Тиффани опешила. Это был явно преднамеренный и самоуверенный жест. Она не знала, что сказать, слова застряли у нее в горле. Он был… прекрасен. Перед таким великолепным телом не смогла бы устоять даже самая искушенная женщина. Кровь закипела в жилах Тиффани - она вспомнила горячую ласку умелых рук и губ Кинга. Он прочел это в ее глазах, увидел в порозовевшем лице, услышал в учащенном дыхании.
- Сними это, - приказал он нетерпеливо. - Я хочу смотреть на тебя.
Тиффани уже потеряла способность думать. Она выбралась из-под покрывала и, встав на колени, начала через голову стягивать с себя рубашку. Наконец ей удалось это сделать, и она бросила ее на пол. Ее тело было так же готово к любви, как его. Ему были знакомы приметы.
Кинг обошел кровать и остановился возле Тиффани. Он вдохнул аромат роз, исходивший от Тиффани, и позабыл обо всем: о скандале, сопровождавшем начало их совместной жизни, об упреках и обвинениях, пусть даже и справедливых, о внезапной болезни Тиффани. Сейчас он походил на хищника, подкравшегося к своей жертве.
Тиффани беспомощно всхлипнула и, одним движением сбросив на пол подушки, откинулась назад, вытянув руки по обеим сторонам головы. Она была немного напугана его столь явно выраженной мужественностью и трепетала в ожидании новых ощущений.
Медленно, словно крадучись, Кинг опустился на кровать, будто боялся, что Тиффани вдруг вскочит и убежит. Раздвинув ногой ее колени, он завис над нею, а потом, вытянув руки, сплел свои пальцы с пальцами Тиффани и пригвоздил их к постели.
- Это похоже на что-то языческое, - пробормотала Тиффани.
Он понял, что она имела в виду, и кивнул, все еще не отрывая от нее немигающего взгляда. Потом чувственными, кругообразными движениями ноги он стал касаться внутренней стороны ее бедер, одновременно все больше наклоняясь к полуоткрытым губам Тиффани. Он дразнил ее губами, ногою, каждой частью своего тела. Это было совсем не похоже на то, как он ласкал ее раньше. Это была настоящая, та самая необузданная страсть, завораживающая, но никогда не приносящая полного удовлетворения.
Тело Тиффани горело словно в лихорадке. Она выгибала спину, умоляла, извивалась, пытаясь освободиться от этой сладкой пытки. Еще ни разу он не доводил ее до такого состояния.
Кинг сначала дотронулся лишь слегка, на мгновение, а потом, наконец - наконец! - толчком вошел в нее, дав ей то, о чем она молила. Но когда это случилось, она испугалась. Она вся напряглась и, кусая в кровь губы, впилась ногтями ему в плечи.
Кинг замер. Его сердце бешено стучало в груди, но взгляд, несмотря на испытываемое им нестерпимое желание, был нежен.
- Первый раз всегда дается трудно, - шепнул он и стал двигаться, но очень осторожно. - Ты меня чувствуешь? - спросил он ее лукаво и легонько поцеловал. - Поговори со мной, - попросил он, не переставая двигаться.
- Говорить? - простонала она, чувствуя, как он снова с силой входит в нее. - Боже мой!
- Говори, говори, - требовал он, смеясь. - Это же не ритуал, требующий молчания. Мы узнаем друг о друге самое сокровенное. Не надо превращать это в пытку. Смотри, как я вхожу в тебя, смотри, как сливаются наши тела, как они подходят друг к другу, словно отдельные кусочки в картинке-загадке.
- Не могу!
- Почему? - Кинг остановился и нарочно приподнялся на несколько секунд. - Смотри, Тиффани, это не страшно, не стыдно, не безобразно. Мы с тобой становимся возлюбленными. Это самое прекрасное, что может быть между мужчиной и женщиной, особенно если они сливаются не только физически, но и эмоционально. Так что смотри.
Кинг так горячо настаивал, что она поддалась соблазну, но тут же отвела взгляд и умоляюще посмотрела в глаза Кинга, как бы ища утешения и защиты.
- Ты моя жена, - нежно прошептал он и сильным движением проник до самых глубин ее существа. Глаза его закрылись, а тело содрогнулось.
Увидев Кинга таким беззащитным, Тиффани осмелела и дотронулась до его искаженного странной гримасой лица, а потом пропустила меж пальцев его густые волосы. Эта ласка заставила его открыть глаза.
Тиффани казалось совершенно невероятным, что она смотрит на Кинга, говорит с ним, а их обнаженные тела слиты воедино самым шокирующим образом, и это не в темноте, а при полном свете! Однако Кинг вовсе не выглядел шокированным, наоборот, он все время наблюдал за Тиффани. Когда он стал двигать бедрами, и Тиффани от наслаждения выгнула спину, он даже рассмеялся.
- Стыдись! - только и смогла выдавить она, извиваясь от удовольствия при каждом движении его бедер.
- Это почему же?
- Ты надо мной издеваешься!
- Я от тебя в восторге. - Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Движения его были нежными и ритмичными, как прилив и отлив. - Я еще никогда не испытывал такого наслаждения.
Это заявление было неприятным напоминанием о том, что он в любви не новичок. Тиффани хотела было отпустить по этому поводу какое-нибудь колкое замечание, но он, будто угадав ее мысли, немного поменял положение, и она тут же обо всем забыла, потому что ее окатила волна такого наслаждения, какого она еще не испытывала.
Ей стало трудно дышать. Она ловила открытым ртом воздух, содрогаясь от каждого движения его тела. Ей казалось, что следует схватить нечто ускользающее, неуловимое, но это нечто никак не давалось, хотя было близко… так мучительно близко…
- О!.. Прошу тебя! - вскрикнула она, и тело ее содрогнулось.
Кинг в этот момент выглядел очень серьезным. Он что-то сказал, но она не поняла, что именно. Как раз в тот момент, когда она услышала собственный голос, Кинг зарылся лицом ей в шею. Его тело сотрясал такой же пароксизм страсти.
Потом он долго лежал неподвижно, тяжело дыша, с гулко бьющимся сердцем. Тиффани тоже задыхалась, но прижималась к нему, как будто хотела сохранить хоть частицу того наслаждения, которое они оба испытали.
- Все кончилось, - прошептала она, потрясенная своим открытием.
- Так и должно быть. Человеческое тело не может перенести большего. Иначе ему не выжить.
Тиффани обняла Кинга за влажные плечи и притянула к себе, изумляясь, как глубоко он вошел в ее тело. Она задвигала бедрами и снова почувствовала прилив возбуждения. Это открытие вызвало у нее счастливый смех.
- Экспериментируешь? - поднял голову Кинг.
Она кивнула и снова стала двигаться, однако какое-то незнакомое неприятное ощущение заставило ее остановиться.
- Твое тело должно привыкнуть, - сказал Кинг, откидывая прядь мокрых волос с ее лба. - Тебе нужно отдохнуть. - Кинг приподнялся на локтях. - Постарайся расслабиться. Не пугайся, если будут неприятные ощущения.
"Неприятные" было не то слово. Тиффани закрыла глаза и стиснула зубы. Кинг лег рядом с нею.
- Сегодня ты узнала много такого, о чем и не подозревала. Хочешь принять ванну или душ?
Столь прозаический вопрос привел Тиффани в смятение, равно как и нагота - ее собственная и Кинга. Без наркотического воздействия страсти секс, оказывается, может предстать в очень будничном свете. Она встала, схватила со стула халат и прижала его к груди.
- Думаю… я приму душ, - запинаясь, пробормотала она.
Кинг тоже встал, абсолютно не стесняясь своей наготы, и, взяв из рук Тиффани халат, бросил его на кровать.
- Никаких халатов, - заявил он. - Зачем он тебе? Мы с тобой теперь старая супружеская пара, а это означает, что мы можем принимать душ вместе.
- Ты уверен? - В голосе Тиффани звучало сомнение.
- Абсолютно.
Кинг подтолкнул Тиффани впереди себя в душевую кабину и отвернул кран.
Купание вдвоем показалось Тиффани прекрасным приключением. Смущение и восторг попеременно охватывали ее. Эта неожиданная сторона супружеской жизни поразила ее. Даже в самых эротических мечтах она не могла себе представить, что будет стоять под душем с Кингом.
Потом они вытирали друг друга, и Кинг отнес ее обратно в постель. Он лег рядом и потушил свет.
Нашарив в темноте руку Тиффани, он прижал ее к своей волосатой груди.
- А теперь - отдыхай. На сегодня, а может быть, и на завтра - всё.
Она понимала, что он прав, но ее все еще жгло любопытство, томила новизна интимной жизни.
- У нас впереди годы, - мягко напомнил он. - Не стоит торопиться. Ведь это не последняя наша ночь.
Тиффани молча прижалась к Кингу. Может, и последняя, уж очень быстро все произошло, даже как-то отчаянно. Она не понимала, чего именно боится, возможно, была просто не уверена в Кингмэне Маршалле. Ведь существовала же Карла, и какой бы восхитительной Кинг ни считал Тиффани в постели, ему еще надо было привыкнуть к тому, что он на ней женат. Она прекрасно понимала, что ей придется нелегко. Может случиться и так, что при свете дня их близость окажется скорее потерей, чем счастливым приобретением.
Но, лежа в теплых объятиях мужа и вдыхая запах его дорогого одеколона, Тиффани все больше расслаблялась и постепенно перестала беспокоиться. Конечно, завтра так или иначе наступит, но сегодня она может притвориться, будто она любимая жена, у которой впереди долгое и счастливое замужество. Мысли ее путались. Кинг знал, что у нее еще не было времени проконсультироваться с врачом по поводу противозачаточных мер, но и он об этом не позаботился, как обещал. Слишком все быстро произошло.
При мысли о том, что она могла забеременеть, ей вдруг стало жарко. Какое это было бы счастье - иметь от Кинга ребенка! Даже если бы он и в самом деле предпочел ее Карле, у нее бы осталась его частица, которую никакая другая женщина не смогла бы отнять.
Спускаться с небес на землю оказалось нелегко: проснувшись на следующий день, Тиффани обнаружила, что Кинга не было ни рядом на кровати, ни вообще в спальне. Был уже час дня.
Надев халат и тапочки, Тиффани вышла в гостиную, но и там Кинга не оказалось. Недоумевая, она зашла в свою спальню и оделась - белые джинсы и джемпер из шелкового трикотажа в красную, синюю и белую полоску. Она уже собиралась сунуть ноги в сандалии, когда заметила на туалетном столике конверт, надписанный знакомым размашистым почерком.
Тиффани на мгновение прижала конверт к груди, воскрешая в памяти прошедшую ночь, потому что внутренний голос подсказывал, что содержание записки ей не понравится.
Она вынула листок и прочла:
"Тиффани,
Я оставил твой паспорт и деньги на обратный билет и на покупки в твоей сумочке. Счет за номер я оплатил. Меня срочно вызвали домой. Я еще вчера хотел тебе сказать, что мне придется утром уехать, но забыл.
Поговорим потом.
Кинг".
Тиффани прочла записку дважды, а потом вложила ее обратно в конверт. Что это были за срочные дела, которые могли заставить мужчину уехать от жены в первый день медового месяца?
Тиффани вдруг вспомнила обрывки вчерашнего телефонного разговора Кинга. Он и впрямь сказал, что вернется на следующее утро, то есть сегодня. Карла! Ему позвонила Карла, и он помчался к ней, бросив жену. Тиффани могла бы поспорить, что никакой срочности на самом деле не было. Он просто соскучился по своей любовнице. Даже прошедшая ночь ничего не изменила, с горечью подумала она. А разве могло быть иначе? Ведь для него это была просто-напросто еще одна победа. Она новичок, а у Карлы такой же большой опыт в любовных делах, как и у него самого.
Это был сильнейший удар по самолюбию Тиффани.
Постаравшись взять себя в руки, она набрала номер телефона в офисе отца.
- Алло?
Голос в трубке был таким знакомым, таким родным, что Тиффани еле удержалась, чтобы не разрыдаться.
- Привет, папа.
- Что, черт возьми, происходит? - с ходу завелся Хэррисон. - Кинг позвонил мне из аэропорта, что он вернулся, чтобы уладить какой-то конфликт с профсоюзом, возникший в одном из отделений его компании. С каких это пор у нас возникают проблемы на таком уровне? - раздраженно спросил Хэррисон.
- Мне известно не больше, чем тебе, папа.
- Если и есть какой-то конфликт, я сумею его уладить и без Кинга. У меня опыта побольше, к тому же я старший партнер.
- Я завтра вернусь домой. У меня были кое-какие проблемы: я приняла аспирин и пока еще не совсем оправилась. Мы хотели лететь вместе, но на самолет оставался всего один билет. Я полечу завтра, - солгала Тиффани.
Объяснение Тиффани показалось Хэррисону неубедительным, но он счел за лучшее его не обсуждать.
- У тебя же аллергия на аспирин!
- Кинг этого не знал. У меня была страшная головная боль, и он дал мне две таблетки, а я не спросила, что это. Кингу даже пришлось отвезти меня в больницу, но сейчас уже все прошло. Теперь он будет знать, что мне нельзя принимать аспирин.
- Проклятье! - прорычал Хэррисон. - Он что, вообще о тебе ничего не знает?
- Узнает постепенно. - Тиффани пыталась успокоить отца. - Завтра поговорим, папа. Пришлешь за мной машину в аэропорт? Боюсь, за делами Кинг может и позабыть обо мне. Кажется, у него намечена деловая встреча…
Или свидание с Карлой, подумала она. В записке он ничего не написал о том, чтобы она возвращалась завтра, значит, это будет для него сюрпризом.
- Хорошо. Позвони мне, когда прилетишь. Береги себя, детка.
- И ты себя береги, папочка. До скорого.
Хэррисон положил трубку, встал и решительно вышел из кабинета. Он прошел мимо своей секретарши в офис Кинга и с шумом распахнул дверь. Карла была явно ошарашена.
- Мистер Блэр… - пролепетала она. - Чем могу помочь?
- Прекрати строить козни против моей дочери, слышишь, ты, змея подколодная! - заорал Хэррисон. - Сначала ты подменила цветы, затем надела на свадьбу Тиффани такое платье, что даже самые неискушенные люди приняли бы его за подвенечное, а потом поцеловала жениха так, как будто невестой была ты. А сейчас тебе удалось выманить Кинга сюда под вымышленным предлогом, чтобы он оставил жену на Ямайке.
- Мистер Блэр, я ничего такого… честно…
- Ты уволена! - в ярости крикнул Хэррисон.
- Мистер Блэр, - Карла встала из-за стола с пылающими щеками, - я секретарь мистера Маршалла, - процедила она сквозь зубы. - Вы не имеете права меня увольнять.
- Еще как имею! Мне принадлежит пятьдесят один процент акций, и я имею право уволить, кого захочу. Заруби себе это на носу.
- Я подам жалобу, - огрызнулась Карла.
- Давай, вперед! А я позвоню репортерам бульварных листков, и они такое откопают в твоем прошлом, что век не отмоешься.
Хэррисон блефовал, но Карла об этом не подозревала. Она стала бледной как смерть.
- Выходное пособие получишь внизу у вахтера, - отрезал Хэррисон.
Выходя из офиса, он столкнулся лицом к лицу с Кингом.
- Я только что уволил твою чертову секретаршу, - сказал Хэррисон с нескрываемым презрением. - И если тебе нужен развод, чтобы продолжить роман с этой дрянью, я оплачу расходы. Вы стоите друг друга!
Хэррисон оттолкнул плечом Кинга и зашагал в свой офис. Там он с такой силой захлопнул дверь, что стены задрожали.
Кинг вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Получилось, что Хэррисон опередил его. Он и сам собирался уволить Карлу, но сначала хотел получить ответ на некоторые вопросы.
- Выкладывай!
- О чем ты? - запинаясь, спросила Карла. Она подошла к Кингу и постаралась пустить в ход свои чары, даже слегка потерлась о него бедрами. - Ты ведь не позволишь ему уволить меня… после всего, что между нами было?
Кинг вздрогнул и отступил.
- Между нами все было кончено задолго до того, как я женился на Тиффани.
- Тебе не следовало это делать, - проворковала Карла. - Она ребенок, маленькая принцесса. Чем она может стать для такого мужчины, как ты? Просто новое, незнакомое ощущение.
- Ты позвонила и сообщила, что возник какой-то трудовой спор, - напомнил он ей. - Я ничего не обнаружил.
- Том сказал, что ходят слухи о забастовке, и просил предупредить тебя. Позвони ему, если не веришь. - Карла снова приняла соблазнительную позу. - Так ты позволишь Блэру меня уволить?
Кинг видел, что Хэррисон разъярен. Но, возможно, его неправильно информировали, и Карла не сделала ничего дурного?
- Ты сделала из Хэррисона своего врага. Злейшего. Он никогда не простит тебе то, как ты вела себя на моей свадьбе.
- Зато ты простишь, - уверенно заявила Карла. - Ты же не хотел на ней жениться. Ты даже не проверил, заказаны ли цветы или букет для невесты, потому что тебе было все равно. Да и она хороша! Надела на свадьбу какой-то костюмчик, не иначе чтобы испортить тебе настроение. - Карла скорчила презрительную гримасу. - Все было так похоже на фарс.
- Да, благодаря тебе. - Кинг сунул руки в карманы и свирепо воззрился на Карлу. Только сейчас он понял, что, видимо, был не в себе, когда связался с этой ухмыляющейся гремучей змеей. Раньше она его восхищала и возбуждала, а теперь стала явной помехой. - Постараюсь найти тебе другую работу, но не здесь, - добавил он. - Против Хэррисона я не пойду.
- Именно из-за этого ты на ней и женился? Чтобы заполучить после его смерти всю компанию?
- Не говори глупостей!
- Впрочем, может быть, по той же причине и Тиффани вышла замуж за тебя, - пожала плечами Карла. - Обеспечила себе будущее, если ты с ней разведешься, не так ли?
Развод. Что это Хэррисон говорил о разводе?
- Мне надо поговорить с Хэррисоном. Можешь отработать положенные две недели.
- Спасибо, дорогой, - пробормотала Карла и, приблизившись к Кингу, поцеловала его. - Ты просто прелесть!
Кинг достал носовой платок и по дороге в офис тестя вытер рот, чтобы напрочь избавиться от вкуса ее губ.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Хэррисон все еще кипел от возмущения, когда Кинг вошел к нему в кабинет.
- Говори, что хочешь, но с этой девицей покончено, - отрезал он. - Больше ей не удастся вмешиваться в жизнь моей дочери!
Кинг нахмурился. Тон Хэррисона ему не понравился.
- Успокойся. Дай мне сказать, - мягко попросил он. - Если ты хочешь, чтобы я ее уволил, так тому и быть. Но пусть отработает положенные две недели.
Хэррисон немного успокоился, но был бледен и тяжело дышал. Он ослабил узел галстука и сказал:
- Ладно. Но не дольше. Глупая женщина, - прохрипел он. - Она причинила… Тиффани… столько страданий, а теперь… я… еще больше… - Хэррисон неожиданно рассмеялся. - У меня странное ощущение: горло как будто распухло, мне трудно… - Схватившись за горло, Хэррисон неожиданно обмяк и медленно сполз на пол. Лицо его стало серым и покрылось липким потом.
Кинг крикнул секретарше Хэррисона, чтобы вызвали "скорую помощь".
У Хэррисона случился сердечный приступ. Руки были ледяными, а губы посинели. В ожидании врачей Кинг начал делать ему искусственное дыхание, через несколько минут его стали поочередно сменять прибежавшие на шум два сотрудника компании.
"Скорая" прибыла через пять минут. Врачи стабилизировали работу сердца и дыхание, а потом, уложив Хэррисона на носилки, быстро отнесли его в машину. Кинг шел рядом.
- У него уже были проблемы с сердцем? - спросил врач.
- Не знаю.
Кинг был раздосадован: уже во второй раз за короткий промежуток времени он не мог ответить на такой простой вопрос о медицинских противопоказаниях или истории болезни двух самых близких ему людей. Чувствуя свое бессилие, он спросил врача:
- Каково его состояние?
- Нам удалось его стабилизировать, но такие приступы опасны. Кто его лечащий врач?