Ничего удивительного, что Юлия тут же потеряла голову. Даже если это волшебство длилось недолго. Судя по всему, его чары могут разбить сердце любой женщины.
Пораженная этой мыслью и его близостью, Улла сосредоточилась на еде. Она положила себе ложку салата и кусочек сыра.
Поль посмотрел на ее тарелку и скептически сказал:
- Этим и воробья не накормишь. Неужели вы из тех женщин, которые настолько следят за фигурой, что считают каждую калорию?
- А вы из тех мужчин, которые считают, что они имеют право давать непрошеные советы?
Справившись с очередным приступом смеха, Поль начал с любопытством изучать ее лицо.
- Нет. Я из тех мужчин, которым нравятся женщины с характером, - промолвил он. Эти слова ласкали, как поцелуй.
Если бы Поль наклонился и поцеловал ее, Улла испытала бы меньшее потрясение. Ее пульс подскочил, горло сжалось так, что стало трудно глотать, во рту пересохло. Но хуже всего было то, что у нее засосало под ложечкой.
Притворяться, что это ощущение не имеет никакого отношения к сексу, не было смысла. С таким же успехом можно утверждать, что солнце встает не каждое утро. Возмущенная предательством собственного тела, Улла сказала:
- Тогда почему вы разошлись с моей кузиной? У нее характера на десятерых хватит.
- Тут есть разница. Юлия не производит впечатления зрелой женщины, хотя прекрасно знает, чего хочет. Она очаровательный, но испорченный и очень хитрый ребенок. К сожалению, испорченность быстро дает себя знать, очарование исчезает и остаются только детские капризы.
В том, что он не только красив, но и проницателен, нет ничего удивительного. Улла тут же вспомнила, что недооценивать его было бы глупо.
- Но ведь для того, чтобы вступить в брак и расторгнуть его, нужны двое, правда?
- Возможно, - ответил Поль. - Я тоже не без греха. Должен признать, что я устал играть роль телохранителя с виду взрослой женщины и принимать участие в ее дешевых интригах. Мне вообще не следовало жениться на ней.
- Тогда почему вы это сделали?
- Потому что иногда и на меня накатывают приступы безумия. Юлия прибыла в Фор-де-Франс и взяла его штурмом. Я увлекся прекрасной чужестранкой так же, как и все остальные. Мне следовало знать, что это приведет к проблемам, которые никто из нас не сможет разрешить… Как салат?
- Спасибо, очень вкусно. Что вы имеете в виду, когда называете ее чужестранкой?
- То, что разные вкусы помешали нам найти общий язык.
- Иными словами, она для вас была недостаточно хорошо воспитана.
- Не искажайте мои слова, мадемуазель. Просто она не смогла или не захотела понять, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Мартиника - это смешение множества культур. Сначала Юлия говорила, что она в восторге от этой особенности нашего общества, но вскоре устала и начала жаловаться, что мы недостаточно цивилизованны.
- Может быть, она страдала от ностальгии.
- Может быть. Но хуже всего было то, что ее увлечение мною прошло так же быстро, как увлечение Мартиникой. - Он долил бокалы. - Похоже, вы расстроены. Я вас чем-то обидел?
- Нет, - честно ответила Улла. - Есть одна проблема. Все, что вы говорите, очень похоже на Юлию. Боюсь, я не смогу ее защитить.
- Раз уж мы сошлись во мнениях, позвольте спросить вас кое о чем… - Поль придвинулся так близко, что Улла ощутила жар его тела и пряный запах не то мыла, не то шампуня. У нее тут же закружилась голова.
- Да? - Она не узнала собственного голоса, хрипловатого от ожидания.
- Почему приехали вы, а не она?
Реальность оказалась такой далекой от ее фантазий, что она чуть не поперхнулась салатом.
- Я уже говорила, - с трудом отдышавшись, ответила она. - Мы двоюродные сестры.
- Да, говорили, - ровно ответил он. - Но я хочу знать настоящую причину. Что на сей раз замыслила Юлия?
- Ничего. - Улла вытерла рот салфеткой. - Она больше не хочет вас видеть, только и всего.
- В самом деле? - Тон Поля тут же изменился. - Сильно сомневаюсь.
- С какой стати? Вы сами сказали, что не можете пробыть с ней дольше пяти минут, а чем она хуже? Совершенно нормальная реакция. После развода люди далеко не всегда остаются друзьями.
- Но если у этих людей есть общие дети, ради их блага приходится отказываться от собственных амбиций.
- Именно это и сделала Юлия, когда согласилась прислать к вам Хельгу на лето. - Улла подавила зевок, отставила недоеденный салат и попыталась встать. - Послушайте, мне не хочется быть грубой, но я действительно очень устала и…
- Довод с изъяном. - Длинные смуглые пальцы Поля сжали ее запястье, мешая встать. - Юлия любит привлекать к себе внимание. Что заставило ее обратиться именно к вам?
Его прикосновение обжигало. Кровь, струившаяся по жилам, закипела, по спине побежали мурашки.
- Думаю, дело во времени, - едва дыша, ответила Улла. - Юлия не могла позволить себе пробыть здесь почти два месяца. Сами знаете, она снова вышла замуж и…
- Я не знал.
- О боже! - Улла поняла, что принесла ему неприятную новость. - Прошу прощения. Я думала, она сообщила вам… - Она недоверчиво уставилась на Поля. - Неужели Юлия не сказала об этом?
- Ни слова.
- Понятия не имею почему…
- Зато я имею. Теперь, когда Юлия нашла себе нового мужа, она пытается избавиться от меня и хочет, что моя дочь называла папой другого мужчину. - Его пальцы сжались.
Улла поморщилась и сказала:
- Поль, вы делаете мне больно. Пожалуйста, отпустите.
Он опустил взгляд и удивился, поняв, что все еще держит ее запястье.
- О боже! - с досадой воскликнул он и тут же разжал пальцы. - Я не… Простите меня. - Увидев красные пятна на ее запястье, Поль начал поглаживать их кончиком большого пальца. - У вас такая нежная кожа. Такая светящаяся… - пробормотал он. - Как перламутр. Я просто чудовище.
- Я застала вас врасплох, - ответила она, зная, что поверить его словам могла бы только наивная дурочка. Но все равно пульс помчался вперед, как поезд, оставшийся без машиниста. Пытаясь взять себя в руки, Улла продолжила: - Если бы я знала, что Юлия не сообщила вам о Гуннаре, то сообщила бы эту новость более тактично.
Поль разогнул ее пальцы и коснулся ладони.
- Значит, Юлия влюбилась снова?
- Похоже на то.
- И когда была свадьба?
- Кажется, в начале прошлого месяца.
- Кажется? Хотите сказать, что вас на свадьбу не пригласили?
- Нет. Думаю, это была простая гражданская регистрация с двумя друзьями в качестве свидетелей. Я живу в Гётеборге. Едва ли имело смысл ехать в Стокгольм на церемонию, которая длилась двадцать минут.
- И что вы думаете о ее новом муже?
- Мы так и не познакомились. Когда я забирала Хельгу, его не было в Стокгольме. Мы только разговаривали по телефону. Он показался мне симпатичным.
- Должно быть, в этом человеке есть что-то необыкновенное, если Юлия решила остаться с ним, а не со своим ребенком.
- Едва ли. Гуннар совершает поездку по Франции, рекламируя свой роман, а поскольку Юлия не только его жена, но и переводчик, то она предпочла поехать с ним.
- Именно тогда, когда я стал настаивать на встрече с дочерью? Очень удобно!
- Честно говоря, да. Это избавило Юлию от необходимости таскать с собой Хельгу.
- Хотите сказать, что для Юлии интересы непризнанного гения, за которого она вышла замуж, важнее, чем забота о четырехмесячном ребенке?
- Нет, не хочу. - Улла убрала руку подальше от его ласковых пальцев. - Перестаньте выворачивать наизнанку мои слова. Она не могла присутствовать в двух местах одновременно и была вынуждена сделать выбор. - Вы должны отдать Юлии должное: она пытается упрочить свой второй брак.
- За счет нашего ребенка?
- Ох, Поль, перестаньте! Вы говорите так, словно она бросила Хельгу и доверила ее незнакомому человеку. Уверяю вас, я обладаю достаточной квалификацией, чтобы ухаживать за вашей дочерью. Я вижу, вы настроены на борьбу. Если так, то мой приезд к лучшему. Не придется спорить, кто из родителей лучше.
- В ваших словах есть смысл. - У Поля приподнялся уголок рта. - Ясно одно: с Хельгой вы справляетесь.
- Еще бы. За последние годы через мои руки прошло достаточное количество детей.
- Ах, вот как? Значит, у вас есть дети?
- Нет. Я никогда не была замужем.
- В наши дни для этого не обязательно иметь мужа.
- Для меня обязательно, - решительно заявила Улла. - Я придерживаюсь старомодных взглядов и считаю, что ребенок должен жить в полной семье.
- Как приятно слышать! - Улыбка у него была обаятельная, но взгляд остался колючим, и Улла невольно поежилась. - Похоже, у вас с Юлией нет ничего общего.
- Есть, - ответила она. - Мы обе любим Хельгу и желаем ей добра.
- Не стану спорить. - Поль взял ее за руки и заставил встать. Макушка Уллы едва доставала ему до плеча. - Перед уходом мне хотелось бы посмотреть на дочь. Вы пойдете со мной?
Они вместе прошли в детскую. На комоде стояла лампа, мягко освещавшая комнату. Хельга лежала в кроватке, раскинув руки и сжав крохотные кулачки.
Поль взялся за перила и начал изучать ее. Его веки были опущены, лицо казалось бесстрастным.
- Она будет спать до утра?
- Нет. Ее придется покормить около полуночи, а потом между двумя и тремя часами.
- Тогда прошу прощения за то, что задержал вас. - Поль притронулся к ее руке. - Завтра вам будет нужно отдохнуть. Я посижу с девочкой час после завтрака, потом поеду к себе в офис, вернусь ближе к вечеру и снова возьму ее. В остальное время ею займется Ирен.
- Это ни к чему. Все будет в порядке. Я привыкла работать посменно.
Они стояли рядом, разговаривали шепотом, как делают родители, и это только усиливало их близость.
- Догадываюсь, что вы привыкли тянуть лямку за других, - промолвил он, обжигая ее взглядом. - Чего бы это вам ни стоило.
- Я делаю то, что нужно, но вовсе не святая.
- И я тоже. - От его взгляда у Уллы похолодело в животе. - Я тоже… Спасибо, что напомнили.
На вилле, омытой лунным светом, царили мир и покой. Тишину нарушал только негромкий плач ребенка, доносившийся сверху. Но снедаемый сомнениями Поль до рассвета расхаживал по своему кабинету.
На письменном столе стояли пустой стакан и початая бутылка шотландского виски. Однако сегодня бурбон не оказывал на него привычного действия. За прошедший вечер его подозрения превратились в уверенность. Юлия явно что-то задумала.
Их брак продлился меньше года, но за это время Поль успел хорошо изучить бывшую жену. Она была расчетлива, коварна, эгоистична, лжива, нахальна и корыстна. Улла знает это, однако продолжает таращить глаза и делать вид, что понятия не имеет о происходящем.
Она тоже лжет, но разоблачить ее обман будет нетрудно. Притворяется уверенной в себе, а на самом деле уязвима и чувствительна. Очень чувствительна. Поль заметил, как учащается ее пульс от малейшего прикосновения. Когда они вместе стояли у детской кроватки, ее грудь, обтянутая тонким халатом, вздымалась и опадала. Его взгляд действовал на нее гипнотически.
В отличие от кузины Улла Эстрем не привыкла к мужскому вниманию. Соблазнить эту молодую женщину, выведать ее секреты и сделать своей союзницей не составит труда.
Понимание этого должно было успокоить его тревогу и дать возможность уснуть. Но неприятный вкус во рту нельзя было побороть даже с помощью бурбона. Необходимость разбираться в уловках, с помощью которых бывшая жена пыталась обеспечить материальное благосостояние дочери, оскорбляла его.
Что ж, война без потерь не бывает. Жаль, что Юлия подставила под огонь свою кузину и сделала ее жертвой. Это нечестно. Но ничего другого от бывшей супруги ждать не приходится.
3
В последующие дни Улла исправно приносила Хельгу Полю. Он послушно держал дочь на коленях, спрашивал о ее здоровье и по прошествии часа с облегчением отдавал девочку обратно.
Улла терялась в догадках. Зачем ему вообще понадобилась эта малышка? Поль не испытывал к ней ни малейшего интереса. Она ожидала большего. Как-никак, он француз, а чадолюбие французов вошло в пословицу. "О господи, да обнимите же ее! Обращайтесь с ней как с собственной плотью и кровью, а не с подкидышем, найденным на пороге!" - хотелось крикнуть ей.
Однако к концу недели Улла заметила, что Полю стало полегче. Пару раз в его глазах вспыхнуло искреннее чувство, а на губах появилась довольная улыбка.
Если не считать этих редких встреч, Улла его почти не видела. Она завтракала и обедала у себя в апартаментах. Потом у Поля возникли какие-то неприятности на работе, и она четыре вечера подряд ужинала в одиночестве.
Но, когда они с Полем оказывались рядом, в воздухе начинало потрескивать электричество. Нет, не от враждебности. Хотя беседовали они исключительно о Хельге и разговаривали любезно, но стоило Улле увидеть его взгляд, как ее бросало в жар. Обещание, горевшее в его голубых глазах, заставляло ее забыть осторожность, от его улыбки у нее кружилась голова.
Когда они передавали ребенка друг другу, их руки соприкасались. Поль делал вид, что это произошло случайно и не имеет никакого значения. Но чувства Уллы тут же вырывались наружу. Она понимала, что это добром не кончится.
Все началось во вторник, в начале второй недели ее пребывания на острове. В половине восьмого Ирен принесла в детскую кофейник.
- Выпейте. Вам это необходимо, - сказала она Улле и налила в фарфоровую чашку ароматный напиток. - Я слышала, что в два часа ночи девочка снова плакала. У бедняжки колики.
- Прошу прощения. Жаль, что она разбудила и вас тоже, - ответила Улла. - Наверно, следовало поселить нас в другой части дома. Вам было бы спокойнее.
- Извиняться не за что. Я слышала, как вы полночи ходили по комнате. Возьмите кофе и подышите свежим воздухом.
Улла вышла на балкон и сделала глубокий вдох. Сад окружала высокая стена из желтого песчаника. Весь холм, полого спускавшийся к морю, был усажен тропическими цветами. Пели птицы. В голубом небе виднелась белая полоса, оставленная реактивным самолетом. А за спиной слышался голос Ирен, ворковавшей с Хельгой.
Мгновение спустя на пороге возникла Ирен с девочкой на руках.
- Чуть не забыла… Месье Вальдонне просил подать завтрак к девяти часам. Он хочет, чтобы вы с Хельгой присоединились к нему.
Не обращая внимания на участившийся пульс, Улла спросила:
- Значит, сегодня он поедет в офис позже обычного?
- Он вообще не поедет в офис. Взял выходной, чтобы побыть с вами.
Эта новость подействовала на Уллу как удар молнии. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди.
- Как же так? Я слышала, что у него какие-то неприятности, и думала, что он нужен там.
- Милая, месье Вальдонне может делать все, что захочет. На то он и босс.
Ну да, конечно! Смешно думать, что этот человек может кому-то подчиняться. Но перспектива провести с ним весь день пугала ее.
Плач Хельги был тут ни при чем. Ей не давали уснуть воспоминания о лице и прикосновениях Поля. Уллу ничуть не утешало, что они будут находиться на людях. При чем тут люди, если достаточно услышать его имя, чтобы она пришла в смятение?
Мысль о нем подействовала как заклинание. Краем глаза Улла заметила какое-то движение внизу. Она опустила взгляд и увидела Поля, выходившего из моря. Вода ручьями стекала по его мускулистому телу. Он напоминал бога морей Посейдона. С той разницей, что некоторые интимные части тела таких существ прикрывали гирлянды цветов. А на Поле вместо гирлянд были самые крошечные плавки, которые мог изобрести человек.
Не подозревая об очарованной аудитории, Поль достал спрятанное в скалах полотенце. Боясь привлечь его внимание, Улла застыла на месте. Но отвести взгляд было выше ее сил. Сначала он вытер мокрые волосы, потом широкую грудь, длинные голени и сильные ляжки.
А потом, к ужасу Уллы, поднял глаза и посмотрел прямо на балкон. О боже, она смотрела на него так, словно до того никогда не видела мужчин! Улла чуть не заплакала от стыда.
В отличие от нее он и глазом не моргнул. Он непринужденно обмотал бедра полотенцем и поднял руку, приветствуя ее.
- Спускайтесь! Давайте поплаваем, пока не стало слишком жарко! - крикнул он.
Улла пылала как в лихорадке. Тело от макушки до пят горело пламенем. О боже, как она посмотрит ему в глаза?
Вскоре выяснилось, что это будет стоить ей большого труда.
- Милая, если вы хотите принять душ до завтрака, то не теряйте времени, - посоветовала ей Ирен, вновь появившись на пороге с выкупанной и накормленной Хельгой.
Улла едва не отказалась от завтрака, сославшись на головную боль, но поняла, что это бесполезно. Нельзя избегать Поля постоянно. Встречи с ним неизбежны.
В конце концов, чего ей стесняться? Разве это она дефилировала перед ним практически голая? Если кому-то и следует краснеть, то именно ему!
Улла приняла душ, переоделась, и это слегка отвлекло ее от тяжелых мыслей. Но когда с порога столовой она увидела Поля, уткнувшегося в утреннюю газету, вся ее уверенность в себе исчезла, как вода в сливном отверстии ванны.
Перестань суетиться и возьми себя в руки! - строго велел ей внутренний голос. Он ничем не отличается от сотен других мужчин. Все это только твое воображение. Думай о нем как об очередном пациенте!
Не отрываясь от газеты, Поль сказал:
- Не бойтесь, мадемуазель, входите. Тут нет ничего страшного. Я не кусаюсь.
Улла почувствовала себя набитой дурой. Неужели он умеет видеть через газету? Она робко подошла к столу и неуклюже сказала:
- Я принесла девочку. - Тьфу! Неужели нельзя было придумать фразу поумнее?! - Думала, что вы ее ждете.
- Так и есть. - Он отложил газету, поднялся, взял детское сиденье, повесил его на стул и повернул дочь лицом к себе. Пушистые ресницы опустились, скрывая вспыхнувшую в глазах нежность. Затем он поднял взгляд и одарил Уллу улыбкой. - Вообще-то я должен извиниться перед вами.
- Передо мной? За что? - Слава богу, Что Поль придвинул ей стул, потому что у Уллы подгибались колени. Мужчины не имеют права быть такими ослепительными…
- Потому что вы моя гостья, а я был плохим хозяином. Пора это исправить.
- У вас нет передо мной никаких обязательств, - быстро ответила она. - Я здесь только как няня Хельги.
- Как прислуга? О нет! - Поль положил руки на ее плечи, слегка сжал их, а потом вернулся на место. - Я слышал, что девочка не дает вам спать по ночам.
- Да, что есть, то есть. Она еще очень маленькая. Похоже, ей не совсем подходит детское питание.
- Наверно, она нуждается в материнском молоке. - Он уставился на лиф летнего платья Уллы и не торопился отводить глаза. - Разве в Швеции женщины не кормят детей грудью?
- Кормят, - ответила Улла, чувствуя, что ее соски напряглись. - Это даже рекомендуется, и большинство женщин так и делает.
- Но не Юлия.
- Нет.
- Почему?
- Честно говоря, не знаю. Спросите ее сами.
- Я бы с удовольствием сделал это, если бы она отвечала на мои звонки. После вашего приезда я несколько раз пытался связаться с ней.
- Зачем? - спросила Улла, не собираясь признаваться, что тщетно делала то же самое. - Хотели удостовериться, что я не самозванка?