключил все свое внимание на Мэрис, чьи щеки порозовели, каклетний пион.
- Леди Мэрис, позвольте мне сказать от имени всех мужчин, что мы будем счастливы, видеть в обществе такую красавицу. Возможно, мне следует одолжить вам свою шпагу, чтобы вы смогли отбиваться от неизбежного мужского натиска.
Мэрис широко распахнула глаза, услышав такой комплимент, и порозовела еще ярче.
- Я пока не выезжаю, милорд. Меня еще не представили королеве.
- Я страстно хочу, чтобы это событие свершилось как можно скорее. Умоляю, скажите королеве, чтобы она не откладывала знакомство с вами.
- Довольно, милорд, - легко побранила его Джулианна, не зная, стоит ли одобрять такой флирт. - Не надо кружить голову моей сестре.
- Мидлтон, - внезапно вмешалась в разговор Генриетта, - вы, случайно, не родственник покойному Дэвиду Сент-Джорджу?
Виконт вежливо повернулся к пожилой даме:
- Ну как же, мэм, конечно. Дэвид Сент-Джордж, упокой, Господи, его душу, был моим отцом.
- Вы только подумайте! Я знавала вашего отца, когда была совсем зеленой девчонкой, не старше нашей Мэрис. Он тоже был очень красивым, ваш отец. И умел очаровать любую леди.
- Как вы верно заметили, миссис Мейхью, мой отец был прекрасным человеком и пользовался благосклонностью и дам, и джентльменов. И куда вы, леди, направлялись, когда я вас встретил? В свою ложу?
- Вообще-то мы хотели чем-нибудь освежиться.
- Позвольте я сам вам что-нибудь принесу. Никогда не знаешь, с каким сбродом можно столкнуться там, внизу. Такие изящные дамы ни под каким видом не должны оказаться рядом с подобными людьми.
Джулианна нахмурилась, снова подумав о Рейфе. Есть ли у него ложа в театре? Хотя тогда она наверняка встретила бы его тут раньше. Но опять же, несмотря на свое богатство и искушенность, он не вращался в тех кругах, что она и ее знакомые. Собственно, многие отнесли бы его к "сброду", на который сослался Мидлтон, только из-за обстоятельств его рождения и отсутствия титула. Взбудораженная этой мыслью, она ничего не ответила.
Тем временем кузина Генриетта с радостью приняла предложение виконта. Поклонившись и улыбнувшись, он ушел.
- Подумать только, какой красавчик! - воскликнула Генриетта, когда он скрылся из виду. - Должно быть, пошел в мать, потому что на отца он ни капли не похож. - И с лукавым видом повернулась к Мэрис: - А что ты думаешь о его светлости, юная мисс? Мне показалось, что он обратил на тебя особое внимание.
Леди повернули обратно к ложе. Мэрис начала обмахиваться веером.
- Очень элегантный и вежливый. Как и подобает джентльмену.
Вот именно, подумала Джулианна. Такой Мидлтон и есть. Просто воплощение безупречного аристократа. Странно, однако, что рядом с ним ее всегда охватывало какое-то дурное предчувствие.
"Я веду себя глупо, - сказала она себе, - Этот мужчина обходителен и любезен, в чем же дело? Впрочем, не важно, какой у него характер, ясно одно: он слишком стар для Мэрис".
Решив, что нужно немедленно сменить тему, Джулианна заговорила о том, что наверняка не могло не отвлечь ее собеседниц, - о моде. И через несколько секунд про виконта Мидлтона забыли, оживленно обсуждая ленты, длину рукавов и подходящие цвета для шляпных перьев.